[Зайса-чан]

Алые паруса

Небольшой приморский городок, все тут тихо и спокойно, все течет своим чередом. Таких мест остается все меньше и меньше в мире, таких особенных мест, где совсем рядом с нами живут отголоски старых сказок и легенд. Вот в таком городке и началась наша история.
Лето. Жаркое, солнечное утро, полное цветами и тишиной. Девочка Ася, которую все ласково называли Ассоль, собралась в город к своим друзьям. Она жила с отцом на побережье моря, чуть в отдалении от маленького городка. И вот однажды в середине такого путешествия, Ассоль присела у небольшой, искрящейся речки, ей было скучно, и она решила сделать кораблик из коры и пустить по течению. И вот уже юркий кораблик быстро плывет по речке, ветер подгоняет его, надувая парус, сделанный из алого платочка, а девочка бежит по берегу, внимательно следя, куда плывет ее кораблик. Но вот речка сделала поворот и Ассоль потеряла из виду свой игрушку, она побежала быстрее и когда повернула, увидела, что чуть в отдаление сидит седой незнакомец и крутит в руках ее кораблик. Он поднял голову и подозвал девочку к себе. Ассоль с опаской подошла.
-Тебе нечего бояться меня, - серьезно сказал мужчина - Напротив мне хочется кое-что тебе рассказать. Слушай меня внимательно. Не знаю, сколько пройдет лет, только в этом маленьком городке расцветет одна сказка, памятная надолго. Ты будешь большой уже. Но однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Тихо подплывет корабль к берегу, под звуки прекрасной музыки, поплывет от него быстрая лодка, и тогда увидишь ты красивого принца, он будет стоять, и протягивать к тебе руки...
И вдруг рассказ мужчины прервал веселый смех девочки.
-Я уже большая, чтоб верить в принцев. Их не существует. В современном мире все надо добиваться самим и принцы уже давно вымерли или никогда не существовали, - девочка встала и весело смеясь, побежала к городу, оставив мужчину, держащего в руках ее лодочку с алым парусом, на берегу.
Асю разбудил звонок будильника. Молодая девушка открыла глаза и потянулась, сегодня предстоял трудный день. Сначала надо проследить как продвигается работа по новому проекту ее фирмы, после, обед в ресторане с ее новым поклонником, потом поездки по делам, вечером - прием, который устраивает жена министра, такое нельзя пропустить, ведь от этого зависит какой рейтинг займет ее фирма в этом году. Девушка вскочила с кровати и оделась, перекусив на бегу, спустилась к подъезду, где ее уже ждала машина. Ася устроилась на заднем сиденье и, бросив водителю: "На работу", посмотрела в окно. Перед ней был огромный мегаполис, полный возможностей, но лишь избранные становились его частью. Оставив отца, она уехала сюда несколько лет назад и теперь она -успешная бизнессвумен, она талантлива, ее любят, бояться, уважают, ей поклоняются, она в центре внимание, она богата. И все это она добилась сама, все, о чем она так мечтала. Ася довольно улыбнулась себе, автомобиль затормозил около огромного небоскреба, в котором располагалась ее фирма. Девушка поднялась в кабинет и села за стол. День начинался как обычно. Со второй кружки кофе и просмотра свежих газет. Ася пролистывала очередную газету, когда случайно ее взгляд наткнулся на небольшую, ничем неприметную заметку.
"Много пересудов у жителей небольшого прибрежного городка вызвало неожиданное появление огромного белого корабля с алыми парусами. Это случилось ранним солнечным утром. Простояв около берега день и ночь, корабль снялся с якоря и исчез в утреннем тумане....."
Газета выпала из вдруг ослабевших рук, перед глазами все плыло. Ася схватила сумочку и выбежала из кабинета....
Уже вечером того же дня, Ася медленно брела по таким знакомым, с детства, местам. Вот и то место, где она встретилась с седым незнакомцем.... Ася медленно пошла к воде, волны лизали ее ноги, она вступила в воду, смотря на горизонт так, как смотрят, ожидая появления корабля. Солнце медленно таяло в море, окрашивая воду в алый цвет. Темнело. А девушка все стояла и стояла по колено в воде, протягивая руки к горизонту....

@темы: Авторское, Грустное, Любовь, Рассказ, Философия, Чувства

---

"Застенки инквизиции"

[Граф.Ди]

