я не умру, не надейтесь!!!
Убивать всегда было легко. Один выстрел в нужное место и всё, человек мёртв. Но самое трудное – это не смотреть в глаза жертве. Конечно, можно стрелять в спину, но это не честно по отношению к этой самой жертве. Ведь она должна знать от кого принимает приговор и желательно его причину.
Эван всегда придерживался определённых правил: не жалеть (жалость - это губительный червь, что медленно грызёт душу, добираясь до сердца), не разговаривать (а зачем, разве это может хоть что-то изменить), не принимать заказы на детей (они не виноваты в грехах своих родителей и вообще не за что не отвечают), не смотреть в глаза (очень трудно видеть в них в глазах мольбу, отчаянье и непонимание).
Ему всегда было легко убивать. Кровь. Он не боялся крови. Красная жидкость.
Очередная жертва зажалась в угол и, прикрывая рот ладошкой, пыталась не закричать.
- Как я устал от всех вас, - буркнул Эван, перезаряжая револьвер. – Что, нельзя спокойно умереть? Зачем бегать по всей квартире? Если вы думаете, что меня остановят стены и двери, то вы ошибаетесь. Как я устал… - выдохнул убийца, опускаясь на кресло.
Девушка дрожала, пыталась заглянуть ему в глаза.
- Почему вы так боитесь умирать? Ну что вы на меня так смотрите? – и он совершил ещё одну, но самую страшную ошибку. Он взглянул в глаза девушки. Она приподнялась с полу и подошла к убийце, чуть покачивая бёдрами. Эван зачарованно тонул в синей радужке её глаз, считал искорки.
Девушка провела маленькой ладошкой по небритой щеке убийцы. Он, не отрывая от неё взгляд, выронил револьвер.
Эван не почувствовал, как ему в шею вошла спица, не узнал, как сердце, стукнув пару раз, замолчало навсегда, он не слышал последних слов девушки, что она прошептала, наклонившись над телом убийцы.
- Не смотри в глаза жертве!
Эван всегда придерживался определённых правил: не жалеть (жалость - это губительный червь, что медленно грызёт душу, добираясь до сердца), не разговаривать (а зачем, разве это может хоть что-то изменить), не принимать заказы на детей (они не виноваты в грехах своих родителей и вообще не за что не отвечают), не смотреть в глаза (очень трудно видеть в них в глазах мольбу, отчаянье и непонимание).
Ему всегда было легко убивать. Кровь. Он не боялся крови. Красная жидкость.
Очередная жертва зажалась в угол и, прикрывая рот ладошкой, пыталась не закричать.
- Как я устал от всех вас, - буркнул Эван, перезаряжая револьвер. – Что, нельзя спокойно умереть? Зачем бегать по всей квартире? Если вы думаете, что меня остановят стены и двери, то вы ошибаетесь. Как я устал… - выдохнул убийца, опускаясь на кресло.
Девушка дрожала, пыталась заглянуть ему в глаза.
- Почему вы так боитесь умирать? Ну что вы на меня так смотрите? – и он совершил ещё одну, но самую страшную ошибку. Он взглянул в глаза девушки. Она приподнялась с полу и подошла к убийце, чуть покачивая бёдрами. Эван зачарованно тонул в синей радужке её глаз, считал искорки.
Девушка провела маленькой ладошкой по небритой щеке убийцы. Он, не отрывая от неё взгляд, выронил револьвер.
Эван не почувствовал, как ему в шею вошла спица, не узнал, как сердце, стукнув пару раз, замолчало навсегда, он не слышал последних слов девушки, что она прошептала, наклонившись над телом убийцы.
- Не смотри в глаза жертве!