Писал этот рассказ на конкурс имени Салтыкова-Щедрина. Но великий сатирик, узнав какой мудак пошел на конкурс его имени перевернулся в гробу и с помощью белого шума отменил его. А рассказ остался. Выкладываю на ваш суд. А какой там конец... По-моему радостным его назвать трудно
читать дальше
Черти
Однажды в аду свадьба случилась у черта с суккубом. События подобного рода в Геенне огненной чрезвычайно редки, поэтому внимание к нему было очень большим. Со стороны жениха прибыло невероятное количество бесов всех цветов и размеров, а со стороны невесты бесчисленное множество демониц, молоденьких ведьмочек и прочих соблазнительных «девушек ада». Хотели прийти и инкубы, но узнав, что им придется веселиться с толстыми, вонючими, глупыми и вечно пьяными чертями, нежные обольстители сразу отказались. Бесы сначала огорчились, ведь кого же бить по смазливому личику, но потом решили, что драться можно и друг с другом, да и ведьмочек теперь никто не отобьет.
Помимо драк и соблазнения подружек невесты, прочих развлечений было запланировано не меньше. Ожидалось выступление ансамбля грешников, бассейн из лавы, а так же множество игр и конкурсов. Сверх того черт, славящийся своей скупостью, раскошелился на праздничный стол, где был весь ассортимент блюд – от дождевых червей и засахаренных ос до зажаренных в кляре крылышек херувимчиков.
Однако все это было запланировано на вечер. А пока свадебный кортеж направлялся к ЗАГСу. Тринадцать черных автомобилей с вырывающимися из выхлопных труб языками пламени подъехали к мрачному зданию из вулканического камня. Барельефы на нем в подробностях описывали Содом и Гоморру, точнее грехи их жителей.
Когда заглох рев моторов, жених неуклюже выбрался из машины. В свадебном фраке он чувствовал себя как деревянный. Помахивая хвостиком и держа за руку невесту, чертик направился к входу. Суккуб, облаченная в красное платье чувствовала себя куда комфортней. Однако перед дверьми и ее охватило легкое волнение.
- Милый ты же знаешь, что говорить? – спросила она.
- Конечно. На все вопросы «Да».
- И не хрюкай.
В ЗАГС вслед за брачующимися вошли так же свидетели и несколько близких родственников. Там они прошли в кабинет с горящей пентаграммой, где в воздухе парил демон, больше похожий на трехметровую личинку насекомого с крыльями. Проревев стандартные вопросы, насчет которых так волновалась суккуб, кошмарное существо велело обменяться кольцами и занесло в специальную книгу акт о браке.
Проделав необходимый ритуал, черт подхватил огромными руками свою жену с предельной аккуратностью, чтоб не поломать крылья и вынес ее на ступени. Гости, ожидавшие молодоженов снаружи, радостно закричали. Суккуб, взмахнув крыльями, выпорхнула из рук мужа и. описав круг над толпой, извлекла букет черных роз. Но кинуть их своим многочисленным подружкам не успела, так как сквозь толпу гостей к новобрачным прорвалась журналистка и телеоператор.
- Что такое? – удивился черт. – Я вроде заказывал только одного оператора. – Он махнул рукой на низенького сатира, стоявшего поодаль.
- Прошу прощения, - быстро произнесла журналистка, – мы снимаем репортаж о молодых семьях. Если вы против этого, то мои извинения, мы подождем следующих молодоженов.
- Да… Э… Как… - замялся черт.
- Мы не против, - ответила за него суккуб, которая плавно опустилась на землю.
- Как вас зовут?
- Анчутий Хелл и Лилит Хелл, хотя десять минут назад была Фуриева.
- Отлично, начинаем, - с этими словами оператор навел на журналистку камеру, представлявшую из себя черную коробочку с болтавшимся на ниточке глазным яблоком.
