*очередная быдлоцитата
Окончание расказа.
читать дальше
Если бы не голос таинственного «Дружка», то Ваня бы, наверное, разрыдался в подушку. – «Не расстраивайся. Именно этого ждут твои обидчики. Хотя они не видят тебя, но они чувствуют всю твою боль». – «Я понимаю, но что я могу сделать». – «Хотя бы просто не поддавайся им». – «Тогда они от меня отстанут». – «Может быть, но твои проблемы останутся с тобой». – «А что же мне делать?» – «Выхода нет… Хотя… Все зависит от тебя. Помнишь, как ты хотел, чтоб все плакали и ругали из-за тебя». – «Да. Умереть, покончить с собой». – «Даже если ты умрешь, враги будут скорбеть лишь из-за того, что они утратили свою игрушку. Потом выберут себе новую из своих шестерок. А о тебе вспомнят лишь пару раз в жизни. Во взрослом возрасте разоткровенничаются в постели с какой-нибудь грудастой девушкой, что, мол, был у них в школе мальчик, которого все унижали, а потом он сдох. Но тем самым они лишь подчеркнут свою силу да превосходство и твою жалость. Но они не будут знать о том, что их, не в этой жизни, так после нее их будет ждать расплата, по сравнению с которой пытки Дахау будут выглядеть лишь детскими развлечениями». – «Увидеть бы это». – «А ты уверен, что не будешь с ними рядом». – «Не знаю». – «Этого никто не знает. Может, ты будешь и не с ними».
Каждое утро у Вани невыносимо болела голова. Несмотря на всю помощь Дружка, Ваня с трудом справлялся даже с легким заданиями. К концу следующей недели у него в дневнике красовалась жирная двойка, что привело родителей в ярость.
- Ты, что совсем тупица! - орал отец, - не можешь понять таких простых вещей.
- Не ори на него, - вмешалась мать, - все его ошибки из-за невнимательности.
Жалобы сына на головную боль стали ее настораживать.
- Ты просто комплексуешь из-за того, что к тебе относятся, как к последнему лоху! Так не веди себя, как лох! – отец кричал, обращаясь к сыну. – Просто будь нормальным человеком. И все будет хорошо.
С каждым днем становилось все холоднее. Ваня уже не уходил в лес, а оставался дома. Обычно он садился в углу на балконе, где его никто не трогал, прижавшись к батарее, и читал или играл в приставку. Он стал замечать какую-то странную слабость, головокружение, появилось странное давление в голове. Он уходил спать, как можно раньше, а на утро просыпался с головной болью.
В один из таких дней в школе ему подбросили памперс. Настоящий, причем использованный. К счастью, современные подгузники такие же качественные, как и в рекламе и его рюкзак практически не испачкался. Ваня, с горящим от стыда лицом, пронес памперс через весь класс и выкинул в черную решетчатую корзину для мусора.
- А что так много выкинул? Без говна твои же штаны уже не будут так топорщиться, - противно заржал один из обидчиков.
- Заткнись! Дурак! Сволочь!
Обидчики продолжали смеяться. Ванины обзывания их только веселили. В ушах же мальчика пульсировали слова отца: «Ты просто комплексуешь из-за того, что к тебе относятся, как к последнему лоху! Так не веди себя, как лох!». Ваня сжал кулаки. «Дружок, ты рядом», - произнес он. – «Да», - прозвучал в голове. Мальчик бросился на обидчиков. Он вложил в удар всю силу, всю ненависть и обрушил его на обидчика.
И промахнулся. Если бы он пробовал биться каждый день, а не вот так, в приступах гнева, то достиг бы успехов. А так он чудом не упал, сдвинув парту. Его обидчик легким ударом опрокинул Ваню. Следующий удар он нанес ногой.
- Несите памперс. Раз эта мразь не понимает по-хорошему, заставим его есть парашу.
- А нас не отругают.
- Да нет.
«Шестерка» двинулась к помойке и столкнулась с учительницей. Тут же все обидчики разом превратились в хороших, прилежных учеников и паинек. Ваня же встал, шатаясь и сел на место.
После уроков он не пошел сразу домой. Ваня долго бродил по городу. Моросил мелкий дождь, гнила листва, разлились черные лужи на сером асфальте. – «Что же ты не хочешь оказаться дома. Там тепло. К тому же ты не дочитал Филиппа Пулмана. остановились на самом интересном месте». – «Разве ты чувствуешь?» - удивился Ваня. – «Я же говорил, что в какой-то степени да. А книга и вправду интересная. Я же познаю мир твоими глазами».
Несмотря на то, что дома было тепло, Ваня не чувствовал там уюта. Он забрался в свое любимое место, но тут услышал голос отца:
- Ты хлеба купил?
- А ты не говорил.
- Что ты врешь? Я тебе утром деньги дал. А потом еще в школе звонил, напоминал.
Ваня по своей натуре был очень забывчивым мальчиком. Но вот мелкие поручения, особенно родительские, он всегда запоминал. Но сейчас он был готов поклясться, что ему отец ничего не поручал. Единственное, что сохранилось в его памяти, что неподалеку от дома он засунул руку в карман и нащупал там несколько железных монеток. Тогда он еще удивился – откуда у него эти деньги.
- Оставь ребенка. У него, наверное, нервное напряжение. Его надо к психологу сводить.
- Еще чего. Чтоб его в психушку посадили, - злобно выругался отец.
- Психологи это не психиатры. Они просто его посмотрят и скажут в чем его проблемы.
- Ну, хорошо, хорошо, - произнес, ворча отец.
Психолог была очень молодой брюнеткой с черным каре. Одета она была в синюю майку и черный жилет. У нее была очень большая грудь и при каждом вдохе она поднималась, натягивая жилет так, что казалось, он вот-вот разорвется. Талия у нее была практически осиная. На ней были обтягивающие брюки, подчеркивая каждую ее прелесть. Глаза у девушки были красивые, но стандартный макияж, созданный маленькими и невзрачными женщинами, который она наносила, лишь скрыл ее подлинную красоту. Точно так же исчезло прелестное овальное лицо, несущие некоторые аристократические черты. При ее виде Ванино сердце бешено заколотилось. Именно таких женщин он представлял, оставаясь наедине. Несмотря на хорошую осведомленность во «взрослых» вещах из-за давящей со всех сторон порнографии интереса к девушкам он не проявлял. Лишь изредка он мечтал о вот таких красотках. Но они были дальше, чем звезды.
- Итак, - произнесла девушка, - давай порисуем.
- Да, - ответил, слегка дрожа от волнения Ваня, облизнув сухие потрескавшиеся губы.
- Хорошо. Вот тебе карандаши. Ведь ты любишь рисовать. Нарисуй два домика – красный и синий. В одном домике будешь жить ты, в остальном твои одноклассники. Ты можешь взять к себе кого захочешь.
