легкомысленная. легко мыслимая. легче вымысла. легкая немыслимая.
Orbit Мятный Бриз
Маша была обычной девчонкой, каких тысячи. Но сама она считала, что чем-то не похожа на окружающих, она не курила и не пила, как многие девчонки в её окружении, не употребляла в речи жаргонные выражения, что было модно среди сверстников. Её не особо уважали в компании. О мальчиках и всяких шурах-мурах Маша не задумывалась, потому что знала, что привлечь их ей нечем. Конечно, отражение в зеркале говорило об обратном. Нужно было только немного поработать над своей внешностью, немного приоткрыть окружающим всю привлекательность. Но пока для неё это было недостижимо, да и времени как-то особенно для таких занятий не хватало.
Каждое утро Маша с ленью поднималась из постели, умывалась, пила кофе, собирала портфель и мирным шагом шла в школу. По пути встречала подруг, тоже заспанных как она, разговаривала о проблемах, о вечных девчачьих секретах. Школа, школа... Дни текут так быстро, как бурный ручей, пробуждённый весной. Молодость ускользает так стремительно, что не успеваешь осмыслить своё юное существование.
-Машка, дай математику списать, - ленивым голосом попросил Алёша, сосед по парте.
Списывание было традицией в моём классе, считалось привычным делом.
-Лёш, ну сколько тебе говорить, сделай домашнее задание дома и не списывай, а то ты совсем обленишься, - с напором сказала я и, противореча своим словам, протянула тетрадь.
-Спасибо, Машка, ты настоящая подруга, буду должен...
Я слегка улыбнулась и углубилась в чтение заданного параграфа. Так... Логарифмы... Что за напасть, ничего не лезет в голову... Вообще, сегодняшний день какой-то неудачный... С утра чёрная кошка дорогу перебежала, да и в школе не особо интересно, все сонные ходят.
На перемене зашла в женский туалет, поставила на подоконник сумку и посмотрела на себя в зеркало. Что это такое? Какие-то точки на лице, наверно веснушки, чёлка торчит вихром, щёки расплылись как у барсука... Нет, надо что-то с этим делать.
-Представляешь, Андрей вчера мне позвонил...
-Да? А мне Стас... Спрашивал домашнее задание по литературе... Очень странно, он ведь никогда толком уроки не делает...
-А кто тебе больше нравится Андрей или Стас?
-Ну конечно же, Андрей. Многие девчонки положили на него глаз. Повезло тебе, позвонил...
-А у меня есть его фотка... Я её в рамочку поставила и никому не показываю... Под подушкой лежит...
-Ха, а где ты её взяла?
Разговор двух девчонок прервался. Они заметили, как я увлечённо прислушиваюсь к ним.
-Ладно, пойдём, - кивнули они друг другу и, гордо задрав носы, вышли из туалета.
Мне стало смешно от таких примитивных разговорах о мужском поле. Унижаться перед кем-то, выискивать фотку, дожидаться звонка... Это выглядело глупо, разве можно так стелиться ковровой дорожкой перед пацаном? Даже если он очень привлекательный.
Я вспомнила, что эти девчонки из десятого класса, младше меня на год. Переходный возраст, страстные плотские увлечения, несбывшиеся мечты. Что поделаешь, раз психика так влияет на человека. Я пережила этот период, пусть и не конца, но всё-таки смогла справиться с проблемами, поджидающими на каждом шагу к взрослой жизни.
Я вышла из туалета, зашла в класс и села за парту. Разговор двух девчонок не вылетал у меня из головы.
Дома меня ждала куча домашнего задания, да мама ещё сказала убраться. Как же тяжело приходится сейчас! Подготовка к экзаменам, невозможное становится возможным через огромные усилия. И кажется, вот уже последний штрих в работе, а потом вспоминаешь всё новое и новое заданное тебе по этой теме. Иногда я завидую тем людям, которые работают, пришёл домой, завалился на кровать и плюй себе в потолок, ни на кого не обращая внимания.
Будни текут... Медленно, иногда чуть увеличивая темп. Сегодня уже среда, но ещё целых три дня учёбы впереди. Как обычно, я сижу на уроках и рисую закорючки на листке. В столовой сегодня дали гнилой апельсин и шоколадку, впечатляющую своей яркой обёрткой и разочаровывающую внутри.
Я быстро схватила паёк и мигом вылетела из столовой. Иначе классная пристанет со своим салатом Майонезным, который уже давно смешан из объедков. Навстречу неслись толпы старшеклассников с голодными глазами. Вот и две девчонки из туалета, а вот одноклассница Олька, видно где-то задержалась. Денис, Артур, Лёшка, Антон... Знакомые лица так и мелькают... Я остановилась около стенда со школьными фотографиями. Ничего интересного, на меня смотрели простые унылые лица, выражающие крайнее отвращение к объективу фотоаппарата. Медленно отводя взгляд в сторону, я развернулась и направилась на главную лестницу. Надо подниматься на третий этаж, а как же болят ноги... Бах! Ой, только не это... Я со всего размаха врезалась в кого-то высоченного... Ну и столпотворение же в коридоре. Подняла глаза... выше... ох, ну и высокий же он... На меня сверху смотрел высокий мальчик, дала бы я ему лет восемнадцать, голубые глаза выглядели безразличными и потухшими. Светло-русые волосы развевались от сквозняка, белая кожа ласково переливала лучами тусклого солнца. Я немного откашлялась, в горле пересохло.
-Извини, - тихо выговорила я.
Красавец резко отвёл глаза и ничего не сказав, скрылся за дверями столовой. Я сдвинулась с места с глубокими раздумьями. Кто он такой? В памяти всплывали детские лица, мальчики с русой шевелюрой, голубые одинокие глаза... Нет, никого не помню. Да вроде я всех в школе знаю, а его не помню...
Я зашла в класс, выложила учебники и вышла в коридор. Около подоконника стоял Лёха.
-Лёша, слушай, ты не знаешь такого пацана...
-Маша, какие пацаны? Ты думаешь, они меня интересуют?
-Нет, просто ты многих знаешь, - начала я и замолчала, по коридору шёл ОН. Я резко пихнула Лёшку в бок и кивнула в его сторону.
-Этот? – поинтересовался Лёшка.
Я оторвала взгляд и тихо сказала:
-Да.
Внутри что-то перевернулось, внутренности неприятно дрожали.
-Это же ведь Андрей, ну помнишь, его брат в прошлом году школу закончил.
Точно, как я не додумалась, это же ведь Андрей Соколов. А брата его зовут Руслан. Помню... Но как же Андрей изменился, вытянулся... не говоря об остальном.
-Машка, что с тобой? – заглянул мне в глаза Лёша.
-Я просто... задумалась,- тихо сказала я.
-А почему он тебя так интересует, ты никогда не спрашивала про пацанов у меня.
-Просто стало интересно,- ответила я скороговоркой и быстрой походкой, почти бегом, направилась в класс.
Как же чертовски мил это Андрей! Таких надо на обложку журнала, а потом во всякие голливуды. Весь день прошёл как в дымке, я не заметила, как мы начали расходиться по домам, как я очутилась на своей кровати с любимым журналом в руках. Так, знакомая рубрика девичьих слёз. Он меня бросил, как сказать «прости», зачем он надо мной издевается своей ревностью, как научиться целоваться... Эта рубрика сначала раздражала меня, но теперь я с интересом уставилась на глянцевые страницы. Прошло около получаса, я заснула и проснулась ближе к полуночи. Желудок категорически заявлял о себе своим неизбежным пустым состоянием, темнота вокруг давила на глаза. Я встала, сделала себе бутерброд и чашечку кофе.
Рассвет. Не сомкнув глаз всю ночь, я просидела на кухне с затасканным журналом в руках. Я не читала, я просто думала и рассуждала про себя.
В школу пошла с кругами под глазами и торчавшими волосами, не успела приложить гелем. А в школе выяснилось, что ещё в придачу ко всему плохому настроению надо было сделать практическую работу по физике. Оля дала мне тетрадь, и я пошла в женский туалет списывать.
Стоял запах сигарет и сладких духов. Я присела на кафельную ступеньку и с усердием строчила непонятные формулы. Вдруг резкий поток воздуха сбил меня с толку, резко открылась дверь. Я по инерции захлопнула тетрадь в предвкушении злобной училки. Но, оказалось, кто-то решил составить мне компанию. И это были те девчонки, разговаривавшие два дня назад в туалете. Они прыснули от смеха, увидев меня в столь глупой позе, и усадили свои не по возрасту огромные зады на подоконник. Началось щебетание на те же темы, сопровождаемое списыванием русского языка. Вдруг я опять испугалась. Дверь резко распахнулась. Вошёл Андрей. Наверно тогда я ещё не совсем поняла происходящее, так как чувствовала себя весьма уверенно.
-Катя, Юля, у вас русский? – спросил Андрей с серьёзным выражением лица.
Девочки засмеялись, руки беспрестанно начали поправлять локоны волос и шлейки бюстгальтера.
-Да, Андрей, но мы сейчас списываем, - немного замявшись, с вызовом произнесла Юля, по-моему, и видно была очень довольна своей остроумной речью.
-Ну, тогда я с вами, - хладнокровно произнёс Андрей и кинул портфель на подоконник. На меня он даже не бросил самого жалкого взгляда.
Я немного откашлялась, горло вражески щекотало остриём ножа, коленки тряслись от какого-то внутреннего бессилия. Андрей присел на подоконник, достал тетрадь и поднял глаза на меня.
-О, а мы тут, оказывается, не одни! – бархатным голосом произнёс он и откинул голову назад, тряхнув волосами. Немного прищурился и застрочил по белому листку бумаги. Девочки сидели красные, как раки, и всё поглядывали на него. Юля расстегнула блузку на две пуговицы, а Катя приподняла и без того короткую мини-юбку. Я улыбнулась сама себе и продолжила изучение физики.
- Андрей, ты списывай, а нам надо идти, - не выдержав, сказала Катя, покраснев ещё сильнее, - если понадобимся, мы на третьем этаже.
Девочки схватили сумки и, истерично заливаясь смехом, выбежали из туалета. Андрей удобнее расположился на подоконнике.
-Что, никто домашку из класса не сделал? – спросила я, в тишине было крайне неприятно сидеть.
-Ну, - коротко ответил Андрей, не подняв головы.
-Тебе не нужна помощь?
-Нет, я сам справлюсь.
В его голосе чувствовалось раздражение. Я это поняла и решила молчать. Но не тут то было. Я не могла вот так закончить нелепый разговор. Надо было ещё что-нибудь вставить. Но что?
-А ты в десятом классе? – спросила я, немного растягивая слова.
-Слушай, хватит доставать меня вопросами, ты меня отвлекаешь, - резко отрезал Андрей и нервно взглянул на меня.
Я в мыслях проклинала себя за свою нетерпеливость. Какая же я дура, не могла промолчать. Да и вообще, зачем спрашивать то, о чём ты прекрасно знаешь?
-Извини, если побеспокоила, - тихо сказала я и начала собирать портфель.
Андрей тоже начал слаживаться. Теперь он не отрывал от меня сурового взгляда. Видно было, что в его памяти начали перевариваться события, всплывать прошлое. Он встал, поправил майку и нахально улыбнувшись уголком рта, сказал:
-И на коридорах аккуратнее будь, а то путаешься под ногами.
Развернулся и ушёл. Я сидела, и вдруг не выдержав, зарыдала. Совсем бесшумно. Просто слёзы катились по лицу солёными каплями. Я задыхалась, я дрожала от холодного гнетущего чувства внутри, от дикой беспомощности, от ненависти к себе.
-Я себя ненавижу, НЕНАВИЖУ! – закричала я, с размаху ударяя себя по лицу.
Да, тогда я себя ненавидела до глубины души. Я всё великолепно понимала. Понимала, какая я дура, какая истеричка, какая нелепая бестолковая курица. Понимала, соответствуя опыту дешёвых журнальчиков, это чувство... Чувство извергающегося вулкана, чувство бестолковой страсти, чувство ЛЮБВИ... Любви к тому, кого никогда не должна была полюбить. Этот человек для меня недосягаем, как какой-нибудь актёр, кумир девчонок, за экраном телевизора. Вот что значило это предательское дрожание коленок, этот желудок, сжавшийся в комок.
Каждый день я ходила по школе в поисках его глаз. А находя их, не могла оторвать свой взор. Андрей замечал это, но его каменное лицо не выдавало эмоций. Казалось, будто маска не давала пробиться его чувствам. Хотя какие чувства. Он идеален, вся школа пытается добиться его расположения, все целуют его ноги, все знают, что он может всё даже без помощи. У него не было друзей. Были только сторонники, которые в каждую минуту готовы были сделать ему любую услугу. С девушками у Андрея было всё намного проще. Он встречался с ней, использовал, как мог, делал свою выгоду и бросал, ничего не сказав. Но даже такое мимолётное увлечение повергало девушку в состояние крайней эйфории.