- Мы находимся возле инфернального ЗАГСа номер шесть города Бездново. Еще несколько десятилетий назад здесь было пусто, а сейчас свадьбы играют почти каждую неделю, а то и чаще. В этом следует благодарить президента ада Люцифера Проклятого. Именно он одобрил закон о субсидиях и поддержке молодым семьям, благодаря чему в аду ожидается повышение рождаемости.
«Политиканы, чтоб их», - со злостью подумал черт. Оператор меж тем направил на него камеру, а журналистка принялась брать интервью.
- Анчутий, знаете ли вы о том, что при покупке жилья двести тысяч грешных душ дается государством на погашение ипотеки.
- Ну.
- Воспользуетесь ли вы этим?
- Ну, - снова ответил черт.
- Говорите «да» или «нет». Вас же по телевизору будут показывать. Итак, воспользуетесь ли вы помощью государства?
- Да или нет, - ответил Анчутий.
- Вы не поняли меня. Вам надо ответить либо «да», либо «нет». Итак. Дубль три. Воспользуетесь ли вы помощью государства?
- Либо да… Либо нет… Правильно сказал?
Толпа затряслась от хохота. Оператор, смеясь. Чуть не выронил камеру. Журналистка хлопнула себя фиолетовым щупальцем по лбу. Все выражение ее лица говорило то, что она не только жалеет о том, что решила сделать репортаж, но и вообще, что выбрала такую профессию. Суккуб, стоявшая до этого за спиной мужа, вышла вперед.
- Давайте я, - сказал она.
- Хорошо… Воспользуетесь ли вы помощью государства?
- Да, в самое ближайшее время..
- Знаете ли вы о материнском капитале?
- Детей мы и так нарожаем не меньше десятка, но любой помощи всегда рады.
- Стоп снято – произнес оператор, по-видимому знавший, каким будет интервью, а Анчутий облегченно вздохнул.
Два столетия минуло со дня свадьбы. Анчутий за это время заметно прибавил в весе, приобрел некоторые проблемы с пищеварением и по-прежнему работал начальникам котла для грешников, возглавляя бригаду в десять бесов. Единственное изменение было в том, что должность называлась не «начальник котла», а «Заведующий». Ну и работать по новому трудовому кодексу пришлось на час дольше каждый день.
Лилит не работала вообще – муж был категорически против того, чтоб жена ублажала смертных, пусть даже и в их снах. В результате за две сотни лет демоница растеряла всю красоту и шарм, зато злобу увеличила в разы.
Как-то раз, вернувшись после тяжелой трудовой смены, черт по своему заведенному еще полторы сотни лет назад обычаю взял газету «Мистический колдун» или просто «МК» и сунул копыта в смешные тапочки-церберы, которые можно было использовать, как зажигалку – каждая из плюшевых голов плевалась огнем, и пошел в гостиную, как его окликнула жена.
- Анчутка, ты не желаешь мне хоть чуточку помочь?
Правильные ответы Лилит он заучил, как заклинание:
- Я у котла весь день стоял, тройную норму выполнял. Так что имею право пятнадцать минут отдохнуть.
Душевный покой, однако не пришел. Только Анчутка развернул газету, как ему захотелось рявкнуть: «Политиканы, чтоб их!». Но он сдержался – пять сотен лет научили его быть готовым к любым неожиданностям.
Газета, обычно лояльная к власти Люцифера Проклятого, писала о провале политики атеизма. Черт вспомнил, как несколько сотню лет назад во время выборов Люцифер расхваливал атеизм, поставив его под номером пят в своей предвыборной программе.
- Вы посмотрите на атеистов, - говорил он с трибуны и его голос усиливался, отдаваясь эхом и стонами грешников, - каждый из них титан, богоборец. Прометей был атеистом, за что его и приковал Зевс. И Демосфен – величайший мыслитель – атеист. При этом все грешники немного атеисты и наоборот.
Далее по телевизору следовали коротенькие ролики о великих атеистов, которые разбавлялись репортажами о том, что люцифер Проклятый посетил ферму аспидов или завод по производству пыточных машин, где его радушно принял электорат.
- Тьфу ты! – выругался Анчутий. – надо меньше о политике думать, а то поди эти рожи и снится будут.
