Несдержанность – это болезнь, а глупость - приговор.
Название: Поезд в никуда
Автор: Цепной Бес
Бета: FairyFoxy
Описание: Поезд, стук колес и пассажиры не знающие, куда они едут. Что скрывается за мерным покачиванием вагонов? Чем закончится это путешествие? И когда?
Размещение: Можно, но с предупреждением.
читать дальшеЯ закрыл глаза и попытался задремать. Вокруг слабо переговаривались пассажиры, лежавшие на своих полках, умиротворяюще стучали колеса, вагон мерно покачивался. Но сон не шел.
Оставив попытки, я соскочил со своей полки и подсел к попутчику, угрюмо взирающему на проплывающий за окном пейзаж.
– Будешь? – спросил он, указывая на бутылку стеклоочистителя, стоявшую посередине столика.
- Нет, спасибо, - улыбнулся я.
- Как хочешь, - пожал он плечами и пригубил из пластикового стаканчика с ярко голубой жидкостью.
- Степан, - протянул я. – Как ты думаешь, куда мы едем?
- Я не думаю, я знаю.
- Поделись.
- В Барнаул.
- С чего ты взял?
- У меня там сестра, - отрезал Степан и снова приник к стаканчику.
Он ни разу не начинал разговор сам. Словоохотливым его не назовешь. Степан угрюм, молчалив, на вопросы отвечает коротко, часто прерывая фразы на полуслове. А еще постоянно пьет эту свою дрянь. Сначала я думал, что это какой-нибудь голубой ликер, налитый в бутылку из-под стеклоочистителя для удобства, но раз понюхав, понял, что там самая настоящая химия. Попробовав сей подозрительный напиток, нормальный человек сляжет с отравлением, а этот пьет литрами и хоть бы что!
Поняв, что со Степаном разговаривать бесполезно, я переместился на соседнюю полку, где неподвижно сидел Адриан – молодой красивый парень с огромными ярко-голубыми глазами. Взгляд его был мутен и устремлен в потолок, плотно сжатые губы еле заметно подрагивали, и ничто в нем не выдавало причастности к реальности.
- Адриан, - обратился я к нему. – Скажи, куда мы едем?
- Не знаю, - тихо ответил он, нисколько не изменившись в лице и не бросив на меня взгляда. – Ты меня об этом уже спрашивал.
- Но все-таки, - не унимался я. – У тебя же наверняка есть какие-то предположения!
- Назовем это пунктом назначения или конечной остановкой, если угодно.
- А где может находиться эта остановка?
- Не знаю, - терпеливо и сдержанно повторил Адриан. – И вообще, я занят, не мешай.
- Опять думаешь?
- Совершенно верно.
Мой собеседник снова застыл. Разговор окончен. Адриан умный начитанный парень, с легким налетом богемности, писатель, правда, ни одна из его книг не была издана. В отличие от прочих пассажиров, его точка зрения на нашу поездку отличается завидным постоянством: «Куда едем? Не знаю, в конце пути станет ясно».
На верхней полке напротив моей ерзал и обиженно сопел Аркадий. Это продолжается с тех пор как мы вынули кляп у него изо рта взамен на обещание молчать. Он оперный певец, хотя стоит ему начать демонстрировать свои таланты, как всем становится дурно. Наличием музыкального слуха он не страдает, а от голоса – скрипучего, часто срывающегося на фальцет, начинают болеть уши. Раньше удавалось дипломатично и мягко отговорить его от исполнения «Бориса Годунова», но недавно он все-таки затянул какую-то арию, да так разошелся, что стекла в окнах задребезжали, а у одной девушки даже кровь из ушей потекла. Вот пассажиры и не выдержали – изловили певца, навалились всем вагоном, связали и затолкали в рот кусок казенной наволочки. Когда народ поостыл, мне удалось уговорить их освободить Аркадия от пут. Правда, ради безопасности окружающих и его самого, пришлось взять обещание больше не петь. Но сосед не оценил оказанной милости и обиделся. Теперь, шмыгая вечно заложенным носом и кусая губы, он изображал униженного и оскорбленного в лучших чувствах непонятого гения. Разговаривать с ним бесполезно, да возможность услышать что-то кроме проклятий весьма сомнительна.