Я рассказала Оле про него, своей лучшей подруге. Она меня поняла, я знала её с детства. Нет лучше подруги, чем она, никогда не предаст, никому ничего не выдаст. Единственный человек, которому я могла доверять свои тайны.
Так проходили недели, месяцы, моей тусклой и страдальческой жизни в ожидании чуда.
Я уже собиралась уходить, застегнула куртку и направилась к двери. В коридоре перед выходом меня остановил Стас, он был с класса Соколова. Прижал меня к стенке и поставил ногу у меня между ног. Его тёплое дыхание будоражило кожу.
-Привет Маша!
Я задрожала под его пристальным взглядом, но решила поправить ситуацию.
-Стас, что ты от меня хочешь? У тебя какие-то вопросы ко мне?
Дело в том, что я познакомилась со Стасом уже давно, где-то года три назад. Мы вместе отдыхали в лагере и как-то хорошо сдружились, но, приехав домой, не общались.
-Маша, до меня дошли слухи, что... в общем... вся школа знает...
-Что? – недоумевала я.
-Тебе что-нибудь говорит имя Андрей Соколов? – с ухмылкой спросил Стас и немного отпустил мою руку.
-Нет, - соврала я.
-Брось, меня ты не обманешь, уж я то разбираюсь хорошо в людях, он тебе нравится!
-Что за чушь ты несёшь? – противореча себе, сказала я и отпихнула его от себя.
Стас пошатнулся и отошёл. Улыбка расплылась на его лице.
- Маша, Маша. Вся школа в курсе, неужели тебе этого не известно? – расхохотался Стас и выбежал на улицу. Я с недоумевающим выражением лица выбежала за ним. Но на пороге почти столкнулась с Андреем.
-А вот и она, - растягивая слова, медленно выговорил Андрей бархатным голосом.
Я подавилась воздухом, казалось, моё дыхание застряло где-то в двенадцатиперстной кишке. Глаза забегали по курткам, обступившим меня.
-Маша, ты не волнуйся, мы просто поговорим, - улыбнулся Стас и схватил меня за плечо. Из поля зрения пропал Андрей. Я видела только его удаляющуюся спину с портфелем. Почему он уходит? Только опознал меня и ушёл? Чего хотят его одноклассники?
-Отпустите меня, - закричала я во всё горло, - чего вы хотите от меня?
-Хотим, чтобы ты забыла про Андрея, ты думаешь, он не видит, как ты на него пасёшь каждый день с воздыханием? – сказал высокий мальчик в кожаной куртке.
-Маш, ты главное не беспокойся, - начал успокаивать Стас, - вокруг столько хороших пацанов, мы тебя просим по просьбе Андрея, чтобы ты не обращала на него внимания, ты его уже задолбала. Оля сказала, что ты...
Тут Стас замолчал и опустил глаза.
-Оля? – шёпотом спросила я и уставилась на Стаса.
-Отпустите её, - тихо промолвил Стас, и все расступились, - иди Маша.
-Нет, подожди, Стас, так значит это Оля?
-Иди Маша, нам больше не о чем говорить.
Я побрела домой с двойной порцией злобы и разочарования. Во-первых, моя лучшая подруга уже успела растрепать всей школе про мой секрет, а во-вторых, объект моей любви абсолютно равнодушно попросил друзей отшить меня. Отлично, теперь просто всё замечательно. Никаких перспектив на будущее, никаких надежд. Теперь я совсем одинока, у меня нет никого, кроме себя. Ну хоть это не расстраивает, главное, я не потеряла сама себя. Нет, себя я никогда не потеряю из-за такой глупости.
В школе я общалась только с Лёшей, соседом по парте. С Олей я поговорила, и она сказала, что это её право говорить кому-либо или нет. Я так разозлилась, что заехала ей по лицу, за что в ответ получила жуткую царапину на шее. Пришли мы в школу обе как на подбор, я с царапиной на шее, она – с двумя фингалами под глазами. Хорошо хоть очки солнечные одела.
На первой же перемене я заметила Андрея. Он шёл и смотрел на меня, не отрывая глаз. Я нарочно отвернулась и в душе порадовалась, что он на меня посмотрел.
На третьем уроке я вышла в туалет. В классе можно было задохнуться, поэтому свежий воздух в коридоре слегка меня опъянил. Я зашла в туалет и начала крутиться перед зеркалом. Тут дверь распахнулась и в туалет зашёл грациозной походкой Андрей. Он остановился у меня за спиной и посмотрел в зеркало. Я увидела отражение и у меня сжалось сердце. Маска Бога смотрела на меня через зеркало, никакой улыбки, просто стеклянное выражение лица. Я протянула руку к двери, чтобы выйти. Но он схватил меня за локоть.
-Убегаешь? – жестокий голос пронёсся у меня в голове.
-Нет, - коротко ответила я.
Андрей отвёл меня от зеркала в сторону. Теперь я смотрела в стену туалета, покрашенную розовой краской. Он развернул меня и посмотрел в глаза. Я думала, что потеряю сознание. Глубокие глаза впились в моё лицо, мне казалось, что он сейчас съест меня ими. Он высасывал из меня нечто, забирал разум, оставались лишь страстные чувстсва к нему. В следующее мгновение я почувствовала, как его холодные губы прикоснулись к моим. Язык проник глубоко. Андрей божественно целовался. Его руки сжали меня, он поставил ногу у меня между ног. Я облокатилась на подоконник и в следующий миг он резко опустил меня на него. Я чувствовала, как холодные пальцы грубо и уверенно касаются кожи спины, как нога всё сильнее врезается между ног, как язык мучительно долго изучает мой рот. Он отпустил мои губы через несколько минут. Начал целовать шею и теребить мочку уха. Я непроизвольно застонала. Пальцы поверхостно гладили промежуток между грудями. Но вдруг он резко вытащил руки из-под кофточки, отстранился на метр, продолжительным взглядом посмотрел на меня и, хлопнув дверью, ушёл. Я лежала на подоконнике, полураздетая, раздвинув ноги, и смотрела на раковину, около которой прежде стоял Андрей. Немного восстановилось дыхание. По капелькам в мою дурную голову возвращался разум. Я осозновала происходящее и мне становилось всё хуже и хуже. Я чувствовала, что потеряю сознание. Шатаясь, подошла к раковине, и облила лицо холодной водой. Во рту остался мятный вкус. Это, наверное, он. Orbit мятный бриз.
Я мечтала и ждала его любви
И приучила свое сердце
К мечте о тебе
И внезапно я нашла тебя
Я видела в его взгляде
Сияние, о котором мечтала
Когда я видела тебя, я верила
В то, что наша любовь станет моей мечтой
Я пробуждалась и освещала весь мир
Душа останавливалась, чтобы сиять
И мой взгляд мерцает
Я нашла свою большую любовь
В любви есть поражения, но без этого нельзя
Держать внутри меня любовь
И думать о тебе
В любви, которая присоединилась к нам
Мир хотел скрыть тебя от меня
Делал преграды
Но, я посчитала тебя моей большою любовью
Так что глупцы могут думать
Что любовь, это листья, но они заблуждаются
Душа летает, чтобы изменить маршруты
Он был тем, кого выбрала моя душа
Моя большая любовь, моя большая любовь,
Это случилось, так было предначертано,
Я увидела тебя, а ты меня
Я нашла свою большую любовь
Большую любовь
Домой попала на автопилоте. Голова ломилась от мигрени, да так, что отдавалось в ушах. Я скинула с себя всю одежду и решила принять горячую ванну. По телу пробежали мурашки, лишь я коснулась воды. Тело ныло от усталости и не хотело расслабляться. Я открыла свой личный дневник и принялась читать предыдущие события из моей жизни: он не смотрит на меня, что мне сделать, чтобы его удивить, как обратить его внимание на себя, как же я его люблю...
Теперь я читала эти глупые слова и смеялась, смеялась открыто и громко, не стесняясь соседей, сетующих на моё громкое поведение. Какая же я была дура! Мечтала... А что теперь? Как это понимать? Что значит это любовное представление в туалете? Я не могу это понять. Он же ведь сам просил своих одноклассников, чтобы они меня отшили. А сам ласкает меня в туалете... Нет, это не ласки, это грубое желание страсти... У него, что ли, гормоны проснулись? А может, он меня с кем-то перепутал? Но меня это не волновало. Я сидела румяная и довольная в горячей ванне, наслаждаясь жизнью. У меня не было подруг, мне не с кем поделиться произошедшим, но зато я вкусила блаженства, подаренные ИМ. И именно ОН, жестокий и беспощадный, дарит мне радость в жизни. Сегодня ОН сделал меня счастливее всех на свете.
Но, что теперь будет дальше?
Вот вопрос, который мучил меня больше всех. Что теперь? Как теперь мне себя вести? И что ОН будет делать?
На следующий день я вышла в туалет на третьем уроке. Я этого не хотела, не могла, но какое-то чувство повело меня туда, на третий этаж. Я почему-то удивилась, увидев, что в туалете никого нет. Те же голые розовые стены, напоминающие мне новорождённого поросёнка, тот же подоконник, который вчера был единственным свидетелем... А вот и раковина с ржавыми трубами, закрашенными белой краской. Всё осталось таким же, ничего не изменилось, а казалось, должно было, как и я... Резкая боль пошла по всему телу. Её источник был на бедре. Я опустила глаза и увидела его руку, державшую кожаный ремень. Не видела, чтобы он носил ремень. Или ремня не было видно из-за длинного свитера, прикрывающего талию. Я повернулась к нему лицом и улыбнулась. Лишних слов не надо было. Но я не удержалась.
-Ты опять пришёл, - ласково сказала я и, сама не осознавая того, положила руку ему на плечо. Андрей резко отдёрнулся, моя рука шмякнулась обратно.
-Не трогай меня, ты не в праве, - дерзко обжёг он меня своими словами.
Я не в праве. Мне нравится эта игра. Я для него рабыня.
В следующую секунду последовала боль, и ещё... Андрей бил меня ремнём по бёдрам, а я стояла и улыбалась, терпела... Его светло-русые волосы упали на лоб, глаза сверкнули недобрым огнём. Он остановился, кинул ремень на пол и улыбнулся. Впервые в своей жизни я увидела, как он улыбается.
-Ты выдержала, а я думал, что убежишь, - сказал он и провёл холодной ладонью по моей щеке. Я закрыла глаза от наслаждения и потянулась к нему.
Произошло то же самое. Андрей ласкал моё тело грубыми руками, целовал, где взбредёт. А потом резко отстранялся и уходил... Я была рада. Казалось, именно это было мечтой всей моей жизни. Эти непринуждённые встречи с НИМ. Так длилось неделю. С каждым днём всё жёстче и жёстче. ОН был грубым и не жалел сил чтобы доставить мне удовольствие смешанное с яростной болью.
Но через неделю я так и не дождалась его в туалете. Придя в конце урока, расстроенная и грустная, я получила ещё и втык от учителя, что хожу и бездельничаю по школе. Я кивнула, с мрачным видом кинула дневник ей на стол и сказала что-то язвительное. Училка яростно строчила очередную повесть родителям, но мне было всё равно... Почему он не пришёл? Это длилось неделю... Получается, он поступил со мной также как с другими. Андрей всегда так делал, - подсказывал мне внутренний голос, - тебе нечему удивляться. Но я была удивлена, может быть, я себя считала не такой как все эти шмары.
Я перестала делать уроки, мне было безразлично, я стала полностью пассивной от окружающего мира. И только один человек мог вернуть меня в действительность. Но ОН не смотрел на меня в школе, не смотрел на улице. Я узнала его расписание. Каждый день я ждала его, даже если мои уроки заканчивались намного раньше. Он проходил, я пыталась заглянуть ему в глаза... Но его глаза не пытались даже мельком посмотреть на меня. Значит, всё. Андрей потерял ко мне всякий интерес, он украл всю мою загадку, и теперь ему было неинтересно. Подушки мокрые от слёз, перевёрнутое одеяло. Я даже достала папин ремень. Я била себя сильно и безжалостно, кровь текла по упругой коже ноги. Я кричала и орала, плакала, бесилась. Но мне было не больно, это был не ОН.
Круги под глазами, севший голос, синяки по всему телу. Чего ты добилась Маша? Ничего. Ты ему не нужна, это очевидно. Андрей просто побаловался тобой, а ты отдалась. В тебе не было загадки, хотя должна была быть. Ты открылась ему всей своей душой. Ты могла пойти на всё ради него. Но сначала подумай, надо ли это ему?