Ваня старался примерно минут пятнадцать. Талантами художника он не обладал, поэтому рисунок получился на уровне детского сада. В красный домик он с трудом запихал весь свой класс. Психолог ласково улыбнулась и взяла рисунок. После этого она попросила нарисовать еще несколько рисунков.
- Спасибо, ты хорошо рисуешь, - сказала девушка, - А вообще чем-нибудь увлекаешься?
- Да так… Ну читать люблю. Компьютерные игры, фильмы.
После беседы Ваня вышел в коридор, где сидел отец. Мать зашла в кабинет, плотно закрыв дверь.
- С ним все хорошо.
- Да. Только он одинок.
- Как одинок? Он в чем-то ненормален?
- Нет. Просто он и сам уже не стремится к общению. Точнее стремится, но не в привычной для него среде. Видите рисунок, - девушка положила на стол лист с изображением красного и синего домиков.
- Да. Это что-то значит.
- Я попросила нарисовать его два дома и спросила кого он возьмет из класса в свой домик. Он предпочел остаться один.
Девушка долго говорила, сыпала терминами, которые старательно вдалбливали ей в ВУЗе такие же модные, стильные, креативные и гламурные преподаватели. Они убеждали девушку, что психология знает ответы на все вопросы и может решить любую проблему, что психологи подобны если не полубогам, то великим мудрецам точно. В действительности они лишь облачили в ворох научных терминах житейскую мудрость, которая порой так проста, что ее просто не замечают. Да, при помощи этой мудрости они объясняли, как устроен мир, но не говорили, как изменить его.
- Понимаете, ваш мальчик страдает синдромом дефицита внимания. На самом деле же он потенциальный лидер. Вот видите еще один тест. Из всех фигур он выбрал треугольник, который обозначает лидера. В вашем мальчике заложены способности, которые он не может раскрыть в силу своей неуверенности.
- Что бы вы посоветовали?
- Не знаю. Нужны тренинги, там… Поговорите так же с ним, постарайтесь вникнуть в его проблему. Ему нужна поддержка, понимание.
- Разве? Вроде бы мы и так стараемся.
- А чего вы хотите?
- Наш сын есть наше будущее. Мы воспитываем, кормим и одеваем его не для того, чтоб он превратился непонятно в кого. Если он свяжется с всякими уродами в школе, то никогда не поступит в университет. Они же ничего не добьются. Благодарю за консультацию. Прощайте.
Отсчитав деньги, она вышла.
- Ты прав, - обратилась она к отцу, - наш сын должен только учиться.
- Нет, проблем с этими уродами, я так просто не оставлю. Мой сын это мой сын, - он глянул на Ваню, семенившему следом.
«Возьми волос у матери и волос у отца» - послышался голос в голове. – «Прямо сейчас?» - удивился Ваня. – «Нет. У матери можешь взять волос из расчески, а у отца вырвать ночью». – «Зачем?», - Ваня был сильно удивлен, но тут в его глазах померкло.
Он упал на холодный грязный пол, выложенный плиткой. Кость в локтевом сгибе больно ударилась, но смягчило все же падение. Мальчик задергался в конвульсиях. Изо рта тоненькой струйкой полились слюни.
- Ваня, что с тобой, - раздался голос отца как будто сквозь пелену.
Его отец метался вокруг сына, не зная, что предпринять. Мать завопила на всю клинику: «Врача, врача скорее!». Девушка-психолог выскочила из кабинета. Невероятным усилием она вытащила язык и сжала ноги.
-Воды, мать вашу! – заорала она.
Один из посетителей центра, парень в балахоне с длинной рваной челкой и мгновенно среагировал. На нем была огромная, выломанная кепка наподобие репперских. Добежав до туалета, он набрал воды и вернулся назад. Вокруг мальчика собралась уже небольшая толпа. Парень вылил воду прямо ему на лицо. Ваня тем временем постепенно пришел в чувство. Когда он открыл глаза и увидел прекрасное и встревоженное лицо девушки, склонившееся над ним, то он почувствовал только одно – стыд. Девушка, о которой он мечтал, держала его, как маленького ребенка или калеку. Пошатываясь, он встал.
- Все хорошо, - с трудом выговорил он.
Дома он никак не мог избавиться от навязчивости родителей. Они уложили его в постель, запретив вставать. Наконец, когда он избавился от их назойливой заботливости, он услышал знакомый голос: «Ты возьмешь волосы?». – «Да, конечно».
Волосы матери он нашел в одной из смешных круглых расчесок. Она была грязная, невероятно грязная и в ней были пепельно-серые волосы его матери. Рядом лежала бритва отца. Он никогда не отличался особой чистоплотностью. Поэтому для Вани не составило никакого труда взять крохотный кусочек его рыжей щетины, который прилип к углу лезвия из-за засохшего крема для бритья. – «Я все выполнил». – «Хорошо. Вымой их. И положи их на язык». – «Ты объясни зачем». «Хочу проверить твою мать. В действительности ли она родила тебя от твоего отца?». Ваня чуть не задохнулся от злости. – «Да как ты смеешь?» - произнес он. И тут же с ужасом осознал, что «Дружка» легко позвать, но от него невозможно избавиться. Он был частью его тела, сиамским близнецом, от которого невозможно было избавиться. Он был его исповедником, лакмусовой бумажкой, совестью. Он знал все, что когда-либо знал или испытывал Ваня и сросся с ним намертво, а вот теперь он нащупал одно из воспоминаний, о котором не знал никто, даже его родители.
Сестра матери была злой женщиной. Когда она родилась, то на ее лице было несколько крупных родимых пятен. С возрастом они увеличились и без того не отличающаяся красотой девушка – толстая, с редкими волосами и короткими ногами – превратилась в полную уродку. Она завидовала матери Вани и всеми способами старалась ей навредить. Она тоже любила отца, любила по-настоящему, но тот и смотреть не хотел на нее, расшибаясь в лепешку ради матери Вани. А та и думать не хотела о молодом неудачнике. И даже когда они начали встречаться, она и то дело намекала ему, что может уйти к более достойным кандидатам. Лишь когда первые морщинки тронули уголки ее глаз, она вцепилась в отца Вани. И вот, когда уже прошла свадьба, и родители решили отметить годовщину, она пришла, чтоб все испортить. За столом, где сидело не меньше десяти человек, тетя вела себя очень прилично, хотя держалась очень холодно и надменно. Это поразило Ваню, который был в центре внимания всех родственников. Когда время перевалило за десять и большинство гостей разошлось, Ваню отправили спать, несмотря на все его протесты. Тем не менее, спустя полчаса он встал, чтоб сходить в туалет. И тут он услышал разговор отца и тети. Куда делась мама, он так и не выяснил, скорее всего, пошла провожать своего брата.