Рядом, на боковых местах едут две девушки. Высокая подтянутая брюнетка, судя по разговорам, неудавшаяся танцовщица, вынужденная подрабатывать официанткой. Ее спутница, круглолицая и очень миловидная блондинка, скульптор по специальности, но работы ее не берут даже в низкопробные лавчонки.
- Девушки, - обратился я к подругам. – Куда вы едете?
- В Ижевск, - сухо ответила темноволосая Алиса и уткнулась в книгу.
-Да, - энергично закивала белокурая Ярослава. – К моей бабушке отдыхать.
Что-то новенькое! В прошлый раз они говорили, что едут в Екатеринбург на встречу выпускников. А в позапрошлый, что направляются в Мурманск, наблюдать вместе с командой уфологов высадку инопланетян. Впрочем, это, наверное, была шутка. Девушки кажутся очень разными и трудно представить, что может их связывать? Всегда спокойная, сдержанная и какая-то очень суровая Алиса избегает разговоров с другими пассажирами и предпочитает держаться отстраненно. Глядя на нее, не возникает желания даже подходить близко, не то чтобы флиртовать или ухаживать – что-то уж очень грозное читается в ее холодных карих глазах. Ярослава, напротив, разговорчивая, веселая и вызывающая искренне умиление своей детской непосредственностью, отчаянно скучает, целыми днями сидя у окна. Такой девушке жизненно необходимо внимание со стороны других людей, однако ей не удается реализовывать свои потребности в общении, находясь в компании подруги-буки.
- Девчонки, а может, в картишки? – раздался из прохода веселый мужской голос.
- Здорово, - воскликнула Ярослава. – В «Козла»!
- Не советую, - мрачно произнесла Алиса, переводя тяжелый взгляд с подруги на мужчину.
- Ну ладно, - замялся тот. – Тогда в другой раз.
«Какая женщина! - подумал я, наблюдая, как Алиса, выдавив улыбку, что-то шепчет приунывшей Ярославе. - Наверняка она может быть и сносной любовницей и телохранителем! Если бы не обстоятельства, я бы на ней женился».
- Нет, я прочитаю монолог Отелло! – донесся из тамбура рокочущий бас.
- Прекрати, идиот! Тебе не Отелло, а Герасима из «Муму» играть надо! – прозвучал в ответ визгливый женский голос.
- На себя посмотри, курица! Ты даже письмо Татьяны без суфлера прочитать не можешь!
Это супруги Александр и Фаина Нулевич ругались как обычно. Их фамилию можно назвать говорящей, учитывая тот факт, что оба они несостоявшиеся актеры, регулярно проваливающие даже любительские постановки своей бездарной игрой, но не прекращающие спорить, кто из них талантливее.
Как странно и смешно, что в одном вагоне собрались сплошь творческие люди и все неудачники. Может, это ирония судьбы или причудливый закон жизни? Какая разница! Конечно, себя я неудачником никогда не считал, хотя иногда приходили мысли о том, что я выбрал не ту специальность. Но кто в здравом уме сможет назвать себя любимого бездарью и пустышкой? Так и мои попутчики смотрят на свою жизнь затуманенным взглядом и лелеют убеждения в том, что они на самом деле гениальнее Эйнштейна и круче чем вареные яйца, не желая понимать иллюзорность своего представления о себе.
Поезд начал тормозить и меня сразу замутило. Не помню точно, сколько мы уже едем, но редкие остановки я начал воспринимать именно так – резкий приступ тошноты и сильное головокружение. За окном показалась бетонированная платформа, на которой стоял одинокий человек. Новый пассажир. Я услышал, как разошлись двери вагона и кто-то вошел внутрь. Неужели к нам? Человек, появившийся в вагоне, молча прошел к свободной полке и сел. Своей неподвижностью пассажир напоминал восковую фигуру; взгляд его ничего не выражал. Не теряя времени, я подсел к нему и внимательно посмотрел в глаза.
- Здравствуйте, меня зовут Константин, - подал я руку. – Кем работаете?
- Яков, - машинально пожал мою руку пассажир. - Я… дизайнер.