Не сдаваясь, я узнала адрес Андрея. Он жил далековато, надо было проехать пять остановок. И я проехала. Я опустила в его ящик письмо, и не торопясь, уехала. Вот что я ему написала:
Андрей... Я решила тебе написать. Это произошло так внезапно, что я не осознала своей глупости. Не успела получить удовольствие от этого, как это прекратилось. Я была игрушкой. На слишком маленький срок. Я была рабыней, ты бил меня, истязал, не давал мне права на свою точку зрения. И я слушала тебя... Я верила твоим словам. Ты был для меня всем. Моим хозяином и покровителем. Мне нравилась боль, которую ты причинял. И я хочу ещё... Люблю...
Мне так хочется крикнуть: "Вернись!"
Только сил не хватает и воли
Так легко ты вошел в мою жизнь,
А ушел причинив много боли...
Пятый урок, кладовка на третьем этаже. Дубликат ключа у меня. Жду.
Конечно, весь листок, на котором я это писала, скорчился от слёз. Для пущего эффекта я порезала палец и оставила свои отпечатки крови. Я не знала идти мне туда или нет. И понимала, на какую глупость иду. Но теперь уже всё решено. Я пойду.
В тот день я страшно боялась. В школе его не видела. А пятый урок так мучительно долго наступал. Но это ещё были не все преграды на пути. Мы писали контрольную по математике. Я попросилась выйти. Меня отпустили, но я поняла, что получу кол за прогул урока. Я почему-то была уверена, что не вернусь до перемены. Поднявшись на третий этаж, я завернула за подворотню, прошлась по узенькому коридору и ещё раз завернула за бетонную стену. Сюда никто не додумается идти искать меня. Вот я поворачиваю ключ в замочной скважине, вот я и внутри. Тряпки, швабры, запах хлорки. Не лучшее место... Но для меня это не играет никакой роли. Я уселась на мягкий пуфик. В темноте было неприятно сидеть и тем более ждать. А вдруг Андрей позовёт кого-нибудь из школьного персонала и придёт с ним? Тогда мне точно не спастись. Выгонят со школы, а если нет, то выставят перед директором для чтения морали. Может быть... Распахнулась дверь и я увидела знакомые очертания. Аристократический нос, серо-голубые полупрозрачные глаза, русые, слегка растрёпанные волосы. Это ОН. Тот, кого я ждала и на кого молилась.
-Долго ждёшь? – спросил Андрей с улыбкой на лице. Впервые я услышала, чтобы он говорил так просто, да ещё и с улыбкой.
-Нет, - ответила я, не отрывая от него глаз.
-Я тебя спрашиваю, долго меня ждёшь? – ещё раз спросил Андрей, наклонившись надо мной. Он был так близко, что я чувствовало его дыхание. Оно щекотало мою шею, мои губы и сильно возбуждало. Изо рта доносился приятный запах Orbit мятный бриз.
-Нет, - вскрикнула я.
Андрей схватил мой подбородок и подвёл мои губы к своим.
-Значит, ты меня почти не ждала? А это время? Ты даже не думала обо мне? – издевательски спросил Андрей.
-Ждала, я скучала, - искренне ответила я.
-Я знал, - твёрдо сказал он и оттолкнул моё лицо.
Чего он добивается? Почему так долго говорит? Где его ласки?
-Чего ты ждёшь? – спросил Андрей с улыбкой и сел напротив меня на корточки.
-Я... не знаю...
-Так зачем пришла? Не знаешь за чем?
Его вопрос поверг меня в шок.
-Я пришла, чтобы встретиться с тобой.
Допрос длился слишком долго, дыхание предательски сократилось, я закусила нижнюю губу от желания и закрыла глаза, чтобы не выдать своих побуждений.
-Ты хочешь меня?
Что мне сказать? Да? Или нет? Тогда он уйдёт...
-Да, я хочу тебя. Я хочу твоих поцелуев, твоих пальцев и боли... Я хочу боли, твоего упорства, твоей грубости!
Андрей ничуть не смутился, а лишь встал на колени передо мной.
-Ты это получишь.
Я засмеялась. Мне стало так хорошо, что казалось никакая контрольная не сможет расстроить меня.
Андрей поцеловал меня в шею и начал медленно спускаться. Руки приятно гладили где-то около копчика. Я обняла его за шею и тяжело дышала в волосы. Не выдержав блаженства, я стала стягивать с него майку. Андрей лишь причмокнул и запустил руки за край джинс. Медленно, круговыми движениями он начал массировать ягодицы. Я застонала и стала целовать его ухо. Он приподнял голову и поцеловал меня в губы.
-Ты... просто великолепен...
Вот всё, что я могла выдавить из себя. Андрей улыбнулся, отнял руки от ягодиц и крепко сжал меня. Его тело содрогалось. Видно ему было тоже приятно от моих ласк. Мускулы сокращались, белая кожа при свете тусклой щели в двери переливалась серебром. Я целовала его кадык, а он расстегнул бюстгальтер и снял с меня свитер. Наши тела соприкоснулись, его холодные соски впились мне в кожу. Я таяла... Холодные руки приятно охлаждали разгорячённую плоть.
Но тут скрипнула дверь, и я увидела вошедшую техничку. Сначала она ничего не заметила, но потом включила свет. Она отступила на шаг назад и вскрикнула. Представляю её удивление, когда внезапно увидишь два полураздетых тела. Я лежала, а Андрей стоял на коленях и не переставал целовать мой живот. Я его легонько пихнула коленкой, и он обернулся. Техничка пришла в себя и, зачем-то схватив швабру, выбежала из кладовки с воплями:
-Идите сюда кто-нибудь! Я вам такое покажу... Быстрее!
Андрей повернулся и взглянул мне в глаза. Я стала поднимать с пола вещи, но он остановил.
-Не стоит, пускай всё остаётся так как есть... Что естественно, то не безобразно...
Я кивнула в знак согласия и обняла его. Но он отстранился и встал.
-Теперь всё. Ничего не поделаешь.
Послышался стук каблуков и громкий бас директора школы. Я сжала кулаки и волком уставилась на дверь. Андрей стоял неподвижно в предвкушении самого худшего. Я встала и подошла к нему. Он обнял меня за плечи, и мне стало немного спокойнее. В проёме показалось пять фигур. Директор, техничка, учитель географии и учительницы истории и русского языка.
-Что здесь творится? – спросил директор и подошёл к нам. Я крепче прижалась к Андрею, я чувствовала как бьётся его сердце.
-Я зашла, а они на пуфике, как мать родила, цалуются, а дзевка, совсем уже стыд потеряла, куда мир катится? – начала тараторить техничка, но директор сделал жест рукой, чтобы она заткнулась. Он всё понял и без её нелепого рассказа.
-Я никогда не допущу в школе этого! Вы слышали! Разврат! – закричал директор. Я зажмурилась, а Андрей стоял крепко и прямо смотрел ему в глаза.
Директор размахнулся и ударил Андрея в область живота.
-Вы нарушаете права ребёнка! – сказал Андрей и схватил руку, готовую ударить ещё раз.
-Что ты сказал? – директор был взбешён. Глаза горели красным пламенем, кожа вся взбухла и покрылась безобразными рытвинами. Он весь трясся от негодования и злобы.
-Он сказал, что вы не имеете права бить ученика вашей школы! – вмешалась я и, выставив обнажённую грудь, сделала шаг вперёд.
-Молчать! Значит, я не могу вас бить, а вы имеете совесть заниматься сексом в моей школе...
Он не успел докончить фразы, так как я не могла молчать.
-Нет, мы не занимались сексом, и это не ваша школа, эта школа государственная, не смейте указывать!
Я переборщила, конечно, наплела много ерунды, ухудшив и без того ужасное положение. Учительницы тяжело вздохнули. Директор выдохнул с присвистом, сорвал с крючка какую-то тряпку и сунул её мне в руки.
-На, прикрой срам. Выставилась напоказ, как продажная, - зло сказал Вадим Захарович и сплюнул на пол. Видно у него разболелось сердце, поэтому он остановился в причитаниях и присел на пуфик.
-Клава, принеси валерьянки, - попросил он у технички.
-Сейчас, Вадим Захарович, сейчас, - начала повторять техничка и пошла спускаться по лестнице на ходу причитая, какое сейчас поколение.
Я кинула грязную тряпку на пол и натянула свитер. Андрей стоял, не шевелясь, гордо выпятил грудь, и казалось, к чему-то прислушивался.
- Андрей, - тихо позвала я его. Он не обернулся.
-Прекратить разговоры, - рыкнул директор и уставился в пол.
Я послушалась совета, понимая, что возражать лишний раз не стоит.
Мы стояли молча, не считая перешёптывания учительниц. Географ прикурил сигарету, он делал так всегда когда нервничал. Я у него была любимая ученица, и теперь мне было перед ним очень стыдно. Но в следующую секунду мои мысли прекратились. Я поняла, что моя жизнь сейчас разрушится ещё хуже, чем я могла себе представить. Раздался звонок с урока. А в коридоре, где находилась кладовка, проходили все ученики, находящиеся на третьем этаже. Теперь все нас увидят и мой класс в том числе. Но и третий этаж позовёт второй, вся школа сбежится поглазеть на нас. Какой ужас! Уже слышалось приближение, топот раздавался всё ближе и ближе.
-Закрой дверь, - скомандовал директор.
Я была ему так благодарна, что чуть не бросилась обнимать. Он выручил нас. Но в то же время, что будет дальше?
Через некоторое время прибежала моя классная Валентина Дмитриевна и классная Андрея Екатерина Александровна. Валентина Дмитриевна увидела меня и ахнула. Она подошла ко мне взяла руку и отвела в сторону.
-Маша, что же ты наделала, милая моя деточка?
-Валентина Дмитриевна, хорошо, что вы не пришли раньше, а то застали бы нас полуобнажёнными, - улыбнулась я ей. Мне не хотелось врать и принижаться, я говорила правду в глаза.
-Он же на год тебя младше, как это вообще случилось?
-Ничего не случилось, Валентина Дмитриевна, я его люблю и пыталась доказать это ему.
-Милая, но существует множество иных способов, чтобы это доказать.
Валентина Дмитриевна с сожалением смотрела на меня и кивала головой в знак понимания. Спасибо ей за эту минуту поддержки.
-Смотри, дорогая, теперь у тебя будут огромные неприятности и в школе, и дома. Бедные родители!
Я кивнула ей и отошла. Мне надоели её высказывания. Да, действительно, о родителях я не подумала. Ведь они думают, что я чистый ангел, ничем не испорченный. А теперь, как они во мне разочаруются! Я услышала краем уха и наставления Андрею. Его классная руководительница была намного жёстче, чем моя.
- Андрей, тебе придётся отвечать перед всеми.
-Я знаю, Екатерина Александровна.
-Ты многое потерял, зачем ты повёлся с этой развратной девчонкой, она старше тебя на год.
-Она затащила меня, я повёлся...
Затащила... Пусть теперь оправдывается. Но никакие оправдания ему не помогут. Его застали здесь, со мной, я его не тащила сюда. Он сам пришёл. Мне тоже придётся нелегко. Может, из школы выгонят. Это очень возможно. Классная будет против, но директор всё решит.
До самого вечера я просидела с Андреем в школе. Сначала в кладовке, потом в кабинете директора, затем в каком-то классе. Нас отпустили только часов в семь вечера. Не знаю, что можно было всё это время решать. Директор сказал, что, как освободится, позвонит родителям и изложит всё в полном размере. Домой я пришла в плохом настроении, не из-за всего происходящего, я думала, что теперь у нас будет с Андреем. Теперь он уж точно ни под каким предлогом не встретится со мной.
-Как сегодня в школе? Писали контрольную? – спросила мама и обняла за плечи. - Почему так долго задержалась? Дополнительные занятия?
Я кивнула и в душе засмеялась. Знала бы мама, что я делала в школе. Хотя, скоро узнает. Узнает, тогда уже поговорим серьёзней. Сколько будет криков! Мне было представить сложно. Сама рассказывать я не собиралась, потому что не знала, как даже выразить всё, что произошло.
Я скинула всю одежду и залезла в горячую ванну. Было слышно, как мама разговаривает по телефону. Потом подошла к двери ванной.
-Открой! – с волнением попросила она.
-Я сейчас выйду.
Пришёл папа. Сколько же было воплей. Не моих, а маминых. Папа таскал меня за волосы по всей квартире, бил по лицу. Мама только громко восклицала и плакала. Успокоились родители только где-то к двум часам ночи. Я сидела на диване, поджав под себя колени, и смотрела на папу. Он был весь потный и красный, настоящие мужские слёзы обиды и отчаяния текли по его небритым щекам. Мама пила кофе и смотрела в одну точку на стене.
-Вы теперь всегда будете молчать? – осторожно спросила я.
Папа встал и вышел из комнаты. Мама поставила чашку на стол и лишь промолвила:
-Мы с папой решили, что ты заплатишь большую цену за свой поступок. Ты лишаешься карманных денег, лишаешься компьютера, мобильного телефона. Тебе нельзя смотреть телевизор и разговаривать по телефону. Приходишь со школы, делаешь уроки и ложишься спать. У тебя нет прав в этом доме.
