Поэты и драконы

[suslik-n]

Автор: я.
Название: Поэты и драконы.
Жанр: проза.
Рейтинг Читать могут все:
Статус: Закончен. Первая часть
Писал рассказ на конкурс, но вышло такое...Неудивительно, что его не взяли. Поэтому размещаю здесь. Не очень большой, разбил на две части.

Поэты и драконы.

Когда Владимир Морозко вышел на середину комнаты, все звуки смолкли. Только в коридоре раздавались чьи-то голоса. Все взгляды устремились на молодого человека, отчего тот испытал волнение.
- Начинайте, - произнес Николай Викторович.
Владимир подавил волнение, откашлялся и начал:
В высоком замке ты, моя любимая,
К которой, я чувств не таю
Томишься под властью дракона, милая.
А этого я не потерплю!
Речь его наполнилась пафосом, а сам стихотворец принял театральную позу. Когда он закончил читать третий куплет, раздались аплодисменты.
- Недурно, Владимир, - сказал Николай Викторович и, обратившись к остальным молодым поэтам, спросил: - Достоин ли ваш собрат по перу, быть напечатанным в нашей стенгазете?
- Да, - произнес кто-то.
- Ну что ж юноша, поздравляю, вот и начался ваш творческий путь, - произнес руководитель поэтического кружка.
- Я стихи еще в школе писать начал, - слегка стесненно произнес молодой человек.
- Но сейчас к вам придет первое признание.
Несмотря на внешнюю смущенность, Владимир в душе ликовал – у него остался только один конкурент. Задавить его ничего не стоит. Поэтому он хитро ухмыльнулся, когда на сцену вышла худенькая девушка среднего роста и с ярко-оранжевыми волосами и очень робко начала:
Мой принц улетел на крылатом любимце
В края, где вечная весна
Но я продолжаю помнить о счастливце
Я люблю его – да!
Она даже не успела закончить, как Владимир набросился с критикой:
- Опять эта избитая тема – несчастная любовь. Я тут в третий раз, но уже начинаю чувствовать себя психотерапевтом из американских фильмов. Любовь это прекрасно, согласен, и горечь от ее утраты я тоже испытывал, но зачем же затягивать в свой негатив всех? Вы ведь пришли сюда не ради стихов, а ради того, чтоб вас пожалели.
Раздалось несколько возмущенных голосов, а кто-то даже захлопал, поддерживая девушку. Но та все равно ушла со сцены, опустив голову.
- Владимир, вы не правы. Но все-таки я тоже присоединюсь к критике, так как стихи не очень хорошо написаны. Нет рифмы, правильного построения стиха. Многие поэты, которые приходят в наш кружок считают себя талантами. Но! Хочу заметить, что они ошибочно путают свои способности, которые надо развить, с подлинным талантом, который в наше время практически не попадается. Итак, те, кто будут опубликованы, просьба записать мой электронный адрес и переслать туда ваши фотографии.
Когда молодой дебютант шел домой, его настроение, подогретое успехом, теперь так же подогревалось прохладным пивом – стояла жаркая осень. Рядом шагала его девушка. Выглядело это даже немного забавно – низенький, пухлый, щедро украшенный прыщами Владимир в огромных толстых очках и высокая, но худая блондинка Аня. Поэт любовался своей музой, а та, в свою очередь смотрела в небо, где летели на юг перелетные птицы и о чем-то думала. Парень время от времени читал свои стихи, отдаленно схожие с творчеством небезызвестного Незнайки, вызывая тем самым на устах у девушки улыбку Джоконды. Увы, но «на чай» она так и не зашла, поэтому остаток вечера поэту пришлось провести, распивая чай по-настоящему и в одиночку. Время от времени он выходил курить на балкон и глядел на облака, которые отчего-то напомнили ему его же стих. «Если драконы были такие большие, то проще было бы по ним стрелять из катапульты, но тогда исчезнет любая романтика, - подумал Владимир. – Нет, все-таки хорошо быть романтиком в обычном мире в обычное время – достаточно просто писать стихи и никакого риска».
Дракон мчался над облаками, которые выглядели сверху, как причудливая страна фей. Казалось, что по ним можно ходить пешком. Однако стояло к ним приблизиться, и они превращались в обычный густой туман, сырой и неуютный. Дракону не грозила простуда – его грело внутреннее пламя, но ощущение сказки терялось, а сейчас, на закате облака выглядели особенно красиво.
Вдруг в голове дракона прозвучало некое шестое чувство. «Рыцарь, - говорил внутренний голос, - рядом рыцарь-трубадур». Дракон посмеялся над инстинктом своих прародителей – нынешние поэты и рыцари были домашними мальчиками по сравнению с теми героями, которые активно уничтожали его предков. Но, тем не менее, они были необходимы - ведь только в схватке с рыцарем дракон взрослеет и приобретает жизненную энергию. Именно для этого, в первую очередь, похищались принцессы. Для удовлетворения страсти их использовали в ожидание битвы и, если дракон побеждал, вслед ней, ведь только после настоящей схватки он мог продолжить свое потомство.