Глава 1.
Высоко в небе горела белым светом холодная луна. Звёзды искрились по небосводу. Лёгкий ветер гнал тучи и свистел в алеях на подступах к огромному замку, чернеющему в ночном полумраке. Листья огромных дубов шелестят, а скрип ветвей разносится далеко в безлюдной местности.
По двору бежит большая овчарка. Пёс охраняет свою территорию, но всё равно никто не будет настолько безумен, чтобы сунуться в это место. Никто не придёт сюда о доброй воле. Вежь в подвалах за каменными стенами скрыты камеры инквизиции. Собаки призваны лишь для видимости. Ещё никому не удавалось выбраться из заточения. И никто не избежал ужасов, что царят там. Глубоко внизу.
Молодой инквизитор спускается следом за наставником. Сегодня он уже в третий раз увидит заключённых. Среди них есть и ведьмы, и колдуны, и еретики, и многие другие, подозреваемые в самых разных преступлениях. Их было много. Обычно эти люди сидели по одному, но иногда встречались парные камеры. А в одной сидело пять человек, точнее стояли крепко прикованные к стенам.
Холод камня проникал и через плотную кожу сапог шедших людей. Юноша вздрагивал при кждом скрипе цепей в пазах и старался держаться поближе к мужчине, несущему факел. Старший инквизитор не оборачивался на спешный стук шагов мальчика.
- Сегодня мы проведём первый допрос подозреваемого. Если этот колдун не расколется и в этот раз, то придётся от слов перейти к действиям. Как бы мне не хотелось закончить это дело миром, но иногда приходится... - мужчина подошёл к одной из дверей.
В замке противно скрипнул ключ и Щёлкнул, поворачиваясь. Заскрипели давно не смазанные петли. Деревянная дверь отворилась. Юноа заглянул во мрак, который почти сразу развеял факел, уютно устроившийся в кольце в стене.
У дальней стены на железной цепи сидел мужчина. Стальной ошейник крепко держал горло. Цепь стёрла кожу до крови. Струйки красной жидкости застыли на плечах пленника. Мужчине было лет тридцать, но его волосы были совершенно седые. Мужчина был ужасно худ. Он посмотрел на вошедших соверенно потухшими глазами, бесцветными от мрака подземелья и лишений заключения.
Старший инквизтор уверенно подошёл к пленнику и, наступив на лежащую на полу руку, присел рядом с мужчиной:
- Ты ещё долго будеш упорствовать? - нехорошо блеснул глазами ингквизитор. - Если ты пережил два допроса, это не значит, что ты переживёшь остальные. Далье будет хуже, сам же знаешь.
Инквизитор поднял подбородок пленника и пристально посмотрел в глаза жертвы:
- Сегодня на пытке будет присутствовать этот мальчик. Пэтому ты всё равно скажешь, что мне нужно, - усмека мужчины стала шире.
В камеру вошли охранники и, отстегнув цепь, потащили мужчину в коридор. Он уже не упирался. Худые ноги волочились по полу. Юноша смотрел вслед.
- Что смотришь? Идём, - подтолкнул парня в спину мужчина, и они вышли в коридор.
Свет факела дрожит, метаясь по стенам и выхватывая кусочки камней. Ноги юноши едва сгибаются. Многое он уже слышал об известной на всю страну камере пыток этого замка, но ни разу ещё не бывал в ней. Да и не стремился. И сейчас он не понимал, зачем его потащили в подвал, где шаги шулко отдаются от стен и холодные сквозняки гуляют по коридорам.
Старший инквизитор толкнул дверь. Довольно просторное помещение было уже освещено факелами, ручки которых крепились в ржавые кольца по териметру. Свет был довольно слабый, но его хватало.
Первое, что увидел юноша был заключённый прикованный к железному стулу в центре комнаты. Руки узника были крепко связаны за спиной. За ним возвышался палач, придержывавший рукояткой плети подбородок мужчины.Тот сжимался и старался стать как можно меньше. От мужчины шёл такой страх, что по спине юноши пробежал холодок чужого ужаса.
Старший инквизитор приблизился к палачу и что прошептал. Стоявший у входа юноша не слышал слов, но увидел как дёрнулся мужчина, как ужас в широко распахнутых глазах стал ещё большим. Парень прикрыл глаза, чтобы на мгновение отделиться от всего происходящего. Открыть глаза его заставил голос, звучащий прямо в ухо:
- Сейчас будет твой первый допрос, Артур. Этого мужчину обвиняют в том, что он участвовал в шабаше. Мы знаем, что их было несколько. Мы задержали троих, но свидетели сказали о шестерых. Мы должны узнать, кто ещё был там. Не скажет этот, скажут другие. Раз это твой первый допрос, ты будешь спрашивать, а пытки выбирать буду я. Но ты следи и запоминай. Скоро уже сам встанешь на ноги. Итак, приступай.
Юноша вздрогнул и подошёл к стулу. На него смотрели полные нечеловеческого ужаса глаза. Парень с трудом заставил свой голос не дрожать:
- Вы... Ты должен сказать кто ещё был на шабаше, - вышло не очень уверенно, но юноша решил, что для начала сойдёт.
Мужчина произнёс внезапно высоким и неприятным голосом:
- Я уже неоднократно говорил, что не был на шабаше. Я не знаю ничего о нём! Я здесь по ошибке! - почти безумный взгляд остановился, усавившись прямо в глаза парня. - Скажи им, чтобы меня отпустили. Ты же знаешь, что я не виновен, что я ничего не знаю. И пытками из меня нечего выбивать! Пожалуйста... Я так хочу на свободу.
Артур стоял поражённый услышанным. Мужчина смотрел умоляюще. Сзади раздался голос инквизитора:
- Он всё ещё не признаётся. Приступайте.
Палач легко отодвинул в сторону Артура и подошёл к жертве. В руках он держал ремешок кожи с странными воронками. Быстро и точно закрепил ремешки на голове жертвы. Мужчина в ужасе заскулил. В воронки над глазами полилась кислота, устремляясь в чашечки, прилегающие к глазным яблокам. Слабый расствор медленно принялся за своё дело. Мужчина забился на стуле. Железные ободы врезались в худое тело. Крик ужаса и боли заложил уши.
- Ааа... Только не мои глаза! Я хочу видеть! Понимаете?! Видеть свет! НЕЕТ! Я же не виноват!!!
- Сейчас всё скажет, - голос инквизитора был спокоен. - Если не хочет окончательно потерять зрение, да и жизнь тоже.
- Не надо! Хватит! Я скажу! Я всё скажу!
Палачь отстегнул ремешки. На юношу уставились красные, воспалённые глаза. Левый зрачок растёкся по глазному яблоку и угрожал вытечь.
- Это... - Мужчина прошептал три имени и потерял сознание.
Была очередная ночь. Луна светила в окно и тонкие лучи ложились на постель юноши. Парень метался во сне. Раз за разом перед его внутенним взором вставали глаза искажённые ужасом и кислотой. А воображение рисовало дальнейшую картину с вытекающими глазами и пустыми глазницами. Он вставал со стула, гремел цепями и протягивал к Артуру тощие руки. Парень отшатывался и натыкался на стену. Руки узника опускались на плечи, ногти впивались в кожу, рот растягивался в усмешке, а губы шепчут:
- Ты наша следующая жертва.Ты будешь убит с жестокостью. За то, что со мной было. За то, что было со всеми нами. Жди. Мы придём.
Юноша кричит, отталкивает мужчину и падает куда-то вниз. Вокруг темнота, сдавливающая виски и проникающая в лёгкие, мешая дышать. Кажется, что так будет всегда. Потом удар. Глаза распахиваются. И Артур понимает, что лежит на полу в своей комнате. Луна светит на постель. За окном в дали завыл волк. Юноша вздрогнул и вскочил с пола.
Потом медленно опустился на кровать, обхватив голову руками. Сжал виски, раскрыв глаза. Уснуть Артур боялся, боялся повтора кошмара. Вдруг пришла мысль, что всё это правда, что этот человек колдун и юноша будет его следующей жертвой. Парень закрыл глаза и услышал как бешено стучит его сердце, пытаясь выскочить из грудной клетки. Он тряхнул головой, прогоняя наваждение сна, но оно упорно возвращалось обратно, не желая оставить юношу в покое.
Вздохнув Артур лёг на кровать, завернулся в одеяло, но ещё долго не мог уснуть. Подступающие кошмары будили его сразу, стоило только закрыть глаза. Промучившись парень уснул лишь под утро.
Разбудили его ближе к вечеру. Снова ришёл старший инквизитор.
- Артур, ты готов продолжить то что начал? Это твоё дело. И тебе придётся разгадывать его до конца. Потому надо допросить остальных и выяснить имеют ли они отношения к колдовству. Если вдруг окажется, что нет, то придётся допрашивать снова уже пойманных и выбивать из них точные данные. Мы это сумеем, - нехорошо улыбнулся мужчина. - А теперь иди поужинай, если сможешь и идём продолжать допрос.
Инквизитор вышел, а юноша смотрел ему вслед. Перед ним снова стоял мужчина с вытекшими глазами и протягивал худые руки. Артур тряхнул головой и направился сразу в подземелье. Ужинать он не решился, хотя и пропустил обед, парень представлял насколько далеко может зайти процесс допроса сегодня. Юноша старался не думать о дальнейших кошмарах и надеялся, что их не будет, иначе ему придётся пить снотворное.
Тяжело вздохнув, Артур открыл дверь пыточной...

Глава 2.
Теперь юноша решился оглядеть помещение. Факелы уже зажгли, палач прохаживался вдоль столо с инструментами, ожидая когда ему доставят очередную жертву. Свет выхватывал из сумрака столы с разными приспособлениями и различные устройства. Артур постоял около двери, потом решился подойти к одному столу, но рассмотреть что там лежит он не успел. Дверь скрипнула и тюремщик втащил парня - ровестника Артура. Юноша извивался, пытаясь вырваться из цепких рук мужчины, но добился только синяков на предплечье. Палач перехватил парнишку за шею и ловко привязал цепями к стулу, а потом выжидающе посмотрел на Артура. Тот помедлил немного и подошёл к юноше:
- Как тебя зовут?
Глаза парня перескакивали с одного орудия пытки на другое. И наконец остановились на молодом инквизиторе:
- Какая разница?
- Предпочтёшь зваться колдуном? - Артур поднял одну бровь.
- Предпочту убраться отсюда.
- Если так, то только признайся в колдовстве и больше этого, - юноша объвёл рукой камеру, - не увидишь.
- Я не колдун!
- Будешь запираться? - Артур наклонился и заглянул в глаза парня.
- Я не колдун, - тёмные глаза блеснули нехорошим огнём.
- Сейчас мы это проверим, - усмехнулся Артур и посмотрел на палача. Тот кивнул и, отщёлкнув наручники, потащил юношу к скамье.
Легко справляясь с сопротивлением парня палач закрепил руки юноши в кольца в стене, а ноги приковал к полу. Затем мужчина накрутил верёвку так, что юноша взвыл от резкой боли в плечах, и подтолкнул под поясницу заключённого скамейку. Обвинямый замолчал, свирепо уставившись на инквизитора. Артур подошёл поближе:
- Признавайся в том, что был на шабаше и занимался колдовством. Если будешь упрямиться в тебя вольют литра четыре воды. Палач может и больше. Ты же догадываешься.
Палач поднёс к жертве столик и положил на него воронку, рядом поставил пятилитровое ведро воды. Глаза юноши расширились от страха, но солчание продолжалось. Артур вздохнул:
- Палач, приступайте. Начнём с одного литра.
Мужская рука зажала нос парня. Юноша долго сопротивлялся, но был вынужден раскрыть рот и вздохнуть. В этот момент, ударяясь о зубы, в горло проникла воронка. Палач крепко держал е, чтобы парень не вытолкнул, а потом начал заливать воду. Юноше ничего не оставалось, как глотать льющуюся жидкость. Через несколько мгновений его глаза уже с мольбой глядели на Артура, но тот сделал знак палачу продолжать, но медленнее.
Время шло медленно. Юноша всхлипнул, давясь водой.
- Прекратите, - палач убрал воронку, и парень шумно задышал. - Будешь признаваться в колдовстве или продолжать? Осталось ещё два литра.
Юноша молчал, стараясь успеть вдохнуть как можно больше воздуха. Его уже мутило от количества проглоченой воды. Полный желудок придавил позвоночник к скамейке. Артур вздохнул и кивнул палачу. Тот снова вставил воронку и принялся заливать воду. Парень выдержал ещё литр и начал пытаться освободиться.
- Решил признаться? - по знаку Артура палач снова вынул воронку, потом отстегнул руки и юноша свесился на скамейке, прогнувшись в позвоночнике. Вода не удержавшись в переполненном желудке хлынула обратно, проникая в ноздри. Широкая лужа разливалась около головы парня, намочив его тёмные волосы. Парень глухо застонал и провалился в беспамятство.
Палач вылил остатки воды в лицо юноши и тот очнулся. Непонимающими глазами он обвёл камеру и остановил взгляд на Артуре. С мольбой в голосе он сказал:
- Вы же знаете, что я не колдун. Неужели Вы убьёте невиновного. Ведь скажи я, что я колдун и меня сожгут.
- Либо признаёшься, либо продолжаем, - голос Артура не дрогнул, но сам он сжался, думая, что делает что-то не так.
Юноша без сил лежал и смотрел на молодого инквизитора умоляющими глазами. Артур вздохнул и махнул рукой палачу6
- Продолжайте.
Палач мгновенно приковал юношу снова, вставил в уже не сопротивляющиеся губы воронку и продолжил вливать воду в освободившийся желудок. Парень закрыл глаза. Живот юноши распух, вобрав в себя очередные пять литров жидкости. Палач развернул скамью и уложил жертву на неё. Артур отвёл глаза от растянутого живота. Парень шумно тянул воздух в придавленные лёгкие.
- Может, всё же признаешься, что колдун. Знаешь же, что дальше будет хуже, - не дождавшись ответа инквизитор устало кивнул палачу.
Юноша снова повис на верёвках, но теперь в его горло полился кипяток, и он замычал от боли и страха. Расширенные глаза невидяще уставились в потолок. Но уже после литра воды перевелись на инквизитора. Тот кивнул палачу, и юноша снова оказался лежащим на скамье, но он продолжал молчать. Палач принёс доску и надавил на распухший живот жертвы. Глаза парня готовы были выскочить из глазниц, он с трудом втягивал воздух.
- Признаешься ли ты в том, что являешься колдуном и был на шабаше?
Палач ещё сильнее надавил на доску, лежащую у жертвы на животе. В горле юнши уже плескалась подступающая из желудка вода, но он не мог повернуть голову, чтобы освободиться от жидкости.
- Повторяю последний раз. Сознайся в колдовстве или палач повторит ещё разю не думаю, что твой желудок столько выдержит. Не думай, что тебе повезёт и он лопнет. Мы дождёмся пока вода уйдёт дальше и сменим жидкость. Скажем на уксус, - инквизитор поднял одну бровь. - Только скажи, что ты был на шабаше, и мучения прекратятся.
Палач положил груз на доску и снова поднёс к губам допрашиваемого воронку. Юноша всхлипнул. Его лицо уже покраснело от того, что сердце начало задыхаться под тяжестью желудка.
Артур наклонился к юноше и заглянул ему в глаза:
- Я понимаю, что тебе трудно говорить, а потому я задам вопрос. Если ты закроешь ненадолго глаза, я буд считать это знаком согласия. Тебя больше никогда не поведут в эту камеру. И палач не будет вливать тебе уксус. Если же будешь упорствовать, то ты ещё долго не покинешь это помещение. А теперь ответь: колдун ли ты и был ли ты на шабаше два дня назад?
Юноша втянул воздух и медленно закрыл глаза.
- Молодец, Артур. Ты нашёл своего первого колдуна. Из тебя выйдет хороший инквизитор, - мужчина неслышно покинул камеру пыток.

