Не волнуйся.
читать дальшеКолбасит нечеловечески просто. Голова гудит после вчерашнего. Или позавчерашнего. Не помню. Ничего не помню. Как-то обрывками. И ком тяжелый в желудке. Нехорошо. Ой нехорошо. Пора прекращать пить. Но ведь не могу остановиться. Ведь как только плохо - тут же набираюсь. Как только перенапряг - опять набираюсь. Снова, снова, снова. Да еще с такой работой. Хотя работа в этом плане по-своему спасает. Некогда пить. Работа она всегда, вот после нее, это да. Из наших вообще много кто пьет. Кто-то дурью балуется, кто-то на героине. А хули…. Обеспечивают. Мы вам все - а вы пашите для нас как кони. И пашем ведь. И упахиваемся как суки. Да только кто ж оценит. Что-то сентиментальная я с бодуна.
В зеркало смотреть страшно - лохматая, круги под глазами, рожа опухшая. Ой, ееее…. Девушка, мать твою, красавица.
Запихала себя под душ ледяной, вроде ничего так, кофе-сигарета-кофе-сигарета-кофе-стимулятор. Оооо…. Стимулятор - великая вещь, запрещенная, но нам доступная. А куда я без них? Попробуй себя с утра в кучу собрать без такой коричневой замечательной капсулы. Ничего не выйдет. А с ними - чудеса, да и только! И глаза блестят! И румянец застенчивый выступил! И вот уже не полутруп! А вот уже я! 23 лет отроду, эмпат на службе у нашей доблестной милиции! В звании капитана (а все мы в звании капитана)! И хорошо! И радостно! И на работу хочется. Ха. Знают, что выписывать.
Мало нас - вот что плохо. Потому и работаем на износ. Потому и готовы накачивать нас до одури наркотой, алкоголем и стимуляторами. Лишь бы были - лишь бы видели. Законопроект вышел пять лет назад, что показания эмпата следственной группы - официальные, что можно на них в суде ссылаться. Потому что мы не можем врать. Мы никогда не врем. Вот такая маленькая плата за бремя знания. А мы что? А мы ничего. А нам деваться некуда.
В городе, таких как я - три человека. Катька в прокуратуре, я - в милиции, и Жека - в отделении местной ФСБ. Жека на - героине, Катька - на коксе и трахается как ненормальная со всем, что движется, а я - спиваюсь. Мне в этом плане больше всех повезло. Водка не наркота. С нее соскочить проще. Да вот только я не хочу.
Закуриваю, зябко прячу подбородок в высокий воротник куртки. Сегодня весело будет. Сегодня у меня дежурство. Я уже чувствую. Машина за мной заехала. «Газель» служебная.
Димка - водитель ржет чего-то.
-Привет, - говорит, - Ванга
--Аха, - говорю, - здорово, ну как оно?
-Чего по дежурство сегодня слышно?
-Да ничего хорошего.
-Ну, это как всегда. Курить есть?
Я молча протягиваю ему пачку.
В отделении с самого утра кипиш. Все бегают, орут, звонят, сдают, огребаются от начальника. Понедельник. Я киваю дежурному, поднимаюсь на третий этаж, открываю свой кабинет. В кабинете холод собачий, впрочем, у меня всегда так. Не знаю почему, да только в холоде работать лучше получается. И комфортнее как-то. Включаю ноутбук, выхожу в сеть. Катька в асе как обычно. Мужиков наверное цепляет. Статус у нее «Сладкая бейби будет послушной». Охуеть. Смотрю, пишет:
KissKa: Хой, алкашам!
Арривидерчи: Аха. Че, как там
KissKa: Зашибись. Два трупа ночью было. Жертвоприношение и несчастный случай J
Арривидерчи: Кого кому приносили?
KissKa: Да так, какие-то обширявшиеся малолетки вырезали своему товарищу сердце и сбросили в коллектор
Арривидерчи: Нахуя?
KissKa: ну что бы было видимо, и было много. Вырезали знаешь чем?
Арривидерчи: Чем?
KissKa: Розочкой от бутылки, идиоты J Кровищи как-будто свинью зарезали. Испачкала туфли L
Арривидерчи: На кроссовки переходи, модница
KissKa: Удачного дежурства
Арривидерчи: Сучка
KissKa: ))))))))))))))
Нельзя желать удачного дежурства - примета такая. А хрена ли ей, она не хуже меня чувствует, что сегодня все будет кувырком.