Дракон, однако, был еще слишком молод, чтоб думать о потомстве, а вот схватка была ему необходима. Он начал описывать круг над предполагаемым местом нахождения героя и тут почувствовал еще одно чувство. Чувство опасности, присутствия рядом неведомого и опасного монстра. Однако дракон вновь рассмеялся, испытав непонятное ощущение. «Мы живем в обычном мире, а не в сказочном. Какие тут могут быть чудовища, кроме меня? Разве что в фильмах». Взмахнув крыльями, он полетел вслед за солнцем.
Ранним утром Владимир Морозко шел в институт, вновь переживая то чувство неподдельной гордости. По дороге он остановился, чтоб послушать уличного музыканта, играющего что-то из старого русского рока. Песня показалась ему знакомой и он, порывшись в кармане, достал монету в десять рублей. «Как истинный романтик, я не могу пройти мимо этого бедняги, - подумал он, однако скупость взяла свое, - а как бедный студент могу». Десятка отправилась назад, а Владимир пошел дальше. Как будущий учитель он не особо жаловал неформалов, хотя противником рока не был и сам любил послушать его на досуге.
- Привет, - раздался голос Ани.
Несмотря на прохладное утро, она была одета в мини-юбку и блузу, что вызвало у поэта приступ либидо, которое он с трудом смог подавить.
- Привет, - произнес он. – Ну как спалось в одиночестве? Эротические сны не снились?
- Нет, как ни странно.
- А что тебе снилось.
- Ты в сверкающих доспехах, сражаешься с драконом, огромным и красивым. Он выдыхает пламя, но ты не отступаешь… А я в плену… Он хватает тебя лапами, но ты их с легкостью разжимаешь, а потом вонзаешь меч в самое сердце…
- Не выдумываешь?
- Нет. Только сон странный был. Слишком реалистичный и какой-то тяжелый.
- Не переживай, сейчас поцелую и все пройдет, - Владимир тут же заключил свою возлюбленную в объятьях и покрывая ее лицо поцелуями, словно оно было почтовой маркой. Анне пришлось при этом сильно наклониться.
Когда дракон увидал «рыцаря», то чуть не сгорел изнутри от смеха. «Не удивлюсь, если он еще при этом паладин восьмидесятого уровня в какой-нибудь компьютерной игре - подумал он, - надо будет спросить у него до поединка, увлекается ли он чем-нибудь подобным». А вот «принцессу» дракону было жаль, он ее знал и считал неплохой девчонкой. «Надо будет обойтись как-нибудь без нее. Просто задеть самолюбие этого «романтика» и спровоцировать его», - решил он.
После традиционного утреннего ритуала, Владимир и Анна направились к входу в Педагогический институт, где учились вместе уже месяц. Высокое здание, больше напоминавшее завод, стало для них альма-матер. Девушка училась на учителя истории, а Владимир на преподавателя краеведения. Так как они были первокурсник, то большинство пар шло у них вместе. Владимир семенил по бетонным ступенькам и светился от гордости, вспоминая весь свой короткий период начавшийся учебы. Вот он, парень из деревни, только что окончивший школу с попыткой получить серебряную медаль поступает в педагогический институт. Первого сентября знакомиться со своей группой и историками – хорошие замечательные ребята, хотя и без шуточек не обошлось – назвали пару раз колорадским жуком из-за шапки. Отношения сложились хорошие со всеми однокурсниками, а Морозко старался быть, как можно больше коммуникабельным – ведь это высшее учебное заведение, где лидерства добиваются языком, а не кулаками, как в деревенской школе.
После этого Владимир начал пытаться изо всех усилий стать душой компании – пошел в поэтический клуб, стал заниматься общественной работой везде, где это только было можно, и пихал свое творчество по поводу и без. Уже через две недели Владимира Морозко знал почти весь первый курс. Увы, не обошлось и без недоброжелателей. Их было несколько, и один из них стоял, как раз напротив входа.
- Здорово, голубь!
Парень, чьи волосы были окрашены в аквамариновый цвет, обернулся.
- Вроде бы говорил тебе – постригись, позоришь ведь не себя – позоришь же весь университет.
В этом и заключалась главная обязанность Владимира, как человека – указывать всем на мелочные недостатки. Было ли это предопределено кармой, гены ли сложились в комбинацию или воспитание – неизвестно. Во всяком случае, его мелкие придирки помогали чувствовать себя великим сатириком.
У расписания стенгазеты еще не было. Зато стоял Алексей – самый странный парень во всем факультете.
- Где у нас сейчас пара? – спросил его Морозко.
Тот в ответ открыл рот и забормотал что-то невнятное.
- Ясненько, - пробурчал Владимир и пошел прочь.
В аудитории он, как примерный студент достал все, что у него требовалось для лекции, и принялся подшучивать над девчонками. Однако позитивное настроение было испорчено, когда над ним навис еще один «неформал».
- Здорово, - произнес он.
Морозко, со свойственной ему хамской «вежливостью», промолчал.