Глава 3.
Колдуна отвязали от стола и вытащили в коридор. Что с ним стало дальше Артур не знал, потому что тюремщик приволок ещё одного парня. На этот раз обвиняемый был младше, почти мальчишка. В глазах его уже темнел страх. Стоило мальчику увидеть камеру, где вдоль стен стояли столы с инструментами, он затрясся всем телом и застучал зубами.
"Он тоже колдун? - инквизитор с удивлением смотрел на мальчишку. - Да он младше меня! Разве такое возможно?.. И его тоже на костёр?.."
Артур не мог решиться начинать допрос. Просто стоял и смотрел на мальчишку, а тот в ужасе уставился на орудия пыток у стен и наконец не выдержал:
- Я был на шабаше, господин инквизитор. Я всё скажу обо всех только не надо меня пытать! Я всё скажу! Сам скажу! Только не надо, - голос мальчика сорвался на визг.
Палач крепче ухватил маленького колдуна. Артур посмотрел в глаза мальчику и спросил:
- Говоришь, что был на шабаше? Тогда назови, кто там был ещё. И скажи тех, кого знаешь из известных тебе колдунов и ведьм. Может, тогда тебя пощадят.
- Я скажу, - стуча зубами затараторил парень. - Я всё скажу. В соседнем доме живёт женщина, она по ночам кого-то принимает тайком. Всяких неизвестных мне людей. А в доме напротив живёт какой-то мужчина. Так он к ней ходит зачем-то. Каждую пятницу. Я всё боялся Вам сообщить. Вдруг ни на меня порчу наведут... А на шабаше была целая куча людей. Всех я не знаю. Я почти никого не знаю. Не из моего квартала они. Но эта женщина там точно была. Я сам видел...
- Довольно. У меня сведения, что на шабаше было очень мало людей. А один из них сказал, что там были только мужчины. И что ты там забыл?
Мальчишка бросил взгляд на столы, облизнул губы и продолжил скороговоркой:
- Я там просто мимо проходил. И разве можно верить тому мужчине, которого Вы допрашивали? Он же своих будет прятать, чтобы Вы не нашли. Будет на меня валить. А я - сирота. У меня защита только Вы, господин инквизитор, - парень умоляюще смотрел на Артура.
- Придётся проверять. Мне бы не хотелось прибегать к пытке, но мне нужно узнать, кто из вас лжёт. Ты же соглашался на сотрудничество. Может всё же вспомнишь нужную мне информацию?
- Вспомнил! - воскликнул мальчик. - Был не один шабаш. На одном было мало людей, на другом много. Я уже собирался пойти донести Вам. Но меня поймали и посадили в камеру. Теперь к Вам привели. Вот и доношу. Вы ведь меня отпустите?
"В таком состоянии, он действительно обвинит кого угодно. Не думаю, что этот ребёнок мог что-то сделать плохого. А то, что он сказал можно использовать и проверить."
- Хорошо, мы тебя отпустим. Но в следующий раз сразу сообщай инквизиции о происходящем. Или придётся проверить твою верность другими методами, - Артур выразительно посмотрел на орудия пыток.
Мальчишку утащили в коридор.
Прошла пара лет. Артур блестяще расследовал несколько дел с колдунами, ведьмами и различной нечистью. Ни разу он не знал поражения. Правда, пару раз его жертвами становились невинные люди. Так однажды он запытал до смерти одну девушку.
Та всё никак не хотела признаться в том, что навела порчу на одного знатного человека. После долгих уговоров юноша не выдержал и приказал принести "паука". Палач долго разогревал щипцы на глазах несчастной девушки. Из глаз заключённой текли слёзы, но она никак не хотела сказать, зачем насылала порчу. Наконец, Артур отдал распоряжение действовать.
Когда раскалённый докрасна металл прикоснулся к груди девушки, она закричала так громко, что у присутствующих заложило уши. Палач медленно сжимал рукоять и по камере распространялся запах горящей кожи и мяса. Через некоторое время голос отказал ведьме и она лишь хрипела, когда клещи сошлись до упора, но при рывке крик прозвучал снова. На колени девушки и на пол хлынула алая кровь, разливаясь в лужу. Обвиняемая потеряла сознание и вскоре умерла.
Это дело всё же завершили. Нашли виновную ведьму и пытали её довольно долго, пока она не созналась в том, что наслала порчу. А всего-то и надо было, что ввести куда следует грушу и начать раскрывать. Ощутив в животе заметное давление, женщина не выдержала и начала признаваться во всём: и в наведении порчи на детей, и в изготовлении всякого рода зелий, и в заговоре болезней, и даже в привороте созналась. После чего палач вырвал грушу из тела ведьмы и она рухнула на пол. Умереть сразу ей не удалось. Женщина дожила до костра. Это правда было недолго, только одну ночь. Но в соседних камерах надолго запомнили её стоны и крики.
В другой же раз обошлось без лишних смертей. Мужчина, почти старик, долго что-то бормотал на допросах. Никто не мог разобрать, что он говорит. Постоянно повторялись одни и те же фразы. Некоторые инквизиторы предлагали уже устроить пытку. Однако, мужчине повезло. Когда его уже притащили в камеру и, закрепив голову, растянули губы, вынуждая раскрыть рот, и палач подошёл с ножницами, обнаружилось, что язык уже был наполовину отрезан. Палач не удержался и резанул ещё один кусочек, утверждая, что это для сторожевых псов.
Мужчина, когда ему освободили руки, знаками смог объяснить, что его поймали какие-то бандиты, ограбили и чтобы он не проболтался, ему отрезали язык. Артуру оставалось лишь развести руками и отпустить невинного человека на все четыре стороны.
И всё же однажды юноше попалось довольно крупное дело, на которое послали именно его, уверенные, что парень не справится и у него появится хоть одно поражение.

