От автора:M дорогой читатель, заранее стоит вас посвятить в мои «грандиозные» планы на то, что удостоится вашему взору далее после этой короткой заметки.
Этот рассказ – наверное, моя самая яркая идея, которую мне так трудно полноправно назвать повестью о чувствах и эмоциях бедной жертвы – Эрика Шипа. Нет, это будет не правильно. Этот рассказ ставит ребром несколько жизней. Но, я могу допустить мысль о том, что какие-то фрагменты, сцены, описаны не совсем полно и понятно читателю.
Не стоит искать логической цепочки событий, которые учиняют мои маленькие дьяволята. «Психо» представляет собой некую замкнутую систему – основа, которой – месть одного из братьев-близнецов за бессмысленную смерть. Однако, полноценного воплощения моей задумки не получилось, если бы в рассказе не было мистического фрагмента…
Я постаралась как можно тщательнее проработать те детали, на которые мне действительно хочется обратить ваше внимание. Все остальное, как и в прочей литературе – полет вашей фантазии. Вы можете представить себе лица главных героев такими, какими представит их ваше воображение, я даю вам лишь яркий или тусклый их образ. В какой-то мере, возможно, это не совсем правильно, однако, для полноты всей картины, перебарщивать с описанием деталей я не сочла важным, поскольку мы с вами работаем в паре. Я даю вам пищу и наслаждаюсь той картиной, которую вы представите, переваривая ее.
Можно поставить себя на место одного из близнецов, который остался совсем один. Можете ли вы представить себя в небольшом городке, где ваш путь от точки А до точки Б будет идти через трупы, еще некогда живых и радостных горожан. Сможете ли вы вкусить тот запретный плод, которым наслаждается один из моих главных героев, понять его мотивы, но при всем при этом не пытаться его осуждать.
Не стоит вас более томить ожиданием, поэтому могу пожелать вам приятного чтения.
Часть. 1. «Цикличность»
Один. Один силуэт в городе, близ океана. Такого теплого и приветливого, что не хочется думать совершенно ни о чем, когда воды смыкаются над твоей головой и ты тихо идешь ко дну, чтобы насладиться видами его нутра.
Белый песок, обжигающая босые ноги белая пыль. Кажется, что ты идешь по нагретому пеплу чьих-то не сбывшихся надежд. И палящее яркое солнце, от которого плавится асфальт и горит воздух освещает твой путь...
Плечи юноши, что бредет в сторону ряда аккуратных домиков, опущены, голова так же не имеет желания возгордившись подняться и позволить глазам безмолвно воскликнуть в режущую синеву неба.
Ни облачка на небе, ни птицы, ни букашки. Вместо облаков - сизый туман, который охватил маленький городок, а насекомые и птицы безвольными куклами лежат на раскаленном асфальте. Они бездыханны.
Сизый дым разносится потоками воздуха, легким чарующим вальсом, увлекая его туда, где еще теплиться жизнь...
На лице светловолосого одинокого прохожего кислородная маска, какие бывают в больницах у тяжело больных пациентов, не способных дышать самостоятельно. Сумка с ремешком через плечо. Оттянута чуть сильнее, чем положено чему-то легкому. В ней лежит небольшой, но тяжелый баллончик с кислородом.
Он смотрит в землю, но не видит куда идет, спотыкаясь о что-то мягкое, имеющее твердую физическую форму. Его стеклянные глаза смотрят в раскаленный асфальт, а взгляд его доходит до ада, если он все-таки есть там. Он повторяет растрескавшимися от жажды губами, не издавая ни звука. Сухие сорванные связки уже не могут родить даже сипа. На юном лице застыли слезы. Он повторяет одно лишь слово, пропускаемое потоком воздуха изнутри, выплескивая в этот мир всю свою беспомощность и злобу, сквозь стиснутые зубы, оставляя только мутный след на пластике своей дыхательной маски. Шесть букв. За осуществление действия, сопутствующему этому слову парень бы продал свою душу.
Эти шесть букв, после которых он попробует жить. Опять жить, но неизвестно как. Это шесть букв, складывающихся в одно слово - "сдохни"
- Так хочешь, чтобы это было не только слово? - голос. Тихий и мягкий, словно нежный шелк по коже, сожженной жестоким солнцем. Еле уловимый, настолько, что трудно понять кто это говорит женщина или мужчина.
-Да - потерянный вид сменяется озлобленностью, но выходит только воздух. Голоса нет. Рука тянется к маске, чтобы снять ее, но что-то останавливает его руку. Глаза парня отчетливо улавливают, а кожа чувствует ожоги от прикосновения чьей-то ладони. Кожа помнит жар этого прикосновения багровым следом и адской болью.
- Но на твоей душе будет смерть...чувство вины и совесть не съедят тебя? Вот смотри, секунду спустя будут слюнявить твою ногу! - громкий смех, приятный и заразительный. Но губы юноши плотно сомкнуты, он только чувствует, как покачиваются от этого хохота булыжники на мостовой.
Галлюцинация – думает юноша – я настолько обезумел, что мне слышаться голоса…господи…камни пляшут вокруг меня, словно шаманы над жертвенным барашком…
Парень остановился. Потерянный взгляд приобрел осмысленность, оторвался от земли и окинул улицу взглядом с целью найти источник этого смеха, обладателя этого голоса - тщетно. Он здесь один...живой.
-По твоему что страшней? Смерть одного человека или тысяч неповинных? - беззвучно отозвался он, прислонив руку к горлу. Боль. Вместе с воздухом по горлу пронеслась иголка боли, слишком толстая и скоростная, чтобы вытерпеть.