На всякий пожарный достала из сейфа табельное. Ох, не спокойно мне на душе, ох не спокойно. Так же не спокойно, когда меня вместо Женьки (он тогда обшырялся слишком) федералы поперли брать лабораторию по изготовлению этой дряни. Я должна была сидеть в машине и группе захвата сдавать места расположения этих гандонов. Один мне тогда чуть башку не прострелил. Нажралась я после этого порядочно. Катька тогда за мной приехала, трахнулась с командиром группы захвата и меня домой отвезла.
Катька она вообще-то хорошая. И красивая. И меня любит. Как сестру. И я ее люблю. И Жеку. А что нам остается? Такие как мы дольше тридцати не живут. Чего уж там. Психика не выдерживает. Умираем сами, убивают тоже частенько, несчастные случаи, да много чего. Вот и держимся друг за друга.
Я в пятнадцать лет в ментовку попала. Катька тоже где-то так же. Жеке хуже всех пришлось, у него данные о-го-го, его федералы в 12 лет привлекли. Вот он на иглу и сел. Весело короче.
Сегодня тихо будет до вечера, главная канитель начнется после девяти. Я это чувствую. В обед Жека приехал, о чем-то много говорил, смеялся, хватал губами мои ладони как лошадь. Я, если честно, ничего не понимаю. Ну и хер с ним. Главное, что ему хорошо. Жека как Катька, красивый. Высокий, сильный, если не знать, что на игле, никогда не поверишь. Федералы за ним хорошо смотрят. У Жеки личный врач. Не дай бог раньше времени помрет, ему этого не простят. Он старше меня на три года. Ему недолго сталось. Он это знает. Мы все это знаем.
Мы обедаем в нашей столовой. Наша она потому, что мы всегда тут обедаем, лет уже наверное восемь, с того дня, как начали работать вместе. Жека ест много и с удовольствием. Я вяло ковыряюсь в своей тарелке. Он смеется. Спрашивает, почему я такая крепкая, если так мало ем? А? Я действительно на них совсем не похожа. Коренастая, широкоплечая, молчаливая. Некрасивая. Хотя Катька говорит, что во мне что-то есть. Врет, наверное, хотя она врать не умеет. Дааа. Замкнутый круг.
-Ты сегодня будь поосторожней, ладно, - говорит мне он и накрывает мою ладонь своею, - неспокойно мне, ох не спокойно. В машине бронежилет лежит. Я у своих взял. Одень ладно?
У него сухие горячие руки с длинными узловатыми пальцами. Красивые.
-Ладно.
Мы еще о чем-то говорим, он снова смеется. Потом заставляет меня одеть бронь прямо в машине и отвозит к отделению. Куртка не застегивается. Но снимать бронь я не буду. Жека попросил. Жека редко о чем просит.
Мы - эмпаты, мы чувствуем то, чего другие не почувствуют никогда. Мы знаем, кто убил, кто украл, кто насилует детей. Ну типа экстрасенсы. Как это работает, никто не знает. Но работает. Нас находят и распределяют. И мы ищем. Государство нас обеспечивает. Мы нужны государству.
Время тянется. Меня уже стаскали на пару допросов, свозили на обыск. Полдесятого вечера. Сижу пью зеленый чай. Разнообразие. От кофе мозг сворачивает в кубик. Пуговка припер целую пачку. Мы с ним почти дружим. Мой ровесник, самый младший в отделении. Вот его и зовут Пуговкой. Хотя эта пуговка ростом метра два и весом килограмм сто. Мне с ним комфортно. Он не задает лишних вопросов и легко поддерживает любой разговор. Катька с ним спала. Сказала, что классный. А мне похеру. Я асексуальна. Катька говорит, что это природа нам так улыбнулась. Вот Катька и таскается за двоих. В десять поехали на задержание с прокурорскими. Катька домой умотала после дежурства отсыпаться. Вот меня вместо нее и взяли.
Мы поехали в пригородный район. Домики частные, хибарки, огороды. Не люблю такие места. В городе комфортнее. Я там лучше чувствую. Но опять же Катьку дергать…
А там рецидивист матерый. И в меня из обреза. Если бы не бронь - кишки бы вынесло к чертовой матери. Не вынесло. Ребята из группы захвата хорошо ему наваляли. Официально - погиб при задержании.