- Ты радуешься, что все хорошо, - произнесла тетя с горькой усмешкой.
- Да. И прошу не портить мне праздник своим эгоизмом и завистью. И отчего ты нагрубила Ванечке.
- Ванечка… У нас с тобой тоже должен был быть ребенок. А это даже не твой ребенок. Гуляла твоя ненаглядная, пока ты вкалывала.
- Заткнись¸ сука.
- Ты кому рот затыкаешь? Боишься правды?
- Иван! – заорал отец, увидев своего сына в пижаме, стоящего у дверей.
«Дружок» знал и это. Вдруг все окружающее поплыло, как во сне. Все закружилось. Ваня в последнее время и так довольно часто терял координацию или испытывал приступы головокружения. Но сейчас он ощущал себя так, словно проваливался в сон, ощущая стык реальности и иллюзии. Такое с ним иногда бывало по утрам. Но это ощущение отличалось от осознанного сна. Оно не дарило радость, а наоборот пугало. Ваня почувствовал, что его сознание проваливается в мерзкую холодную слизь.
Он увидел своего отца, обнимающего тетю. Они были голыми. Ваня, как и многие его сверстники в силу массового распространения порнографии в интернете, такое зрелище являлось привычным, если не банальным, но сейчас его вырвало. Он не чувствовал своего тела, он был фантомом, но чувствовал, что его невидимый кишечник выворачивается наизнанку. Тетя была молодой, но это не делало ее более красивой. А отец на ее фоне казался жалким и ничтожным. Потом была его мать. Она сидела в какой-то грязной кафешке с пластиковыми столами и кафельным полом. Напротив нее находился мерзкий тип с оттопыренными ушами, реденькими волосами и худым тщедушным тельцем. Потом этот тип встал и направился в туалет. Мать Вани последовала за ним. Мальчика, точнее его взгляд, так как свое тело он не чувствовал, потащило вслед. Парочка меж тем зашла в грязный сортир. Чуять запахи Ваня не мог, однако он отлично представлял, какой аромат царил в уборной. Желтый кафельный пол с черной размазанной грязью, железное ведро с черной шваброй, сливной бачок с отколотым краем, куча бычков. Мужчина запустил свою руку между ног матери Вани, и та издала глухой протяжный стон. Все окружающее стало размываться, и мальчик почувствовал, что летит в пустоту.
Голова невыносимо раскалывалась. Он лежал в ванной в луже собственной рвоты. Он попытался подняться, но ощутил невыносимую тяжесть в руках и ногах. Тем не менее, он встал. Его снова затошнило. Все окружающее плыло. Зашла мать:
- Ах, Ваня, что с тобой?
Но мальчик не ответил. Он был в шоке от перенесенного зрелища. Когда мать протянула ему руку, он со злостью оттолкнул ее.
- Уйди, не прикасайся.
Он повернулся, глядя на свое отражение в зеркале. И вдруг его пронзил страх. Из зеркала на него смотрели глаза того самого отвратительного типа, что ласкал его маму. Он был его сыном. «У тебя глаза ни на чьи не похожи» - вспомнил он слова матери. Эти глаза, огромные прекрасные водянистые шарики, которые неестественно вращались, Ваня был готов вырвать прямо сейчас.
Вбежал отец. Взял на руки, уложил в кровать.
- У него отравление, наверное. Дай ему активированного угля.
Из-за головокружения и боли в голове Ваня не мог ни почитать, ни поиграть. Сон, лучшее из лекарств так же не шло. Так же он боялся снова увидать те кошмарные видения. Он лежал и тут раздался голос «Дружка»: «Не переживай». – «Это правда? То, что я не сын своего отца». – «Да. Но не факт, что все происходило так, как ты видел. Я всего лишь прочитал ДНК. ДНК матери совпадает с твоей, а ДНК отца нет». – «А что это было за видение?» – «Это всего лишь твои фантазии. Я передал генетическую память тебе прямо в подсознание, а ты уже на ее основе составил образ своего биологического отца и версию о том, как получился ты». – «Нет, этого не может быть!» – «Видение это создал ты. Это твой потаенный страх, твое тайное желание. Ты ревновал мать к отцу, ты ненавидел его, тайно, не осознавая этого, но все же ненавидел. Тебе хотелось, чтоб рядом с твоей матерью был ты или кто-то похожий на тебя». – «Я не похож на того уродца». – «Ты нарисовал его по своему подобию. И ситуацию с отцом тоже нарисовал ты». – «Нет, этого не может быть». Ваня всхлипнул. – «Не плачь. Я с тобой же. Может быть, этого вовсе не было. К тому же отец тебя любит. Если бы он не любил, то не заботился так о тебе». – «Да он покупает все эти приставки только, чтоб отделаться от меня». – «Вовсе нет. Помнишь, как он сидел с тобой, когда ты сломал ногу в детстве. Помнишь, как играл вместе с тобой, как учил читать. Он любит тебя, просто ему хочется, чтоб ты был сильным. А мать… Не стоит осуждать ее за ошибки молодости. Ведь теперь она верна твоему отцу и не променяет его даже на олигарха. У них есть общая цель – ты. Они переживают из-за того, что тебя обижают в школе. То, что они не знают путей решения проблемы, не является поводом для осуждения. Просто они сами вряд ли сталкивались с такой проблемой, а если и сталкивались, то просто обошли ее, не став решать. Они тебя любят, так что не злись на них. Все хорошо».
Голос «Дружка» звучал так ласково, что Ваня и сам не заметил, как и заснул. На следующее утро его снова тошнило. Мать отыскала какие-то лекарства, действие которых она сама не особо понимала, просто знала, что они должны помогать. «Дружок» же время от времени нес всякую околесицу: «Мне здесь тесно, мне здесь неуютно. Я хочу наружу». Так же у Вани сильно болела голова.
На следующее утро ему полегчало, и он пошел в школу. У него постоянно кружилась голова, постоянный монотонный гул, царивший в школе на переменках, казался ему невыносимым. Когда же на математике он сел на заднюю парту, то с ужасом понял, что не видит то, что учитель пишет на доске. – «Как же тесно!» - вопил внутри головы «Дружок». Все попытки Вани успокоить его или хотя бы поговорить с ним заканчивались неудачей. От этого мальчик говорил невпопад и не мог ни на чем сосредоточиться. На мелкие приставания обидчиков он не обращал внимания, что окончательно выводило их из себя.
Последний звонок прозвучал в голове Вани, как прекрасная музыка. Он сложил все свои вещи и пошел домой. Но на выходе из школьного двора он заметил компанию своих обидчиков.
- Попалась, мразь, - злобно захохотал кто-то.