- В нашем творческом полку прибыло! Куда едете?
- До конца, - немного растерялся он.
- До которого конца? У нас тут люди в разные стороны направляются.
- Я… Э-э… - захлопал глазами Яков, по-видимому, обалдевая от такой манеры общаться.
- Да отстань ты от человека, - пробубнил, сидевший напротив Павел, - Дай опомниться.
Он был прав, попадая на поезд, первое время все бывают немного не в себе. Помнится, я сам, прежде чем привыкнуть к окружающей обстановке, не вылезал из тамбура, выкуривая сигареты одну за другой.
- Так куда же мы все-таки едем? – шепотом спросил я сам себя.
- К черту, разве не видно? – улыбнулся Павел, кивнув в проход.
По коридору бежал человек в драном некогда белом балахоне. В руках он держал транспарант, на котором красной краской была выведена надпись: «Дорога в ад!».
- Люди, опомнитесь! - завопил он. – Этот поезд идет в преисподнюю! Покайтесь, пока мы не слишком удалились от небесных чертогов!
Все ясно – фанатик. Это, наверное, из шестого вагона, там половина таких вот двинутых.
- Проваливай, без тебя тошно, - мрачно сказал кто-то.
- Да падет кара Божья на головы грешников, - заскулил человек и побрел дальше по коридору, направляясь к следующему вагону.
Он еще появится, когда будет возвращаться на предназначенное ему место, скорее всего побитый и еще сильнее ободранный. Так всегда бывает.
Я вернулся на свое место. К этому моменту Степан допил очередную бутылку стеклоочистителя и полез под стол за следующей. И откуда они там берутся? Адриан по-прежнему сидел на койке, скрестив ноги, вот только губы у него стали дрожать совершенно отчетливо. Создавалось впечатление, что он беззвучно говорит, хотя, может, так оно и было? Аркадий закряхтел и свесил с койки локоть, пытаясь обратить на себя внимание. Алиса и Ярослава играли в карты – вдвоем.
Я уселся рядом со Степаном и стал смотреть в окно. Мимо проплывали угольно-черные холмы, покрытые то ли песком, то ли пеплом, огромные огненные поля, усеянные гейзерами и крохотными вулканами, исторгающими из своих жерл раскаленные потоки магмы, горы, сверкающие белоснежными шапками на вершинах, необъятные озера, приветливо поблескивающие небесно голубой гладью воды. Иногда попадались рощицы с кривыми изумрудно-зелеными деревцами.
- Аркадий, - обратился я к певцу. – Может, хоть ты скажешь, куда мы едем?
- В Вологду.
- А что там?
- Дом, где резной палисад, - процедил он сквозь зубы и повернулся лицом к стене.
«Как остроумно. В следующий раз не стану помогать. Сидеть тебе с кляпом в пасти», - мстительно подумал я.
- Хотите, я скажу, куда мы едем? – послышался спокойный тихий голос.
Мне показалось, что, услышав эти слова, сидевшая неподалеку Алиса, поежилась. Я высунулся в проход. За перегородкой, как всегда невозмутимый, сидел Камил. Неужели это он обратился ко мне? Сколько его помню, он никогда на эту тему не заговаривал. Если его спрашивали о чем-либо, ответ был таким абстрактным и сложным, что никто ничего не понимал. Кроме того, он ни разу и словом не обмолвился о том, кто он такой и откуда, тем самым, давая простор для самых невероятных слухов. Лично мне всегда казалось, что он иностранец из западной части континента, об этом говорило нерусское имя в сочетании с европейской внешностью.
- Это ты мне? – спросил я.
Камил кивнул.
- Ну, говори.
- Постараюсь выразиться как можно более конкретно. Дело в том, что этот поезд никуда не идет. Он и есть та самая конечная остановка, о которой вы недавно говорили с Адрианом. Верно, Алиса?
Девушка метнула в его сторону гневный взгляд и отвернулась.
- Что ты имеешь ввиду? – не понял я.
- Именно то, что я сказал. Это та точка, за которой уже ничего не будет.
- Что тебя натолкнуло на такую мысль?