Нащупав пульт, он включил телевизор и попал на «Фиг-ТВ» - единственный более-менее оппозиционный канал.
- У нас в студии Асмодей Невеселый, лидеру партии «Злобный ад»… Асмодей Дагонович, здравствуйте.
«Политиканы, чтоб их…», -снова со злостью подумал черт.
- Здравствуйте. Я хочу презентовать вам свою книгу «Люцифер. Итоги». Здесь представлена подробная и обосновательная критика действующей власти. Особенно подробно я остановился на атеизме. Где обещанные души? Где титаны, мятежники, мыслители и богоборцы? Вместо этого мы получаем заплывшие жиром, но одновременно убогие души смертных, которые и в том и в этом мире больше похожи на жвачных животных. Весь их грех это изменить такой же отупевшей женушке.
- А как же сатанизм?
- Задумка с Ла Веем чушь! За нее схватились, как утопающий хватается за соломинку.
- Идиоты! - прорычал черт в телевизор. – Везде одно и то же.
Найдя, наконец на каком-то канале футбол, где демоны из дантевского ада играли с японскими они головой какого-то незадачливого голкипера из мира смертных, Анчутий попытался погрузится в дрему. Однако, медитация не удалась, так как в из кухни раздался голос жены.
- Не желаешь мусор выбросить?
- Представь себе, нет.
- Придется. Он уже протухать начал.
- Так сама и выброси. Или детей попроси.
Лилит зашла в комнату. Окинув ее взглядом, Анчутий подумал, что совсем неудивительно нежелание его жены выходить из дома. Она растолстела и теперь напоминала не коварную соблазнительницу, а комариху досыта напившуюся крови.
- Если ты не заметил, то детей дома нет.
- И где же они? Что-то подсказывает мне, что чада вряд ли озабочены поиском денег для семьи. Спиногрызы, чтоб их… Вампиры, севшие мне на шею.
- Ты же сам хотел нескольких детей.
- Так души за них обещали. А где они? Теперь на эти гроши даже еды не купишь.
- Просто смертных много рождается, следовательно, много и умирает. А души перерождаются в аду с прежней скоростью. Отсюда и инфляция.
Анчутий хотел добавить что-нибудь вроде: «Коль такая умная, то что не работаешь», но передумал.
- Ладно, давай мусор.
Возвращаясь, Анчутий остановился на балконе в подъезде и затянулся сигаретой, выпустив из пятачка дым. В этот момент за спиной раздался звук копыт и на на крохотную площадку вышел еще один черт от которого несло перегаром так, что любой смертный сразу бы упал в беспамятстве.
- Здорово, Чеснок.
- Не болеть и тебе, - отозвался черт.
Ему уже пошла седьмая сотня лет, не за горами был выход на пенсию, отчего тот предавался унынию и уходил в длительные, по нескольку лет, запои. Сейчас Чеснок выглядел даже мрачнее обычного.
- Случилось что-то?
- Разговор у меня есть к тебе, Анчутий. Хотел домой зайти, да при Лилит как-то неудобно.
- Ну, давай здесь.
Солнце, напоминающее расплавленное железо, залитое в круглую форму, вышло из-за черных туч и стало клониться по темно-багровому небу к горизонту.
- Ты же знаешь, что я в молодости очень ловко заполучил одну душу.
Анчутий вздохнул. Сейчас должна была прозвучать в очередной раз история о том, как Чеснок заполучил в молодости душу смертного. Дело в том, что те души, которые попали в ад после смерти, особого значения не имеют и используются в качестве валюты. Но если с человеком при жизни кто-нибудь заключит контракт о продаже души, то после смерти ее стоимость будет равняться десяткам, а с учетом инфляции, сотням тысячам грешников.
Анчутий в молодости и сам не раз пытался обмануть доверчивых смертных, но как-то не выходило. А потом, с введением политики атеизма, люди и вовсе перестали обращаться к сверхъестественным силам, как божественного, так и дьявольского происхождения. Чеснок же в свою бурную молодость смог заключить контракт с одним капризным юношей из богатой аристократической семьи. Тот больше всего на свете хотел руки и сердца целомудренной дочки мельника. Та, зная о репутации ухажера, как бабника и пьяницы, идти под венец отказалась наотрез.