Ваня попытался отступить, но обидчики предугадали его маневр. Один из них, забежав назад, выломал мальчику руку. Тут же толстый и противный мальчишка с размаху ударил Ваню в живот так, что сложился пополам. Тут подошел один из «главарей» обидчиков и с размаху нанес Ване удар по лицу. У мальчика все поплыло перед глазами. Его снова затошнило. Он не смог сдержаться. Его вырвало прямо на хулигана.
- Да как ты посмел, мразь!
Обидчики даже сами опешили. «Двоечники» налетели на Ваню, осыпая его градом ударов, однако остальные обидчики, которые были поумнее бросились прочь. Они осознавали, что Ване стало очень плохо и, испугавшись, что причиной этого являются они, бросились прочь. Их шестерки побежали следом, повинуясь стадному инстинкту. «Двоечники» пинали упавшего Ваню ногами и лишь, когда тот перестал реагировать побежали. В головах у каждого промелькнула мысль: «А не убили ли мы его». Однако увидев, что Ваня встает, они успокоились, но трогать его больше не стали. Ни один из обидчиков не подошел к мальчику, чтоб спросить в порядке ли он. Ваня же смыв кое-как следы рвоты водой из лужи побрел прочь.
Дома мать невероятно встревожилась. Ваню потащили к врачу. Полутемный коридор с грязным кафельным полом до боли напоминал мальчику кафе из его видений. Вдобавок его постоянно преследовало головокружение, ощущение страха и странные фразы «Дружка». Врач, толстая женщина в белом засаленном халате осмотрела маленького пациента и прописала ему антибиотики. Дома Ваня лег в постель. Вставал он лишь в туалет. Последующие дни казались ему адом. Антибиотики нисколько не помогали. Вдобавок его мучили кошмары, казалось, что сон и реальность сливаются. Голос «Дружка» преследовал его и во сне. Они все чаще напоминали калейдоскоп, где среди разноцветных безумных узоров мелькали картины из жизни Вани. «Дружок» же обрел образ. Он представал в виде сияющего белого шара, который парил перед калейдоскопом, издавая поток мыслей прямо в Ваню. Иногда сны сменялись видениями, в которых Ваня парил над странным лесом, из которого раздавался еле слышимый безумный смех. Ваня узнал его. Смех старухи.
Через несколько дней сознание Ваня проснулся с невыносимой головной болью. Казалось, что все плывет перед глазами. Он встал, но тут же упал. Мать Вани объял страх. Она бросилась и вызвала скорую помощь. Врачи приняли решение немедленно госпитализировать мальчика, причем в областную больницу. В больницу его везли на каталке. По дороге Ваня несколько раз провалился в забытье и снова видел одно и то же видение – сверкающий шар. – «Мне тесно! Мне тесно, я хочу наружу! Позволь мне!» - вопил голос.
В больнице Ване показали таблицу для проверки остроты глаз. Он не смог различить даже первые буквы, хотя зрение у него было стопроцентным. Его тут же направили на томографию, хотя зловещий диагноз вырисовывался и без того. Врач-невропатолог сказал сразу: «Злокачественная опухоль мозга. Медуллобластома. Терминальная стадия. Даже обнаружив ее месяц назад, мы бы не смогли ничего сделать».
Он лежал на кровати, весь опутанный проводами и электродами. Приборы постоянно пищали, отмечая каждый импульс его тела. Рядом, закрыв лицо руками, сидел отец. Он понимал, что все это бесполезно, но был благодарен врачам, которые не оставили его сына умирать в коридоре, как какого-то бродягу. Хотя, что значили все эти приборы, отмечающие и фиксирующие жизнь. Не более чем ритуалы вокруг умершего тела.
Вдруг безумный калейдоскоп исчез. И раздался знакомый голос: «Ваня, ты не злишься на меня?» – «Я умру?» – «Нет. Твое тело тесно и я его часть, но я найду другой выход. Но и с тобой мы больше не увидимся?» – «Кто ты?» – «Всего лишь твоя часть, которая стала жить по своим законам. Это, как неизвестное. Без коэффициента оно ничто. Ты должен был умереть, но этого не будет. Цени жизнь, цени каждое ее мгновенье. Не только лес, но и все, что содержит частицу этого бытия. А я же направляюсь к тем, кто действительно осквернил Черное Воплощение Сознания Гайи. Кто проник в последний нерв и посмел там вести себя, как хозяин. Теперь же я проникну в них…»
Голос исчез. Приборы странно запищали. Ваня почувствовал, что все – головокружение, ощущение смерти, головная боль, страх, неуклюжесть – все исчезло, как песок из ладони ускользает сквозь пальцы. Вбежал врач глянул на Ваню, широко открыл глаза и удивленно произнес:
- Этого не может быть. Опухоль исчезла.
Его снова проверяли на разных датчиках, вертели сотни снимков. Врачи удивленно перешептывались, повторяя одно и то же: «Исчезла. Растаяла, как снег под солнцем». Прибыли онкологи, которые морщили лоб, вспоминая необычные научные феномены. Но опухоль, этот кошмарный убийца, пропал, словно его и не было.
Начались осенние каникулы и мальчики, учившиеся в Ванином классе, чтобы почувствовать себя взрослым взяли несколько бутылочек пива, той самой отвратительной мочи, которую разливают в бутылки. Они решили направиться в лес. Поначалу они хотели сходить в гости к своему однокласснику, у которого родители должны были уехать в командировку. Но в последний момент что-то им помешало и вожделенная «хата» так и осталась недостижимой мечтой. Поэтому парни решили пойти в лес. Они долго брели, выискивая укромную поляну, где бы их не смогли найти дотошные «господа полицейские». Наконец, они нашли такое место, находящиеся за небольшим болотцем. Там они развели костер, насадили сосиски и принялись травить школьные байки. Один из них, явно неформальный лидер, с громким хохотом вспоминал про травлю Вани, изгоя в их классе.
- Но когда его тошнить начало, я реально испугался, вдруг сотряс.
- Да нет, просто он инвалид или ненормальный, - перебил его приятель.