Глава 4.
Артур открыл скрипучую дверь и уверенно вошёл в камеру. Обстановка уже стала привычна. Ряды различных устройств вдоль стен уже не вызывали ужаса. Парень провёл пальцем по одному из столов. До допроса осталось немного. Сегодня должны были привезти одного из недавно пойманных колдунов. Существовали подозрения, что это какая-то организация. Предстояло выяснить, кто ещё в этой организации и как им удавалось скрываться от инквизиции столь долго.
Дверь тихонько скрипнула, и вошёл палач, следом тащили парня. Тому ещё хватало сил упираться. Глаза под спутанными волосами горели злостью. Артур подошёл к обвиняемому:
- Давай попробуем по-хорошему. Ты скажешь мне, кто ещё состоит в вашей организации, кто вами руководит и дашь их адреса. А так же расскажешь о том, что вы делаете. Если мы сможем договориться, то я попробую смягчить твою участь. Если мы не договоримся, то пострадаешь не только ты и прочие колдуны, но и твоя семья.
- Я не понимаю о чём Вы, - парень пристально смотрит в глаза инквизитору
- Значит запираешься? - Артур вздохнул. - А я думал, что сможем по-хорошему. Палач, начнём тогда с дыбы.
В тёмных глазах блеснул страх и тут же скрылся за равнодушным выражением, но Артур уже понял, что сможет сломать того, кто боится. Палач скрутил руки парня за спиной. Парень слегка застонал, когда верёвки впились в запястье и прикусил губу. Верёвка уже была перекинута через балку, и палач привязал обвиняемого, на ноги прикрепил две гири по пять килограммов и провернул рычаг, натягивая верёвку. Как только ноги парня начали отрываться от пола, Артур сделал знак остановить:
- Ты правда хочешь потерять руки? Тебя сейчас поднимут, суставы вылетят под твоим весом. Предположим, что это ты ещё переживёшь, а вот потом, когда начнут подниматься гири, у тебя начнут рваться мышцы, - инквизитор сделал знак и палач начал крутить рукоять, наматывая верёвку. - Плечи мы тебе ещё вставим, а вот вернуть мышцы на место не сможем. Даже при желании. Не советую молчать.
Парень заскрипел зубами, когда кости заскрипели в суставах. Палач резко приотпустил верёвку, и правое плечо юноши не выдержало и с хрустом выскочило из сустава. Парень взвыл тонко и отрывисто, слегка заваливаясь на левый бок. Левая рука пока держалась, но скрип не смолкал. Верёвка медленно натягивалась, пока без рывков. Верёвка, привязанная к гирям натянулась и они медленно поползли по полу пока не встали прямо под обвиняемым. Палач снова остановился.
- Ну что надумал? - Артур заглянул жертве в глаза. - Решил молчать или хочешь оставить себе руки. Ведь всё равно признаешься, а жить без рук не завидная доля. Спрашиваю последний аз - кто вами руководит?
Ответом инквизитору был злобный взгляд из под тёмных косм. Вздохнув, Артур распорядился продолжать.
Прежде чем гири поднялись, второе плечо тоже вылетело из сустава с громким хрустом. Юноша всхлипнул, но продолжал молчать несмотря на старания Артура. Наконец, дрогнув груз поднялся вверх, натягивая перекрученные руки парня. Вены и отдельные мышцы проступили сквозь кожу. Палач закрепил верёвку и взял в руки кнут. При первом же ударе по напряжённым конечностям вызвали крик жертвы. Кожа под ударами лопалась, мелкие вены рвались, украшая руки кровавыми ручейками. Мышцы скрипели и один раз со щелчком лопнули, качнув парня и на мгновение оборвав крик. Запястья тоже вылетели из суставов и теперь от каждого удара тело медленно качалось натянутое под весом.
Крик смолк, когда юноша потерял сознание. Последний удар качнул уже бессильное тело. Потом жертву спустили на пол и начали обливать холодной водой, приводя в чувства.
Артур решил устроить передышку себе, но не колдуну. Приказав палачу подвесить заключённого за правую ногу, а к связанным рукам привязать груз, чтобы тот не перевернулся, инквизитор отправился пообедать. Утренняя работа уже давно не лишала юношу отменного аппетита. Хорошо прожаренный кусок мяса с куском хлеба удовлетворил Артура, и он был готов продолжать допрос.
Когда инквизитор зашёл в комнату, пленник всё ещё висел вниз головой. Верёвка глубоко врезалась в сустав, удерживая ногу. Сосуды в глазах уже начали лопаться, придавая им зловещий кроваво-красный оттенок. Палач куда-то удалился, и Артур решил начать допрос один. Он тихонько качнул обвиняемого, вызвав глухой стон. А затем, придвинув стул, уселся и начал:
- Модет всё де решил сознаться? А то у меня в запасе ещё много пыток. Правда, следующие будут не для тебя. Если к полудню не сознаешься, сюда доставят твоё жену. У меня уже заготовлен план. Ведь жалеть эту девушку я не стану, обвиняют-то тебя и казнят тоже тебя. Поэтому если ей и посчастливиться выжить, будет калекой на всю оставшуюся жизнь. А вот жизнь ребёнка в её животе гарантировать не могу, - Артур пристально посмотрел в красные глаза жертвы. - Решай уже. Просто скажи, кто кто руководит и гед живёт. Я даже поверю, что ты не знаешь, где он живёт, но описать его тебе придётся. Давай. Пока я жду.
Юноша забросил ногу на ногу и выжидающе посмотрел на заключённого. Тот только и смог открыть гот и что-то невнятно прохрипеть. В этот момент скрипнула дверь и вошёл палач. Проходя мимо жертвы, он тоже качнул подвешенное тело. У колдуна перед глазами пошли пятна и кровавые круги, он глухо застонал.
- Перевесь его за руки и дай глоток кипятка, чтобы смог-таки говорить, - приказал Артур.
Пока палач делал свою работу, инквизитор прохаживался по комнате размеренным шагом, изредка останавливаясь у того или иного стола. Наконец заключённый принял более удобное для разговора положение, и инквизитор мог продолжить допрос:
- Будешь признавать или тебя обратно перевесить до полудня? Палачу это не трудно.ю можешь мне поверить.
Колдун мотнул головой и сдавленным голосом прохрипел:
- Не надо перевешивать и жену не надо сюда... Я скажу... - он перевёл дух. Артур не припятствовал, а ждал продолжения, которое последовало, - я назову Вам имена и адреса всех... Подтвержу это, если потребуется... Я назову всех, кого знаю...
После этого он снова замолчал, пытаясь востановить дыхание. Артур приготовил бумагу, чтобы записать адреса и фамилии. Наконец, вздохнув, жертва начала перечислять длинный список тех, кому в скором времени было суждено попасть в подвалы этого замка и, может быть, быть казнёнными по приговору этого молодого инквизитора.
Когда заключённый закончил диктовать список, Артур приказал отправить его обратно в камеру и связался со стражами порядка, чтобы они привели всех этох человек к нему на допрос.
На следующий день уже всех подозреваемых притащили в подвалы и заперли в камерах. Кто-то попал в одиночную, но чаще сидели по три-четыре человека. Многих вытащили из постелей и они были в ночных рубашках, и холод подземелья проникал в них до самых костей. Заключённых набралось около тридцати. Если все они были виновны, то инквизиция допустила существенный промах, не заметив такую организацию. Но пока оставалось только закончить это дело. Юноша решил допросить только главаря и, если он подтвердит, что остальные были в организации, то просто всех казнить. Поставив цель, Артур решил её добиться.
Ранним утром, когда заключённые ещё пытались дремать на холодных камнях, тюремщик вытащил из одиночной камеры полусонного мужчину и потащил вниз по коридору. Артур, бодрый и отдохнувший, с нетерпением потирал руки, желая как можно скорее покончить с этим делом.
Когда обвиняемого втащили в пыточную, юноша сначала не поверил своим глазам. Перед ним был тот самый инквизитор, который руководил первыми шагами Артура. Мужчина тоже узнал ученика, и страх в его глазах сменился яростью. Из дрожащго пленника он мгновенно превратился в добропорядоченного горожанина, которого каки-то плохие люди оклеветали. А ведь только что собирался нести, что угодно лишь бы его отпустили.
- Артур, ты же знаешь, что всё это ложь. Меня схватили по чьей-то клевете. Нужно устроить публичную казнь этого никчёмного колдуна... - Сужчина сразу перешёл на покровительственный тон.
Артур провёл рукой по лицу, снимая удивление и шагнул ближе к бывшему инквизитору:
- Сейчас и узнаем, зачем ы запираешься и клевещешь на нивиновных граздан, кторые неубоявшись мук выдали нам имя твоё и твоих соучастников. Нам точно известно и о шабаше, где вас видели, и о вашей численности. Советую сознаться сразу. Ведь даже если ты вынесешь пытки, о которых тебе прекрасно известно, это не значит, что все осальные последуют твоему примеру. А если остальные колдуны подтвердят, что ты виновен, ты будешь казнён всё равно. Пока я советую признаться добровольно. За это могу обещать быструю смерть. Но если будешь молчать, узнаешь на себе все те пытки, которым обучал когда-то меня, - юноша недобро улыбнудся. - Я жду.

