- С каждой нашей встречей ты все больше становишься похожа на аниме-персонажа.
- Просмотри еще сотню серий и нарисованные девочки будут видеться тебе за каждым углом.
- Сердишься? Имеешь право.
- Нет, не сержусь! - я зарделась краской и вызывающе заглянула ему в глаза. Все те же, карие, теплые, говорящие о счастье. В них горит превосходство, еще есть что-то от наглости и самодовольства. Он спокоен, смеется надо мной, а я... во мне все трепещет и негодует. Я не могу понять - какое он имеет право считать, что прав исключительно во всем? Какое он имеет право судить взрослею я или нет, умнею или нет, поступаю правильно или?..
- Мне всегда было тебя жалко.
Во мне снова поднялась волна негодования. И снова эмоциональный всплеск, я не выдержала:
- А толку? Толку, что ты только жалеешь, но ничего не делаешь, чтобы помочь? Стоишь в стороне и только качаешь головой, жалеешь, но ничего. Ничего не меняешь, не пытаешься исправить.
Он спокоен. И только глаза его, карие, умные, уже более не смеются надо мной, а смотрят с той же жалостью, которую я всегда ненавидела. Про которую он говорил. На мою голову опустилась его рука, и он слегка потрепал мои коротко стриженные волосы.
- Извини, но я не могу иначе. - в его голосе показалось участие. И, действительно, в нем была доля извинения. - Ты глупая.
- Кто-то должен быть глупым, иначе в этом мире все будут стараться обмануть друг друга. А так хоть я буду доверять всем подряд и честно про все рассказывать.
- И постоянно натыкаться на тот факт, что тебя используют. Ты слишком доверчивая.
- Ты так говоришь, будто готов прямо сейчас пойти и защитить меня ото всех желающих пройтись по жизни за мой счет. Не старайся показать себя героем, ты им не являешься. Все будет как обычно, мы сейчас снова расстанемся и ты снова будешь меня жалеть. Но не более - на помощь ты не способен.
Обиделся. Проглотил обиду и ничего мне не сказал. Вижу же, по глазам вижу, колкость на языке какая-то вертится. Но молчит. Думает.
- Я просто знаю, что ты пройдешь через все сама, без помощи.
Его удивительный голос. Сильный, уверенный, сладкий. Его слова - его вера в мои силы, мой внутренний потенциал, мою нравственность и духовную силу. Тешит самолюбие такая вера. Удивительно. Говорят, самолюбие - один из опаснейших грехов. Нет, я не о грехах христианской веры, а о грехах нравственного закона. Самолюбие заставляет человека замыкаться на одном себе, любимом и прекрасном, пробуждает эгоизм и вконец портит человека. Но мое разнежившееся самолюбие почему-то призывает не любить себя, а продолжать жить как и всегда. То есть отдавать себя людям без остатка, полностью, забывая про собственное счастье.
Но сильный потенциал может иметь и негативные последствия. Кто знает, что произойдет с человеком, если я вдруг его возненавижу? Допустим, он просто преступил ту черту нравственных норм, которую я с такой любовью охраняю. Со своей силой духа и умением остро болтать я превращу этого несчастного в пустое место в своей жизни. Он окажется расплющен и перестанет существовать как для меня, так и для моих близких друзей.
Мои мысли оказались прерваны его голосом:
- Обещай мне, что никогда не будешь сердиться на меня.
Мне тоже становилось страшно лишь при одной мысли, а потому ответ вылетел сам собой:
- Понимаю. Обещаю.
Мы посидели еще немного в тишине над нашим любимым оврагом. Я прикорнула у него на плече. Было тепло и приятно. Жаль, что наши с ним встречи так редки и мимолетны. Потом он поднялся на ноги, отряхнулся и внимательно посмотрел на меня. Снова его рука оказалась у меня на голове. Потрепав меня по коротко стриженным волосам, он молча развернулся и ушел в сторону выхода из парка. Мне захотелось вскочить, побежать вслед за ним и, крепко-накрепко обняв, сказать спасибо. Почему-то после обещания у меня стало легче на душе. Но я не побежала, не вскочила. Я так и осталась сидеть над оврагом, внимательно следя за тем, как из-за ветра шевелится высокая трава.
Я больше никогда с ним не встречалась. И не встречала кого-то, подобному ему. Он был единственным, кареглазым, счастливым.