- Наблюдения, - пожал плечами Камил. – Мы, то есть все пассажиры, мертвы. И если присмотреться повнимательнее, можно понять, как каждый из нас ушел из жизни.
- Камил, - рассмеялся я. – Не обижайся, но тебе в шестой вагон надо!
- Понимаю, - все так же спокойно ответил он. – В это трудно поверить, - он мельком глянул на Алису. – Но не кажется ли вам странным, происходящее здесь?
- Ну, хорошо. Скажи тогда, как я умер?
- Вы куда-то ехали, вероятно, на машине, заблудились, остановились, чтобы спросить дорогу. Это последнее, что вы помните, верно?
Я сглотнул. Камил все угадал в точности. После упомянутых им событий я очутился здесь.
- Допустим, - осторожно выговорил я. – А как в таком случае умер, например… Аркадий?
- Это просто. Его точно так же как и здесь связали и заткнули рот кляпом, но на беду он страдал жесточайшим насморком. Инициаторы, полагаю, были слишком пьяны, чтобы обратить внимание на его агонию, поэтому Аркадий задохнулся.
- Бред какой-то, - пробормотал я.
- Понимаете, в чем дело. Все мы ошиблись в выборе профессии – певец, лишенный голоса и слуха, скульптор, не способный придумать ничего оригинальнее женщины с веслом, или… - он посмотрел мне в глаза. – Режиссер, не могущий поставить даже детский спектакль. Мы избрали не верное направление, но шли до конца, путем, который никуда не ведет. Поэтому мы здесь.
- А при чем здесь Алиса?
Камил посмотрел на девушку с нескрываемой нежностью, а она отвернулась еще сильнее, продемонстрировав нам свой темноволосый затылок.
- Она знает, что я прав, но не хочет верить, хотя никогда в этом не признается.
- А кем же, в таком случае, был ты?
- Не важно, - безразличным голосом произнес Камил. – Я ответил на ваш вопрос, а верить или нет, решайте сами.
Он расслаблено облокотился на стенку и опустил веки.
Я обернулся и посмотрел на Алису. Она болезненно морщилась, прикрывая глаза ладонью. Губы ее дрожали, и девушка не обращала никакого внимания на Ярославу, уже завязавшую светскую беседу с одним молодым пассажиром.
Поразительно, как точно эта бредовая теория накладывается на реальное положение вещей. Мы едем так долго, что уже не знаем, куда и зачем, мы все занимались не своим делом, мы живем каждый в своем выдуманном мире, не желая вникнуть в суть происходящего. Это пугает, потому что кажется правдоподобным. Хотя если Камил прав на мысли страхи и переживания у меня есть целая уйма времени…
Раздался грохот и из тамбура вывалился могучий, похожий на гору, Александр Нулевич. На шее у него висела Фаина, размахивающая ногами. Рядом с мужем она кажется неестественно маленькой, прямо как птенец, выпавший из гнезда. Рухнув на чью-то койку, супруги стали яростно драть друг на друге волосы и хвататься за горло в попытке удушить. Ссора дошла до завершающей стадии, значит, скоро начнутся любовные игрища. Рядом с комнатой проводников завязалась драка. Это никого не удивило, так как едущая там компания поэтов каждый день затевает крупномасштабные потасовки с битьем пивных бутылок о головы противников и мудреными матерными высказываниями в их адрес. Если не вмешиваться, они скоро успокоятся и продолжат свою бесконечную попойку с обсуждением творчества друг друга, а вот если попробовать разнять драчунов, дело может закончиться поножовщиной. По коридору в обратную сторону промчался давешний фанатик. За ним с гневными возгласами и улюлюканьями гнались несколько военных. В этот раз им быстро надоели увещевания о прискорбной судьбе человечества. За стенкой красивым тягучим голосом запел модельер Федель, от чего Аркадий презрительно фыркнул и плюнул со своей полки вниз, попав в стаканчик Степана. Попутчик молча приподнялся и начал стаскивать со своей подушки наволочку. Увидев это, певец со скоростью пули соскочил с койки и ринулся к туалету. Все как всегда, ничего удивительного. Такой вот театр абсурда на нашем поезде в никуда!