Глава 5.
Мужчина уже не смотрел столь независимо. В глубине глаз сквозили страх и злость. Но пока злости было ещё больше, чем страха. Он ещё надеялся, он ещё не верил. И поэтому мог желать и требовать. Но в то же время сама возможность пыток представлялась ему ужасающей.
Аоьуо выжидающе молчал, спокойно переводя взгляд с одного орудия пыток на другое, прикидывая с чего бу начать. Он не хотел больше разговаривать с этим чеовеком. Пусть почувствует весь страх неотвратимости возмездия и непоколебимости судьи. Может и не придётся тогда тратить время на пытки.
Ярость в глазах пленика постепенно сменялась отчаянием. Мужчина понимал безвыходность ситуации. Он не мог уже и надеяться на то, чтобы отстаться живым. Ему оставалось решить как ему умереть. Но всё же на краю сознания ещё держалась мысль: "А вдруг?..."
Артур вздохнули сделал жест палачу приготовить "ведьмино кресло". Под железным сидением, усеянным сножеством острых шипов, медленно разгорался огонь в жаровне. Языки пламени нехотя нагревали металл. Мужчина всё ещё недоверчиво косится на палча, надеется на то, что это недоразумение или даже просто сон. Что он сейчас проснётся...
Пелеч подтаскивет жертву к креслу срывает ночную рубашку и швыряет на шипы сидения. Острый метал мгновенно проникает в плоть, разрывая мышцы. С воем мужчина старается опереться на полокотники и снова натыкается на острые шипы, теперь рвущие его руки. Ну запястьях защёлкиваются крепления. Ноги прижимаются к ножкам кресла. Снижу медленно подступает жар пламени. Любое двиение теперь превращает раны в рваные. Слышен оглушительный вой обречённого. В крике слились страх и отчаяние, и запоздалое осознание, что всё это на самом деле, что теперь он не охотник, а жертва. И до мужчины начинает доходить то, что смертный приговор уже неотвратим.
Артур, выхдав немного, чтобы жертва смогла осознать, что её ждёт и в достаточной мере насладиться совим теперешним положение, подходит ближе.
- Ты можешь избавить себя хотя бы от тех мучений, что уготованы тебе в этой комнате, только скажи, руководил ли ты заговором против инквизичии? был ли на шабаше? Потом тебя снимут с этого кресла и ты назовёшь тех, кто причастен. Взамен получишь быструю смерть. Иначе же будешь сидеть здесь пока твои ягодицы не начнут медленно поджариваться вокруг ран.
Вой оборвался. Мужчина наполненными ужасного понимания глазами посмотрел на юношу.
- Да, я был в главе организации колдунов, - прохрипел он пересохшими губами и без сил навался всем телом на шипы.
Артур удовлетворённо кивнул, записывая эти показания на лист тонкой бумаги.
- Приведите его в чувство. Мне ещё нужен его список виновных. А потом... Потом присткпим к казни.
Продолжать пытки не пришлось. Мужчина был напуган тем, что с ним могли сделать, ведь кому, как не бывшему инквизитору знать что можно сотворить с человеком в камере пыток. Поэтому он сам перечислял тех, кто мог быть в заговоре. Артуру оставалось лишь довольно улыбаться, поглядывая на то, что может сотворить с человеком страх.
Бывшего инквизитора уволокли обратно в камеру. Расследование можно было считать завершённым. Оставалось самое малое. А именно вынести приговоры осуждённым и привести их в исполнение. Врядли кто-то думал, что приговор может быть иным, чем смертная казнь. Но всё же Артуру предстояло ещё выбрать, какую именно казнь примет тот или иной преступник.Теперь это заваисит только от желания и здравого смысла инквизитора. Ведь он даже не собирается допрашивать тех, что сейчас заперт в камерах, кто надеется оправдаться, убедить или обмануть, кто мечется, пытаясь понять зачем и почему он здесь, а не дома, рядом с семьёй. Может кто-то из них и невиновен, но не будет же он позволять жить колдунам лишние часы или дни из-за тех нескольких человек, который может и нет среди них.
Сегодня Артур ещё будет проверять списки, сравнивая их, вычитывая фамилии и уточняя поймали ли того или иного подозреваемого. Завтра ему придётся придумать какой смертный приговор вынести тому или иному из списка заговорщиков, а на следующий день пойдут казни. Народ будет опять ликовать, восхвалять инквизицию, прославлять лично Артура, и радоваться домолнительному празднику и красоте зрелищ. А о том, что зрелище будет незабываемое, Артур позаботится лично.
Он ещё немного постоял в пустой камере, разглядывая уже привычные устройства. А потом направился в свой кабинет. Пора было приниматься за работу.

Глава 6.
Вот и близится вечер. Вечер того дня, когда все осуждённые умрут. Уже поставлены висилицы для одних, Вбиты столбы и собирают хворост для других. На одну из площадей прикатили огромное колесо. Да, бывшему инквизитору не повезло. Ему придётся умирать долго и мучительно, если, конечно, Артур не решит о снисхождении и тогда палач прикончит жертву почти сразу.
Солнце склоняется к закату. Казнь всегда начинается с главаря. На площади уже собралась толпа, предвкушая зрелище. Стража прокладывает дорогу для инквизитора и палача. Следом за ними волокут колдуна.
Палач крепко привязывает руки и ноги осуждённого к ободу. Теперь мужчина не может пошевелиться, но ничто не помешает ему тешить толпу криками.
- Ты обещал мне быструю смерть, - в глазах мольба, голос едва слышен сквозь гул зрителей.
- Ты её получишь, - устало отвечает Артур.
Палач приближается к колесу. В его руках тяжёлый железный лом. Он замирает рядом с жертвой. Глашатай объявляет приговор. Монотонно зачитывая все обвинения. Люди внимают. Но вот список закончен. Тяжёллый металл опускается на кости жертвы. Площадь оглашает высокий нечеловеческий крик. Палач знает своё дело. Сначала ломаются руки жертвы. Быстрыми ударами в нескольких местах. Тут главное не повредить кожу. Потом тем же он принимается за ноги. Крик становится громче. Жертва захвоёбывается соем и слюной. Когда с ногами покончено, палач начинает неспеша ломать тазовые кости. Он делает это безупречно. Ни капли крови. Лишь крик, хруст костей и осознание переломов.
Проходит всего минут двадцать, но жертва уже охрипла. Артур кивком разрешает прикончить мужчину. Остриё лома направлено на грудную клетку жертвы. В глазах мужчины остался только страх. Лом обрушивается на правоё лёгкое, пробивая рёбра. И лишь затем следует "милосердный" удар в сердце. Он уже умер. Но в толпе об этом даже не догадываются. Мёртвое тело всё ещё привязанно к колесу. Крепкие руки помощников палача поднимают останки жертвы на столб, так чтобы пустой уже взгляд устремился к небу.
А толпа продолжает ожидать развлечений. Сегодня у них праздник, а у Артура ещё так много дел.
Оставалось казнить тех людей, которых указал главный колдун. Их судьбу решал жребий. Кому-то виселица, кому-то костёр. Как повезёт. Как решит рука инквизитора.
Их не допрашивали. Их даже не выпускали из камер. Только приносили им немного еды и воды, чтобы они не умерли раньше времени. Свои приговоры и в чём их обвиняют эти люди узнавали уже на плозади, когда стража подводила их к помосту виселицы или столбу в центре кучи хвороста. Тк, кого решили повесить, мучились недолго. Их тела украшали город задолго до захода солнца. У кого-то сломана шея, у кого-то вытаращены от ужаса глаза.
Те же, кто был приговорён к созжению, ждали своей участи, прикрученные крепкими мокрыми верёвками к столбам. Им предстояло умереть после заката. Чтобы все могли видеть палмя костров, слышать крики жертв. Эти люди могли в полной мере осознать свою вину, услышать обвинения из уст самой толпы и лишь ждать подтверждения своего смертного приговора от Артура.
И вот солнце село. По площади прошествовала процессия из глав города, инквизито, палача и глашатая. Был зачитан приговор. Долго и подробно описывались все беды, приченные этими колдунами городанам. Помощники палача поливали маслом ветки. Маленький центральный костерок весело пощёлкивал дровами. Наконец, Артур кивнул палачу. Тот неспеша подошёл к заготовленному факелу и зажёг его. Потом по очереди обошёл все кучи хвороста, к центре которых стояли люди. Огонь медленно приближаля к жертвам. Кто-то не выдержал и закричал. Кто-то начал проклинать всё и вся. Кто-то плакал. Кто-то смеялся как безумный. А жар всё приближался к худым телам. Кто-то зашёлся в кашле от густого дыма. Кому-то "повезло" и дым отнесло в сторону порывом ветра. Где-то завыли собаки. Толпа притихнув наблюдала за сожжением преступников.
Столб дыма поднялся над площадью, устремляясь в чёрное безлунное небо и превращаясь в густую тучу. Кому-то посчастливилось задохнуться в дыму и непочувствовать испепеляющего пламени на своём теле. Другие мелденно горели заживо, выкривая проклятия и угрозы.
К утру всё закончилось. На площади стояли обгоревшие столбы с остатками тел. А Артур направился к своему дому.

