Виной всему мои сиськи с дерзкими сосками. (с)
«Что угодно... Даже себя.»
Они все это запомнят. И все запомнят их. Пусть ненадолго, пусть скоро все утечет, но о них будут говорить. Их будут знать те, кого не знают они. А это – известность. А для этого им не пришлось ни петь, ни играть других людей, ни делать что-либо подобное.
Они просто ни-че-го в этой жизни не сделали, и именно это дало предпосылки скорой знаменитости.
Кто-то из них был лидером. Его так и называли – Глава. И называли часто, потому что от этого у него поднималось настроение. А это важно. Для него, во всяком случае.
Остальные – просто приятели. Или стадо, как их назвала бы личность. Да, стадо, которое гнал куда хотел грозя своей тростинкой Глава.
А они все равно ведь ничего не скажут? Нет, не скажут. Им почти вырвали языки. С самого рождения. И уши. А кому-то еще и глаза.
Глава связывал их между собой, был их связью с миром, друг с другом.
А ему нравилось быть главным. После долгих лет унижения и гонения со стороны общества, внутри него успело созреть зерно твердого диктатора. И ему нравилось быть таковым хотя бы среди этих несчастных людей.
Он говорил им, что делать. Куда пойти, что взять, кого убить. После своего восшествия на «трон» он велел казнить каждого, кто оскорблял его.
А стадо делало. Оно же ничего не скажет.
Лишь однажды кто-то запротивился.
- Казнь, - сказал Глава своим обычным тоном – тоном, не терпящим отказа.
Кто-то из толпы замотал головами.
Кто-то закричал что-то невнятное.
Глава молча показал длинным пальцем на противившихся.
- И их казнить.
В стаде поднялся шум. Многие мотали головами, а те, кто имел голос – кричали на своего лидера.
А он только продолжал повторять «казнь», при этом точно запоминая всех провинившихся.
Рядом молча сидел его сын. Он не знал, что происходит. Он не слышал, он не видел, он не говорил – отец сделал из него идеального человека, на свой взгляд.
- Ладно. Я милую всех.
Стадо, как целостное живое существо, в одно мгновение замерло. До этого Глава не помиловал ни одного человека.
- Да, я всех помиловал. Всех.
Кто-то радостно заулыбался, а остальные пытались донести произошедшее до неслышащих и невидящих членов стада.
- Я хочу вас кое о чем попросить.
Все закивали.
- Идите за моим сыном.
На крыше самой высокой башни их города он повернулся к стаду:
- Вы неповиновались мне. Не я ли ваш правитель? Не ваш ли лидер? Я всего себя отдаю вам, и что вы отдаете мне?! – он довольно осмотрел стадо испуганных людей, ублажая себя осознанием того, что боятся они его, - Я не злюсь. Но исполните мою просьбу. Идите за вашим принцем.
С этими словами от столкнул сына с крыши.
Они все это запомнят. И все запомнят их. Пусть ненадолго, пусть скоро все утечет, но о них будут говорить. Их будут знать те, кого не знают они. А это – известность. А для этого им не пришлось ни петь, ни играть других людей, ни делать что-либо подобное.
Они просто ни-че-го в этой жизни не сделали, и именно это дало предпосылки скорой знаменитости.
Кто-то из них был лидером. Его так и называли – Глава. И называли часто, потому что от этого у него поднималось настроение. А это важно. Для него, во всяком случае.
Остальные – просто приятели. Или стадо, как их назвала бы личность. Да, стадо, которое гнал куда хотел грозя своей тростинкой Глава.
А они все равно ведь ничего не скажут? Нет, не скажут. Им почти вырвали языки. С самого рождения. И уши. А кому-то еще и глаза.
Глава связывал их между собой, был их связью с миром, друг с другом.
А ему нравилось быть главным. После долгих лет унижения и гонения со стороны общества, внутри него успело созреть зерно твердого диктатора. И ему нравилось быть таковым хотя бы среди этих несчастных людей.
Он говорил им, что делать. Куда пойти, что взять, кого убить. После своего восшествия на «трон» он велел казнить каждого, кто оскорблял его.
А стадо делало. Оно же ничего не скажет.
Лишь однажды кто-то запротивился.
- Казнь, - сказал Глава своим обычным тоном – тоном, не терпящим отказа.
Кто-то из толпы замотал головами.
Кто-то закричал что-то невнятное.
Глава молча показал длинным пальцем на противившихся.
- И их казнить.
В стаде поднялся шум. Многие мотали головами, а те, кто имел голос – кричали на своего лидера.
А он только продолжал повторять «казнь», при этом точно запоминая всех провинившихся.
Рядом молча сидел его сын. Он не знал, что происходит. Он не слышал, он не видел, он не говорил – отец сделал из него идеального человека, на свой взгляд.
- Ладно. Я милую всех.
Стадо, как целостное живое существо, в одно мгновение замерло. До этого Глава не помиловал ни одного человека.
- Да, я всех помиловал. Всех.
Кто-то радостно заулыбался, а остальные пытались донести произошедшее до неслышащих и невидящих членов стада.
- Я хочу вас кое о чем попросить.
Все закивали.
- Идите за моим сыном.
На крыше самой высокой башни их города он повернулся к стаду:
- Вы неповиновались мне. Не я ли ваш правитель? Не ваш ли лидер? Я всего себя отдаю вам, и что вы отдаете мне?! – он довольно осмотрел стадо испуганных людей, ублажая себя осознанием того, что боятся они его, - Я не злюсь. Но исполните мою просьбу. Идите за вашим принцем.
С этими словами от столкнул сына с крыши.