Автор: Цепной Бес
Бета: FairyFoxy
Описание: Поезд, стук колес и пассажиры не знающие, куда они едут. Что скрывается за мерным покачиванием вагонов? Чем закончится это путешествие? И когда?
Размещение: Можно, но с предупреждением.
читать дальшеЯ закрыл глаза и попытался задремать. Вокруг слабо переговаривались пассажиры, лежавшие на своих полках, умиротворяюще стучали колеса, вагон мерно покачивался. Но сон не шел.
Оставив попытки, я соскочил со своей полки и подсел к попутчику, угрюмо взирающему на проплывающий за окном пейзаж.
– Будешь? – спросил он, указывая на бутылку стеклоочистителя, стоявшую посередине столика.
- Нет, спасибо, - улыбнулся я.
- Как хочешь, - пожал он плечами и пригубил из пластикового стаканчика с ярко голубой жидкостью.
- Степан, - протянул я. – Как ты думаешь, куда мы едем?
- Я не думаю, я знаю.
- Поделись.
- В Барнаул.
- С чего ты взял?
- У меня там сестра, - отрезал Степан и снова приник к стаканчику.
Он ни разу не начинал разговор сам. Словоохотливым его не назовешь. Степан угрюм, молчалив, на вопросы отвечает коротко, часто прерывая фразы на полуслове. А еще постоянно пьет эту свою дрянь. Сначала я думал, что это какой-нибудь голубой ликер, налитый в бутылку из-под стеклоочистителя для удобства, но раз понюхав, понял, что там самая настоящая химия. Попробовав сей подозрительный напиток, нормальный человек сляжет с отравлением, а этот пьет литрами и хоть бы что!
Поняв, что со Степаном разговаривать бесполезно, я переместился на соседнюю полку, где неподвижно сидел Адриан – молодой красивый парень с огромными ярко-голубыми глазами. Взгляд его был мутен и устремлен в потолок, плотно сжатые губы еле заметно подрагивали, и ничто в нем не выдавало причастности к реальности.
- Адриан, - обратился я к нему. – Скажи, куда мы едем?
- Не знаю, - тихо ответил он, нисколько не изменившись в лице и не бросив на меня взгляда. – Ты меня об этом уже спрашивал.
- Но все-таки, - не унимался я. – У тебя же наверняка есть какие-то предположения!
- Назовем это пунктом назначения или конечной остановкой, если угодно.
- А где может находиться эта остановка?
- Не знаю, - терпеливо и сдержанно повторил Адриан. – И вообще, я занят, не мешай.
- Опять думаешь?
- Совершенно верно.
Мой собеседник снова застыл. Разговор окончен. Адриан умный начитанный парень, с легким налетом богемности, писатель, правда, ни одна из его книг не была издана. В отличие от прочих пассажиров, его точка зрения на нашу поездку отличается завидным постоянством: «Куда едем? Не знаю, в конце пути станет ясно».
На верхней полке напротив моей ерзал и обиженно сопел Аркадий. Это продолжается с тех пор как мы вынули кляп у него изо рта взамен на обещание молчать. Он оперный певец, хотя стоит ему начать демонстрировать свои таланты, как всем становится дурно. Наличием музыкального слуха он не страдает, а от голоса – скрипучего, часто срывающегося на фальцет, начинают болеть уши. Раньше удавалось дипломатично и мягко отговорить его от исполнения «Бориса Годунова», но недавно он все-таки затянул какую-то арию, да так разошелся, что стекла в окнах задребезжали, а у одной девушки даже кровь из ушей потекла. Вот пассажиры и не выдержали – изловили певца, навалились всем вагоном, связали и затолкали в рот кусок казенной наволочки. Когда народ поостыл, мне удалось уговорить их освободить Аркадия от пут. Правда, ради безопасности окружающих и его самого, пришлось взять обещание больше не петь. Но сосед не оценил оказанной милости и обиделся. Теперь, шмыгая вечно заложенным носом и кусая губы, он изображал униженного и оскорбленного в лучших чувствах непонятого гения. Разговаривать с ним бесполезно, да возможность услышать что-то кроме проклятий весьма сомнительна.