Эпилог.
Артур возвращался домой. Было раннее утро. Небо начинало светлеть на востоке. Городские улицы были пустынны. Люди либо ещё стояли на площадях, либо уже разошлись по домам поспать несколько часов перед торговым днём. Дым уже рассеялся. И лишь лёгкий запах гари напоминал о ночных кострах.
Юноша неспеша направлялся в противоположную часть города. Сегодня он мог позволить себе выспаться. Хоть до полудня, хоть до вечера. И ни о чём не думать.
Кто-то положил руку на плечо Артура. Юноша резко обернулся. Холодная сталь ножа вошла глубоко в живот. Он не сразу понял что произошло. Руки непроизвольно стиснули рукоять оружия. Глаза уставились на худую фигуру в чёрной повязке на лице. Юноша начал медленно парад на землю узкого переулка.
- Не так быстро, инквизитор, - голос убийцы едва пробивался через чёрну пелену смерти.
Нож выскользнул из рук, а затем оружие выдернули из живота и вогнали глубоко в шею. Били профессионально, не повредив артерию, но зецепив позвоночник. Юноша рухнул на дорожку. Он мог ещё видеть сапоги уходящего сектанта и осознавать, что слишком рано расслабился.
"Слишком рано... Но это уже неважно... Уже ничего не важно... Ведь я умираю..."
Артур закрыл глаза и сердце остановилось в его груди

@темы: Автор сообщества Граф.Ди, Авторское, Смерть, Разное, Рассказ, Творчество

---

Самоубийцы

[Граф.Ди]

Ступеньки были не очень крутыми и вели девушку всё выше. Сколько их было она не знала. Ведь никто не считал их, поднимаясь туда. А если и считал, то уже не расскажет.
Шаги гулко отдавались в коридоре, хотя она и старалась двигаться тише. Быстро мелькали лестничные площадки. Они ярко освещены и двери везде были разные. Одни под металл, другие под дерево, с ручками и с звонками. И везде различные номера. Но неизменно по три двери на этаж.
Девушка запыхалась и расстегнула чёрную короткую куртку, открыв красную блузку. Постояла, покачиваясь и хватая воздух и снова устремилась наверх.
Вот и последний этаж. Ступеньки стали круче. Ещё несколько шагов, и она видела железную дверь. Сегодня она открыта для девушки. Не было ни скрипа, ни скрежета, ни звука.
Холодный ночной воздух сразу пробрался под одежду, вызвав мурашки. Взгляду открылся ночной город. Огни реклам, фонари и свет в окнах. Лучи прожекторов на стройке и ближайшем стадионе. А в небе светит огромный желтоватый полумесяц. Звёзд не видно, они скрыты бегущими рванными облачками.
Девушка запахнула куртку и прошла к ограде парапета. Положив руку на перила она посмотрела вниз. Там, очень далеко, стояли машины и чей-то велосипед. И горел одинокий фонарь.
Девушка достала листок бумаги и огрызок карандаша. Облизнув губы она начала выводить:
«Это была моя жизнь. Когда-то я была счастлива, но не сейчас. Я знаю, что самоубийство непростительно, но не могу дальше жить. Меня бросил любимый человек. Друзья отвернулись от меня. Родителям никогда не было дела до моего мнения, и поэтому я поступила в этот ненавистный вуз, где ничего не понимаю. И все надо мной смеются. Родители всегда упрекают меня моими ошибками.
Поэтому я вынуждена уйти из мира, где мне нет места.
Прощайте…»
Девушка бросила карандаш за ограждение, и он полетел к земле. Записку она сжала в кулачке и схватилась за решётку.
- Ты окончательно решилась? – грустный тихий голос за спиной заставил девушку вздрогнуть и обернуться.
На небольшой пристройке в центре крыши сидел юноша. Пронзительные зелёные глаза пристально смотрели на девушку. Ветер шевелил коротко стриженные светлые волосы. Полы длинного кожаного плаща подрагивали. Уголки тонких губ опущены, выражая печаль, которая светилась в глазах.
- Ты меня не остановишь! Я решилась!
- Я не буду тебя останавливать. Зачем? Я просто хочу поговорить…
- О чём?
- О вас всех. О самоубийцах.


Девушка стояла, облокотившись на перила и смотря на парня. Юноша обхватил руками одно колено и устремил взгляд к растущему месяцу.
- Я знал многих из вас. Почему-то так получалось, что они все непременно пришли к этому пути. Я никогда не мог ничего поделать.
Был один студент. Блестящий юноша. Все науки давались ему легко. Любое начинание заканчивалось похвалой профессоров. Девушки ходили за ним толпой. Но однажды, какой-то другой студент сделал открытие, и все восхищались им. И тогда мой знакомый решил покончить с собой. Ведь все его старания закончились ничем. Он заперся в комнате на пару дней, обдумывая своё решение и, наконец, решился. Отговаривать его не имело смысла.
Парень нашёл верёвку, перебросил её через балку потолка и, надев на шею петлю, спрыгнул с табурета. Его глаза чуть не вылезли из орбит, язык посинел и вывалился из раскрывшегося рта. На полу образовалась противно пахнущая лужа.
В общем, зрелище было не из приятных. Но он сам этого хотел. Я не смог его остановить, хотя и пытался.

Потом была женщина. Она была вынуждена торговать своим телом, чтобы прокормить маленького ребёнка. Так длилось, пока она не забеременела второй раз. Её сразу отстранили от заказов. С ужасом думая о втором голодном рте, вспоминая, как её бросил муж и уехал куда-то, как она искала работу, таская с собой младенца и не сломалась. Но теперь ей не хватило сил.
Эта женщина напоила снотворным маленького ребёнка и потом сама проглотила семь штук дешёвого лекарства. Она умерла, унеся с собой две невинные жизни. Умерла безболезненно в своей пустой квартире. Некому было о ней сожалеть.
Кроме меня, но и я не смог её остановить.

Дальше была девочка. У неё всё было прекрасно. Богатые и любящие родители, куча игрушек. И её ждала блестящая карьера. Папа уже договорился о лицее и университете. Всё было ей приготовлено.
Она была записана в особый садик. С маленькими группами и индивидуальными занятиями. Но в один день, во время отдыха она поссорилась с мальчиком, и тот отобрал и сломал любимую куклу малышки.
Когда девочка шла домой с родителями, и они несли в руках останки игрушки, крошка не выдержала и рванулась под проезжающую машину.
Пока она лежала в коме, я уговаривал её вернуться, рассказывал, как плохо без неё родителям, что куклу починили. Но она не согласилась и ушла. А жаль…


- Зачем ты мне это говоришь? И кто эти люди? – девушка с удивлением смотрела на парня.
- Мне интересно, почему вы всегда совершаете самоубийства… - он перевёл взгляд с луны на девушку.

Ещё я знал учёного. Он изобрёл какой-то наркотик, очень быстро убивающий, принимавших его людей, или же меняющий их психику до состояния убийцы.
А потом к нему пришёл ужас от содеянного. Он метался по ночам от кошмаров, в которых было полно маньяков, попробовавших наркотик, а потом и кучи трупов.
Он продержался месяц на успокоительном. А затем собрал все бумаги исследований и поджёг свой дом, решив уничтожить все данные, включая и себя. Ему не повезло задохнуться в дыму, поэтому смерть тела в огне была мучительной. Его руки и ноги обгорели до кости, тело обуглилось. Приехавшим пожарным с трудом удалось установить, кем он был.
Страшная смерть для такого одарённого человека, не находишь?

Перед тобой был юноша. Романтик, поэт. Он обожал гулять ночью или сидеть на крыше. Часто уходил в лес или на озёра. Ему было всё равно, что о нём говорят. Для родителей он учился на отлично. Девушки его не интересовали. И лишь иногда кто-то из его друзей составлял компанию для ночных прогулок или долгих путешествий.
Но парню хватало и этого. Он привык быть один. Но потом он встретил в Интернете он встретил девушку, которая тоже любила покой и одиночество, как и он. Они встретились. И долго путешествовали вместе. А потом с ней случился несчастный случай. Грузовик сбил девушку, когда она возвращалась домой. Парень не мог этого перенести и в тот же вечер перерезал себе вены. Крови было много. И осталось много незаконченных работ.

И только однажды мне попался мальчик, который хотел жить, но умирал от рака. Врачи ничего не могли сделать. Операция не принесла результата. А ему было всего десять лет. Он отлично рисовал, пел в хоре и учился играть на скрипке. У него была подружка, с которой они играли во дворе, пока болезнь не сложила его на кровать.
Мальчик угасал быстро. Как цветок, лишённый солнца.
Я развлекал его разговорами сколько мог. Он с удовольствием слушал все мои истории, а иногда сам рассказывал мне сказки. Он не падал духом до самого конца. Но я не мог его защитить.

