Новый день

[Eige]

В комнату распахнулась дверь, и в проходе появился запыхавшийся человек. Быстрыми шагами он подошел к столу, за которым сидел министр и поставил на него аудио-магнитофон с двумя подкассетниками. В одном находилась пленка. Спустя мгновение его палец нажал на кнопку “play” над этим подкассетником. Из динамиков послышалось легкое шипение – такой звук издавала магнитная лента в тех местах, где она была пустой. Но вдруг послышался слабый щелчок, означавший то, что на записывающем устройстве нажали кнопку “rec”, и они еще ближе наклонились к динамикам..


***

(Доносился твердый мужской голос, человека явно испуганного, но твердо подавившего ноты дрожания в голосе, дабы послание получилось четким и разборчивым)
-Франция. Город Париж.
(Пауза. Вздох)
-Меня зовут Крис Айленд. Мне двадцать пять лет. Я работаю в отделе расследования на первом этаже центрального отделения полиции.
Я сказал вам все это для того, чтобы вы могли проверить мои данные и убедиться, что я существую на самом деле, и, что я не простой шутник тратящий ваше время. Черт, я мог бы назвать вам и свой адрес, но я как раз действительно не могу тратить на это время. Я бы назвал вам и номер моего паспорта для полного удостоверения личности, но мой паспорт у офицера Джонса. Офицер Джонс в данный момент, похоже, мертв и лежит прямо перед моим шкафчиком, в котором я сейчас нахожусь. Во всяком случае, он был там, когда я последний раз видел свет. Я бы мог открыть дверцу и спокойно забрать у него свой паспорт, но я боюсь… боюсь, что когда я открою дверцу, то не увижу там Джонса.
Да, вы еще не понимаете, о чем я говорю. И именно поэтому вы слушаете мое послание. Я хочу рассказать вам, что здесь произошло. И у меня мало времени. Я не знаю даже смогу ли я отправить вам это послание. И слава богу если вы слышите его, потому что оно может спасти миллионы жизней. Я скажу вам прямо сейчас, что нужно сделать: Вы должны закрыть главный туннель из Парижа, прямо сейчас, закрыть туннель и отправить на его охрану как можно большее количество солдат.
(Пауза)
Но я думаю, вы не поступите так прямо сейчас, именно поэтому я продолжаю говорить. Я расскажу вам, что происходит и тогда возможно мои слова обретут для вас более важный смысл. Но учтите, что промедление может стоить вам многих и многих человеческих жизней. Возможно, прямо сейчас то, что осталось от меня находится в паре метров от границы вашего города. Если вы встретите меня, это будет означать, что я не выжил, что я проиграл им бой. В любом случае я буду драться изо всех сил, чтобы не допустить поражения. И если я проиграю, то никогда не прощу себе этого. Поверьте лучше собственноручно выколоть себе глаза и выпустить пулю себе в лоб, чем увидеть, что стало с твоим телом, когда они тебя достанут. А они достанут, уж поверьте. Поэтому, если вы меня встретите то, пожалуйста, убейте это чудовище с наибольшей жестокостью, на которую вы способны.
(Пауза)
Я бы мог сейчас бежать домой к своей жене. Но вряд ли я уже смогу ей помочь. Возможно, я не смогу даже добраться до дома. Но, что если я найду ее уже после того как до нее добрались они?
(Пауза)
Наверное, я бы просто сошел с ума.
Поэтому я сижу на полу темного шкафа перед экраном ноутбуку. Экран показывает, что ноутбук нуждается в подзарядке. Но я надеюсь, что он не погаснет в ближайшие несколько минут так, же как надеюсь на то, что в эти несколько минут не упадет сеть, отрезав меня от остального мира. Тогда мое сообщение не дойдет до вас, и все раннее сказанное не будет иметь абсолютно никакого смысла.
Что же, это все на что мне осталось надеется. Хорошо если мои слова уже немного закрепили мою просьбу о закрытии туннеля. Постараюсь поспешить.
(Пауза)
Дальнейшее вы, возможно, примите за бред сумасшедшего. И тогда я соглашусь со второй частью этого утверждения. Возможно, человек может свихнуться, когда увидит лицо своего друга в таком ракурсе, в котором увидел его я. Но из-за этого он не станет писателем фантастом, работа которого заключается в выдумывании историй наподобие этой. Но я вас не осуждаю, потому что, если бы вчера кто-то рассказал мне, что ждет нас завтра, я бы рассмеялся этому человеку в лицо и предложил записаться в качестве сценариста к Джорджу Ромеро.
Это все действительно больше похоже на фильм ужасов, нежели на реальную жизнь. Да, мы смотрим слишком много ужастиков и привыкли считать, что все монстры живут лишь по ту сторону экрана. Поэтому нам так трудно поверить в их реальное существование здесь.