- Ты что, руку в туалете обмочил, - произнес парень и удалился.
Поэт был просто готов взорваться изнутри. «Неформалы – беда для общества, жалкие паяцы»,– подумал он и принялся строчить очередной стишок.
Увидев стенгазету, дракон еще раз с тоской подумал, какие же унылые и бездуховные стали поэты. Это хоть, как-то утешало его, когда он смотрел на свою внешность в истинном облике. Тщедушным карликом казался он по сравнению с величественными крылатыми ящерами давно минувших дней. Дракон извлек ручку и, оглянувшись – нет ли кого-нибудь поблизости, подошел к висевшему на стене листку, что бы написать какое-нибудь обидное стихотворение в ответ на произведение «рыцаря-трубадура». Этот план у него зародился сразу, когда этот несчастный поэт трубил о своем триумфе, да еще заявил, что стихотворение о драконе. Необходимый для каждого молодого ящера бой превратился в дуэль отстаивание чести своей расы.
Но каковым же было его удивление, когда он увидел, что кто-то уже написал стих до него.
Владимир шел к стенгазете подобно цеппелину, парящему над городом. Сейчас наступит его первая минута славы. Какого же было его удивление, когда он узрел, что перед стенгазетой стоит человек пять студентом и смеются.
- В чем дело? – удивился он.
- Посмотри сюда, тут тебя раскритиковали, - ответил кто-то.
Под его стихами красовалась надпись черной гелевой ручкой.
Я отчетливо слышу эхо шагов
Под сводом пещеры оно гремит
И по запаху помню всех своих я врагов
И шестое чувство в душе звенит.
Далее приводилось подробное описание в стихах того, что драконы делают с жадными до злата рыцарями. Владимир, смотрящий на все сквозь призму своего тщеславия, подумал, что он опозорен навеки. На самом же деле всем было попросту наплевать. Как всем было наплевать и на какой-то поэтический кружок, где пара десятков людей отчаянно пытаются потешить чувство собственной важности, не понимая, что эти стихи никто не услышит, кроме них самих. Если учесть то, что Морозко получил замечание от учителя на прошлой паре, то его ярость можно было сравнить с яростью берсеркера.
- Я этого Индюкова убью, - заорал он, влетая с тобой.
- Володь, что с тобой? – удивились девушки.
- Вы видели, что этот несчастный урод сотворил с моей стенгазетой. Он испоганил ее своими неказистыми убожествами, – Владимир был красный, как помидор,- а еще надерзил мне.
- Да успокойся ты, - произнесла Света, тихая девушка, обычно всегда сидевшая в стороне, - Просто он вспыльчивый
- К тому же почему у тебя такая уверенность, что это он? – добавила Настя, ее подруга.
- Ну, надерзил он мне в лицо, когда я совершенно спокойно сидел, а вот насчет того, то испорченная стенгазета это его рук дело я уверен процентов на семьдесят. Во-первых, только он пользуется черными гелиевыми ручками, во-вторых, он трижды выходил во время пары, в третьих…
- Постой, постой, а как зовут мальчика, который с вами учится. Того самого, с голубыми волосами.
- Голубка этого? Дмитрий вроде.
- У него тоже черная ручка,- сказала Света,- он со мной сегодня сидел.
- А Васильева сегодня вообще на пару не пустили. Он целый час сидел в коридоре. И он тоже болтал, что ты ему не особо нравишься. Ему только не говори.
- Так, у нас прямо детектив получается. Кого еще подозревать?
- Блин, Володь, да что ты говоришь? Просто пошутил кто-то и все.
- Я это просто так не оставлю.
- Может это Палыгин сделал? Сильно ты его на паре достал, - произнесла Настя и рассмеялась.
- А может быть и он. Как выставит свой лысый череп напоказ и начнет про своих обезьян рассказывать. Нравятся они ему что ли? Такая страсть прямо…
- Да нормальный он препод. Просто ты себя ведешь так, вот он и обозлился.
- И все не нравится мне этот повелитель австралопитеков.
Рядом прошел Палыгин и бросил косой взгляд на студента. Услышал ли он или нет, Морозко так и не понял. Он был полностью погружен в свои мысли и мозг, настроенный на гуманитарный склад мышления начал потихоньку пытаться анализировать ситуацию.
Итак, основных подозреваемых трое – Васильев, Индюков и фрик с аквамариновыми волосами. Первый всю вторую пару, во время которой вывесили стенгазету, провел в коридоре, два других выходил туда. У всех имеются гелиевые ручки (хотя непосредственно у Васильева он ее не видел). Морозко начал перебирать мотивы. Васильев ходил в поэтический кружок, являлся близким другом той рыжей девчонки, чьи стихи он подверг резкой критике. Конфликты случались и раньше, но в основном совсем мелкие, незаметные, но ведь из таких обычно возникают более серьезные проблемы. Он был тихим и неприметным, даже немного странным человеком, поэтому Владимир поставил его под номером три в своем списке потенциальных подозреваемых. Вторым в нем шел Дима, парень с аквамариновыми волосами. Стычки с ним начались уже в первый день.