Порочный круг

[thebadend]

Название: Circulus vitiosus.
Автор: Что за Покемон?!!
Бета:FairyFoxy
Жанр: ангст, драма, антиутопия.
Описание оно же посвящение: книгам про бессмертных.
Размещение: да, но предупредите.



Ей было чуть больше сорока, ему далеко за полторы тысячи лет. Она всегда выглядела чуть старше, а с возрастом чуть переросло в намного, он же так и застрял в неопределенном виде подростка лет одиннадцати-двенадцати. Она не имела нормальной работы и обычно попадала на тяжелые и низкооплачиваемые места, и даже не потому, что была глупа, просто плохо верила в себя и считала недостойной лучшего. Он же почти никогда полноценно ничем не занимался, всегда был в тех местах, где хуже всего, побывал на всех масштабных мировых революциях, войнах. Его постоянная роль была ролью мальчика, который вот-вот умрет от голода. Его уводили в лес и там бросали, он был подмастерьем, он прибивался к партизанским отрядам, он убегал из работных домов. Но его тело обновлялось и, с регулярностью раз в пятнадцать-двадцать лет, возвращалось в свой исходный вид. Так ему удалось вырастить себе выбитый глаз, зубы, отрубленную за воровство руку. И ногу, которую оторвало снарядом. Но вместе с телом обновлялась и память, он легко забывал, заменяя одни неприятные факты другими. Он был самым обычным брошенным ребенком.
Ее звали Мария Федоровна. Его – Мак. Мария Федоровна родилась рядом со станцией с говорящим названием Депо, а Мак попал в Россию в девяностом году. Он пешком прошел через границу, бродяжничая по большим и малым городам, забредая в деревни и засыпая под открытым небом. Она же не видела мира дальше соседнего города. Мелкого городишки, живущего за счет близости столицы и аэропорта.
Встретились они, когда Мария Федоровна решила-таки посетить столицу и поехала на электричке в Москву. Мак шел по вагонам и, сильно фальшивя, писклявым голосом пел какую-то популярную песню, наигрывая в перерывах на самой дешевой из всех существующих губной гармошке. Потом он рассказал душещипательную историю и пошел по вагону. Подало от силы человека два, Мария Федоровна же вообще проспала выступление, она подняла голову лишь когда он пропищал над самым ее ухом:
- Подайте, кто сколько может.
Она наскребла мелочи в кармане и бросила в ладонь, но мелочь была такая позорная, что Мария Федоровна сразу же полезла в бумажник, порылась и дала десятку. Мальчик поблагодарил и двинулся дальше, протискиваясь между людьми. В этот день он неплохо заработал, обчищая карманы. Марии Федоровне тоже досталось, поэтому Москвы она так никогда и не увидела. Ей слезами и мольбами пришлось упрашивать диспетчеров выпустить ее с платформы и позволить ей перейти на другую сторону, где снова пришлось объяснять, что у нее украли кошелек, где были и билеты и деньги.
У Мака был своего рода принцип - не воруй больше, чем можешь потратить за неделю, деньги он брал, а если были украшения или еще что, то либо подбрасывал под порог милиции, либо закапывал где-нибудь. Обычно документы - ментам, золото - зарыть. Он никогда не отрывал своих запасников: они - клад. Все-таки интеллект его не превышал его зримого возраста, поэтому он бестолково тратил деньги, например, поход в Макдональдс был праздником, а посещение кинотеатра вообще очень значимым событием. И в тот момент, когда Мария Федоровна подсчитывала свои нехитрые финансы и соображала, как именно ей надо ужаться, чтобы протянуть до конца месяца, до возможной зарплаты, Мак сидел в кино и смотрел фильм про пиратов. Он помнил их настоящих: грязных, жестоких, ограниченных и безмерно похотливых, но тот образ теперь мерк, заменяясь красочной картинкой с морскими героями из фильма, бесстрашными и благородными. Он ел попкорн и пил колу, сегодня он мог расслабиться. Правда, не сильно, потому что у беспризорника не должно быть много денег, ведь его всегда могут поймать. Самое лучшее состояние, это когда ты еще сыт, но уже без гроша в кармане. Хорошо бы еще погоды потеплей, но к этому он уже не придирался: ничто в погоде не может превзойти в жестокости людей.
Это была их первая встреча; ни он, ни она не запомнили лиц друг друга, да это было и ни к чему, ведь все муравьи одинаковы, а людской муравейник безграничен.