Вдруг раздался хруст ветки. Школьники обернулись и увидели старуху в черном. Несмотря на то, что она выглядела вполне обычно, школьников объял страх. Один из них так и замер с поднесенной ко рту бутылкой. Старуха оглядела полную мусора поляну, похабные надписи, вырезанные ножом на дереве, и, вытянувшись вперед, произнесла: «Йахе! Как вы смели». За этим последовал безумный смех, и лидеру подростков показалось, что ее лицо приобрело вид демона, а в глазах мелькнула черная масса, которая непрерывно исторгала своих кошмарных маленьких детей. Подростки бросились прочь, а когда на шоссе они остановились отдышаться, то у их вожака в голове раздался голос, который кроме него никто не услышал: «Привет, как тебя зовут…»
читать дальше
Если бы не голос таинственного «Дружка», то Ваня бы, наверное, разрыдался в подушку. – «Не расстраивайся. Именно этого ждут твои обидчики. Хотя они не видят тебя, но они чувствуют всю твою боль». – «Я понимаю, но что я могу сделать». – «Хотя бы просто не поддавайся им». – «Тогда они от меня отстанут». – «Может быть, но твои проблемы останутся с тобой». – «А что же мне делать?» – «Выхода нет… Хотя… Все зависит от тебя. Помнишь, как ты хотел, чтоб все плакали и ругали из-за тебя». – «Да. Умереть, покончить с собой». – «Даже если ты умрешь, враги будут скорбеть лишь из-за того, что они утратили свою игрушку. Потом выберут себе новую из своих шестерок. А о тебе вспомнят лишь пару раз в жизни. Во взрослом возрасте разоткровенничаются в постели с какой-нибудь грудастой девушкой, что, мол, был у них в школе мальчик, которого все унижали, а потом он сдох. Но тем самым они лишь подчеркнут свою силу да превосходство и твою жалость. Но они не будут знать о том, что их, не в этой жизни, так после нее их будет ждать расплата, по сравнению с которой пытки Дахау будут выглядеть лишь детскими развлечениями». – «Увидеть бы это». – «А ты уверен, что не будешь с ними рядом». – «Не знаю». – «Этого никто не знает. Может, ты будешь и не с ними».
Каждое утро у Вани невыносимо болела голова. Несмотря на всю помощь Дружка, Ваня с трудом справлялся даже с легким заданиями. К концу следующей недели у него в дневнике красовалась жирная двойка, что привело родителей в ярость.
- Ты, что совсем тупица! - орал отец, - не можешь понять таких простых вещей.
- Не ори на него, - вмешалась мать, - все его ошибки из-за невнимательности.
Жалобы сына на головную боль стали ее настораживать.
- Ты просто комплексуешь из-за того, что к тебе относятся, как к последнему лоху! Так не веди себя, как лох! – отец кричал, обращаясь к сыну. – Просто будь нормальным человеком. И все будет хорошо.
С каждым днем становилось все холоднее. Ваня уже не уходил в лес, а оставался дома. Обычно он садился в углу на балконе, где его никто не трогал, прижавшись к батарее, и читал или играл в приставку. Он стал замечать какую-то странную слабость, головокружение, появилось странное давление в голове. Он уходил спать, как можно раньше, а на утро просыпался с головной болью.
В один из таких дней в школе ему подбросили памперс. Настоящий, причем использованный. К счастью, современные подгузники такие же качественные, как и в рекламе и его рюкзак практически не испачкался. Ваня, с горящим от стыда лицом, пронес памперс через весь класс и выкинул в черную решетчатую корзину для мусора.
- А что так много выкинул? Без говна твои же штаны уже не будут так топорщиться, - противно заржал один из обидчиков.
- Заткнись! Дурак! Сволочь!
Обидчики продолжали смеяться. Ванины обзывания их только веселили. В ушах же мальчика пульсировали слова отца: «Ты просто комплексуешь из-за того, что к тебе относятся, как к последнему лоху! Так не веди себя, как лох!». Ваня сжал кулаки. «Дружок, ты рядом», - произнес он. – «Да», - прозвучал в голове. Мальчик бросился на обидчиков. Он вложил в удар всю силу, всю ненависть и обрушил его на обидчика.
И промахнулся. Если бы он пробовал биться каждый день, а не вот так, в приступах гнева, то достиг бы успехов. А так он чудом не упал, сдвинув парту. Его обидчик легким ударом опрокинул Ваню. Следующий удар он нанес ногой.
- Несите памперс. Раз эта мразь не понимает по-хорошему, заставим его есть парашу.
- А нас не отругают.
- Да нет.
«Шестерка» двинулась к помойке и столкнулась с учительницей. Тут же все обидчики разом превратились в хороших, прилежных учеников и паинек. Ваня же встал, шатаясь и сел на место.
После уроков он не пошел сразу домой. Ваня долго бродил по городу. Моросил мелкий дождь, гнила листва, разлились черные лужи на сером асфальте. – «Что же ты не хочешь оказаться дома. Там тепло. К тому же ты не дочитал Филиппа Пулмана. остановились на самом интересном месте». – «Разве ты чувствуешь?» - удивился Ваня. – «Я же говорил, что в какой-то степени да. А книга и вправду интересная. Я же познаю мир твоими глазами».
Несмотря на то, что дома было тепло, Ваня не чувствовал там уюта. Он забрался в свое любимое место, но тут услышал голос отца:
- Ты хлеба купил?
- А ты не говорил.
- Что ты врешь? Я тебе утром деньги дал. А потом еще в школе звонил, напоминал.
Ваня по своей натуре был очень забывчивым мальчиком. Но вот мелкие поручения, особенно родительские, он всегда запоминал. Но сейчас он был готов поклясться, что ему отец ничего не поручал. Единственное, что сохранилось в его памяти, что неподалеку от дома он засунул руку в карман и нащупал там несколько железных монеток. Тогда он еще удивился – откуда у него эти деньги.
- Оставь ребенка. У него, наверное, нервное напряжение. Его надо к психологу сводить.
- Еще чего. Чтоб его в психушку посадили, - злобно выругался отец.
- Психологи это не психиатры. Они просто его посмотрят и скажут в чем его проблемы.
- Ну, хорошо, хорошо, - произнес, ворча отец.
Психолог была очень молодой брюнеткой с черным каре. Одета она была в синюю майку и черный жилет. У нее была очень большая грудь и при каждом вдохе она поднималась, натягивая жилет так, что казалось, он вот-вот разорвется. Талия у нее была практически осиная. На ней были обтягивающие брюки, подчеркивая каждую ее прелесть. Глаза у девушки были красивые, но стандартный макияж, созданный маленькими и невзрачными женщинами, который она наносила, лишь скрыл ее подлинную красоту. Точно так же исчезло прелестное овальное лицо, несущие некоторые аристократические черты. При ее виде Ванино сердце бешено заколотилось. Именно таких женщин он представлял, оставаясь наедине. Несмотря на хорошую осведомленность во «взрослых» вещах из-за давящей со всех сторон порнографии интереса к девушкам он не проявлял. Лишь изредка он мечтал о вот таких красотках. Но они были дальше, чем звезды.
- Итак, - произнесла девушка, - давай порисуем.
- Да, - ответил, слегка дрожа от волнения Ваня, облизнув сухие потрескавшиеся губы.
- Хорошо. Вот тебе карандаши. Ведь ты любишь рисовать. Нарисуй два домика – красный и синий. В одном домике будешь жить ты, в остальном твои одноклассники. Ты можешь взять к себе кого захочешь.