Черт с энтузиазмом взялся за дело, хотя подобные контракты считались прерогативой суккубов и демонов страсти. Чеснок же решил проблему с гениальной простотой. Через неделю на деревню, где жил его клиент напали войска – шла война. Несколько пушечных ядер, которыми неприятель щедро поливал деревню, в полете изменили траекторию и упали на целомудренную девушку, превратив ее в кровавое месиво от которого уцелело лишь сердце. И кисть руки. Все это произошло на глазах у влюбленного юноши. Но только он склонился над своей несчастной девушкой, как еще один упавший пушечный снаряд оторвал ему голову. Душа девушки унеслась в райские кущи, а душа юноши мгновенно оказалась в плену Чеснока.
Анчутий решил, что если сосед будет пересказывать историю ускользнуть под каким-либо предлогом, однако тот повел речь совсем о другом, хотя причиной разговора был все тот же грешный аристократ.
- Я тут уезжал недавно на полгода отдохнуть.
- На дачу?
- Нет в санаторий на Бездонное море. Четыре дня назад я вернулся, - тут Чеснок замолчал.
- И что же случилось?
- Прихожу домой, а там демон из местной администрации стоит и говорит, что Ноэль, - так звали аристократа, - за последние полгода испытал такие муки, что его срок пребывания в аду сокращен досрочно на две сотни лет и теперь его душа искупает грехи, рыхля почву в теле дождевого червя. А я-то надеялся, что он мне до самой моей смерти прислуживать будет
- Ну, бывает – равнодушно произнес Анчутий и продолжил смотреть на закат.
- Я, не будь дураком, кинулся к внучке – я ее одну оставлял. А она в ответ заявила, что это не она пытала моего раба, а твои доченьки, когда они в гости приходили.
- Своди свою дочку на завод, где ты работаешь и покажи, как клеветникам выдирают языки с помощью новых машин.
- Ты на мою внучку не говори. Не врет она!
- Ну, допустим, не врет.
- Кто мне моего раба возместит?
- Не знаю.
- Слушай, давай дело миром решим. А то я к судье пойду.
- Хорошо. Решим, - меланхолично ответил черт, хотя мысленно он уже представил, какой у него предстоит разговор с дочерьми, - только не сейчас, ладно?
Лилит, несмотря на долгую семейную жизнь, все же оставалась суккубом, а, следовательно, превосходным психологом. То, что настроение мужа изменилось с депрессивно-будничного на депрессивно-критическое, она заметила сразу. Но на все её вопросы черт лишь отмахивался. Сев в гостиной, он включил телевизор и принялся ждать виновниц.
У семейной пары было три дочери. Старшей было почти две сотни лет, она появилась вскоре после свадьбы и несла в себе отцовскую внешность и ум, совмещенный с материнской озлобленностью и ненавистью. Звали ее Агло. Две другие дочери были двойняшками и внешностью пошли по большей части в мать, однако ум позаимствовали у отца. Характер у них был такой же, как и у Агло.
К сожалению, трудолюбием и добродушием, которым так славятся чертики, ни одна из дочерей не унаследовала.
Все дочери учились в каком-то заведении на какую-то расплывчатую специальность. Роли в их жизни, впрочем, это никакой не играло - занимались они из рук вон плохо.
Когда инфернальный мир погрузился во тьму и лишь раскаленные угли изредка вспыхивали в тучах, явилась Агло. Младших стоило ожидать только под утро. Любимое чадо дало о себе знать трехэтажным матом на всю квартиру, зацепившись в очередной раз об косяк, выросшим недавно во лбу рогом.
- Тише, мать разбудишь, - зашипел на нее Анчутий.
- И что? Я что ли виновата, что у нас двери такие низкие.
Говорила она низким трубным голосом, который больше напоминал звук иерихонской трубы.