Вторая встреча была и последней. Она произошла через шесть с копейками лет. За это время Мак побывал во многих городах, подрабатывал на стройке и на овощной базе, оказался в приюте и сбежал оттуда, воровал и был избит до полусмерти, попал в больницу, но снова сбежал. Был принят в банду, но опять удрал. Потом он шел из Твери к Савелово, после поехал в Москву на электричке, убегая от контролеров и выпрашивая мелочь. Он вышел на непонятной станции и направился пешком, плутал домами и пролесками, а потом залез в сарай около одного полуразвалившегося домишки и уснул на подгнивавших дровах. Это был дом Марии Федоровны.
Выспавшись в сарае, Мак полез в дом, зимой все уезжали в город, и можно было чем-нибудь поживиться. Он облазил все убогие комнаты, а в последней нашел умирающую старуху. То, что она умирает, он понял сразу. Взгляд. Такой взгляд был у чахоточных и чумных, у заключенных концлагерей и у ведьм между пытками и сожжением. Возможно, она его даже не видела. С минуту Мак сомневался, а потом подкрался поближе: смерть, как рождение, заключает в себе великое таинство. Мак склонился над кроватью, заглядывая в помутневшие глаза. И вдруг она схватила его, так, как хватаются за веревку над пропастью, над которой висят.
- Помоги мне... – пробормотала она.
- Но чем?
- Помоги мне встать, мне надо на работу.
- Вы до нее не дойдете, даже если я вам помогу.
Он попросил сказать, где у нее что лежит. Она сказала.
Подумав, Мак остался рядом. Он приготовил ей поесть и проследил, что бы она выпила горячий чай, а сам пошел тратить, что оставалось из поданных денег. Он поил ее чаем с медом и гладил по голове. Ее образ смутно напоминал ему какую-то чахоточную женщину, издалека, возможно, она так же умирала не одно столетие назад.
Мария Федоровна уже пятнадцать лет работала уборщицей и безбожно сорвала спину тяжелыми ведрами, бедность - это болезни. Мак сбегал к ней на работу и попросил, чтобы кто-нибудь приехал к Марии Федоровне и выдал зарплату. Ей привезли деньги, и трудовую. Она подписала увольнительную по собственному желанию. Мак бегал воровал и попрошайничал и тащил все к ней, он нашел пару старых «кладов», кое-как продал это добро на барахолке. А она рассказывала ему свою жизнь, очень печальную и неоригинальную. Так они прожили с полгода, а потом она умерла. Это было и неожиданно и предсказуемо одновременно. И глупо. Можно было хотя бы попытаться вызвать врача, но Маку такая мысль и в голову не пришла. Он никогда ни на кого не надеялся и не верил в чужую помощь, а Мария Федоровна не хотела обременять «милого мальчика» своими проблемами, к тому же она чувствовала, что если выздоровеет, то он уйдет, а это стало бы невыносимо после стольких лет одиночества.
Он сидел около ее кровати, замотавшись во все, что только можно. Зуб на зуб не попадал от холода. Так было, поскольку он не топил, а не топил он потому, что боялся разложения тела, которое давно окоченело и третьи сутки смотрело в потолок стеклянными глазами. А Мак третьи сутки вспоминал, какие смерти он видел в своей жизни. Их случилось много. Маку было и жаль всех, кто умер, и при этом все равно. Вот выжили бы они тогда, так умерли бы позже. Люди всегда умирают, и это всегда больно и страшно. Мак закрыл глаза. Ему хотелось бежать прочь, но какая-то не видимая нить привязала его к этому месту, к этой женщине, и если чуть-чуть подождать, то нить, словно дым, развеется. Надо только подождать, когда закончится еда, чувство голода быстро выбьет из него всю сентиментальность, и Мак все забудет…
А потом пришли люди в форме. Они всегда приходят, когда задерживаешься на одном месте. Один из них спросил:
- Это твоя мать?
- Нет.
В доме нашли некоторые краденые вещи, и Мак был отправлен в колонию. Он знал, что если не сбежит, то точно отсидит и, выйдя, продолжит бродяжничать, он знал, что скоро забудет эту женщину, и был рад этому факту.
- Скажи, вот сейчас ты воруешь, но есть же у тебя какие-то стремления, пожелания? Неужели ты никогда не желал быть полноценным членом общества?
Мак закрыл глаза. Он думал, что когда-нибудь в будущем всем людям поставят чипы и выяснится, что он не взрослеет, его положат на операционный стол и будут ставить опыты, как в том фильме... как во всех тех фильмах. И тогда окажется, что все горе предшествовавших веков было лишь прелюдией. Люди всегда умирают, и Мак поймал себя на мысли, что очень хочет умереть тихо и безболезненно. Во сне, так, что бы никто и не заметил. Уснуть бы где-нибудь в снегу, свернувшись клубочком, и увидеть чудный сон, прекрасную сказку без ужасов реальности, и никогда, никогда не просыпаться.
- Ты действительно думаешь, что тебе нечего терять? Поверь мне, мальчик, это временное заблуждение. Со временем оно пройдет, - сказал человек в форме.
Мак только фыркнул и даже не обернулся на труп, когда его уводили прочь.