Ваня старался примерно минут пятнадцать. Талантами художника он не обладал, поэтому рисунок получился на уровне детского сада. В красный домик он с трудом запихал весь свой класс. Психолог ласково улыбнулась и взяла рисунок. После этого она попросила нарисовать еще несколько рисунков.
- Спасибо, ты хорошо рисуешь, - сказала девушка, - А вообще чем-нибудь увлекаешься?
- Да так… Ну читать люблю. Компьютерные игры, фильмы.
После беседы Ваня вышел в коридор, где сидел отец. Мать зашла в кабинет, плотно закрыв дверь.
- С ним все хорошо.
- Да. Только он одинок.
- Как одинок? Он в чем-то ненормален?
- Нет. Просто он и сам уже не стремится к общению. Точнее стремится, но не в привычной для него среде. Видите рисунок, - девушка положила на стол лист с изображением красного и синего домиков.
- Да. Это что-то значит.
- Я попросила нарисовать его два дома и спросила кого он возьмет из класса в свой домик. Он предпочел остаться один.
Девушка долго говорила, сыпала терминами, которые старательно вдалбливали ей в ВУЗе такие же модные, стильные, креативные и гламурные преподаватели. Они убеждали девушку, что психология знает ответы на все вопросы и может решить любую проблему, что психологи подобны если не полубогам, то великим мудрецам точно. В действительности они лишь облачили в ворох научных терминах житейскую мудрость, которая порой так проста, что ее просто не замечают. Да, при помощи этой мудрости они объясняли, как устроен мир, но не говорили, как изменить его.
- Понимаете, ваш мальчик страдает синдромом дефицита внимания. На самом деле же он потенциальный лидер. Вот видите еще один тест. Из всех фигур он выбрал треугольник, который обозначает лидера. В вашем мальчике заложены способности, которые он не может раскрыть в силу своей неуверенности.
- Что бы вы посоветовали?
- Не знаю. Нужны тренинги, там… Поговорите так же с ним, постарайтесь вникнуть в его проблему. Ему нужна поддержка, понимание.
- Разве? Вроде бы мы и так стараемся.
- А чего вы хотите?
- Наш сын есть наше будущее. Мы воспитываем, кормим и одеваем его не для того, чтоб он превратился непонятно в кого. Если он свяжется с всякими уродами в школе, то никогда не поступит в университет. Они же ничего не добьются. Благодарю за консультацию. Прощайте.
Отсчитав деньги, она вышла.
- Ты прав, - обратилась она к отцу, - наш сын должен только учиться.
- Нет, проблем с этими уродами, я так просто не оставлю. Мой сын это мой сын, - он глянул на Ваню, семенившему следом.
«Возьми волос у матери и волос у отца» - послышался голос в голове. – «Прямо сейчас?» - удивился Ваня. – «Нет. У матери можешь взять волос из расчески, а у отца вырвать ночью». – «Зачем?», - Ваня был сильно удивлен, но тут в его глазах померкло.
Он упал на холодный грязный пол, выложенный плиткой. Кость в локтевом сгибе больно ударилась, но смягчило все же падение. Мальчик задергался в конвульсиях. Изо рта тоненькой струйкой полились слюни.
- Ваня, что с тобой, - раздался голос отца как будто сквозь пелену.
Его отец метался вокруг сына, не зная, что предпринять. Мать завопила на всю клинику: «Врача, врача скорее!». Девушка-психолог выскочила из кабинета. Невероятным усилием она вытащила язык и сжала ноги.
-Воды, мать вашу! – заорала она.
Один из посетителей центра, парень в балахоне с длинной рваной челкой и мгновенно среагировал. На нем была огромная, выломанная кепка наподобие репперских. Добежав до туалета, он набрал воды и вернулся назад. Вокруг мальчика собралась уже небольшая толпа. Парень вылил воду прямо ему на лицо. Ваня тем временем постепенно пришел в чувство. Когда он открыл глаза и увидел прекрасное и встревоженное лицо девушки, склонившееся над ним, то он почувствовал только одно – стыд. Девушка, о которой он мечтал, держала его, как маленького ребенка или калеку. Пошатываясь, он встал.
- Все хорошо, - с трудом выговорил он.
Дома он никак не мог избавиться от навязчивости родителей. Они уложили его в постель, запретив вставать. Наконец, когда он избавился от их назойливой заботливости, он услышал знакомый голос: «Ты возьмешь волосы?». – «Да, конечно».
Волосы матери он нашел в одной из смешных круглых расчесок. Она была грязная, невероятно грязная и в ней были пепельно-серые волосы его матери. Рядом лежала бритва отца. Он никогда не отличался особой чистоплотностью. Поэтому для Вани не составило никакого труда взять крохотный кусочек его рыжей щетины, который прилип к углу лезвия из-за засохшего крема для бритья. – «Я все выполнил». – «Хорошо. Вымой их. И положи их на язык». – «Ты объясни зачем». «Хочу проверить твою мать. В действительности ли она родила тебя от твоего отца?». Ваня чуть не задохнулся от злости. – «Да как ты смеешь?» - произнес он. И тут же с ужасом осознал, что «Дружка» легко позвать, но от него невозможно избавиться. Он был частью его тела, сиамским близнецом, от которого невозможно было избавиться. Он был его исповедником, лакмусовой бумажкой, совестью. Он знал все, что когда-либо знал или испытывал Ваня и сросся с ним намертво, а вот теперь он нащупал одно из воспоминаний, о котором не знал никто, даже его родители.
Сестра матери была злой женщиной. Когда она родилась, то на ее лице было несколько крупных родимых пятен. С возрастом они увеличились и без того не отличающаяся красотой девушка – толстая, с редкими волосами и короткими ногами – превратилась в полную уродку. Она завидовала матери Вани и всеми способами старалась ей навредить. Она тоже любила отца, любила по-настоящему, но тот и смотреть не хотел на нее, расшибаясь в лепешку ради матери Вани. А та и думать не хотела о молодом неудачнике. И даже когда они начали встречаться, она и то дело намекала ему, что может уйти к более достойным кандидатам. Лишь когда первые морщинки тронули уголки ее глаз, она вцепилась в отца Вани. И вот, когда уже прошла свадьба, и родители решили отметить годовщину, она пришла, чтоб все испортить. За столом, где сидело не меньше десяти человек, тетя вела себя очень прилично, хотя держалась очень холодно и надменно. Это поразило Ваню, который был в центре внимания всех родственников. Когда время перевалило за десять и большинство гостей разошлось, Ваню отправили спать, несмотря на все его протесты. Тем не менее, спустя полчаса он встал, чтоб сходить в туалет. И тут он услышал разговор отца и тети. Куда делась мама, он так и не выяснил, скорее всего, пошла провожать своего брата.