Я вздохнула. Теперь предстояла не сладкая жизнь.
-Почему так строго? – спросила я.
-А ты ещё спрашиваешь? – воскликнула мама и зарыдала.
Я ушла в свою комнату и легла в кровать. Завтра воскресенье. Выходные. Но что будет потом?
Я сидела дома и никуда не выходила. Мама с папой постоянно ходили в школу, решали проблемы. Меня могли выгнать, но директор сжалился и оставил. Когда в очередной раз мама с папой пошли на совет учителей, я вышла из комнаты и направилась в коридор. Телефон. Андрей, я не могу без тебя. Я подняла трубку и набрала номер. Раньше звонить ему не осмеливалась.
-Алло, - после первого гудка в трубке послышался заспанный голос. Это был ОН.
-Андрей.
-Кто это?
-Это я, Маша, - сказала я, и слёзы потекли из глаз.
-Зачем ты звонишь?
-Я хочу встретиться.
-Это невозможно.
-Я прошу.
-Нет.
-Я больше тебе не нужна?
-Ты мне никогда не была нужна. Оставь меня в покое.
- Андрей, послушай...
В трубке послышались частые гудки. Он положил трубку. Я звонила ещё и ещё... Но больше никто не поднимал. Мой телефон занесли в чёрный список.
Я легла на диван и задумалась. Теперь ничто не сведёт нас вместе.
В школе ажиотаж ещё ни у кого не прошёл. Но я не обращала внимания. Меня оставили. И его тоже. Я видела его на переменах. Он ходил с группой пацанов. Они волком смотрели на меня. Понятно, всё знают. Не от него, от слухов и сплетен. Он не расскажет. Его кожа стала ещё бледнее, тусклые глаза равнодушно смотрели на окружающий мир. Меня не отпускали на уроках выйти, даже в туалет. Теперь жизнь была запертой со всех сторон. Но я сбежала с урока. Я не могла терпеть.
Узнала, где у него урок. И постучалась.
-Да, - сказала учительница.
Я открыла дверь и, не показывая лица, попросила:
-Можно Андрея Соколова?
-Конечно, - сказала училка, даже не посмотрев в мою сторону.
Она потеряла бдительность. Видно неделя показалась большим сроком, чтобы забыть ту историю. Я встала за дверью и ждала. Андрей вышел и взглянул в пустоту.
-Закрой дверь, - сказала я и дёрнула его за руку.
Он послушно закрыл дверь и сосредоточенно посмотрел на меня.
-Пошли, - приказала я и потянула его за собой.
Но Андрей вырвал руку и отошёл на несколько шагов назад.
-Я никуда с тобой не пойду, - отрезал он.
-Почему? – растерялась я.
-Я тебя не знаю, - ухмыльнулся Андрей и зашёл в класс.
Я стояла и тяжело дышала. Всё, это значит, что мы больше никогда не встретимся. Он забыл меня и не собирался вспоминать. Для него я была пустышкой, которая дарила удовольствие. Глупой девчонкой, каких у него было десятки. На что же я надеялась? И на что мне теперь надеяться? На повторную встречу? Он не придёт, он не замечает и теперь не знает меня. Авторитет выше моей любви. Андрей не любит меня, это понятно. Но какой же его идеал девушки? Я себе её не представляю. Какой у неё должен быть характер, внешность, чтобы влюбить его в себя.
Вечером я вышла на улицу. Накинула куртку и шарф. Холодный ветер просто пронизывал кости. Губы обветрились. Я шла тёмной аллеей и пыталась различить вдалеке чёрные силуэты. По щёкам текли слёзы. Слёзы отчаяния и любви. Я не пыталась их вытереть, они капали на куртку, на асфальт. Тёмно-серые круги оставались на асфальте. Прохожие не знали что это. Никто не догадывался о том, что творилось у меня на душе. Сколько боли вмещало моё сердце. Как хотелось этой боли вылиться! Не выдержав, я закричала. Я стояла посередине улицы и кричала во всё горло. Ветер рвал слова на куски, разрывал мою боль в клочья, разносил их по асфальту, вплетал в ветви голых деревьев. Где же он? Сидит в кресле или смеётся с друзьями? А может, нашёл какую-нибудь девчонку и сейчас обнимает её? Всё это может быть, но я знаю точно, что он не думает обо мне. Не знает, какие страдания причинил мне этими стеклянными глазами, этими волосами, этими страстными губами, этим вкусом, Orbit мятный бриз. Его вкус всегда останется на моих обветренных губах.
Глаза в глаза тебе смотрю
Себя я в них не нахожу
Вот безразличия портрет
И все мечты сошли на нет
Надежда лопнула струной
Мне никогда не быть с тобой
Так и со мной... Маша... Не плачь... Забудь же... Не могу...
Мама встретила меня горьким упрёком.
-Дочка, что же ты делаешь с собой? Извини нас с папой, мы не поняли как тебе плохо... Ты же влюблена в того мальчика? Да? Решилась ради него на всё... Милая, постой!
Я оттолкнула маму, скинула куртку и забежала себе в комнату. Повернула ключ в замке. Пусть стучится мама, пусть грозится папа. Я не открою никому...
Постель оказалась такой холодной и неуютной... Лицо горело... Казалось, сейчас кожа не выдержит и лопнет, выльет всю накопившуюся ненависть к себе. В голове кружилась какая-то музыка, складывались слова. Каждую ночь мысли о тебе, словно звездопад, гроздьями падают и сгорают во тьме, оставляя только обжигающий след грусти и печали... Мне не отогнать тоску... Она маленьким мотыльком прилетает, как только спускается сумрак и незаметно садится на моё плечо, постепенно превращаясь в большую печальную птицу, окутывающую меня своими крыльями... Не исчезай!!! Мне без тебя одиноко...
Я пока что тебя не встретила
Только запах твоих волос
Штормовой, беспокойный ветер
На рассвете ко мне принес
Я увидела твой образ в тучах
Я услышала твои слова
Их принес океан ревучий
И кипучей воды молва
Шторм заставил склонить колени
Я б упала к твоим ногам
Я б обняла твои колени
И тихо бы так сказала
О своем ожидании долгом
И о том, как тебя я звала
Но провыл штормовой лишь ветер
На песок в пустоту упала.
Я пролежала до утра, не сомкнув глаз. Встала в шесть утра. Открыла шкаф, надела белое мамино платье из тонкого шёлка. Волны шёлка лоснились на теле, огибая серебристым светом грудь и бёдра. Накрасила губы красной помадой. Я никогда не красила губы красной помадой, запрещала мама. Мама, теперь для меня не существует запретов! Откинула назад мешающие волосы. Посмотрела на себя в зеркало. Девичье лицо, потрясающее своей простотой и в то же время, вызывающее яркой губной помадой. Я достала острый кухонный нож и открыла дверь квартиры. Взглянула на белый потолок, на картины в красивых позолоченных рамах. На фотографии, стоявшие на полке. Резко отвернулась. Сердце защемило от тоски. Помню, дядя мечтал, чтобы я стала доктором и ходила в белом халате. Хм, смешные мечты. Я не стану доктором... В комнате раздался тяжёлый вздох. Наверно маме сейчас снится плохой сон. Пускай спит. И папа пускай спит. Прощайте.
Во дворе стояла прохлада. Под ногами шуршали осенние листья. Я остановилась около подъезда, долго вглядывалась в небо. Светлые листья с коричневой оправой, как его волосы, небо, серое, с волнистыми голубыми линиями, как его глаза. Я прищурила глаза и, пытаясь не думать, побежала по двору. Бежала между серых панельных пятиэтажных домов, между открывавшихся магазинов и зазевавшихся проснувшихся прохожих. Как же им хорошо... Они сейчас увидят ненормальную девочку в белом платье, с красной помадой на губах и слезами на щеках. Они в куртках, они спят, их душа спокойна. А её - нет. Она бежит к своей мечте, пытаясь догнать её. Но та ускользает у неё под носом, соблазняет близостью и вновь улетает, разрываемая холодным осенним ветром.
Я бежала к нему. Спустилась в овраг. Здесь было сыро и холодно. Между кустов и трухлявых деревьев. Ветки били меня по лицу, рвали тонкий шёлк платья, хлестали бёдра. Вдалеке показался знакомый кирпичный терракотовый дом. Я была здесь, когда опускала письмо в его ящик. Андрей живёт на третьем этаже. Поднимусь пешком, времени ещё предостаточно. Уже около семи. Наверно, он уже встал. Я встала перед чёрной железной дверью. Вот она - преграда. Преграда между ним и мной. Вот, почему нам не быть вместе. Эти знаки повсюду. Я нажала дрожащей рукой на еле заметную кнопку в стене. Раздался дребезжащий, противный звонок. Через полминуты послышались шаги. В глазок даже не посмотрели. Дверь отворилась, и я увидела ЕГО, заспанного и зевающего. Андрей держался за косяк и шатался.
-Кто это? – глупый вопрос. Открыл дверь и спросил.
-Я.
Всё, что я могла сказать. Лишних слов не надо было. Андрей кое-как разлепил левый глаз и, кажется, мгновенно проснулся. Потерял дар речи. Мокрое платье облегало тело, просвечивалось. Помада размазалась, волосы перепутались. Но я знала, что выгляжу великолепно. Я была в этом уверена.
-Зачем ты пришла?
-Ты знаешь.
-Я же тебе всё объяснил.
-Нет, я ничего не поняла.
-Забудь обо мне.
-Не могу.
-Я тебя прошу.
-Ты сделал мне больно.
-Боль пройдёт. Нужно время.
-Она не пройдёт. Боль только усиливается.
-Я не могу помочь.
-Я знаю.
-Зачем тогда ты пришла?
-Попрощаться.
Горячие слёзы текли по щёкам, обжигали шею. Андрей вышел за порог и закрыл за собой дверь. Щёлкнул замок.
-Как теперь ты попадёшь домой? – равнодушно спросила я.
Но он ничего не ответил, только подошёл ко мне вплотную и вытер ладонью щеку. Ладонь была холодной, как лёд. Его глаза ненасытно смотрели на меня. Я плакала и хрипела. Слёзы попадали в рот, горло пересохло. Дыхание прерывалось.
Андрей немного наклонил голову и нежно прикоснулся губами к моим губам. Боже, как приятны были эти секунды счастья. Жаль, что они были последними. Сухие розовые губы ласкали мои. Я почувствовала знакомый вкус. Язык медленно и ласково, осторожно прикасался к губам и моему языку.
-Orbit Мятный Бриз? – только и спросила я.
-Откуда ты знаешь?
-Я тебя всего знаю.
Его поцелуй был таким таинственным и непривычным, что я забылась, что стою в грязном подъезде, почти голышом. Зачем он меня целует? Он не любит меня. А я люблю. Такое мучение не может длиться долго. Я должна прекратить думать о нём. Я должна его забыть или забыться самой. Забыть его я не смогу... Он всегда был мечтой и будет невыплотимой мечтой всей моей молодой жизни... Всей жизни... Лёгким движением руки я извлекла продолговатый предмет из резинки чулка. Острое лезвие ножа приятной прохладой взбудоражило кожу. Андрей отстранился от меня и удивлённо посмотрел. На его губах виднелись следы губной помады.
-Что происходит? – недоумевал он.
-Я люблю тебя, - тихо сказала я и улыбнулась.
Нож скользнул по талии, и его остриё легко вонзилось прямо в живот. Шёлковая ткань распоролась, пропитываясь кровью. Зрачки его глаз расширились, он схватил мою руку, сдержав очередной удар.
-Маша...
Андрей кричал, сжимал меня в объятиях. Мне показалось, в его глазах даже блеснули слёзы... Показалось... На крик сбежались люди... Все кричали. Крик слился в шум, томно звучащий в голове. Боли не было. Было удивительно хорошо и свободно. Независимость... Я видела его глаза, его губы, беспрестанно целовавшие мою шею и губы. Андрей думал, что спасёт меня. Но не всё оказалось в его власти. Смерть в моих руках. Вдалеке слышалась сирена скорой помощи. Носилки. Белые повязки. Капельница. И последнее прикосновение его холодной, любимой руки... Последний взгляд наполненных слезами голубых глаз. Впервые я увидела в них какое-то смутное чувство, чувство жалости, но не любви...
Маша умерла, чистая и прекрасная, девственная, нетронутая жестокими пороками общества... Ушла из мира в белом платье, запятнанном кровью. С улыбкой на лице, вымазанном красной губной помадой. Умерла с болью, но боль смерти никогда не сравнится с болью сердца, плачущего от неразделённой любви...
Любовь - свеча. Влюбленный - мотылек.
Он, не страшась, летит на огонек.
Лишь на мгновенье жизнь свою осветит.
Затем сгорит. А свечка ... не заметит.