(Пауза)
Все началось с девушки. Ее звали Ева. Забавно, не правда ли? Я не знаю, каким чертом ее занесло в наш участок, но, тем не менее, она оказалась здесь. Да это и не важно, ведь по сути это все произошло бы именно так в любом варианте.
Важно то, что все сказанное ею мы приняли за бред сумасшедшего.
Был обычный рабочий день. Я до сих пор не могу поверить, что это было так недавно…
(Крис резко замолчал, и из динамиков послышался отдаленный топот. Сразу стало ясно, что мимо двери кто-то пробежал. Но судя по неровным звукам шагов – пробежал как-то неаккуратно, словно совершено не разбирал дороги)
В офисе слышались телефонные звонки, слышался шелест бумаги и постукивание клавиш клавиатуры… И никто не носился по офису сломя голову.
У меня был обеденный перерыв, и я сидел в кабинете Джона, моего друга. Пил кофе. И да, я помню, не успел я сделать пару глотков, как в кабинет открылась дверь, и вошел офицер Терри Джонс вместе с нею. Это он взял мой паспорт, часом раннее. Канцелярия обновляла данные рабочих… но сейчас не об этом.
Сейчас была ровно половина десятого.
И эта девушка – Ева, привлекла внимание всех сотрудников первого этажа, едва она появилась в проходе парадных дверей. Еще тогда, когда я увидел ее в просветах полузакрытых жалюзей из кабинета Джона, у меня сразу появилось плохое предчувствие.
Девушка кричала, просила ее отпустить. Она пыталась вырваться, но Терри крепко держал ее под локти. И все же не смотря на то, что он был выше ее и шире ее, ему стоило усилий, чтобы довести девушку до кабинета Джона. И даже потом, посадив ее на стул, Терри пришлось встать сзади и держать ее за плечи.
-Крис, закрой окно, пожалуйста – попросил меня Джон. Я пошел выполнять его просьбу и опустил жалюзи полностью. После этого девушка поняла, что в этом кабинете есть еще одно главенствующее лицо, кроме человека позади нее, и переключила все внимание на Джона. Она начала игру “отпустите меня” с самого начала, после того, как убедилась, что играя в нее с Терри не выиграть.
-Отпустите меня – сказала она, наклонившись к Джону, и смотря на него взглядом, который ясно говорил “Я не больна и полностью уверена в своих действиях. Ты просто должен поверить моим словам и все”.
На тот момент девушка показалась мне довольно красивой, даже несмотря на ее растрепанные волосы и измятую одежду. Но не сейчас. Сейчас я даже не могу сказать, что она была симпатична.
Джон проигнорировал ее просьбу и взгляд, словно она ничего не говорила.
-Назовите свое полное имя и фамилию – сказал он твердым голосом человека, который делал это уже множество раз.
Девушка устало откинулась на спинку стула, словно решила бросить все попытки к освобождению, но затем резко дернулась вперед, из-за чего Терри пришлось схватить ее за плечи.
-Да почему вы не понимаете? Какого дьявола, вашу мать, вы тут сидите, раз не можете защитить людей? – прокричала она – Это же ваша работа – защищать людей!
Тогда никто не понял, о чем она говорит. Я же говорю, что мы приняли ее речь за бред сумасшедшего.
По ее лицу читалось, что она явно на самом краю безумия. Сейчас я понимаю почему. Ведь у нее было гораздо меньше времени, чем у нас с вами. И наверное это было нормально.
-Вы можете кричать сколько угодно только, пожалуйста, сначала ответьте на мой вопрос – спокойно продолжал Джон, будто абсолютно не замечая ее эмоционального состояния.
А она замолчала. По щекам потекли слезы. Медленно так. Две блестящих полосы, дошедшие почти до подбородка и остановившиеся. Не знаю почему, но тогда меня это очень удивило. И мне стало ее жалко. В ее глазах было столько страха. Я не знал, что она сделала, и за что сидит теперь в этом кабинете, и все же чувствовал жалость к ней. Не знаю, чувствую ли я это сейчас, но тогда да. Тогда чувствовал.
-Но я же столько раз рассказывала вам об этом – надрывающимся голосом прокричала она. Затем замолчала и продолжила уже намного мягче – пожалуйста, отвезите меня в больницу.
-Мне вы ничего не рассказывали. Послушайте мисс, как я могу что-то для вас сделать, если я даже не знаю, как вас зовут – так же неуклонно продолжал Джон.
-Меня зовут Ева Макфилд – ответила она спокойным тоном. Хотя я видел, что этот тон стоит ей огромных усилий. Ее взгляд больше не смотрел на Джона, а уставился куда-то вниз, в пол.