-Ммммм...я бы не сказал, что тысяч неповинных...каждый из них повинен в чем-то...убил комара, обокрал бедного, выкинув его на помойку, где тот отошел в иной мир...Что смерть одного, что тысячи тараканов...только польза... - смешок. Раздражающий смех, который всего несколько мгновений назад ласкал его слух - Смерть сейчас или потом...одного или десятка, тысяч, миллионов...это ирония. Злая шутка жизни, или все же коварный план неизбежности? - обжигающее прикосновение к подбородку парня. Невольно к горлу подошел комок слез, которые уже давно успели высохнуть. - так или иначе, вы сокращаете мне рабочий день...на секунду - если тысяча, на минуту - если миллион...все равно потом придется работать, работать, работать.... - жаркий шепот на левое ухо, от которого загибаются светлые волосы, плавятся и пеплом опадают на землю. Пара сантиметров, но его прическа стала заметно неровной. - так или иначе, вижу твой ответ - да...
Резкий толчок в грудь, от которого парень сгибается пополам, не в силах устоять на ногах. Темнота - он зажмурился.
Когда же он открыл свои яркие голубые глаза, мир повернулся к нему немного другим углом, теперь он поймал в поле зрения тела местной фауны и липкая волна ужаса прокатилась по его спине, спустя мгновение, легкой судорогой и онемением переходя на конечности. Сейчас молодой человек понял, что жить после этого заново он не сможет. В поле зрения попала маска, которая должна была быть на его лице, а теперь она медленно плавится на горячей дороге, вместе с телом парня…
***
Эрик открыл глаза посреди ночи.
Все так же, как когда он заснул: купе поезда, тот же стук колес за окном, родное тепло под боком - брат. Близнец, которого отличают от Эрика только ярко выраженные ключицы и более спокойный и ласковый взгляд. Но сейчас его ресницы сомкнуты. Они даже не дрожат. Дыхание спокойное, размеренное - он спит. Братик даже не почувствовал как Эрик поднялся, оделся и вышел из купе. Он продолжал находиться в царстве Морфея.
Эрик вышел в узкий коридорчик вагона и открыл окно. Облокотился локтями на перила, всего на секунду сжав медовые волосы на висках пальцами и высунул голову в открытое окно, закрыв глаза. Всего на пару мгновений. Закрыв глаза, он вспомнил о дяде.....
***
Это явно рабочий кабинет. Небольшая комната в темно-бардовых тонах с яркими мазками золота и черного цвета. Единственное окно, которое расположено напротив двери, занавешено легкой тюлевой шторой, темно-бардовые плотные шторы завязками растянуты в стороны.
Напротив окна располагается стол из черного дуба – по своему раритет в этой семье, ведь этому столу не одна сотня лет, а он по-прежнему не теряет своего шикарного внешнего вида. Витой кованый стул с контрастирующей общей мрачно-прекрасной картине, бежевой подушкой на сидении. На столе разложено множество бумаг различного содержания. Можно предположить, что здесь обитель поэта или же прозаика. Но, внимательнее присмотревшись к бумагам, можно увидеть множество различных схем и зарисовок. И теперь с полной уверенностью можно подумать, что эта комната в полноправном владении ученого-изобретателя. Со стороны противоположной стулу мирно спят два шикарных кресла, в тон интерьеру, с большими подлокотниками и высокими спинками. В таком кресле таешь по самую макушку, и, полностью вкусив наслаждение, уже не захочется подниматься из него.
Чуть позади высоких спиной располагается дверь, ведущая в коридор. Вдоль стен, высокими мощными щитами встали книжные шкафы, полки которых прогнулись под весом литературы. Корешки с различными фамилиями, целые собрания авторов, драгоценность этой комнаты…
-В подобной обстановке совершенно нельзя работать! Вы что хотите, чтобы я сошел сума? - возглас доктора, полного возмущения.
Близнецы переглянулись и расплывшись в ехидно - зловещей улыбке уставились на доктора.
Они затеяли опасную игру, правила которой менялись каждый день, однако, никто кроме них не знал этих правил и от этого, игра становилась все более интересной, нежели она могла быть, если бы братья по какому-то несчастному случаю раскрыли свои карты и сорвали бы свою победу…
-Это было бы очень приятно созерцать, док - выдал Дик, тоном, приближенным к настроению хищника, который загнал в угол свою жертву, а теперь немного глумиться, чтобы убить ее еще и морально.
-Более того, док, мысль о том, что вы свихнетесь из-за нас ласкает наше самолюбие.... - хмыкнул Эрик, рассматривая свой ровный маникюр, устраиваясь на подлокотнике кресла, что стояло напротив стола черного дуба, коротко посмотрев на своего брата – близнеца. – Вы ведь знаете, что отец был против ваших разработок. Вы понимаете, ЧТО может произойти, если ваши разработки купят военные?
Доктор молчал, он пытался держать невозмутимость, однако, внутри сверкнула молния неуверенности в своей правоте. Он ведь творил, создавал великое изобретение ради того чтобы просто создать и быть довольным своей великой идеей, которую ему удалось воплотить в реальность…
-Вы два чертенка…- мужчина хотел было ударить кулаком по столу, однако взгляд и тон Эрика, заставили его вздрогнуть.
-Чертенка? – губы Эрика расплылись в самодовольной улыбке – док, берите выше, мы два дьяволенка… Черт…я почти оскорбился…- он приложил подушечки пальцев ко лбу и тяжело вздохнул.
Дик лишь улыбнулся, глядя на брата. Его это крайне забавляло…
***
Эрик открыл глаза, тяжело вздохнув полной грудью. Поспешно закрыл окно и направился обратно в купе.
-ты еще успеешь сойти сума, дорогой дядя Эндрю….
Продолжение есть в дневнике. Стучитесь.