В два часа ночи позвонила Катька и сказал, что Жека умер от передоза. То есть врачи что-то там пытались сделать - и теперь он в коме. Но Катька сказал, что все. Умер. Не выйдет он из комы.
А я села, достала из сейфа бутылку коньяка и ополовинила ее из горла. Он умер, потому что я выжила. Судьбу обманул. Ушел за горизонт.
Арривидерчи: мне приехать?
KissKa: все нормально.
В зеркало смотреть страшно - лохматая, круги под глазами, рожа опухшая. Ой, ееее…. Девушка, мать твою, красавица.
Запихала себя под душ ледяной, вроде ничего так, кофе-сигарета-кофе-сигарета-кофе-стимулятор. Оооо…. Стимулятор - великая вещь, запрещенная, но нам доступная. А куда я без них? Попробуй себя с утра в кучу собрать без такой коричневой замечательной капсулы. Ничего не выйдет. А с ними - чудеса, да и только! И глаза блестят! И румянец застенчивый выступил! И вот уже не полутруп! А вот уже я! 23 лет отроду, эмпат на службе у нашей доблестной милиции! В звании капитана (а все мы в звании капитана)! И хорошо! И радостно! И на работу хочется. Ха. Знают, что выписывать.
Мало нас - вот что плохо. Потому и работаем на износ. Потому и готовы накачивать нас до одури наркотой, алкоголем и стимуляторами. Лишь бы были - лишь бы видели. Законопроект вышел пять лет назад, что показания эмпата следственной группы - официальные, что можно на них в суде ссылаться. Потому что мы не можем врать. Мы никогда не врем. Вот такая маленькая плата за бремя знания. А мы что? А мы ничего. А нам деваться некуда.
В городе, таких как я - три человека. Катька в прокуратуре, я - в милиции, и Жека - в отделении местной ФСБ. Жека на - героине, Катька - на коксе и трахается как ненормальная со всем, что движется, а я - спиваюсь. Мне в этом плане больше всех повезло. Водка не наркота. С нее соскочить проще. Да вот только я не хочу.
Закуриваю, зябко прячу подбородок в высокий воротник куртки. Сегодня весело будет. Сегодня у меня дежурство. Я уже чувствую. Машина за мной заехала. «Газель» служебная.
Димка - водитель ржет чего-то.
-Привет, - говорит, - Ванга
--Аха, - говорю, - здорово, ну как оно?
-Чего по дежурство сегодня слышно?
-Да ничего хорошего.
-Ну, это как всегда. Курить есть?
Я молча протягиваю ему пачку.
В отделении с самого утра кипиш. Все бегают, орут, звонят, сдают, огребаются от начальника. Понедельник. Я киваю дежурному, поднимаюсь на третий этаж, открываю свой кабинет. В кабинете холод собачий, впрочем, у меня всегда так. Не знаю почему, да только в холоде работать лучше получается. И комфортнее как-то. Включаю ноутбук, выхожу в сеть. Катька в асе как обычно. Мужиков наверное цепляет. Статус у нее «Сладкая бейби будет послушной». Охуеть. Смотрю, пишет:
KissKa: Хой, алкашам!
Арривидерчи: Аха. Че, как там
KissKa: Зашибись. Два трупа ночью было. Жертвоприношение и несчастный случай J
Арривидерчи: Кого кому приносили?
KissKa: Да так, какие-то обширявшиеся малолетки вырезали своему товарищу сердце и сбросили в коллектор
Арривидерчи: Нахуя?
KissKa: ну что бы было видимо, и было много. Вырезали знаешь чем?
Арривидерчи: Чем?
KissKa: Розочкой от бутылки, идиоты J Кровищи как-будто свинью зарезали. Испачкала туфли L
Арривидерчи: На кроссовки переходи, модница
KissKa: Удачного дежурства
Арривидерчи: Сучка
KissKa: ))))))))))))))
Нельзя желать удачного дежурства - примета такая. А хрена ли ей, она не хуже меня чувствует, что сегодня все будет кувырком.
На всякий пожарный достала из сейфа табельное. Ох, не спокойно мне на душе, ох не спокойно. Так же не спокойно, когда меня вместо Женьки (он тогда обшырялся слишком) федералы поперли брать лабораторию по изготовлению этой дряни. Я должна была сидеть в машине и группе захвата сдавать места расположения этих гандонов. Один мне тогда чуть башку не прострелил. Нажралась я после этого порядочно. Катька тогда за мной приехала, трахнулась с командиром группы захвата и меня домой отвезла.