Рядом, на боковых местах едут две девушки. Высокая подтянутая брюнетка, судя по разговорам, неудавшаяся танцовщица, вынужденная подрабатывать официанткой. Ее спутница, круглолицая и очень миловидная блондинка, скульптор по специальности, но работы ее не берут даже в низкопробные лавчонки.
- Девушки, - обратился я к подругам. – Куда вы едете?
- В Ижевск, - сухо ответила темноволосая Алиса и уткнулась в книгу.
-Да, - энергично закивала белокурая Ярослава. – К моей бабушке отдыхать.
Что-то новенькое! В прошлый раз они говорили, что едут в Екатеринбург на встречу выпускников. А в позапрошлый, что направляются в Мурманск, наблюдать вместе с командой уфологов высадку инопланетян. Впрочем, это, наверное, была шутка. Девушки кажутся очень разными и трудно представить, что может их связывать? Всегда спокойная, сдержанная и какая-то очень суровая Алиса избегает разговоров с другими пассажирами и предпочитает держаться отстраненно. Глядя на нее, не возникает желания даже подходить близко, не то чтобы флиртовать или ухаживать – что-то уж очень грозное читается в ее холодных карих глазах. Ярослава, напротив, разговорчивая, веселая и вызывающая искренне умиление своей детской непосредственностью, отчаянно скучает, целыми днями сидя у окна. Такой девушке жизненно необходимо внимание со стороны других людей, однако ей не удается реализовывать свои потребности в общении, находясь в компании подруги-буки.
- Девчонки, а может, в картишки? – раздался из прохода веселый мужской голос.
- Здорово, - воскликнула Ярослава. – В «Козла»!
- Не советую, - мрачно произнесла Алиса, переводя тяжелый взгляд с подруги на мужчину.
- Ну ладно, - замялся тот. – Тогда в другой раз.
«Какая женщина! - подумал я, наблюдая, как Алиса, выдавив улыбку, что-то шепчет приунывшей Ярославе. - Наверняка она может быть и сносной любовницей и телохранителем! Если бы не обстоятельства, я бы на ней женился».
- Нет, я прочитаю монолог Отелло! – донесся из тамбура рокочущий бас.
- Прекрати, идиот! Тебе не Отелло, а Герасима из «Муму» играть надо! – прозвучал в ответ визгливый женский голос.
- На себя посмотри, курица! Ты даже письмо Татьяны без суфлера прочитать не можешь!
Это супруги Александр и Фаина Нулевич ругались как обычно. Их фамилию можно назвать говорящей, учитывая тот факт, что оба они несостоявшиеся актеры, регулярно проваливающие даже любительские постановки своей бездарной игрой, но не прекращающие спорить, кто из них талантливее.
Как странно и смешно, что в одном вагоне собрались сплошь творческие люди и все неудачники. Может, это ирония судьбы или причудливый закон жизни? Какая разница! Конечно, себя я неудачником никогда не считал, хотя иногда приходили мысли о том, что я выбрал не ту специальность. Но кто в здравом уме сможет назвать себя любимого бездарью и пустышкой? Так и мои попутчики смотрят на свою жизнь затуманенным взглядом и лелеют убеждения в том, что они на самом деле гениальнее Эйнштейна и круче чем вареные яйца, не желая понимать иллюзорность своего представления о себе.
Поезд начал тормозить и меня сразу замутило. Не помню точно, сколько мы уже едем, но редкие остановки я начал воспринимать именно так – резкий приступ тошноты и сильное головокружение. За окном показалась бетонированная платформа, на которой стоял одинокий человек. Новый пассажир. Я услышал, как разошлись двери вагона и кто-то вошел внутрь. Неужели к нам? Человек, появившийся в вагоне, молча прошел к свободной полке и сел. Своей неподвижностью пассажир напоминал восковую фигуру; взгляд его ничего не выражал. Не теряя времени, я подсел к нему и внимательно посмотрел в глаза.
- Здравствуйте, меня зовут Константин, - подал я руку. – Кем работаете?
- Яков, - машинально пожал мою руку пассажир. - Я… дизайнер.
- В нашем творческом полку прибыло! Куда едете?
- До конца, - немного растерялся он.
- До которого конца? У нас тут люди в разные стороны направляются.