-Вот это другое дело – ободряюще ответил друг, словно Ева, наконец, ответила правильно. Он достал из кипы бумаг нужный лист, начал на нем писать.
-Дата вашего рождения? – спросил он, не отрывая глаз от бумаги.
Прошла маленькая пауза, прежде чем она ответила:
-Двадцать третье июня, тысяча девятьсот восьмидесятого года.
Она до сих пор не поднимала головы. Но я чувствовал, как что-то в ней вскипает, доходит до предела. Что-то очень ее тревожит. Она кусала губы, всхлипывала, я видел, что сейчас она взорвется опять. И так и оказалось. Девушка вдруг резко дернулась в сторону, словно хотела встать и убежать, хотя знала, что амбал сзади не позволит ей этого. И он не позволил, толчком усадив ее на место. И все началось по-новому.
-Слушайте, как вас зовут? – вновь наклонившись над столом, девушка направила свой просящий понимания взгляд на Джона. И тут, я не знаю почему, может быть, потому что ее голубые глаза были действительно очень красивы, ответил:
-Джон.
Друг бросил на меня удивленно-вопросительный взгляд. А Ева даже не взглянула в мою сторону. И больше я не увидел ее голубых глаз. Думаю, не увидел никто, потому что потом они вообще перестали быть голубыми.
-Послушайте Джон, вы можете мне помочь? – продолжала Ева.
Джон облокотился на спинку кресла.
-Думаю, только вы сами можете себе сейчас помочь – ответил он.
-Да мне наплевать на убийство которое вы на меня повесили. – прокричала она, затем понизила голос – Пожалуйста, вы должны помочь мне, пока не поздно.
-Если на вас повесили убийство, и вы не виновны, то почему вы так стараетесь убежать от нас? Почему вы в наручниках?
Ева дернула плечами, словно проверяя действительно ли на ней наручники.
-Наверное, потому что на меня их надели. Но убийство… - она сделал паузу – я не убивала его. И дело совершенно не в этом.
-Тогда в чем дело?
-Не делайте этого! – прокричала она и по щекам вновь потекли слезы. Она заплакала.
А у меня по спине побежала дрожь, словно кто-то высыпал мне за шиворот ведро кубиков льда.
-Не заставляйте меня вновь рассказывать вам это. Я рассказывала им все это в машине. Я… Пожалуйста отвезите меня в больницу.
И Ева вновь разрыдалась.
Потребовалось около десяти минут, чтобы ее успокоить. А я сидел и смотрел. Смотрел, как Джон подходит к ней и вытирает слезы с ее лица своим белым платком. Ведь она не могла сделать этого сама, она по-прежнему была в наручниках. Вот такая вот картина – и друг и враг в одном лице. Странно мне было его таким видеть. И не только это. Еще было кое-что странным. Чувство, которое я испытывал. Я даже не знаю, как его описать. Вроде мне было ее жаль. Очень жаль. Таких до предела отрицательных эмоций на лице человека я еще ни разу не видел. Такая безнадежность, отчаяние, страх…
И в то же время я… словно боялся ее. Да, наверное, это было именно так. Что-то меня пугало. Как бездомная собака, посмотрев в лицо которой, тебя заполняет такая волна жалости, что ты решаешь подойти к ней и погладить ее. А она тебя кусает… Да, именно кусает…
(Пауза)
В конечном итоге девушку удалось успокоить настолько, что она смогла говорить, при этом больше не задыхаясь от рыданий.
Джон твердо дал ей понять, что пока она не расскажет всю правду, она отсюда не выйдет. А если она согласится им помочь, то ее тут же отвезут хоть в ближайший госпиталь. И тогда я понял, что категорически не согласен с ним, не смотря на то что он мой друг, не смотря на то, что у него больше опыта в подобных делах. Я с ним не согласен. Я подумал “Отпусти ее Джон, отпусти. Мне кажется она права”. Но не сказал этого вслух. Очень зря.
(Пауза)
И Ева начала говорить. Мне кажется, она знала, что воспоминания дадутся ей нелегко, поэтому она не сможет закончить рассказ быстро. Из-за этого она долго отказывалась, подумал я. Время, время, время, вот, что ей было нужно.
-Итак, Ева, я буду задавать вам вопросы. Вы должны честно отвечать на них. Вы все поняли? – спросил Джон, сев напротив нее с ручкой в руках.
-Да.
-Хорошо. Начнем. Ева Макфилд, расскажите мне, где вы были вчера днем, и чем занимались.
Ее взгляд опустился на стол, потом прошел сквозь него, уходя все дальше и дальше, в прошлое.
-Я проснулась в полдень – заговорила она тихим голосом, в котором до сих пор были дрожащие нотки.