- Доченька, прошу тебя, не надо кричать. Я вообще-то хотел с тобой поговорить.
- Если насчет посуды, то сегодня не моя очередь. А насчет бардака в прошлую неделю, то я здесь вовсе не причем, я уже говорила.
- Я не об этом. Скажи честно мне, ты последние полгода ходила к Иоаране?
- Ну да, а что?
- Понимаешь я только что говорил с ее дедом. Вы своим поведением добились того, что душу плененного им грешника отпустили досрочно.
- И что?
- Да, Чесноку оставался не очень долгий срок владения. Но все же вы изрядно сократили его. Это удовольствие обойдется мне в десять тысяч грешных душ.
Агло напрягла свой не очень развитый мозг и ответила:
- Это не я. Это Анел и Енал.
- Дочка, ты разве не видела, что делают с лжецами?
- Им высовывают язык изо рта, протыкают булавками, а потом сажают зеленых гнилых ос.
- Прошлый век. Сейчас все делают машины и без ос. Но все равно врать нехорошо. Я бы хотел услышать правду.
- Да, мучили. Но не я одна. Анел и Енал тоже участвовали.
- Я знал это. Просто хотелось, что бы вы подтвердили это.
Наступило молчание. Потом черт продолжил:
- Чеснок не называл пока еще, какую сумму он хочет взамен. Может и меньше десяти тысяч. Вопрос в другом – откуда я возьму эти деньги.
- Не знаю.
- Вы с сестрами собираетесь работать?
- Нет. Скучно все это.
- А что же вы хотите?
- Издеваться над смертными. Пить их души, как нектар.
- Пойми доченька, мы черти. Мы либо сбиваем смертных с пути, либо заставляем мучениями их раскаяться. Но мы никогда не были садистами. Пойми, Агло, пытками и мучениями ради удовольствия занимаются лишь смертные. Если ты так хочешь этим заниматься, то иди по моим стопам, то это замечательно, но пойми главное в этой профессии – заставить человека раскаяться.
- Я ненавижу людей. Жалкое глупое племя.
- Ты говоришь, как худшие представители этого племени. Если ты такая злая, то пошла бы жить к ним.
- Хорошая идея.
Больше разговор ни к чему не привел. Таким же образом завершилась беседа с Анел и Енал.
Бедный чертик не мог заснуть всю следующую ночь, размышляя в кого пошли его дочери. «Да, мы не ангелы, но ведь были когда-то ими. Когда же мы успели так выродиться? - думал он. – За что они так смертных ненавидят? Вроде за рога не брали, наперегонки с зайцем, как моего брата, бегать не заставляли. Какая же муха их укусила?» Анчутий вспомнил, что во время его молодости некоторые демоны даже хотели свергнуть Люцифера и уйти в рай, но заговор провалился. Как же разились его сверстники и нынешнее поколение.
Анчутий был не единственным страдающим из-за детей отцом в аду. Тысячи таких, как он, мучились, не зная, что делать со своими детьми, которых поражала ненависть без причины. Они издевались над людьми так жестоко, что даже самые страшные грешники вмиг получали свободу. И шанс на перерождение. Но подростки и не думали их отпускать. Правдами и неправдами добивались они того, что грешники оставались вечными пленниками ада.
Решить дело «миром» оказалось тяжелее судебных волокит. Чеснок то требовал себе такую же душу взамен, то выплатить десть тысяч наличными. Дело усугублял еще не вовремя наступивший новый запой черта. Пил он за счет Анчутия и наверняка растянул бы дело до ишачьей пасхи, которою отмечают в аду раз в пятьдесят лет, но Анчутка все-таки смог поймать момент и заставить Чеснока дать ему расписку, что примет в качестве компенсации пять тысяч наличными.
Через несколько дней после разговора исчезла Агло. Просто собрала вещи и ушла. Вслед за ней покинули дом двойняшки. Анчутий поначалу радовался. Потом заволновался – девушки ушли, не оставив никакой записки. Черт хотел бежать к участковому, но передумал. Страж порядка не любил браться за дело, если не было какой-либо причины, а назойливых посетителей прогонял хвостом, на конце которого была резиновая дубинка.