Innocent angel
Маша была обычной девчонкой, каких тысячи. Но сама она считала, что чем-то не похожа на окружающих, она не курила и не пила, как многие девчонки в её окружении, не употребляла в речи жаргонные выражения, что было модно среди сверстников. Её не особо уважали в компании. О мальчиках и всяких шурах-мурах Маша не задумывалась, потому что знала, что привлечь их ей нечем. Конечно, отражение в зеркале говорило об обратном. Нужно было только немного поработать над своей внешностью, немного приоткрыть окружающим всю привлекательность. Но пока для неё это было недостижимо, да и времени как-то особенно для таких занятий не хватало.
Каждое утро Маша с ленью поднималась из постели, умывалась, пила кофе, собирала портфель и мирным шагом шла в школу. По пути встречала подруг, тоже заспанных как она, разговаривала о проблемах, о вечных девчачьих секретах. Школа, школа... Дни текут так быстро, как бурный ручей, пробуждённый весной. Молодость ускользает так стремительно, что не успеваешь осмыслить своё юное существование.
-Машка, дай математику списать, - ленивым голосом попросил Алёша, сосед по парте.
Списывание было традицией в моём классе, считалось привычным делом.
-Лёш, ну сколько тебе говорить, сделай домашнее задание дома и не списывай, а то ты совсем обленишься, - с напором сказала я и, противореча своим словам, протянула тетрадь.
-Спасибо, Машка, ты настоящая подруга, буду должен...
Я слегка улыбнулась и углубилась в чтение заданного параграфа. Так... Логарифмы... Что за напасть, ничего не лезет в голову... Вообще, сегодняшний день какой-то неудачный... С утра чёрная кошка дорогу перебежала, да и в школе не особо интересно, все сонные ходят.
На перемене зашла в женский туалет, поставила на подоконник сумку и посмотрела на себя в зеркало. Что это такое? Какие-то точки на лице, наверно веснушки, чёлка торчит вихром, щёки расплылись как у барсука... Нет, надо что-то с этим делать.
-Представляешь, Андрей вчера мне позвонил...
-Да? А мне Стас... Спрашивал домашнее задание по литературе... Очень странно, он ведь никогда толком уроки не делает...
-А кто тебе больше нравится Андрей или Стас?
-Ну конечно же, Андрей. Многие девчонки положили на него глаз. Повезло тебе, позвонил...
-А у меня есть его фотка... Я её в рамочку поставила и никому не показываю... Под подушкой лежит...
-Ха, а где ты её взяла?
Разговор двух девчонок прервался. Они заметили, как я увлечённо прислушиваюсь к ним.
-Ладно, пойдём, - кивнули они друг другу и, гордо задрав носы, вышли из туалета.
Мне стало смешно от таких примитивных разговорах о мужском поле. Унижаться перед кем-то, выискивать фотку, дожидаться звонка... Это выглядело глупо, разве можно так стелиться ковровой дорожкой перед пацаном? Даже если он очень привлекательный.
Я вспомнила, что эти девчонки из десятого класса, младше меня на год. Переходный возраст, страстные плотские увлечения, несбывшиеся мечты. Что поделаешь, раз психика так влияет на человека. Я пережила этот период, пусть и не конца, но всё-таки смогла справиться с проблемами, поджидающими на каждом шагу к взрослой жизни.
Я вышла из туалета, зашла в класс и села за парту. Разговор двух девчонок не вылетал у меня из головы.
Дома меня ждала куча домашнего задания, да мама ещё сказала убраться. Как же тяжело приходится сейчас! Подготовка к экзаменам, невозможное становится возможным через огромные усилия. И кажется, вот уже последний штрих в работе, а потом вспоминаешь всё новое и новое заданное тебе по этой теме. Иногда я завидую тем людям, которые работают, пришёл домой, завалился на кровать и плюй себе в потолок, ни на кого не обращая внимания.
Будни текут... Медленно, иногда чуть увеличивая темп. Сегодня уже среда, но ещё целых три дня учёбы впереди. Как обычно, я сижу на уроках и рисую закорючки на листке. В столовой сегодня дали гнилой апельсин и шоколадку, впечатляющую своей яркой обёрткой и разочаровывающую внутри.
Я быстро схватила паёк и мигом вылетела из столовой. Иначе классная пристанет со своим салатом Майонезным, который уже давно смешан из объедков. Навстречу неслись толпы старшеклассников с голодными глазами. Вот и две девчонки из туалета, а вот одноклассница Олька, видно где-то задержалась. Денис, Артур, Лёшка, Антон... Знакомые лица так и мелькают... Я остановилась около стенда со школьными фотографиями. Ничего интересного, на меня смотрели простые унылые лица, выражающие крайнее отвращение к объективу фотоаппарата. Медленно отводя взгляд в сторону, я развернулась и направилась на главную лестницу. Надо подниматься на третий этаж, а как же болят ноги... Бах! Ой, только не это... Я со всего размаха врезалась в кого-то высоченного... Ну и столпотворение же в коридоре. Подняла глаза... выше... ох, ну и высокий же он... На меня сверху смотрел высокий мальчик, дала бы я ему лет восемнадцать, голубые глаза выглядели безразличными и потухшими. Светло-русые волосы развевались от сквозняка, белая кожа ласково переливала лучами тусклого солнца. Я немного откашлялась, в горле пересохло.
-Извини, - тихо выговорила я.
Красавец резко отвёл глаза и ничего не сказав, скрылся за дверями столовой. Я сдвинулась с места с глубокими раздумьями. Кто он такой? В памяти всплывали детские лица, мальчики с русой шевелюрой, голубые одинокие глаза... Нет, никого не помню. Да вроде я всех в школе знаю, а его не помню...
Я зашла в класс, выложила учебники и вышла в коридор. Около подоконника стоял Лёха.
-Лёша, слушай, ты не знаешь такого пацана...
-Маша, какие пацаны? Ты думаешь, они меня интересуют?
-Нет, просто ты многих знаешь, - начала я и замолчала, по коридору шёл ОН. Я резко пихнула Лёшку в бок и кивнула в его сторону.
-Этот? – поинтересовался Лёшка.
Я оторвала взгляд и тихо сказала:
-Да.
Внутри что-то перевернулось, внутренности неприятно дрожали.
-Это же ведь Андрей, ну помнишь, его брат в прошлом году школу закончил.
Точно, как я не додумалась, это же ведь Андрей Соколов. А брата его зовут Руслан. Помню... Но как же Андрей изменился, вытянулся... не говоря об остальном.
-Машка, что с тобой? – заглянул мне в глаза Лёша.
-Я просто... задумалась,- тихо сказала я.
-А почему он тебя так интересует, ты никогда не спрашивала про пацанов у меня.
-Просто стало интересно,- ответила я скороговоркой и быстрой походкой, почти бегом, направилась в класс.
Как же чертовски мил это Андрей! Таких надо на обложку журнала, а потом во всякие голливуды. Весь день прошёл как в дымке, я не заметила, как мы начали расходиться по домам, как я очутилась на своей кровати с любимым журналом в руках. Так, знакомая рубрика девичьих слёз. Он меня бросил, как сказать «прости», зачем он надо мной издевается своей ревностью, как научиться целоваться... Эта рубрика сначала раздражала меня, но теперь я с интересом уставилась на глянцевые страницы. Прошло около получаса, я заснула и проснулась ближе к полуночи. Желудок категорически заявлял о себе своим неизбежным пустым состоянием, темнота вокруг давила на глаза. Я встала, сделала себе бутерброд и чашечку кофе.
Рассвет. Не сомкнув глаз всю ночь, я просидела на кухне с затасканным журналом в руках. Я не читала, я просто думала и рассуждала про себя.
В школу пошла с кругами под глазами и торчавшими волосами, не успела приложить гелем. А в школе выяснилось, что ещё в придачу ко всему плохому настроению надо было сделать практическую работу по физике. Оля дала мне тетрадь, и я пошла в женский туалет списывать.
Стоял запах сигарет и сладких духов. Я присела на кафельную ступеньку и с усердием строчила непонятные формулы. Вдруг резкий поток воздуха сбил меня с толку, резко открылась дверь. Я по инерции захлопнула тетрадь в предвкушении злобной училки. Но, оказалось, кто-то решил составить мне компанию. И это были те девчонки, разговаривавшие два дня назад в туалете. Они прыснули от смеха, увидев меня в столь глупой позе, и усадили свои не по возрасту огромные зады на подоконник. Началось щебетание на те же темы, сопровождаемое списыванием русского языка. Вдруг я опять испугалась. Дверь резко распахнулась. Вошёл Андрей. Наверно тогда я ещё не совсем поняла происходящее, так как чувствовала себя весьма уверенно.
-Катя, Юля, у вас русский? – спросил Андрей с серьёзным выражением лица.
Девочки засмеялись, руки беспрестанно начали поправлять локоны волос и шлейки бюстгальтера.
-Да, Андрей, но мы сейчас списываем, - немного замявшись, с вызовом произнесла Юля, по-моему, и видно была очень довольна своей остроумной речью.
-Ну, тогда я с вами, - хладнокровно произнёс Андрей и кинул портфель на подоконник. На меня он даже не бросил самого жалкого взгляда.
Я немного откашлялась, горло вражески щекотало остриём ножа, коленки тряслись от какого-то внутреннего бессилия. Андрей присел на подоконник, достал тетрадь и поднял глаза на меня.
-О, а мы тут, оказывается, не одни! – бархатным голосом произнёс он и откинул голову назад, тряхнув волосами. Немного прищурился и застрочил по белому листку бумаги. Девочки сидели красные, как раки, и всё поглядывали на него. Юля расстегнула блузку на две пуговицы, а Катя приподняла и без того короткую мини-юбку. Я улыбнулась сама себе и продолжила изучение физики.
- Андрей, ты списывай, а нам надо идти, - не выдержав, сказала Катя, покраснев ещё сильнее, - если понадобимся, мы на третьем этаже.
Девочки схватили сумки и, истерично заливаясь смехом, выбежали из туалета. Андрей удобнее расположился на подоконнике.
-Что, никто домашку из класса не сделал? – спросила я, в тишине было крайне неприятно сидеть.
-Ну, - коротко ответил Андрей, не подняв головы.
-Тебе не нужна помощь?
-Нет, я сам справлюсь.
В его голосе чувствовалось раздражение. Я это поняла и решила молчать. Но не тут то было. Я не могла вот так закончить нелепый разговор. Надо было ещё что-нибудь вставить. Но что?
-А ты в десятом классе? – спросила я, немного растягивая слова.
-Слушай, хватит доставать меня вопросами, ты меня отвлекаешь, - резко отрезал Андрей и нервно взглянул на меня.
Я в мыслях проклинала себя за свою нетерпеливость. Какая же я дура, не могла промолчать. Да и вообще, зачем спрашивать то, о чём ты прекрасно знаешь?
-Извини, если побеспокоила, - тихо сказала я и начала собирать портфель.
Андрей тоже начал слаживаться. Теперь он не отрывал от меня сурового взгляда. Видно было, что в его памяти начали перевариваться события, всплывать прошлое. Он встал, поправил майку и нахально улыбнувшись уголком рта, сказал:
-И на коридорах аккуратнее будь, а то путаешься под ногами.
Развернулся и ушёл. Я сидела, и вдруг не выдержав, зарыдала. Совсем бесшумно. Просто слёзы катились по лицу солёными каплями. Я задыхалась, я дрожала от холодного гнетущего чувства внутри, от дикой беспомощности, от ненависти к себе.
-Я себя ненавижу, НЕНАВИЖУ! – закричала я, с размаху ударяя себя по лицу.
Да, тогда я себя ненавидела до глубины души. Я всё великолепно понимала. Понимала, какая я дура, какая истеричка, какая нелепая бестолковая курица. Понимала, соответствуя опыту дешёвых журнальчиков, это чувство... Чувство извергающегося вулкана, чувство бестолковой страсти, чувство ЛЮБВИ... Любви к тому, кого никогда не должна была полюбить. Этот человек для меня недосягаем, как какой-нибудь актёр, кумир девчонок, за экраном телевизора. Вот что значило это предательское дрожание коленок, этот желудок, сжавшийся в комок.
Каждый день я ходила по школе в поисках его глаз. А находя их, не могла оторвать свой взор. Андрей замечал это, но его каменное лицо не выдавало эмоций. Казалось, будто маска не давала пробиться его чувствам. Хотя какие чувства. Он идеален, вся школа пытается добиться его расположения, все целуют его ноги, все знают, что он может всё даже без помощи. У него не было друзей. Были только сторонники, которые в каждую минуту готовы были сделать ему любую услугу. С девушками у Андрея было всё намного проще. Он встречался с ней, использовал, как мог, делал свою выгоду и бросал, ничего не сказав. Но даже такое мимолётное увлечение повергало девушку в состояние крайней эйфории.