- Я… Э-э… - захлопал глазами Яков, по-видимому, обалдевая от такой манеры общаться.
- Да отстань ты от человека, - пробубнил, сидевший напротив Павел, - Дай опомниться.
Он был прав, попадая на поезд, первое время все бывают немного не в себе. Помнится, я сам, прежде чем привыкнуть к окружающей обстановке, не вылезал из тамбура, выкуривая сигареты одну за другой.
- Так куда же мы все-таки едем? – шепотом спросил я сам себя.
- К черту, разве не видно? – улыбнулся Павел, кивнув в проход.
По коридору бежал человек в драном некогда белом балахоне. В руках он держал транспарант, на котором красной краской была выведена надпись: «Дорога в ад!».
- Люди, опомнитесь! - завопил он. – Этот поезд идет в преисподнюю! Покайтесь, пока мы не слишком удалились от небесных чертогов!
Все ясно – фанатик. Это, наверное, из шестого вагона, там половина таких вот двинутых.
- Проваливай, без тебя тошно, - мрачно сказал кто-то.
- Да падет кара Божья на головы грешников, - заскулил человек и побрел дальше по коридору, направляясь к следующему вагону.
Он еще появится, когда будет возвращаться на предназначенное ему место, скорее всего побитый и еще сильнее ободранный. Так всегда бывает.
Я вернулся на свое место. К этому моменту Степан допил очередную бутылку стеклоочистителя и полез под стол за следующей. И откуда они там берутся? Адриан по-прежнему сидел на койке, скрестив ноги, вот только губы у него стали дрожать совершенно отчетливо. Создавалось впечатление, что он беззвучно говорит, хотя, может, так оно и было? Аркадий закряхтел и свесил с койки локоть, пытаясь обратить на себя внимание. Алиса и Ярослава играли в карты – вдвоем.
Я уселся рядом со Степаном и стал смотреть в окно. Мимо проплывали угольно-черные холмы, покрытые то ли песком, то ли пеплом, огромные огненные поля, усеянные гейзерами и крохотными вулканами, исторгающими из своих жерл раскаленные потоки магмы, горы, сверкающие белоснежными шапками на вершинах, необъятные озера, приветливо поблескивающие небесно голубой гладью воды. Иногда попадались рощицы с кривыми изумрудно-зелеными деревцами.
- Аркадий, - обратился я к певцу. – Может, хоть ты скажешь, куда мы едем?
- В Вологду.
- А что там?
- Дом, где резной палисад, - процедил он сквозь зубы и повернулся лицом к стене.
«Как остроумно. В следующий раз не стану помогать. Сидеть тебе с кляпом в пасти», - мстительно подумал я.
- Хотите, я скажу, куда мы едем? – послышался спокойный тихий голос.
Мне показалось, что, услышав эти слова, сидевшая неподалеку Алиса, поежилась. Я высунулся в проход. За перегородкой, как всегда невозмутимый, сидел Камил. Неужели это он обратился ко мне? Сколько его помню, он никогда на эту тему не заговаривал. Если его спрашивали о чем-либо, ответ был таким абстрактным и сложным, что никто ничего не понимал. Кроме того, он ни разу и словом не обмолвился о том, кто он такой и откуда, тем самым, давая простор для самых невероятных слухов. Лично мне всегда казалось, что он иностранец из западной части континента, об этом говорило нерусское имя в сочетании с европейской внешностью.
- Это ты мне? – спросил я.
Камил кивнул.
- Ну, говори.
- Постараюсь выразиться как можно более конкретно. Дело в том, что этот поезд никуда не идет. Он и есть та самая конечная остановка, о которой вы недавно говорили с Адрианом. Верно, Алиса?
Девушка метнула в его сторону гневный взгляд и отвернулась.
- Что ты имеешь ввиду? – не понял я.
- Именно то, что я сказал. Это та точка, за которой уже ничего не будет.
- Что тебя натолкнуло на такую мысль?
- Наблюдения, - пожал плечами Камил. – Мы, то есть все пассажиры, мертвы. И если присмотреться повнимательнее, можно понять, как каждый из нас ушел из жизни.