Этот голос вызвал у меня в голове смутные воспоминания. Воспоминания с похорон дедушки. Это были мои первые и, наверное, последние похороны. Там на кладбище, было много народа, и когда кто-то что-то говорил, он говорил тихо, так, что его мог услышать лишь рядом стоящий человек. Никто не повышал голоса из-за уважения к умершим.
По спине вновь пробежала дрожь.
-В двенадцать часов утра я проснулась на постели в загородном доме, что стоит около шоссе номер шестьдесят. На самой окраине Манчестера.
-Номер дома?
-Дом номер пятнадцать. Это был обычный выходной, ничем не отличающийся от остальных. Утром мы позавтракали…
-Нет, будьте добры рассказывать все по порядку. Вы встали, что вы делали дальше, вы сразу пошли завтракать?
-Нет, конечно, нет, я встала…
-Ваш муж был рядом?
-Нет… Он проснулся раньше меня и уже закончил принимать душ, когда я встала. Я встала, умылась. Потом мы позавтракали. Потом я вроде бы читала, смотрела телевизор… Да я не знаю, черт возьми, чем еще я занималась! – раздраженно выпалила она – И не хочу вспоминать об этом. Это были обычные бытовые вещи, которыми люди занимаются дома по выходным.
Она подняла голову, и я вновь увидел ужас у нее на лице. Но не тот, который мучил ее недавно, уже другой. С первого момента, как она вошла в эту комнату, я считал, что именно произошедшее беспокоит ее больше всего. Но, то был другой страх, совершенно другой. Я пожалел, что зашел на обед к Джону.
-Вечером мы поужинали и легли спать. Это было около десяти часов вечера.
-Вы вместе легли спать в десять часов? Почему вы легли спать во столько? Это ваш обычный распорядок дня? С этого момента, пожалуйста, поподробней – сказал Джон, и увидев озадаченно-удивленный взгляд девушки, поправился – Я не о том, что у вас было в постели. Я имею ввиду дальнейшее развитие событий.
Девушка глубоко вздохнула. Похоже, ей не очень хотелось вспоминать дальнейшее развитие событий.
-Да, мы легли спать одновременно. Это мой обычный график. Я встаю на работу в шесть, поэтому ложусь в десять.
-Кем вы работаете?
-Не перебивайте меня!- раздраженно воскликнула Ева. не поднимая головы – я так не могу.
-Ева Макфилд, пожалуйста, отвечайте на все вопросы.
-Я работаю в отделе кадров… Я проснулась… примерно в половине четвертого.
Она замолчала. Я видел, как у нее дрожат губы. Такая она была… не знаю. Как щенок, дрожащий от холода на твоем крыльце в студеную зимнюю ночь. Хотелось подойти, обнять ее и сказать “Все хорошо, успокойся. Все нормально. Все позади”.
Я не видел лица Джона и не знаю, что чувствовал он. Но мне не кажется, что он разделял мои чувства. Одно знаю точно, нас обоих интересовал вопрос.
Что случилось? Что, черт возьми, такое могло довести ее до такого состояния?
И спустя, наверное, минуту, она заговорила:
-Я проснулась, и села. Какой-то звук раздавался из ванной, наверное, это он и разбудил меня. Было очень темно, но глаза уже присмотрелись к темноте. Поэтому я ясно видела, что Мэтта рядом со мной нет. Я до сих пор не знаю, почему он встал той ночью. Скорее всего, его тоже разбудил какой-то звук. Ведь он был не из тех людей, которые иногда встают ночью, чтобы попить воды, например, ну или зачем ни будь еще. Он всегда крепко спал. И то, что он встал той ночью, мне показалось странным.
Да, даже очень странным, и пугающим. Потому что его не было на кухне, или хотя бы в туалете. Он был в ванной, и оттуда доносились глухие постукивания.
После сна я не сразу поняла, что это может быть. Знаете, так бывает после сна, когда слышишь очень знакомый звук, и никак не сообразишь, от чего он исходит.
-Нет, я не совсем понимаю, о чем вы.
-Ну, знаете, бывает, когда вы крепко спите днем, и вам вдруг кто-то звонит в дверь или по телефону. А вы, проснувшись, долго не можете сообразить, что это за звук. То ли это реальность, то ли еще сон.