Я рассказала Оле про него, своей лучшей подруге. Она меня поняла, я знала её с детства. Нет лучше подруги, чем она, никогда не предаст, никому ничего не выдаст. Единственный человек, которому я могла доверять свои тайны.
Так проходили недели, месяцы, моей тусклой и страдальческой жизни в ожидании чуда.
Я уже собиралась уходить, застегнула куртку и направилась к двери. В коридоре перед выходом меня остановил Стас, он был с класса Соколова. Прижал меня к стенке и поставил ногу у меня между ног. Его тёплое дыхание будоражило кожу.
-Привет Маша!
Я задрожала под его пристальным взглядом, но решила поправить ситуацию.
-Стас, что ты от меня хочешь? У тебя какие-то вопросы ко мне?
Дело в том, что я познакомилась со Стасом уже давно, где-то года три назад. Мы вместе отдыхали в лагере и как-то хорошо сдружились, но, приехав домой, не общались.
-Маша, до меня дошли слухи, что... в общем... вся школа знает...
-Что? – недоумевала я.
-Тебе что-нибудь говорит имя Андрей Соколов? – с ухмылкой спросил Стас и немного отпустил мою руку.
-Нет, - соврала я.
-Брось, меня ты не обманешь, уж я то разбираюсь хорошо в людях, он тебе нравится!
-Что за чушь ты несёшь? – противореча себе, сказала я и отпихнула его от себя.
Стас пошатнулся и отошёл. Улыбка расплылась на его лице.
- Маша, Маша. Вся школа в курсе, неужели тебе этого не известно? – расхохотался Стас и выбежал на улицу. Я с недоумевающим выражением лица выбежала за ним. Но на пороге почти столкнулась с Андреем.
-А вот и она, - растягивая слова, медленно выговорил Андрей бархатным голосом.
Я подавилась воздухом, казалось, моё дыхание застряло где-то в двенадцатиперстной кишке. Глаза забегали по курткам, обступившим меня.
-Маша, ты не волнуйся, мы просто поговорим, - улыбнулся Стас и схватил меня за плечо. Из поля зрения пропал Андрей. Я видела только его удаляющуюся спину с портфелем. Почему он уходит? Только опознал меня и ушёл? Чего хотят его одноклассники?
-Отпустите меня, - закричала я во всё горло, - чего вы хотите от меня?
-Хотим, чтобы ты забыла про Андрея, ты думаешь, он не видит, как ты на него пасёшь каждый день с воздыханием? – сказал высокий мальчик в кожаной куртке.
-Маш, ты главное не беспокойся, - начал успокаивать Стас, - вокруг столько хороших пацанов, мы тебя просим по просьбе Андрея, чтобы ты не обращала на него внимания, ты его уже задолбала. Оля сказала, что ты...
Тут Стас замолчал и опустил глаза.
-Оля? – шёпотом спросила я и уставилась на Стаса.
-Отпустите её, - тихо промолвил Стас, и все расступились, - иди Маша.
-Нет, подожди, Стас, так значит это Оля?
-Иди Маша, нам больше не о чем говорить.
Я побрела домой с двойной порцией злобы и разочарования. Во-первых, моя лучшая подруга уже успела растрепать всей школе про мой секрет, а во-вторых, объект моей любви абсолютно равнодушно попросил друзей отшить меня. Отлично, теперь просто всё замечательно. Никаких перспектив на будущее, никаких надежд. Теперь я совсем одинока, у меня нет никого, кроме себя. Ну хоть это не расстраивает, главное, я не потеряла сама себя. Нет, себя я никогда не потеряю из-за такой глупости.
В школе я общалась только с Лёшей, соседом по парте. С Олей я поговорила, и она сказала, что это её право говорить кому-либо или нет. Я так разозлилась, что заехала ей по лицу, за что в ответ получила жуткую царапину на шее. Пришли мы в школу обе как на подбор, я с царапиной на шее, она – с двумя фингалами под глазами. Хорошо хоть очки солнечные одела.
На первой же перемене я заметила Андрея. Он шёл и смотрел на меня, не отрывая глаз. Я нарочно отвернулась и в душе порадовалась, что он на меня посмотрел.
На третьем уроке я вышла в туалет. В классе можно было задохнуться, поэтому свежий воздух в коридоре слегка меня опъянил. Я зашла в туалет и начала крутиться перед зеркалом. Тут дверь распахнулась и в туалет зашёл грациозной походкой Андрей. Он остановился у меня за спиной и посмотрел в зеркало. Я увидела отражение и у меня сжалось сердце. Маска Бога смотрела на меня через зеркало, никакой улыбки, просто стеклянное выражение лица. Я протянула руку к двери, чтобы выйти. Но он схватил меня за локоть.
-Убегаешь? – жестокий голос пронёсся у меня в голове.
-Нет, - коротко ответила я.
Андрей отвёл меня от зеркала в сторону. Теперь я смотрела в стену туалета, покрашенную розовой краской. Он развернул меня и посмотрел в глаза. Я думала, что потеряю сознание. Глубокие глаза впились в моё лицо, мне казалось, что он сейчас съест меня ими. Он высасывал из меня нечто, забирал разум, оставались лишь страстные чувстсва к нему. В следующее мгновение я почувствовала, как его холодные губы прикоснулись к моим. Язык проник глубоко. Андрей божественно целовался. Его руки сжали меня, он поставил ногу у меня между ног. Я облокатилась на подоконник и в следующий миг он резко опустил меня на него. Я чувствовала, как холодные пальцы грубо и уверенно касаются кожи спины, как нога всё сильнее врезается между ног, как язык мучительно долго изучает мой рот. Он отпустил мои губы через несколько минут. Начал целовать шею и теребить мочку уха. Я непроизвольно застонала. Пальцы поверхостно гладили промежуток между грудями. Но вдруг он резко вытащил руки из-под кофточки, отстранился на метр, продолжительным взглядом посмотрел на меня и, хлопнув дверью, ушёл. Я лежала на подоконнике, полураздетая, раздвинув ноги, и смотрела на раковину, около которой прежде стоял Андрей. Немного восстановилось дыхание. По капелькам в мою дурную голову возвращался разум. Я осозновала происходящее и мне становилось всё хуже и хуже. Я чувствовала, что потеряю сознание. Шатаясь, подошла к раковине, и облила лицо холодной водой. Во рту остался мятный вкус. Это, наверное, он. Orbit мятный бриз.
Я мечтала и ждала его любви
И приучила свое сердце
К мечте о тебе
И внезапно я нашла тебя
Я видела в его взгляде
Сияние, о котором мечтала
Когда я видела тебя, я верила
В то, что наша любовь станет моей мечтой
Я пробуждалась и освещала весь мир
Душа останавливалась, чтобы сиять
И мой взгляд мерцает
Я нашла свою большую любовь
В любви есть поражения, но без этого нельзя
Держать внутри меня любовь
И думать о тебе
В любви, которая присоединилась к нам
Мир хотел скрыть тебя от меня
Делал преграды
Но, я посчитала тебя моей большою любовью
Так что глупцы могут думать
Что любовь, это листья, но они заблуждаются
Душа летает, чтобы изменить маршруты
Он был тем, кого выбрала моя душа
Моя большая любовь, моя большая любовь,
Это случилось, так было предначертано,
Я увидела тебя, а ты меня
Я нашла свою большую любовь
Большую любовь
Домой попала на автопилоте. Голова ломилась от мигрени, да так, что отдавалось в ушах. Я скинула с себя всю одежду и решила принять горячую ванну. По телу пробежали мурашки, лишь я коснулась воды. Тело ныло от усталости и не хотело расслабляться. Я открыла свой личный дневник и принялась читать предыдущие события из моей жизни: он не смотрит на меня, что мне сделать, чтобы его удивить, как обратить его внимание на себя, как же я его люблю...
Теперь я читала эти глупые слова и смеялась, смеялась открыто и громко, не стесняясь соседей, сетующих на моё громкое поведение. Какая же я была дура! Мечтала... А что теперь? Как это понимать? Что значит это любовное представление в туалете? Я не могу это понять. Он же ведь сам просил своих одноклассников, чтобы они меня отшили. А сам ласкает меня в туалете... Нет, это не ласки, это грубое желание страсти... У него, что ли, гормоны проснулись? А может, он меня с кем-то перепутал? Но меня это не волновало. Я сидела румяная и довольная в горячей ванне, наслаждаясь жизнью. У меня не было подруг, мне не с кем поделиться произошедшим, но зато я вкусила блаженства, подаренные ИМ. И именно ОН, жестокий и беспощадный, дарит мне радость в жизни. Сегодня ОН сделал меня счастливее всех на свете.
Но, что теперь будет дальше?
Вот вопрос, который мучил меня больше всех. Что теперь? Как теперь мне себя вести? И что ОН будет делать?
На следующий день я вышла в туалет на третьем уроке. Я этого не хотела, не могла, но какое-то чувство повело меня туда, на третий этаж. Я почему-то удивилась, увидев, что в туалете никого нет. Те же голые розовые стены, напоминающие мне новорождённого поросёнка, тот же подоконник, который вчера был единственным свидетелем... А вот и раковина с ржавыми трубами, закрашенными белой краской. Всё осталось таким же, ничего не изменилось, а казалось, должно было, как и я... Резкая боль пошла по всему телу. Её источник был на бедре. Я опустила глаза и увидела его руку, державшую кожаный ремень. Не видела, чтобы он носил ремень. Или ремня не было видно из-за длинного свитера, прикрывающего талию. Я повернулась к нему лицом и улыбнулась. Лишних слов не надо было. Но я не удержалась.
-Ты опять пришёл, - ласково сказала я и, сама не осознавая того, положила руку ему на плечо. Андрей резко отдёрнулся, моя рука шмякнулась обратно.
-Не трогай меня, ты не в праве, - дерзко обжёг он меня своими словами.
Я не в праве. Мне нравится эта игра. Я для него рабыня.
В следующую секунду последовала боль, и ещё... Андрей бил меня ремнём по бёдрам, а я стояла и улыбалась, терпела... Его светло-русые волосы упали на лоб, глаза сверкнули недобрым огнём. Он остановился, кинул ремень на пол и улыбнулся. Впервые в своей жизни я увидела, как он улыбается.
-Ты выдержала, а я думал, что убежишь, - сказал он и провёл холодной ладонью по моей щеке. Я закрыла глаза от наслаждения и потянулась к нему.
Произошло то же самое. Андрей ласкал моё тело грубыми руками, целовал, где взбредёт. А потом резко отстранялся и уходил... Я была рада. Казалось, именно это было мечтой всей моей жизни. Эти непринуждённые встречи с НИМ. Так длилось неделю. С каждым днём всё жёстче и жёстче. ОН был грубым и не жалел сил чтобы доставить мне удовольствие смешанное с яростной болью.
Но через неделю я так и не дождалась его в туалете. Придя в конце урока, расстроенная и грустная, я получила ещё и втык от учителя, что хожу и бездельничаю по школе. Я кивнула, с мрачным видом кинула дневник ей на стол и сказала что-то язвительное. Училка яростно строчила очередную повесть родителям, но мне было всё равно... Почему он не пришёл? Это длилось неделю... Получается, он поступил со мной также как с другими. Андрей всегда так делал, - подсказывал мне внутренний голос, - тебе нечему удивляться. Но я была удивлена, может быть, я себя считала не такой как все эти шмары.
Я перестала делать уроки, мне было безразлично, я стала полностью пассивной от окружающего мира. И только один человек мог вернуть меня в действительность. Но ОН не смотрел на меня в школе, не смотрел на улице. Я узнала его расписание. Каждый день я ждала его, даже если мои уроки заканчивались намного раньше. Он проходил, я пыталась заглянуть ему в глаза... Но его глаза не пытались даже мельком посмотреть на меня. Значит, всё. Андрей потерял ко мне всякий интерес, он украл всю мою загадку, и теперь ему было неинтересно. Подушки мокрые от слёз, перевёрнутое одеяло. Я даже достала папин ремень. Я била себя сильно и безжалостно, кровь текла по упругой коже ноги. Я кричала и орала, плакала, бесилась. Но мне было не больно, это был не ОН.
Круги под глазами, севший голос, синяки по всему телу. Чего ты добилась Маша? Ничего. Ты ему не нужна, это очевидно. Андрей просто побаловался тобой, а ты отдалась. В тебе не было загадки, хотя должна была быть. Ты открылась ему всей своей душой. Ты могла пойти на всё ради него. Но сначала подумай, надо ли это ему?
Не сдаваясь, я узнала адрес Андрея. Он жил далековато, надо было проехать пять остановок. И я проехала. Я опустила в его ящик письмо, и не торопясь, уехала. Вот что я ему написала:
Андрей... Я решила тебе написать. Это произошло так внезапно, что я не осознала своей глупости. Не успела получить удовольствие от этого, как это прекратилось. Я была игрушкой. На слишком маленький срок. Я была рабыней, ты бил меня, истязал, не давал мне права на свою точку зрения. И я слушала тебя... Я верила твоим словам. Ты был для меня всем. Моим хозяином и покровителем. Мне нравилась боль, которую ты причинял. И я хочу ещё... Люблю...