- Ты радуешься, что все хорошо, - произнесла тетя с горькой усмешкой.
- Да. И прошу не портить мне праздник своим эгоизмом и завистью. И отчего ты нагрубила Ванечке.
- Ванечка… У нас с тобой тоже должен был быть ребенок. А это даже не твой ребенок. Гуляла твоя ненаглядная, пока ты вкалывала.
- Заткнись¸ сука.
- Ты кому рот затыкаешь? Боишься правды?
- Иван! – заорал отец, увидев своего сына в пижаме, стоящего у дверей.
«Дружок» знал и это. Вдруг все окружающее поплыло, как во сне. Все закружилось. Ваня в последнее время и так довольно часто терял координацию или испытывал приступы головокружения. Но сейчас он ощущал себя так, словно проваливался в сон, ощущая стык реальности и иллюзии. Такое с ним иногда бывало по утрам. Но это ощущение отличалось от осознанного сна. Оно не дарило радость, а наоборот пугало. Ваня почувствовал, что его сознание проваливается в мерзкую холодную слизь.
Он увидел своего отца, обнимающего тетю. Они были голыми. Ваня, как и многие его сверстники в силу массового распространения порнографии в интернете, такое зрелище являлось привычным, если не банальным, но сейчас его вырвало. Он не чувствовал своего тела, он был фантомом, но чувствовал, что его невидимый кишечник выворачивается наизнанку. Тетя была молодой, но это не делало ее более красивой. А отец на ее фоне казался жалким и ничтожным. Потом была его мать. Она сидела в какой-то грязной кафешке с пластиковыми столами и кафельным полом. Напротив нее находился мерзкий тип с оттопыренными ушами, реденькими волосами и худым тщедушным тельцем. Потом этот тип встал и направился в туалет. Мать Вани последовала за ним. Мальчика, точнее его взгляд, так как свое тело он не чувствовал, потащило вслед. Парочка меж тем зашла в грязный сортир. Чуять запахи Ваня не мог, однако он отлично представлял, какой аромат царил в уборной. Желтый кафельный пол с черной размазанной грязью, железное ведро с черной шваброй, сливной бачок с отколотым краем, куча бычков. Мужчина запустил свою руку между ног матери Вани, и та издала глухой протяжный стон. Все окружающее стало размываться, и мальчик почувствовал, что летит в пустоту.
Голова невыносимо раскалывалась. Он лежал в ванной в луже собственной рвоты. Он попытался подняться, но ощутил невыносимую тяжесть в руках и ногах. Тем не менее, он встал. Его снова затошнило. Все окружающее плыло. Зашла мать:
- Ах, Ваня, что с тобой?
Но мальчик не ответил. Он был в шоке от перенесенного зрелища. Когда мать протянула ему руку, он со злостью оттолкнул ее.
- Уйди, не прикасайся.
Он повернулся, глядя на свое отражение в зеркале. И вдруг его пронзил страх. Из зеркала на него смотрели глаза того самого отвратительного типа, что ласкал его маму. Он был его сыном. «У тебя глаза ни на чьи не похожи» - вспомнил он слова матери. Эти глаза, огромные прекрасные водянистые шарики, которые неестественно вращались, Ваня был готов вырвать прямо сейчас.
Вбежал отец. Взял на руки, уложил в кровать.
- У него отравление, наверное. Дай ему активированного угля.
Из-за головокружения и боли в голове Ваня не мог ни почитать, ни поиграть. Сон, лучшее из лекарств так же не шло. Так же он боялся снова увидать те кошмарные видения. Он лежал и тут раздался голос «Дружка»: «Не переживай». – «Это правда? То, что я не сын своего отца». – «Да. Но не факт, что все происходило так, как ты видел. Я всего лишь прочитал ДНК. ДНК матери совпадает с твоей, а ДНК отца нет». – «А что это было за видение?» – «Это всего лишь твои фантазии. Я передал генетическую память тебе прямо в подсознание, а ты уже на ее основе составил образ своего биологического отца и версию о том, как получился ты». – «Нет, этого не может быть!» – «Видение это создал ты. Это твой потаенный страх, твое тайное желание. Ты ревновал мать к отцу, ты ненавидел его, тайно, не осознавая этого, но все же ненавидел. Тебе хотелось, чтоб рядом с твоей матерью был ты или кто-то похожий на тебя». – «Я не похож на того уродца». – «Ты нарисовал его по своему подобию. И ситуацию с отцом тоже нарисовал ты». – «Нет, этого не может быть». Ваня всхлипнул. – «Не плачь. Я с тобой же. Может быть, этого вовсе не было. К тому же отец тебя любит. Если бы он не любил, то не заботился так о тебе». – «Да он покупает все эти приставки только, чтоб отделаться от меня». – «Вовсе нет. Помнишь, как он сидел с тобой, когда ты сломал ногу в детстве. Помнишь, как играл вместе с тобой, как учил читать. Он любит тебя, просто ему хочется, чтоб ты был сильным. А мать… Не стоит осуждать ее за ошибки молодости. Ведь теперь она верна твоему отцу и не променяет его даже на олигарха. У них есть общая цель – ты. Они переживают из-за того, что тебя обижают в школе. То, что они не знают путей решения проблемы, не является поводом для осуждения. Просто они сами вряд ли сталкивались с такой проблемой, а если и сталкивались, то просто обошли ее, не став решать. Они тебя любят, так что не злись на них. Все хорошо».
Голос «Дружка» звучал так ласково, что Ваня и сам не заметил, как и заснул. На следующее утро его снова тошнило. Мать отыскала какие-то лекарства, действие которых она сама не особо понимала, просто знала, что они должны помогать. «Дружок» же время от времени нес всякую околесицу: «Мне здесь тесно, мне здесь неуютно. Я хочу наружу». Так же у Вани сильно болела голова.
На следующее утро ему полегчало, и он пошел в школу. У него постоянно кружилась голова, постоянный монотонный гул, царивший в школе на переменках, казался ему невыносимым. Когда же на математике он сел на заднюю парту, то с ужасом понял, что не видит то, что учитель пишет на доске. – «Как же тесно!» - вопил внутри головы «Дружок». Все попытки Вани успокоить его или хотя бы поговорить с ним заканчивались неудачей. От этого мальчик говорил невпопад и не мог ни на чем сосредоточиться. На мелкие приставания обидчиков он не обращал внимания, что окончательно выводило их из себя.
Последний звонок прозвучал в голове Вани, как прекрасная музыка. Он сложил все свои вещи и пошел домой. Но на выходе из школьного двора он заметил компанию своих обидчиков.
- Попалась, мразь, - злобно захохотал кто-то.