Мне хватило примерно тридцати секунд, чтобы понять, что это. И тогда я действительно испугалась. Я вспомнила, что в ванной, в шкафчике, у нас находится аптечка первой помощи. Там были все таблетки – от головной боли, от простуды, от температуры. Там были разные тюбики с мазями от растяжений и ушибов. И там были пузырьки, и бутылочки с различными травами и настойками. Более тихие звуки не доходили до спальной. А звук, который я слышала, очевидно, исходил от бутылочек, когда их стенки соприкасались друг с другом. Кто-то яростно рылся в аптечке, переворачивая все вверх дном, как квартирный грабитель выворачивает все ящики у вас в квартире. Первая мысль была “Что это он творит?”. Меня это даже немного разозлило. Вы ведь знаете, какие бывает, приходят мысли после сна.
Потом я конечно испугалась. Очень испугалась. Раз он проснулся посреди ночи и пошел за лекарством, значит, он почувствовал себя очень плохо. А Мэтт обращался к медицинским препаратам лишь в крайних случаях. Но судя по тому, как яростно он что-то ищет, должно быть ему очень плохо.
Я откинула угол одеяла и осторожно направилась к коридору, из которого дверью направо можно попасть в ванную. Было страшно и очень темно. Темно, потому что мы всегда закрываем жалюзи на окнах, когда ложимся спать. А страшно стало, когда я вышла в коридор и увидела полоску света, отбрасываемую на пол из-за закрытой двери ванной. На этот маленький отрезок света его ноги отбрасывали две тени, хаотично менявшиеся, перемещаясь влево и вправо, уменьшаясь и становясь больше. Он носился по ванной комнате, словно обезумевшее животное, пойманное в клетку. Теперь я поняла, что половина аптечки была высыпана на пол и ее содержимое либо хрустело под его ногами, либо случайно задетое скользило по гладкому кафелю, с неприятным царапающим звуком.
А потом… - Ева вдруг всхлипнула, словно давно пыталась удержать накатывающие слезы, и тут их вдруг накопилось столько, что она не смогла сдержаться и слезы, вновь градом покатились по щекам. Она уронила голову на грудь и заплакала.
Вновь мы втроем сидели и сначала просто смотрели на плачущую девушку. Я, почему то чувствовал перед ней вину. Не знаю почему. Но бывают, же такие редкие моменты, когда чувствуешь перед человеком себя виноватым, хотя вроде бы не за что. Или есть за что? Не знаю. Единственное теперь я знаю, как было трудно тогда. Да, ей было по-настоящему хреново…
(Пауза, тяжелый вздох)
Вы знаете, я подумал об этом только сейчас. И по спине прошла волна ледяного холода. Я только сейчас представил, что она чувствовала тогда.
(Пауза)
Сейчас вы не видите, как у меня трясутся руки. И не видите, что я держу микрофон двумя руками, чтобы меня было хорошо слышно, и чтобы микрофон не выскользнул из влажных ладоней. Я не знаю, понятно ли это по голосу, я стараюсь, чтобы он не срывался, поэтому иногда делаю паузы. Но сейчас я напуган гораздо больше, нежели в начале этой записи. Похоже прокручивая в голове произошедшее второй раз, наконец осознаешь, что на самом деле произошло.
(Пауза)
Но все же я постараюсь закончить.
(Пауза)
Через восемь минут она вроде успокоилась. Более менее. Вновь продолжила рассказ:
-Когда я шла по… по… по… - и она вновь заплакала. Я больше не мог смотреть на это молча. И уже хотел сказать, что ни будь вроде “Хватит, Джон, нужно сделать перерыв!”. Нормальный перерыв, а не десятиминутный, за который Ева не может оправиться. Но меня опередил офицер позади нее.
-Думаю, нам нужно сделать перерыв – сказал он.
Джон бросил на него взгляд, и уже похоже хотел согласиться. Но теперь она опередила его.
-Нет, не надо, все нормально – сквозь всхлипывания сказала она – все в порядке, я могу продолжать.
Мы все промолчали. Я и офицер ждали, что скажет Джон, а он поочередно кидал взгляды на нас. И как-то неудобно стало. С какого-то момента, который мы пропустили, она видимо решила помочь расследованию.
Сейчас я думаю, что она поняла, так же, как и я сейчас, что это чрезвычайно важно. И по одной из причин она надеялась на то, что кошмар, пугающий ее прежде, окажется лишь фантазией, но не реальностью.
Прошла минута, две, и она вновь открыла рот.
-Когда я приближалась к ванной, мне становилось все страшнее. И мне казалось, что если я открою дверь, то за ней будет, что-то… Мне казалось, что там будет не Мэтт, а… я не знаю, кто-то или что-то, но не Мэтт. Вот вроде бы должен быть он. То есть я знаю, что Мэтт не вышел на улицу, к примеру, проверить автомобиль, а в ванную не забежал какой ни будь лесной зверь и не устроил там погром. Такое ведь могло быть, если бы Мэтт к примеру слабо прикрыл входную дверь, когда уходил. Такое случается, когда живешь рядом с лесом.
Но нет.