Мне так хочется крикнуть: "Вернись!"
Только сил не хватает и воли
Так легко ты вошел в мою жизнь,
А ушел причинив много боли...
Пятый урок, кладовка на третьем этаже. Дубликат ключа у меня. Жду.
Конечно, весь листок, на котором я это писала, скорчился от слёз. Для пущего эффекта я порезала палец и оставила свои отпечатки крови. Я не знала идти мне туда или нет. И понимала, на какую глупость иду. Но теперь уже всё решено. Я пойду.
В тот день я страшно боялась. В школе его не видела. А пятый урок так мучительно долго наступал. Но это ещё были не все преграды на пути. Мы писали контрольную по математике. Я попросилась выйти. Меня отпустили, но я поняла, что получу кол за прогул урока. Я почему-то была уверена, что не вернусь до перемены. Поднявшись на третий этаж, я завернула за подворотню, прошлась по узенькому коридору и ещё раз завернула за бетонную стену. Сюда никто не додумается идти искать меня. Вот я поворачиваю ключ в замочной скважине, вот я и внутри. Тряпки, швабры, запах хлорки. Не лучшее место... Но для меня это не играет никакой роли. Я уселась на мягкий пуфик. В темноте было неприятно сидеть и тем более ждать. А вдруг Андрей позовёт кого-нибудь из школьного персонала и придёт с ним? Тогда мне точно не спастись. Выгонят со школы, а если нет, то выставят перед директором для чтения морали. Может быть... Распахнулась дверь и я увидела знакомые очертания. Аристократический нос, серо-голубые полупрозрачные глаза, русые, слегка растрёпанные волосы. Это ОН. Тот, кого я ждала и на кого молилась.
-Долго ждёшь? – спросил Андрей с улыбкой на лице. Впервые я услышала, чтобы он говорил так просто, да ещё и с улыбкой.
-Нет, - ответила я, не отрывая от него глаз.
-Я тебя спрашиваю, долго меня ждёшь? – ещё раз спросил Андрей, наклонившись надо мной. Он был так близко, что я чувствовало его дыхание. Оно щекотало мою шею, мои губы и сильно возбуждало. Изо рта доносился приятный запах Orbit мятный бриз.
-Нет, - вскрикнула я.
Андрей схватил мой подбородок и подвёл мои губы к своим.
-Значит, ты меня почти не ждала? А это время? Ты даже не думала обо мне? – издевательски спросил Андрей.
-Ждала, я скучала, - искренне ответила я.
-Я знал, - твёрдо сказал он и оттолкнул моё лицо.
Чего он добивается? Почему так долго говорит? Где его ласки?
-Чего ты ждёшь? – спросил Андрей с улыбкой и сел напротив меня на корточки.
-Я... не знаю...
-Так зачем пришла? Не знаешь за чем?
Его вопрос поверг меня в шок.
-Я пришла, чтобы встретиться с тобой.
Допрос длился слишком долго, дыхание предательски сократилось, я закусила нижнюю губу от желания и закрыла глаза, чтобы не выдать своих побуждений.
-Ты хочешь меня?
Что мне сказать? Да? Или нет? Тогда он уйдёт...
-Да, я хочу тебя. Я хочу твоих поцелуев, твоих пальцев и боли... Я хочу боли, твоего упорства, твоей грубости!
Андрей ничуть не смутился, а лишь встал на колени передо мной.
-Ты это получишь.
Я засмеялась. Мне стало так хорошо, что казалось никакая контрольная не сможет расстроить меня.
Андрей поцеловал меня в шею и начал медленно спускаться. Руки приятно гладили где-то около копчика. Я обняла его за шею и тяжело дышала в волосы. Не выдержав блаженства, я стала стягивать с него майку. Андрей лишь причмокнул и запустил руки за край джинс. Медленно, круговыми движениями он начал массировать ягодицы. Я застонала и стала целовать его ухо. Он приподнял голову и поцеловал меня в губы.
-Ты... просто великолепен...
Вот всё, что я могла выдавить из себя. Андрей улыбнулся, отнял руки от ягодиц и крепко сжал меня. Его тело содрогалось. Видно ему было тоже приятно от моих ласк. Мускулы сокращались, белая кожа при свете тусклой щели в двери переливалась серебром. Я целовала его кадык, а он расстегнул бюстгальтер и снял с меня свитер. Наши тела соприкоснулись, его холодные соски впились мне в кожу. Я таяла... Холодные руки приятно охлаждали разгорячённую плоть.
Но тут скрипнула дверь, и я увидела вошедшую техничку. Сначала она ничего не заметила, но потом включила свет. Она отступила на шаг назад и вскрикнула. Представляю её удивление, когда внезапно увидишь два полураздетых тела. Я лежала, а Андрей стоял на коленях и не переставал целовать мой живот. Я его легонько пихнула коленкой, и он обернулся. Техничка пришла в себя и, зачем-то схватив швабру, выбежала из кладовки с воплями:
-Идите сюда кто-нибудь! Я вам такое покажу... Быстрее!
Андрей повернулся и взглянул мне в глаза. Я стала поднимать с пола вещи, но он остановил.
-Не стоит, пускай всё остаётся так как есть... Что естественно, то не безобразно...
Я кивнула в знак согласия и обняла его. Но он отстранился и встал.
-Теперь всё. Ничего не поделаешь.
Послышался стук каблуков и громкий бас директора школы. Я сжала кулаки и волком уставилась на дверь. Андрей стоял неподвижно в предвкушении самого худшего. Я встала и подошла к нему. Он обнял меня за плечи, и мне стало немного спокойнее. В проёме показалось пять фигур. Директор, техничка, учитель географии и учительницы истории и русского языка.
-Что здесь творится? – спросил директор и подошёл к нам. Я крепче прижалась к Андрею, я чувствовала как бьётся его сердце.
-Я зашла, а они на пуфике, как мать родила, цалуются, а дзевка, совсем уже стыд потеряла, куда мир катится? – начала тараторить техничка, но директор сделал жест рукой, чтобы она заткнулась. Он всё понял и без её нелепого рассказа.
-Я никогда не допущу в школе этого! Вы слышали! Разврат! – закричал директор. Я зажмурилась, а Андрей стоял крепко и прямо смотрел ему в глаза.
Директор размахнулся и ударил Андрея в область живота.
-Вы нарушаете права ребёнка! – сказал Андрей и схватил руку, готовую ударить ещё раз.
-Что ты сказал? – директор был взбешён. Глаза горели красным пламенем, кожа вся взбухла и покрылась безобразными рытвинами. Он весь трясся от негодования и злобы.
-Он сказал, что вы не имеете права бить ученика вашей школы! – вмешалась я и, выставив обнажённую грудь, сделала шаг вперёд.
-Молчать! Значит, я не могу вас бить, а вы имеете совесть заниматься сексом в моей школе...
Он не успел докончить фразы, так как я не могла молчать.
-Нет, мы не занимались сексом, и это не ваша школа, эта школа государственная, не смейте указывать!
Я переборщила, конечно, наплела много ерунды, ухудшив и без того ужасное положение. Учительницы тяжело вздохнули. Директор выдохнул с присвистом, сорвал с крючка какую-то тряпку и сунул её мне в руки.
-На, прикрой срам. Выставилась напоказ, как продажная, - зло сказал Вадим Захарович и сплюнул на пол. Видно у него разболелось сердце, поэтому он остановился в причитаниях и присел на пуфик.
-Клава, принеси валерьянки, - попросил он у технички.
-Сейчас, Вадим Захарович, сейчас, - начала повторять техничка и пошла спускаться по лестнице на ходу причитая, какое сейчас поколение.
Я кинула грязную тряпку на пол и натянула свитер. Андрей стоял, не шевелясь, гордо выпятил грудь, и казалось, к чему-то прислушивался.
- Андрей, - тихо позвала я его. Он не обернулся.
-Прекратить разговоры, - рыкнул директор и уставился в пол.
Я послушалась совета, понимая, что возражать лишний раз не стоит.
Мы стояли молча, не считая перешёптывания учительниц. Географ прикурил сигарету, он делал так всегда когда нервничал. Я у него была любимая ученица, и теперь мне было перед ним очень стыдно. Но в следующую секунду мои мысли прекратились. Я поняла, что моя жизнь сейчас разрушится ещё хуже, чем я могла себе представить. Раздался звонок с урока. А в коридоре, где находилась кладовка, проходили все ученики, находящиеся на третьем этаже. Теперь все нас увидят и мой класс в том числе. Но и третий этаж позовёт второй, вся школа сбежится поглазеть на нас. Какой ужас! Уже слышалось приближение, топот раздавался всё ближе и ближе.
-Закрой дверь, - скомандовал директор.
Я была ему так благодарна, что чуть не бросилась обнимать. Он выручил нас. Но в то же время, что будет дальше?
Через некоторое время прибежала моя классная Валентина Дмитриевна и классная Андрея Екатерина Александровна. Валентина Дмитриевна увидела меня и ахнула. Она подошла ко мне взяла руку и отвела в сторону.
-Маша, что же ты наделала, милая моя деточка?
-Валентина Дмитриевна, хорошо, что вы не пришли раньше, а то застали бы нас полуобнажёнными, - улыбнулась я ей. Мне не хотелось врать и принижаться, я говорила правду в глаза.
-Он же на год тебя младше, как это вообще случилось?
-Ничего не случилось, Валентина Дмитриевна, я его люблю и пыталась доказать это ему.
-Милая, но существует множество иных способов, чтобы это доказать.
Валентина Дмитриевна с сожалением смотрела на меня и кивала головой в знак понимания. Спасибо ей за эту минуту поддержки.
-Смотри, дорогая, теперь у тебя будут огромные неприятности и в школе, и дома. Бедные родители!
Я кивнула ей и отошла. Мне надоели её высказывания. Да, действительно, о родителях я не подумала. Ведь они думают, что я чистый ангел, ничем не испорченный. А теперь, как они во мне разочаруются! Я услышала краем уха и наставления Андрею. Его классная руководительница была намного жёстче, чем моя.
- Андрей, тебе придётся отвечать перед всеми.
-Я знаю, Екатерина Александровна.
-Ты многое потерял, зачем ты повёлся с этой развратной девчонкой, она старше тебя на год.
-Она затащила меня, я повёлся...
Затащила... Пусть теперь оправдывается. Но никакие оправдания ему не помогут. Его застали здесь, со мной, я его не тащила сюда. Он сам пришёл. Мне тоже придётся нелегко. Может, из школы выгонят. Это очень возможно. Классная будет против, но директор всё решит.
До самого вечера я просидела с Андреем в школе. Сначала в кладовке, потом в кабинете директора, затем в каком-то классе. Нас отпустили только часов в семь вечера. Не знаю, что можно было всё это время решать. Директор сказал, что, как освободится, позвонит родителям и изложит всё в полном размере. Домой я пришла в плохом настроении, не из-за всего происходящего, я думала, что теперь у нас будет с Андреем. Теперь он уж точно ни под каким предлогом не встретится со мной.
-Как сегодня в школе? Писали контрольную? – спросила мама и обняла за плечи. - Почему так долго задержалась? Дополнительные занятия?
Я кивнула и в душе засмеялась. Знала бы мама, что я делала в школе. Хотя, скоро узнает. Узнает, тогда уже поговорим серьёзней. Сколько будет криков! Мне было представить сложно. Сама рассказывать я не собиралась, потому что не знала, как даже выразить всё, что произошло.
Я скинула всю одежду и залезла в горячую ванну. Было слышно, как мама разговаривает по телефону. Потом подошла к двери ванной.
-Открой! – с волнением попросила она.
-Я сейчас выйду.
Пришёл папа. Сколько же было воплей. Не моих, а маминых. Папа таскал меня за волосы по всей квартире, бил по лицу. Мама только громко восклицала и плакала. Успокоились родители только где-то к двум часам ночи. Я сидела на диване, поджав под себя колени, и смотрела на папу. Он был весь потный и красный, настоящие мужские слёзы обиды и отчаяния текли по его небритым щекам. Мама пила кофе и смотрела в одну точку на стене.
-Вы теперь всегда будете молчать? – осторожно спросила я.
Папа встал и вышел из комнаты. Мама поставила чашку на стол и лишь промолвила:
-Мы с папой решили, что ты заплатишь большую цену за свой поступок. Ты лишаешься карманных денег, лишаешься компьютера, мобильного телефона. Тебе нельзя смотреть телевизор и разговаривать по телефону. Приходишь со школы, делаешь уроки и ложишься спать. У тебя нет прав в этом доме.