Ваня попытался отступить, но обидчики предугадали его маневр. Один из них, забежав назад, выломал мальчику руку. Тут же толстый и противный мальчишка с размаху ударил Ваню в живот так, что сложился пополам. Тут подошел один из «главарей» обидчиков и с размаху нанес Ване удар по лицу. У мальчика все поплыло перед глазами. Его снова затошнило. Он не смог сдержаться. Его вырвало прямо на хулигана.
- Да как ты посмел, мразь!
Обидчики даже сами опешили. «Двоечники» налетели на Ваню, осыпая его градом ударов, однако остальные обидчики, которые были поумнее бросились прочь. Они осознавали, что Ване стало очень плохо и, испугавшись, что причиной этого являются они, бросились прочь. Их шестерки побежали следом, повинуясь стадному инстинкту. «Двоечники» пинали упавшего Ваню ногами и лишь, когда тот перестал реагировать побежали. В головах у каждого промелькнула мысль: «А не убили ли мы его». Однако увидев, что Ваня встает, они успокоились, но трогать его больше не стали. Ни один из обидчиков не подошел к мальчику, чтоб спросить в порядке ли он. Ваня же смыв кое-как следы рвоты водой из лужи побрел прочь.
Дома мать невероятно встревожилась. Ваню потащили к врачу. Полутемный коридор с грязным кафельным полом до боли напоминал мальчику кафе из его видений. Вдобавок его постоянно преследовало головокружение, ощущение страха и странные фразы «Дружка». Врач, толстая женщина в белом засаленном халате осмотрела маленького пациента и прописала ему антибиотики. Дома Ваня лег в постель. Вставал он лишь в туалет. Последующие дни казались ему адом. Антибиотики нисколько не помогали. Вдобавок его мучили кошмары, казалось, что сон и реальность сливаются. Голос «Дружка» преследовал его и во сне. Они все чаще напоминали калейдоскоп, где среди разноцветных безумных узоров мелькали картины из жизни Вани. «Дружок» же обрел образ. Он представал в виде сияющего белого шара, который парил перед калейдоскопом, издавая поток мыслей прямо в Ваню. Иногда сны сменялись видениями, в которых Ваня парил над странным лесом, из которого раздавался еле слышимый безумный смех. Ваня узнал его. Смех старухи.
Через несколько дней сознание Ваня проснулся с невыносимой головной болью. Казалось, что все плывет перед глазами. Он встал, но тут же упал. Мать Вани объял страх. Она бросилась и вызвала скорую помощь. Врачи приняли решение немедленно госпитализировать мальчика, причем в областную больницу. В больницу его везли на каталке. По дороге Ваня несколько раз провалился в забытье и снова видел одно и то же видение – сверкающий шар. – «Мне тесно! Мне тесно, я хочу наружу! Позволь мне!» - вопил голос.
В больнице Ване показали таблицу для проверки остроты глаз. Он не смог различить даже первые буквы, хотя зрение у него было стопроцентным. Его тут же направили на томографию, хотя зловещий диагноз вырисовывался и без того. Врач-невропатолог сказал сразу: «Злокачественная опухоль мозга. Медуллобластома. Терминальная стадия. Даже обнаружив ее месяц назад, мы бы не смогли ничего сделать».
Он лежал на кровати, весь опутанный проводами и электродами. Приборы постоянно пищали, отмечая каждый импульс его тела. Рядом, закрыв лицо руками, сидел отец. Он понимал, что все это бесполезно, но был благодарен врачам, которые не оставили его сына умирать в коридоре, как какого-то бродягу. Хотя, что значили все эти приборы, отмечающие и фиксирующие жизнь. Не более чем ритуалы вокруг умершего тела.
Вдруг безумный калейдоскоп исчез. И раздался знакомый голос: «Ваня, ты не злишься на меня?» – «Я умру?» – «Нет. Твое тело тесно и я его часть, но я найду другой выход. Но и с тобой мы больше не увидимся?» – «Кто ты?» – «Всего лишь твоя часть, которая стала жить по своим законам. Это, как неизвестное. Без коэффициента оно ничто. Ты должен был умереть, но этого не будет. Цени жизнь, цени каждое ее мгновенье. Не только лес, но и все, что содержит частицу этого бытия. А я же направляюсь к тем, кто действительно осквернил Черное Воплощение Сознания Гайи. Кто проник в последний нерв и посмел там вести себя, как хозяин. Теперь же я проникну в них…»
Голос исчез. Приборы странно запищали. Ваня почувствовал, что все – головокружение, ощущение смерти, головная боль, страх, неуклюжесть – все исчезло, как песок из ладони ускользает сквозь пальцы. Вбежал врач глянул на Ваню, широко открыл глаза и удивленно произнес:
- Этого не может быть. Опухоль исчезла.
Его снова проверяли на разных датчиках, вертели сотни снимков. Врачи удивленно перешептывались, повторяя одно и то же: «Исчезла. Растаяла, как снег под солнцем». Прибыли онкологи, которые морщили лоб, вспоминая необычные научные феномены. Но опухоль, этот кошмарный убийца, пропал, словно его и не было.
Начались осенние каникулы и мальчики, учившиеся в Ванином классе, чтобы почувствовать себя взрослым взяли несколько бутылочек пива, той самой отвратительной мочи, которую разливают в бутылки. Они решили направиться в лес. Поначалу они хотели сходить в гости к своему однокласснику, у которого родители должны были уехать в командировку. Но в последний момент что-то им помешало и вожделенная «хата» так и осталась недостижимой мечтой. Поэтому парни решили пойти в лес. Они долго брели, выискивая укромную поляну, где бы их не смогли найти дотошные «господа полицейские». Наконец, они нашли такое место, находящиеся за небольшим болотцем. Там они развели костер, насадили сосиски и принялись травить школьные байки. Один из них, явно неформальный лидер, с громким хохотом вспоминал про травлю Вани, изгоя в их классе.
- Но когда его тошнить начало, я реально испугался, вдруг сотряс.
- Да нет, просто он инвалид или ненормальный, - перебил его приятель.
Вдруг раздался хруст ветки. Школьники обернулись и увидели старуху в черном. Несмотря на то, что она выглядела вполне обычно, школьников объял страх. Один из них так и замер с поднесенной ко рту бутылкой. Старуха оглядела полную мусора поляну, похабные надписи, вырезанные ножом на дереве, и, вытянувшись вперед, произнесла: «Йахе! Как вы смели». За этим последовал безумный смех, и лидеру подростков показалось, что ее лицо приобрело вид демона, а в глазах мелькнула черная масса, которая непрерывно исторгала своих кошмарных маленьких детей. Подростки бросились прочь, а когда на шоссе они остановились отдышаться, то у их вожака в голове раздался голос, который кроме него никто не услышал: «Привет, как тебя зовут…»
-
-
13.02.2012 в 13:50-
-
09.03.2012 в 13:04-
-
10.03.2012 в 17:13