Я просто знала, что Мэтта больше нигде нет. Даже рисовала в воображении, как он входит в ванную… Знаете, такое бывает, когда просто чувствуешь, что, что-то точно не так.
Я помню, когда была маленькой, папа часто пил. В таком состоянии он часто выходил из себя. И когда он поднимался по лестнице на второй этаж, я чувствовала опасность. Просто чувствовала, что он может быть пьяным, даже если не видела его ни разу за этот день.
Вот и тогда было так. Я чувствовала опасность.
На миг у меня в голове нарисовалась картинка, как я прохожу мимо ванной на кухню, отодвигаю второй ящик из тумбочки около раковины, и достаю оттуда нож. Я подняла голову, обращая взор на темную кухню, и вмиг эта мысль просто исчезла. Я почувствовала, что наступила на что-то мокрое…
Я не надела тапок, поэтому почувствовала, как липкое мокрое пятно прилипло к стопе. Я тут же подняла ногу и посмотрела, что это было. Черное пятнышко на темном полу. Я не знаю, что это было, может быть, грязь, но воображение сразу, же подсказало, что это кровь. Впрочем, так оно, наверное, и было.
А потом раздался оглушительный (так мне показалось в тишине), звон бьющегося стекла. И через секунду еще громче.
Я подпрыгнула на месте, сердце выпрыгивало из груди. Он разбил зеркало, и его осколки осыпались на кафельный пол.
Я стояла и не могла сделать шага. Если его прежние действия можно было, кК-то объяснить, то на это у меня объяснений не находилось. И это безумно пугало. Зачем ему могло понадобиться разбивать зеркало?
С трудом проглотив комок в горле, я решилась и все-таки что-то сказала. Даже не знаю что, потому что я не слышала своего голоса. Что-то вроде:
-Джон. С тобой все в порядке?
И молчание в ответ. Я хотела спросить еще раз. Но вдруг неожиданный удар по двери оборвал все мои слова. Это Мэтт уперся руками о дверь.
-Ив? Это ты? – донесся его голос. Он часто называл меня Ив.
Тут у меня словно камень с души упал. Половина страха куда-то ушла. Мне стало стыдно за свои мысли. Это был Мэтт, конечно Мэтт, а не кто-то другой. Я подошла к двери и постучала по ней ладонями.
Мэтт, что с тобой? Что случилось? Ты в порядке? Открой дверь! – прокричала я, хотя он был всего лишь в нескольких сантиметрах от меня.
Я знала, что с ним не все в порядке, но этот вопрос по прежнему крутился в голове. Поэтому я его задала.
Но он не ответил на него… Он сказал кое-что другое, после чего мне стало действительно очень плохо. Я схватилась рукой за дверную ручку, не было бы ее, я бы точно упала.
Он сказал… сказал…
-Я люблю тебя Ив.
Я хотела поверить, что все это просто розыгрыш. И даже едва не спросила его об этом. Я думала зачем? Зачем он говорит мне об этом?
-Мэтт? Мэтт, зачем ты мне это говоришь? – спросила я и почувствовала, что голос начинает срываться – Открой дверь.
Но он пропускал мои слова мимо ушей.
-Ты любишь меня Ив? – спросил он и зашелся в приступе кашля. Кашель был ужасный, такой глубокий, что казалось он, может выкашлять изо рта свои легкие. Но самым страшным были звуки прорезающие кашель. Вы когда-нибудь, переворачивали тарелку с кашей на пол? Тогда вы представляете, на, что похожи были эти звуки. Он кашлял кровью. И не просто кашлял, его, словно рвало кровью. Литрами крови. Его просто выворачивало наизнанку.
-Мэтт, что с тобой? Закричала я, и почувствовала, как у меня сел голос. Я вновь постучала ладонью по двери – Открой дверь, пожалуйста.
Так я и повисла на двери со слезами на глазах и не в силах отойти от нее. Я у меня подкашивались ноги, и я чувствовала, что скоро сползу вниз. Больше всего на свете я хотела, чтобы он открыл дверь. Я даже не думала о том, что будет за ней, и действительно ли мне хочется увидеть то, что с другой стороны.
Примерно с минуту он молчал. А я плакала и не могла выдавить из себя ни слова. А потом он опять заговорил, я поняла, что он жив. И сама мысль о том, что он мог быть мертв, напугала меня.
-Слушай Ив – сказал он сильно охрипшим голосом – Выходи из дома и иди к машине. Нет, лучше беги к машине. И ни в коем случае не оглядывайся.
-Что? О чем ты говоришь Мэтт?
-Беги к нашей машине и уезжай домой – закончил он.
У меня сердце ушло в пятки. О чем он говорит? Зачем мне ехать домой? Я чувствовала себя словно в центре какой-то игры, о правилах которой не знаю лишь я.