Катька она вообще-то хорошая. И красивая. И меня любит. Как сестру. И я ее люблю. И Жеку. А что нам остается? Такие как мы дольше тридцати не живут. Чего уж там. Психика не выдерживает. Умираем сами, убивают тоже частенько, несчастные случаи, да много чего. Вот и держимся друг за друга.
Я в пятнадцать лет в ментовку попала. Катька тоже где-то так же. Жеке хуже всех пришлось, у него данные о-го-го, его федералы в 12 лет привлекли. Вот он на иглу и сел. Весело короче.
Сегодня тихо будет до вечера, главная канитель начнется после девяти. Я это чувствую. В обед Жека приехал, о чем-то много говорил, смеялся, хватал губами мои ладони как лошадь. Я, если честно, ничего не понимаю. Ну и хер с ним. Главное, что ему хорошо. Жека как Катька, красивый. Высокий, сильный, если не знать, что на игле, никогда не поверишь. Федералы за ним хорошо смотрят. У Жеки личный врач. Не дай бог раньше времени помрет, ему этого не простят. Он старше меня на три года. Ему недолго сталось. Он это знает. Мы все это знаем.
Мы обедаем в нашей столовой. Наша она потому, что мы всегда тут обедаем, лет уже наверное восемь, с того дня, как начали работать вместе. Жека ест много и с удовольствием. Я вяло ковыряюсь в своей тарелке. Он смеется. Спрашивает, почему я такая крепкая, если так мало ем? А? Я действительно на них совсем не похожа. Коренастая, широкоплечая, молчаливая. Некрасивая. Хотя Катька говорит, что во мне что-то есть. Врет, наверное, хотя она врать не умеет. Дааа. Замкнутый круг.
-Ты сегодня будь поосторожней, ладно, - говорит мне он и накрывает мою ладонь своею, - неспокойно мне, ох не спокойно. В машине бронежилет лежит. Я у своих взял. Одень ладно?
У него сухие горячие руки с длинными узловатыми пальцами. Красивые.
-Ладно.
Мы еще о чем-то говорим, он снова смеется. Потом заставляет меня одеть бронь прямо в машине и отвозит к отделению. Куртка не застегивается. Но снимать бронь я не буду. Жека попросил. Жека редко о чем просит.
Мы - эмпаты, мы чувствуем то, чего другие не почувствуют никогда. Мы знаем, кто убил, кто украл, кто насилует детей. Ну типа экстрасенсы. Как это работает, никто не знает. Но работает. Нас находят и распределяют. И мы ищем. Государство нас обеспечивает. Мы нужны государству.
Время тянется. Меня уже стаскали на пару допросов, свозили на обыск. Полдесятого вечера. Сижу пью зеленый чай. Разнообразие. От кофе мозг сворачивает в кубик. Пуговка припер целую пачку. Мы с ним почти дружим. Мой ровесник, самый младший в отделении. Вот его и зовут Пуговкой. Хотя эта пуговка ростом метра два и весом килограмм сто. Мне с ним комфортно. Он не задает лишних вопросов и легко поддерживает любой разговор. Катька с ним спала. Сказала, что классный. А мне похеру. Я асексуальна. Катька говорит, что это природа нам так улыбнулась. Вот Катька и таскается за двоих. В десять поехали на задержание с прокурорскими. Катька домой умотала после дежурства отсыпаться. Вот меня вместо нее и взяли.
Мы поехали в пригородный район. Домики частные, хибарки, огороды. Не люблю такие места. В городе комфортнее. Я там лучше чувствую. Но опять же Катьку дергать…
А там рецидивист матерый. И в меня из обреза. Если бы не бронь - кишки бы вынесло к чертовой матери. Не вынесло. Ребята из группы захвата хорошо ему наваляли. Официально - погиб при задержании.
В два часа ночи позвонила Катька и сказал, что Жека умер от передоза. То есть врачи что-то там пытались сделать - и теперь он в коме. Но Катька сказал, что все. Умер. Не выйдет он из комы.
А я села, достала из сейфа бутылку коньяка и ополовинила ее из горла. Он умер, потому что я выжила. Судьбу обманул. Ушел за горизонт.
Арривидерчи: мне приехать?
KissKa: все нормально.
@темы: Смерть