- Камил, - рассмеялся я. – Не обижайся, но тебе в шестой вагон надо!
- Понимаю, - все так же спокойно ответил он. – В это трудно поверить, - он мельком глянул на Алису. – Но не кажется ли вам странным, происходящее здесь?
- Ну, хорошо. Скажи тогда, как я умер?
- Вы куда-то ехали, вероятно, на машине, заблудились, остановились, чтобы спросить дорогу. Это последнее, что вы помните, верно?
Я сглотнул. Камил все угадал в точности. После упомянутых им событий я очутился здесь.
- Допустим, - осторожно выговорил я. – А как в таком случае умер, например… Аркадий?
- Это просто. Его точно так же как и здесь связали и заткнули рот кляпом, но на беду он страдал жесточайшим насморком. Инициаторы, полагаю, были слишком пьяны, чтобы обратить внимание на его агонию, поэтому Аркадий задохнулся.
- Бред какой-то, - пробормотал я.
- Понимаете, в чем дело. Все мы ошиблись в выборе профессии – певец, лишенный голоса и слуха, скульптор, не способный придумать ничего оригинальнее женщины с веслом, или… - он посмотрел мне в глаза. – Режиссер, не могущий поставить даже детский спектакль. Мы избрали не верное направление, но шли до конца, путем, который никуда не ведет. Поэтому мы здесь.
- А при чем здесь Алиса?
Камил посмотрел на девушку с нескрываемой нежностью, а она отвернулась еще сильнее, продемонстрировав нам свой темноволосый затылок.
- Она знает, что я прав, но не хочет верить, хотя никогда в этом не признается.
- А кем же, в таком случае, был ты?
- Не важно, - безразличным голосом произнес Камил. – Я ответил на ваш вопрос, а верить или нет, решайте сами.
Он расслаблено облокотился на стенку и опустил веки.
Я обернулся и посмотрел на Алису. Она болезненно морщилась, прикрывая глаза ладонью. Губы ее дрожали, и девушка не обращала никакого внимания на Ярославу, уже завязавшую светскую беседу с одним молодым пассажиром.
Поразительно, как точно эта бредовая теория накладывается на реальное положение вещей. Мы едем так долго, что уже не знаем, куда и зачем, мы все занимались не своим делом, мы живем каждый в своем выдуманном мире, не желая вникнуть в суть происходящего. Это пугает, потому что кажется правдоподобным. Хотя если Камил прав на мысли страхи и переживания у меня есть целая уйма времени…
Раздался грохот и из тамбура вывалился могучий, похожий на гору, Александр Нулевич. На шее у него висела Фаина, размахивающая ногами. Рядом с мужем она кажется неестественно маленькой, прямо как птенец, выпавший из гнезда. Рухнув на чью-то койку, супруги стали яростно драть друг на друге волосы и хвататься за горло в попытке удушить. Ссора дошла до завершающей стадии, значит, скоро начнутся любовные игрища. Рядом с комнатой проводников завязалась драка. Это никого не удивило, так как едущая там компания поэтов каждый день затевает крупномасштабные потасовки с битьем пивных бутылок о головы противников и мудреными матерными высказываниями в их адрес. Если не вмешиваться, они скоро успокоятся и продолжат свою бесконечную попойку с обсуждением творчества друг друга, а вот если попробовать разнять драчунов, дело может закончиться поножовщиной. По коридору в обратную сторону промчался давешний фанатик. За ним с гневными возгласами и улюлюканьями гнались несколько военных. В этот раз им быстро надоели увещевания о прискорбной судьбе человечества. За стенкой красивым тягучим голосом запел модельер Федель, от чего Аркадий презрительно фыркнул и плюнул со своей полки вниз, попав в стаканчик Степана. Попутчик молча приподнялся и начал стаскивать со своей подушки наволочку. Увидев это, певец со скоростью пули соскочил с койки и ринулся к туалету. Все как всегда, ничего удивительного. Такой вот театр абсурда на нашем поезде в никуда!
@темы: Авторское, Рассказ, фантастика
-
-
11.10.2010 в 00:38Правда, не знаю насчет последней фразы... к месту ли она? Я могу ошибаться, но она несколько дешевит сам рассказ