-Ив! Ты тут? – он ударил ладонями по двери, и я покачнулась, будто выйдя из гипноза.
-Да, Мэтт. О чем ты говоришь? Что происходит?
-Ив я люблю тебя. Пожалуйста, уходи…
-Но…
-Уходи! – закричал он, и меня отшатнуло от двери, обдав холодом.
-Беги Ив! – вновь закричал он, ударив кулаком по двери. Я попятилась назад, но ноги не держали меня, и я упала, сильно ударившись локтем об пол.
-Уходи отсюда! – вновь закричал он, и начал молотить кулаками по двери.
Глаза застилали слезы. Был страх и больше ничего, все остальные чувства ушли на задний план. Я не чувствовала боли от удара, я даже не чувствовала, что могу дышать, дыхания просто не было.
Я перевернулась и попыталась встать, но моя рука скользнула по чему-то жидкому и я вновь упала.
Мэтт по-прежнему молотил в дверь, и я услышала, как она трещит. Это был просто ужас. Я не понимала, что происходит. Словно ты, в каком-то сне. Сначала ты можешь быть у себя дома, а потом вдруг неожиданно на улице. Сейчас было что-то вроде подобного эффекта. Только что я боялась за его жизнь, а теперь боюсь за свою.
Со второй попытки мне все-таки удалось встать. Я облокотилась о стену, пытаясь справиться с ватными ногами, и обернулась на дверь ванной.
И до сих пор я жалею об этом. Я не должна была оглядываться. Потому что теперь его лицо у меня по-прежнему стоит перед глазами…
Я даже не могу вспомнить, как он выглядел раньше.
Когда я обернулась, в верхней половине двери зияла дыра. Она была как раз такой, что в нее могло пролезть туловище. И тогда я увидела его. Сначала руки, потом голова и далее половина туловища. Он вылез не аккуратно, а резко. Я знаю, он почувствовал, что рядом я. Но не как человек, чувствует рядом присутствие другого человека. А как белая акула, чувствует кровь, и мгновенно бросается к месту, где она пролилась.
Также и он, рывком высунулся на пол туловища, лишь потому, что размер дыры не позволил пройти ему дальше, острыми концами порвав одежду и глубоко впившись в голый живот и спину.
Его лицо повернулось ко мне, и все, что я смогла сделать, это закрыть рот руками. Не знаю почему у меня сработал такой рефлекс.
Его лицо… оно… я не знаю, как описать его. Оно было словно мертвым. Мертвым как у трупа. В нем не читалось ни разума, ничего, только гнев. А глаза были красные. Не просто красные, как уставшие, а полностью красные. Кровавые. Радужная оболочка была кровавого цвета, зрачок тоже, а глазной белок полностью покрыт красными паутинками.
Когда он увидел меня, он начал кричать, словно зверь. У него словно не было больше ничего, кроме гнева, ярости. Он не знал больше никаких чувств, он вообще больше ничего не знал. Похоже, он не знал даже слов, поэтому просто кричал. И даже в крике не было ничего человеческого. Как и в действиях. Он просто рвался ко мне. Тянул ко мне руки, молотил ими по двери. Он не пытался расширить дыру с помощью рук. Он просто бил по ней в бешенстве, потом опять тянул ко мне руки, словно пытался дотянуться с такого расстояния, и мотал головой из стороны в сторону, не прекращая кричать.
И тогда я заставила себя идти и, выбежав из дома, побежала к автомобилю.
-И вы хотите сказать, что то, что вы только что рассказали, это правда? – насмешливо спросил Джон.
Девушка подняла голову и посмотрела ему в лицо.
-Но это и есть… правда – еле выдавила она сломанным голосом, и, повернув лицо в сторону, закусила нижнюю губу, пытаясь сдержать слезы.
Прошла маленькая неловкая пауза. Я понял, что Джон дает Еве придти в себя, чтобы продолжить разговор.
-Ева послушайте – Джон облокотился локтями о стол – Я не говорю, что его убили вы. Возможно, случилось что-то, о чем вы не хотите говорить. Но тем, что вы делаете, вы не поможете следствию. Более того вы лишь делаете хуже себе, даже если вы не виновны. Я не вижу, каких либо аргументов, которые могли бы сыграть в вашу пользу. Я не понимаю, чего вы добиваетесь? Вся вот эта вот история, все это представление, для чего это? Мы потратили столько времени ради того, чтобы услышать, что ваш муж стал зомби? Или для чего? Я не понимаю, скажите мне!
Ева вновь посмотрела на него. Я опустил глаза, не мог смотреть ей в лицо.