- Зачем ты мне это говоришь? Я же решила.
- Если решила, то действуй. Я всего лишь хотел попробовать тебя остановить. Таковы мои обязанности.
- Я же никому не причинила вреда. А меня все бросили, - девушка снова взялась за перила и забросила ногу.
Парень перевёл взгляд на луну:
- Делай как хочешь. Я пытался тебя остановить.
Девушка прыгнула. На какой-то момент воздух подхватил её. Перед глазами мелькнуло ночное небо с полумесяцем. А потом удар и темнота.
Парень посмотрел на распростёртое тело на земле. На кровь вытекающую из разбитого черепа.
Потом он сбросил плащ и взмахнул огромными белыми крыльями и устремился в высь.

@темы: Суицид, Автор сообщества Граф.Ди, Авторское, Смерть, Рассказ, Творчество

---

Мимолётность прикосновения

[Ice_Chimaera]

- Уходи! Не хочу тебя больше видеть!
По щекам потекли слёзы, такие тёплые, оставляющие за собой влажные дорожки. В его глазах я увидела страдание и боль. Больше всего на свете он боялся этих слов. Я знла это, потому что раньше тоже боялась… Но теперь всё кончено. Он уйдёт, не скажет ни слова, не издаст даже шороха. Тишина уже звенела в моих ушах. Она была похожа на протяжный писк кардиографа. Наверное, сейчас наши сердца остановились. Он ждёт, что я откажусь от своих слов. А мне, всего лишь, интересна его реакция. Интересно, на сколько я выучила его за время наших встреч?
Мы стояли. Лицом к лицу, как враги. Вглядываясь в него, я видела, как уходит боль, и приходит злость, а может и что–то ещё. Я не в силах пошевелится, что-то сковало меня внутри. Это не давало даже думать.
Наконец, он резко развернулся и открыл дверь квартиры. Постоял ещё секунд 20 и обернулся. Его глаза блестели страданием. Мне было жаль его, хотя я сама виновата. Во всем виновата. Я взглянула на него с равнодушием.
- Прощай, - прошептал он и вышел.
С громким хлопком закрылась железная дверь. Это вывело меня из ступора. То, что сдерживало меня, тот стержень вдруг сломался. До меня стал доходить смысл последних слов. Он больше не вернётся, не позвонит. Я никогда не услышу его голоса и не увижу его светящихся карих глаз. Всё это исчезло, рухнуло, испарилось. Словно никогда и не существовало. А ведь я думала, мечтала, верила. Прижимавшись к нему холодными осенними вечерами, я чувствовала запах его духов. Это был запах, похожий на корицу. Я никогда больше не вдохну его, не почувствую руку под своей рукой… Никогда…
Я упала на колени прямо перед дверью. Слёзы всё ещё текли из глаз, теперь уже смывая тушь и оставляя чёрные размазанные полосы на щеках. Боль, душевная боль, захватывала каждую клеточку моего тела. Она словно давила сверху. Я, только я, виновата во всём…
Я захотела подняться, за слезами не было ничего видно, лишь лампа, горевшая в кухне, была размазанным пятном. Я ухватилась за край тумбочки. Поднявшись, наобум пошла в кухню. Здесь было светлее, и я могла различить некоторые предметы. Наконец, я села и провела рукой по глазам.. Тушь, оставшаяся на ладонях, напомнила мне кровь и грязь. По спине пробежали мурашки. Глаза теперь видели яснее и чётче. Я взяла первую попавшуюся кружку со стола, но рука моя дрогнула. Через пару секунд я услышала звук бьющегося фарфора…
Словно разбилось моё сердце…

Серый, серый мир. Всё вокруг полупрозрачное, словно и не было никогда цветов, словно не было никогда света. Я – привидение. Душа, которую невозможно убить. Я навсегда похоронена со своими воспоминаниями о другом мире. Теперь, все люди такие. Мы можем проходить через стены, проходить сквозь друг друга. Мы не чувствуем прикосновений, не можем взяться за руки.
Духи, не имеющие плоти, у нас есть лишь воспоминания. Мы проходим мимо и не замечаем души вокруг себя. Полностью замкнуты.
Это смерть? Нет, я не умерла. Всё это я увидела, когда проснулась утром на полу своей кухни. Я не боялась, всё было для меня ново, но не интересно. Я выглянула в окно. Там плыли полупрозрачные тела, качались серые деревья, и не было слышно не звука. Здесь его нет, да он и не нужен. Тогда воспоминания о прошлом, как тысячи игл, вонзились в моё «тело».
Теперь я почти ничего не чувствую. Привыкла… к боли, к тишине и пустоте. Я не знаю, когда серая пелена накрыла наш красивый, когда-то мир. У нас осталось только вечность…
Я брожу по улицам. Мимо меня проплывают души. Я не замечаю их. Чувствую, что что-то потеряла. Я здесь только что бы найти это.
С каждым следующим шагом, моя цель всё ближе. Я чувствую это. Вот широкая дорога. Когда-то по ней ездили машины. Теперь здесь ничего. Несколько душ на той стороне дороги. Я снова начинаю вспоминать. Теперь прошлое не колется. Оно навевает тоску. Я вспоминаю последний цветной день. Почему я прогнала его тогда? Зачем? Ведь мы поссорились, из-за какой то ерунды. А ведь я любила его, до сих пор люблю…
Я решила прейти на другую сторону дороги. Навстречу мне шли ещё 2 пары таких же пустых душ. Упёршись взглядом с серость дороги, я не заметила, как через меня прошла душа. Это было обычно, я не обращала на это внимание. Но что-то заставило меня остановиться.
Я почувствовала… прикосновение… Мимолётное, почти неощутимое. Но оно было. В мире, где все забыли, что значит чувствовать, я ощутила прикосновение. Я окинула взглядом улицу впереди. Ничего не изменилось. Что же это было?
Оглянулась. Душа, сквозь которую я прошла, тоже остановилась, и мы встретились взглядами.
Может быть, прошла минута, может час, а может, и вся вечность пролетала сейчас мимо нас. Это, несомненно, был он, тот, кого я так долго искала в этом мире. И хоть он был и полупрозрачен, сер и почти невидим – это был он. Любовь, которую я хранила.
Я протянула свою руку к нему. Он сделал тоже самое и наши пальцы соприкоснулись, Я снова почувствовала ту мимолётность прикосновения…и если бы он мы могли говорить, то это была бы только одна фраза «Я люблю тебя»…

Среди серости и ненужности мира шли две души. Просто рядом, соприкоснувшись кончиками пальцев, которые, казалось, соединились навсегда. А мимо пролетали пустота, тишина и вечность…

@темы: Мифическое, Автор сообщества Ice_Chimaera, Авторское

---

Название: Люди Инвалиды

[doa.]

Название: Люди Инвалиды
Автор: DitOfMoon
Бета: Hime
Фандом: ориджинал
Пейринг: он/она (они же тут не столько люди, сколько нечто другое)
Рейтинг: джен
Жанр: гет, романс
Размер: мини
Дисклаймер: все персонажи принадлежат мне
Размещение: с шапкой и ссылкой/с разрешения автора/запрещено