Я вздохнула. Теперь предстояла не сладкая жизнь.
-Почему так строго? – спросила я.
-А ты ещё спрашиваешь? – воскликнула мама и зарыдала.
Я ушла в свою комнату и легла в кровать. Завтра воскресенье. Выходные. Но что будет потом?
Я сидела дома и никуда не выходила. Мама с папой постоянно ходили в школу, решали проблемы. Меня могли выгнать, но директор сжалился и оставил. Когда в очередной раз мама с папой пошли на совет учителей, я вышла из комнаты и направилась в коридор. Телефон. Андрей, я не могу без тебя. Я подняла трубку и набрала номер. Раньше звонить ему не осмеливалась.
-Алло, - после первого гудка в трубке послышался заспанный голос. Это был ОН.
-Андрей.
-Кто это?
-Это я, Маша, - сказала я, и слёзы потекли из глаз.
-Зачем ты звонишь?
-Я хочу встретиться.
-Это невозможно.
-Я прошу.
-Нет.
-Я больше тебе не нужна?
-Ты мне никогда не была нужна. Оставь меня в покое.
- Андрей, послушай...
В трубке послышались частые гудки. Он положил трубку. Я звонила ещё и ещё... Но больше никто не поднимал. Мой телефон занесли в чёрный список.
Я легла на диван и задумалась. Теперь ничто не сведёт нас вместе.
В школе ажиотаж ещё ни у кого не прошёл. Но я не обращала внимания. Меня оставили. И его тоже. Я видела его на переменах. Он ходил с группой пацанов. Они волком смотрели на меня. Понятно, всё знают. Не от него, от слухов и сплетен. Он не расскажет. Его кожа стала ещё бледнее, тусклые глаза равнодушно смотрели на окружающий мир. Меня не отпускали на уроках выйти, даже в туалет. Теперь жизнь была запертой со всех сторон. Но я сбежала с урока. Я не могла терпеть.
Узнала, где у него урок. И постучалась.
-Да, - сказала учительница.
Я открыла дверь и, не показывая лица, попросила:
-Можно Андрея Соколова?
-Конечно, - сказала училка, даже не посмотрев в мою сторону.
Она потеряла бдительность. Видно неделя показалась большим сроком, чтобы забыть ту историю. Я встала за дверью и ждала. Андрей вышел и взглянул в пустоту.
-Закрой дверь, - сказала я и дёрнула его за руку.
Он послушно закрыл дверь и сосредоточенно посмотрел на меня.
-Пошли, - приказала я и потянула его за собой.
Но Андрей вырвал руку и отошёл на несколько шагов назад.
-Я никуда с тобой не пойду, - отрезал он.
-Почему? – растерялась я.
-Я тебя не знаю, - ухмыльнулся Андрей и зашёл в класс.
Я стояла и тяжело дышала. Всё, это значит, что мы больше никогда не встретимся. Он забыл меня и не собирался вспоминать. Для него я была пустышкой, которая дарила удовольствие. Глупой девчонкой, каких у него было десятки. На что же я надеялась? И на что мне теперь надеяться? На повторную встречу? Он не придёт, он не замечает и теперь не знает меня. Авторитет выше моей любви. Андрей не любит меня, это понятно. Но какой же его идеал девушки? Я себе её не представляю. Какой у неё должен быть характер, внешность, чтобы влюбить его в себя.
Вечером я вышла на улицу. Накинула куртку и шарф. Холодный ветер просто пронизывал кости. Губы обветрились. Я шла тёмной аллеей и пыталась различить вдалеке чёрные силуэты. По щёкам текли слёзы. Слёзы отчаяния и любви. Я не пыталась их вытереть, они капали на куртку, на асфальт. Тёмно-серые круги оставались на асфальте. Прохожие не знали что это. Никто не догадывался о том, что творилось у меня на душе. Сколько боли вмещало моё сердце. Как хотелось этой боли вылиться! Не выдержав, я закричала. Я стояла посередине улицы и кричала во всё горло. Ветер рвал слова на куски, разрывал мою боль в клочья, разносил их по асфальту, вплетал в ветви голых деревьев. Где же он? Сидит в кресле или смеётся с друзьями? А может, нашёл какую-нибудь девчонку и сейчас обнимает её? Всё это может быть, но я знаю точно, что он не думает обо мне. Не знает, какие страдания причинил мне этими стеклянными глазами, этими волосами, этими страстными губами, этим вкусом, Orbit мятный бриз. Его вкус всегда останется на моих обветренных губах.
Глаза в глаза тебе смотрю
Себя я в них не нахожу
Вот безразличия портрет
И все мечты сошли на нет
Надежда лопнула струной
Мне никогда не быть с тобой
Так и со мной... Маша... Не плачь... Забудь же... Не могу...
Мама встретила меня горьким упрёком.
-Дочка, что же ты делаешь с собой? Извини нас с папой, мы не поняли как тебе плохо... Ты же влюблена в того мальчика? Да? Решилась ради него на всё... Милая, постой!
Я оттолкнула маму, скинула куртку и забежала себе в комнату. Повернула ключ в замке. Пусть стучится мама, пусть грозится папа. Я не открою никому...
Постель оказалась такой холодной и неуютной... Лицо горело... Казалось, сейчас кожа не выдержит и лопнет, выльет всю накопившуюся ненависть к себе. В голове кружилась какая-то музыка, складывались слова. Каждую ночь мысли о тебе, словно звездопад, гроздьями падают и сгорают во тьме, оставляя только обжигающий след грусти и печали... Мне не отогнать тоску... Она маленьким мотыльком прилетает, как только спускается сумрак и незаметно садится на моё плечо, постепенно превращаясь в большую печальную птицу, окутывающую меня своими крыльями... Не исчезай!!! Мне без тебя одиноко...
Я пока что тебя не встретила
Только запах твоих волос
Штормовой, беспокойный ветер
На рассвете ко мне принес
Я увидела твой образ в тучах
Я услышала твои слова
Их принес океан ревучий
И кипучей воды молва
Шторм заставил склонить колени
Я б упала к твоим ногам
Я б обняла твои колени
И тихо бы так сказала
О своем ожидании долгом
И о том, как тебя я звала
Но провыл штормовой лишь ветер
На песок в пустоту упала.
Я пролежала до утра, не сомкнув глаз. Встала в шесть утра. Открыла шкаф, надела белое мамино платье из тонкого шёлка. Волны шёлка лоснились на теле, огибая серебристым светом грудь и бёдра. Накрасила губы красной помадой. Я никогда не красила губы красной помадой, запрещала мама. Мама, теперь для меня не существует запретов! Откинула назад мешающие волосы. Посмотрела на себя в зеркало. Девичье лицо, потрясающее своей простотой и в то же время, вызывающее яркой губной помадой. Я достала острый кухонный нож и открыла дверь квартиры. Взглянула на белый потолок, на картины в красивых позолоченных рамах. На фотографии, стоявшие на полке. Резко отвернулась. Сердце защемило от тоски. Помню, дядя мечтал, чтобы я стала доктором и ходила в белом халате. Хм, смешные мечты. Я не стану доктором... В комнате раздался тяжёлый вздох. Наверно маме сейчас снится плохой сон. Пускай спит. И папа пускай спит. Прощайте.
Во дворе стояла прохлада. Под ногами шуршали осенние листья. Я остановилась около подъезда, долго вглядывалась в небо. Светлые листья с коричневой оправой, как его волосы, небо, серое, с волнистыми голубыми линиями, как его глаза. Я прищурила глаза и, пытаясь не думать, побежала по двору. Бежала между серых панельных пятиэтажных домов, между открывавшихся магазинов и зазевавшихся проснувшихся прохожих. Как же им хорошо... Они сейчас увидят ненормальную девочку в белом платье, с красной помадой на губах и слезами на щеках. Они в куртках, они спят, их душа спокойна. А её - нет. Она бежит к своей мечте, пытаясь догнать её. Но та ускользает у неё под носом, соблазняет близостью и вновь улетает, разрываемая холодным осенним ветром.
Я бежала к нему. Спустилась в овраг. Здесь было сыро и холодно. Между кустов и трухлявых деревьев. Ветки били меня по лицу, рвали тонкий шёлк платья, хлестали бёдра. Вдалеке показался знакомый кирпичный терракотовый дом. Я была здесь, когда опускала письмо в его ящик. Андрей живёт на третьем этаже. Поднимусь пешком, времени ещё предостаточно. Уже около семи. Наверно, он уже встал. Я встала перед чёрной железной дверью. Вот она - преграда. Преграда между ним и мной. Вот, почему нам не быть вместе. Эти знаки повсюду. Я нажала дрожащей рукой на еле заметную кнопку в стене. Раздался дребезжащий, противный звонок. Через полминуты послышались шаги. В глазок даже не посмотрели. Дверь отворилась, и я увидела ЕГО, заспанного и зевающего. Андрей держался за косяк и шатался.
-Кто это? – глупый вопрос. Открыл дверь и спросил.
-Я.
Всё, что я могла сказать. Лишних слов не надо было. Андрей кое-как разлепил левый глаз и, кажется, мгновенно проснулся. Потерял дар речи. Мокрое платье облегало тело, просвечивалось. Помада размазалась, волосы перепутались. Но я знала, что выгляжу великолепно. Я была в этом уверена.
-Зачем ты пришла?
-Ты знаешь.
-Я же тебе всё объяснил.
-Нет, я ничего не поняла.
-Забудь обо мне.
-Не могу.
-Я тебя прошу.
-Ты сделал мне больно.
-Боль пройдёт. Нужно время.
-Она не пройдёт. Боль только усиливается.
-Я не могу помочь.
-Я знаю.
-Зачем тогда ты пришла?
-Попрощаться.
Горячие слёзы текли по щёкам, обжигали шею. Андрей вышел за порог и закрыл за собой дверь. Щёлкнул замок.
-Как теперь ты попадёшь домой? – равнодушно спросила я.
Но он ничего не ответил, только подошёл ко мне вплотную и вытер ладонью щеку. Ладонь была холодной, как лёд. Его глаза ненасытно смотрели на меня. Я плакала и хрипела. Слёзы попадали в рот, горло пересохло. Дыхание прерывалось.
Андрей немного наклонил голову и нежно прикоснулся губами к моим губам. Боже, как приятны были эти секунды счастья. Жаль, что они были последними. Сухие розовые губы ласкали мои. Я почувствовала знакомый вкус. Язык медленно и ласково, осторожно прикасался к губам и моему языку.
-Orbit Мятный Бриз? – только и спросила я.
-Откуда ты знаешь?
-Я тебя всего знаю.
Его поцелуй был таким таинственным и непривычным, что я забылась, что стою в грязном подъезде, почти голышом. Зачем он меня целует? Он не любит меня. А я люблю. Такое мучение не может длиться долго. Я должна прекратить думать о нём. Я должна его забыть или забыться самой. Забыть его я не смогу... Он всегда был мечтой и будет невыплотимой мечтой всей моей молодой жизни... Всей жизни... Лёгким движением руки я извлекла продолговатый предмет из резинки чулка. Острое лезвие ножа приятной прохладой взбудоражило кожу. Андрей отстранился от меня и удивлённо посмотрел. На его губах виднелись следы губной помады.
-Что происходит? – недоумевал он.
-Я люблю тебя, - тихо сказала я и улыбнулась.
Нож скользнул по талии, и его остриё легко вонзилось прямо в живот. Шёлковая ткань распоролась, пропитываясь кровью. Зрачки его глаз расширились, он схватил мою руку, сдержав очередной удар.
-Маша...
Андрей кричал, сжимал меня в объятиях. Мне показалось, в его глазах даже блеснули слёзы... Показалось... На крик сбежались люди... Все кричали. Крик слился в шум, томно звучащий в голове. Боли не было. Было удивительно хорошо и свободно. Независимость... Я видела его глаза, его губы, беспрестанно целовавшие мою шею и губы. Андрей думал, что спасёт меня. Но не всё оказалось в его власти. Смерть в моих руках. Вдалеке слышалась сирена скорой помощи. Носилки. Белые повязки. Капельница. И последнее прикосновение его холодной, любимой руки... Последний взгляд наполненных слезами голубых глаз. Впервые я увидела в них какое-то смутное чувство, чувство жалости, но не любви...
Маша умерла, чистая и прекрасная, девственная, нетронутая жестокими пороками общества... Ушла из мира в белом платье, запятнанном кровью. С улыбкой на лице, вымазанном красной губной помадой. Умерла с болью, но боль смерти никогда не сравнится с болью сердца, плачущего от неразделённой любви...
Любовь - свеча. Влюбленный - мотылек.
Он, не страшась, летит на огонек.
Лишь на мгновенье жизнь свою осветит.
Затем сгорит. А свечка ... не заметит.
Innocent angel
-
-
03.11.2006 в 16:37-
-
19.11.2006 в 23:18