Поверил ли я? Нет, конечно, нет. Никто не поверил. Более того, лишь то с какой болью она рассказывала, не позволило нам рассмеяться над ней.
Но мне не казалось, что она врет. Черт возьми, она верила, в то, что говорила. Да верила, и это было страшно.
-Но это правда! – прокричала она сквозь рыдания.
В этот раз, Джон не стал ее успокаивать.
-Что, правда? – также громко спросил он.
-Все!
-Что все?
-Все, что я рассказала!
-То что ваш муж стал зомби? А в Санта Клауса вы тоже верите?
Ева хотела что-то ответить, но не смогла, и разрыдалась во весь голос. Я вновь почувствовал себя виноватым. Джон облокотился о спинку кресла, и сложил руки на груди.
-Вы мне не верите,… но это правда – сквозь рыдания говорила она – Мэтт был не единственным. Их было много. Они гнались за мной, когда я бежала к машине.
-И сколько их было?
-Не знаю.
-Откуда тогда вы знаете, что их было много?
-Я слышала их. Может быть, около восьми или девяти.
-И девять человек не смогли вас догнать?
-Нет! – на последнем дыхании выкрикнула она.
-А вы уверены, что это были зомби?
-Да!
-Вы их видел?
-Да, но плохо.
-Так видели или нет?
-Да!
-Это были люди?
-Да… нет… я не знаю!
-И вы уверены, что они гнались за вами?
-Да.
-И ни один не догнал?
Прошла маленькая пауза.
-Да, догнал. Один. Он схватил меня за руку…
-Это был мужчина или женщина?
-Не знаю.
Джон встал.
-Терри, сними, пожалуйста, с нее наручники. Ева покажите, где он вас схватил…
(Тяжелый вздох и длинная пауза)
Я не смогу описать вам все произошедшее далее. Я просто не могу заставить себя прокрутить все это в голове вновь. Думаю, я расскажу вам еще кое-что, чтобы вы поняли, почему со мной случилось то, что случилось. Но не более.
Когда Еве освободили руки, она закатала рукав кофты, по просьбе Джона. Одеждой с ней поделились при задержании на границе, как объяснила она. Будь на ней хотя бы футболка, вся история, сложилась бы иначе.
Из-за длинных рукавов кофты мы не видели того, что увидели потом.
Ева сказала, что тот, кто схватил ее за локоть, поцарапал ей кожу ногтями, когда она пыталась вырваться.
Вместо же царапины открылась огромная язва, раздвинувшая кожу по бокам царапины, словно глубокий каньон, с черно-зеленой мутной грязью внизу. Со всех сторон от раны, по руке расползлись красные паутинки. Они шли до плеча и дальше. Заражение было уже не остановить, даже если бы ей отрубили руку.
(Пауза)
Это было ужасно. Возможно, было бы лучше, если бы ее заразили укусом. Понимаете… Тогда, заражение происходит почти мгновенно… Потому что я видел.
(Пауза)
Вот, наверное, и все, что я хотел сказать. Знаете… Я думаю, что возможно это и есть, то о чем несколько лет спорят ученые всей земли… Только они все были не правы.
Возможно вот он – конец света. Конец человеческого рода. Никто не предполагал, что он наступит так рано. Но, похоже, революция уже началась. И не было не одного метеорита, угрожавшего нашей земле. И солнце по-прежнему светит, не угрожая нам природными катаклизмами. И земля по-прежнему обеспечивает нас природными ресурсами.
Все были не правы.
(Пауза)
Наверное, все ожидали, что это произойдет неожиданно и быстро. Землю накроет темнота, и через несколько секунд на всей планете будет потеряна связь. Но это было бы слишком просто.
Знаете, что я думаю? Я считаю, что это испытание.
Да, я считаю, кто-то там наверху подумал, что мы разучились ценить свою жизнь, и решил, что мы не достойны больше, жить на планете Земля.
И знаете что? Наверное, мы проиграем эту войну…


***

Кнопка с щелчком отжалась, и кассета в подкассетнике неожиданно остановилась.
Министр от неожиданности подпрыгнул на кресле. По спине пробежали мурашки. Дрожащей рукой он нажал на кнопку приема на телефонной базе.
-Мария… - ему едва удалось придать голосу спокойный тон.
-Да, слушаю вас? – раздался приятный женский голос.
Он вновь наклонился к громкоговорителю, но в кабинет неожиданно распахнулась дверь. Вбежавший человек с трудом дышал. В одной руке он держал рацию.
-Господин министр, господин министр! На границе южного туннеля из Франции… Я не знаю, что там происходит… Мы не можем с ними связаться, но… Пойдемте, вам самим лучше на это взглянуть!...

@темы: Авторское, Разное, Рассказ, Чувства