Черт продолжал ходить на работу, варить там грешников и заставлять их каяться; по выходным он пил пиво у знакомого или ездил на рыбалку, благо недалеко от дома было отличное болотце, населенное миногами. Со временем Анчутий стал замечать, что у него появилось больше свободного времени. Так прошел год – срок для жителей ада не очень большой, но достаточный, чтоб заметить некоторые перемены. А таковые были. С улиц исчезла вся молодежь.
Черт как-то невзначай завел об этом разговор в курилке на работе.
- Анчутий, ты с луны свалился? Не слышал разве о переселениях?
- О каких еще переселениях?
- Вся молодежь в мир смертных подалась? На заработки.
- Души и контракты?
- Ну да. Но если раньше мы прислуживали смертным, то сейчас наши дети живут в этом мире, наслаждаясь им. Они же не обычные люди и пользуются своим превосходством.
- По-моему тем самым они ставят себя вровень со смертными.
- Ну не знаю. Я вот жалею, что в молодости так же не поступил.
«Может и моя дочь там, в мире смертных»
- А еще это выгодно для нашего государства.
- Политиканы, чтоб их.
- Там в мире смертных есть одно государство. Где очень много чиновников. И требуется еще больше, не знаю зачем. Тогда верховные правители этой страны, а их двое, заключили договор, разумеется, тайный с нашим Люцифером, чтоб он всех безработных чертей и демонов им поставлял.
- Ты откуда-то знаешь, коли договор тайный?
- Дурак! Он для смертных тайный. А для нас нет. Правители хитрые. Это раньше, чтоб свой режим укрепить душу продавали. А тут дипломатия и все. Чего только не сделаешь, чтоб власть удержать…
Тем же вечером Анчутий купил как можно больше газет. Товарищ по цеху не соврал – все так и было. Потом черт включил телевизор, хотя после исчезновения дочерей дал себе зарок не смотреть проклятый ящик. Он попал прямо на вечерние новости. Переселение жителей ада в мир смертных давно уже не было сенсацией. Однако в конце передачи показали коротенький репортаж о демоне, который очень хорошо обустроился в мире смертных. Несколько раз мелькнуло слово взятка, но Анчутий не понял его. В аду бюрократы были свободны от таких пороков.
Несмотря на то, что и в газетах и в телевизоре мир смертных описывался, как очень хорошее для демонов место, черт все равно очень волновался. « Агло такая наивная, а люди такие жестокие. Они точно обманут ее и убьют – ведь там они всемогущи. Только бы она не вздумала издеваться над людьми, как здесь. Они мстительны», - думал Анчутий, ворочаясь в постели и пытаясь заснуть.
Парень зашел в кабинет, опустив голову и сутулясь настолько, насколько позволял ему позвоночник. «Седьмой раз, - подумал он, - может сейчас хоть примут».
- Что стоите, садитесь – сказала хриплым басом здоровая женщина в погонах.
Парень сел и дрожащей рукой протянул ей папку. Но она не пошевелилась.
- Доставайте документы. В первый раз что ли?
Юноша повиновался. Женщина меж тем стала просматривать документы. Каждая секунда показалась посетителю вечностью. Парня мучил кашель – бронхит давал о себе знать. Как он не сдерживал себя, но пару раз закашлялся.
- Болеете? Сейчас домой пойдете – тут же произнесла женщина.
Парень кивнул. В прошлый раз его выставили из-за насморка. Чиновнице не понравилось, что он хлюпает носом.
Наконец женщина просмотрела все бумаги и произнесла:
- Заявление об утрате паспорта написано верно. И все остальные документы тоже в порядке.
Парень облегченно вздохнул и тут же кабинет наполнился кашлем.
- Увы, но на вашем заявлении есть помарка, – чиновница указала в самый конец листа, где был крохотный мазок от гелевой ручки. – К тому же писали разными чернилами.
- Но это же не заметно.
- Поверьте у меня очень хороший глаз, и я в состояние различить оттенки.
- В правилах нигде не говорилось, что нельзя заполнять разными ручками. К тому же они одного цвета.
- Но и не говорилось, что можно. Значит нельзя. Я не принимаю заявление.
- Значит, зайти на следующей неделе.
- Мы не работаем. А в четверг я отсутствую.
- Понимаете, мне нужен паспорт. Работа. Моя сестра просто окажется без средств к существованию.
- Ваши проблемы. Не нужно было быть таким разгильдяем, у которого все воруют. А теперь покиньте кабинет, нечего распространять микробы.
Молодой человек вышел в коридор, бросил преисполненный злобы на дверь с табличкой «Заведующая восстановлением паспортов Адова Ольга Анчутьевна» и пошел прочь. Если бы чувством ненависти можно было бы причинить вред, то парень не оставил и камня на камне от здания ведомства и камня на камне.
Но Ольге Анчутьевне к ненависти смертных была невосприимчива. Закрыв кабинет на перерыв, она достала чистый лист бумаги и принялась писать письмо.
«Здравствуй, отец. Прости, что не посылала до этого никакой весточки. Просто мне было неприятно от того, что я заставила тебя расплачиваться за свои поступки. Поэтому я ушла из дома и сестер уговорила.
Сейчас я живу в мире смертных. Здесь очень хорошо, я уже обустроилась тут. Работаю я в одной государственной конторе и издеваюсь над смертными каждый день так, что мои пытки в аду кажутся детскими забавами.
Кстати, два человека уже продали мне души. Атеизм не так уж и плох. Смертные не верят в нас и считают все игрой. Тем хуже для них. Так, что, быть может, я вернусь лет через сто пятьдесят и мы заживем не хуже слуг Люцифера. Достойная старость, во всяком случае, тебе обеспечена.
С сестрами тоже все нормально. Енал тоже сидит в какой-то конторе и перекладывает бумаги. Душ пока заполучить ей не удалось, и она просто довольствуется жизнью в мире смертных. Анел работает вместе со мной. К сожалению, у нее в голове гуляет ветер, и она развлекается совращением подростков, оргиями и другими вещами за которые ее бы давно тут убили, но к счастью смертные тупы, как бараны.
Как там мама? Не скучает о нас? Если что, пусть приезжает. Суккубов тут мало и она сможет вспомнить молодостью. Только не морщи пятачок и не говори, что ревнуешь к смертным. В последние годы они стали невероятно мелочными, низкими и противными созданиями. Те смертные, что в аду, не идут ни в какое сравнение с ними.
И все-таки мир смертных намного интересней нашего, где каждый день похож на предыдущий, а город на одном конце мира точь-в-точь, как на другом. Интересно. Что смертные не ценят этого. Описывать мир я не буду – ни одного письма не хватит.
Ладно, не буду писать роман. На днях, если выдастся время, отправлю еще одно письмо. Просто не волнуйся.
Она поставила гелевой ручкой жирную точку. Какое-то время она сидела, откинувшись на спинку и внимательно перечитывая письмо. А потом подбросила лист в воздух и хлопнула в ладоши. Бумагу в тот же момент объяло пламя и она сгорела, не оставив даже частичку пепла. Зато в воздухе завоняло серой. Чтобы ее помощница ничего не заподозрила Ольга-Агло подошла к окну и распахнула его. В комнату ворвался свежий порыв зимнего ветра. В аду, где температура постоянно была 20 градусов по цельсию, так не мог сделать даже люцифер.
- Смертные, - тихо произнесла она, - как много вы не умеете ценить.
С неба падал густыми хлопьями снег.
Черти
Писал этот рассказ на конкурс имени Салтыкова-Щедрина. Но великий сатирик, узнав какой мудак пошел на конкурс его имени перевернулся в гробу и с помощью белого шума отменил его. А рассказ остался. Выкладываю на ваш суд. А какой там конец... По-моему радостным его назвать трудно
читать дальше
читать дальше