Это началось давно.
Тогда я был на очередной вечеринке у своего приятеля. Марк любил устраивать фееричные ночки с участием всех пороков, что есть в нашем мире. Ему недавно исполнилось девятнадцать, и с того дня он почти не просыхал. Я бывал у него часто, но и в других местах тоже был завсегдатаем.
И вот на одной из таких вечеринок, глотая очередную таблетку экстази и уже присматривая себе развлечение на ночь в виде полуголой брюнетки, танцевавшей на столе, я заметил ЕЁ.
Она выделялась из общей толпы, но ее почему-то никто не замечал. Невысокая девушка в черном с прямыми рыжими волосами до плеч на этом цветном и будоражащем праздднике жизни. Она показалась мне нереальной в тот момент, я просто подумал, что это действие таблетки счастья.
Но я ошибался.
В среду, я вновь прогулял учёбу и уже с утра засел в один закрытый клуб. Ну, закрытым он был для многих, но не для меня.
И около двух часов ночи, когда я дважды успел напиться и протрезветь, я вновь увидел её. Уже ближе. Она ходила по помещению и осматривала всех присутствующих пустым взглядом. Словно просчитывала что-то. Я не мог разобрать, что на ней надето, это было что-то вроде мантии, как у судьи, только короче и доходила она до колен, а дальше были босые ноги. Бледные, как у покойника. Это я смог разглядеть, когда она подошла ближе. Не ко мне, но всё же близко. Она смотрела на всех с немым осуждением, и я вновь и вновь не мог понять, почему ее никто не видит. Затем я остолбенел. Её лицо вдруг поравнялось с моим, и тёмные холодные глаза смотрели прямо в мои. Я испугался. И не мог издать ни звука. Тем временем, она присела рядом со мной на ярко-красный диван из кожзаменителя и положив ногу на ногу и произнесла:
- Кто ты? - Если честно я не думал, что смогу ответить что то, но на автомате произнёс:
- Алекс. - Она усмехнулась.
- Значит Саша. Давно ты участвуешь во всём этом? - Она снова устремила свой взгляд в зал, где начинало твориться что-то нечто невообразимое. Я не спешил отвечать на её вопрос, мне в голову резко ударило понимание!
- Стоп! Сама-то ты кто? Я не видел тебя никогда раньше! Какого х*ра!
- Видел. - Только и сказала. Затем поднялась, подошла ко мне и, склонившись, поцеловала в ... лоб! Я что-то не понял! - Мы ещё встретимся. – Я, кажется, моргнул. И её уже не было. Мигающий свет ламп и неоновое освещение путали мысли, а выпитое, наконец-то, начало сказываться и я забылся. На сегодня это было всё.
После той ночи всё пошло прахом. Я не мог больше пить, не мог принимать наркотики и даже просто курить. Мне было противно. Я не могу смотреть на большинство окружающих меня людей. Они казались мне слишком мерзкими. Целую неделю я провёл разбираясь в себе. В воскресенье всё же решил посетить одну из вечеринок Марка. Меня мутило. Я ничего не принимал, не пил. Казалось, что все покрыто слоем грязи и какой-то мерзости, названия которой я не знал. Но я смотрел. Всю ночь напролёт я смотрел на них. И не понимал, какого чёрта происходит.
Время будто слилось в непрерывный поток. Днём я чувствовал себя странно. Совсем прекратил посещать учёбу, целыми днями я бродил по городу и смотрел. Я замечал. И вывел закономерность, что смотреть на детей мне не противно. Они вызывают лишь теплоту. Как будто светятся. К более взрослым у меня резко менялось отношение. Часто я видел подростков, от которых просто несло испорченностью. Они словно пахли трупами. Своими собственными.
И тогда я встретил её вновь.
Она выглядела точно так же. Присела рядом со мной, на край крыши.
- Здравствуй Саша. Долго же ты осознавал.
- Что со мной происходит? - Я знал, что во всём этом виновата она. И только она сможет рассказать мне что к чему. Где правда, а где лишь мои бредовые выдумки.
- Ты стал избранником Безысходности.
- Что это значит? - Я повернул голову оказавшись лицом к лицу с ... Ней. Ответ последовал в очень странной форме. Ее губы коснулись моих. Чуть тёплые и мягкие.

Я не знаю какой сегодня день недели да и время меня мало интересует. Мы в каком-то клубе. Среди множества особей, которые ещё называются людьми. Они не знают, что им нужно, но пытаются получить всё и сразу. Они слишком просты в своём сознании. Они состоят из пороков и вызывают только жалось. Мы отмеряем их жизнь.
Мы - Безысходность.
Я сжимаю руку своей спутницы и, поправив свой чёрный пиджак, мы проходим между ними как будто нас нет. Но мы есть.
Просто нас уже не видят.
Они не виноваты в том, что они теперь такие. Люди-ивалиды, как сказано было давно.

@темы: Мифическое, Негатив, Разное, Творчество

---

[Ашиеру Блэк]

Протест.


Представь себе идеального человека. Закрой глаза и просто представь.
Ты его прекрасно знаешь. Во всяком случае, ты слышал о нем сотни раз. Ну, вообще-то, если его знает твоя матушка, ты слышал о нем сотни тысяч раз.
Тот самый идеальный человек, о котором ты слышишь постоянно. Сын подруги твоей матери. Парень знакомой твоей девушки. Кто-то, о ком все говорят, кто-то, кого боготворят все эти люди. Кто-то, кто всегда делает все лучше, чем ты.
Припоминаешь, да?
Это тот самый человек, которого ты ненавидишь всем сердцем.
Сегодня я рассказываю тебе о нем, один день из его жизни.

Самый идеальный день из жизни самого идеального человека, все то, что видят в своих мечтах матери, девушки, реже – отцы всех остальных, неидеальных детей.
Представить и сдержать рвотные позывы.
Сегодня я рассказываю:
-Будильник на семь утра и новости по телевизору, и он ест на завтрак, скажем, овсянку. А еще, то, что идеально подходит к завтраку – кофе и какая-нибудь утренняя газета.
Ты морщишься, и я прекрасно понимаю твою реакцию.
-Это не сильно интересно, но представь: подержанная иномарка, вполне приличная для его возраста. Двадцать четыре или около того, когда ты всего добиваешься сам, и на более крутую еще не накопил, но все уже считают, что ты достиг чего-то такого. Представь: он едет на работу, рано утром, пробки, и при этом, он всегда приезжает на несколько минут раньше. В одно и то же время, чтобы успеть как раз дойти до офиса и ровно в девять сидеть на рабочем месте.
Ты морщишься, снова.
-Брось, блин, это чушь. Ну, когда это было, а?
Я пожимаю плечами:
-Осенью. Представь, что это было осенью.
Представь нас осенью, под хмурым небом, и мы идем, наступая на опавшие листьям. Представь дождь, который только закончился, когда пахнет асфальтом, и в парке нет никого, кроме нас. Ты идешь по лужам в своих кроссовках, я пинаю камешек мыском ботинка.
-Ну и ладно, осень, так осень, - ты хмыкаешь, – что было дальше?
Здесь я пропускаю его детство, где у него не было порванных брюк и драк во дворе, и где все споры этот идеальный парень решал просто словами. Пропускаю школу и прекрасные отношения с учителями, музыкалку, футбольную секцию и еще, может, спецкурсы по английскому. Пропускаю то, что у него были сотни друзей и один-единственный настоящий друг.
Представь, что все это уже было мной рассказано: где-нибудь в кафе за чашкой кофе, в то время, когда в общественных местах еще можно было курить. Представь: за окном мелкий, противный дождик, представь нас отвратительной осенью.
Давай же, ну, просто подключи фантазию.
Свое воображение.
Я пропускаю, конечно: никаких пьянок и сигарет; плюс идеальное здоровье и он почти не болел гриппом, и, уж точно, всегда заботился о тех членах семьи, которые заболеть все же ухитрялись. Пропускаю уже оконченную школу с золотой медалью и красный диплом – корочки из какого-нибудь престижного вуза.
Все, что плещется в твоих глазах, когда ты думаешь об этом – раздражение. По правде говоря, скука смертная, но: жизнь этого парня обросла кучей мелких деталей, придуманных людьми с богатой фантазией, и каждая из этих деталей по-настоящему идеальна.
Скажем, он выучился на экономиста – приличная работа в приличной фирме, где именно сегодня ему предложили повышение.
-Ну и, до кого же его повысили, в двадцать с лишним лет-то? – ты усмехаешься.
Я пожимаю плечами, снова:
-Скажем, начальник отдела. Вполне идеально для такого, как он, разве не так?
Вместо ответа ты поднимаешь взгляд к потолку; и я решаю – вполне идеально. Для такого как он – сгодится.
Представь, та жизнь, в которой у каждого из нас один страх – оступиться и перестать быть идеальным; так вот для этого парня она совершенна обычна. Нормальна, понимаешь?
Ты представляешь и морщишься, а я продолжаю рассказывать:
-А дальше – они едут к его родителям.
-Нет, они едут к ее родителям, - ты перебиваешь. – Если уж ты так хочешь, чтобы это было так отвратительно идеально, то – к ее родителям.
Я киваю. К ее родителям, так к ее родителям, главное здесь – отвратительные семейные вечера с отвратительными разговорами о будущем.
Ты помнишь, да, отвратительны они для всех остальных, неидеальных детей. Для тех детей, у которых бывают проблемы.
-Ну и что дальше? – ты подаешься ко мне ближе. – Горячий секс в семейном особняке?
Ты смеешься, и я смеюсь тоже.
Я говорю:
-Нет.
Говорю:
-Они переспали через три месяца после начала отношений.
Ты слушаешь меня и ухмыляешься.
-И она, конечно, была девственницей?
Я киваю. Она была, в смысле, они оба были, и все прошло изумительно. Считается, что все прошло идеально, когда ей понравилось.
-Вообще-то, - говорю, - после этого семейного ужина он тащит ее в ресторан на своей подержанной иномарке.
Ты смеешься, ты мотаешь головой:
-Да ладно? – ты улыбаешься. – Ты шутишь? Он делает ей предложение после семейного ужина?
До того, как ты скажешь, что это – полная чушь, до того, как ты снова это скажешь, представь: шампанское и кольцо с бриллиантом, и ее любимая песня.
Представь: дорогой ресторан и она в черном платье, и, когда она видит кольцо в бархатной коробочке, она, не задумываясь, говорит: да.
Представь: он на одном колене, и она чуть не плачет от счастья.
Отвратительно, просто тошнотворно идеально.
Ты хмыкаешь:
-Я знаю, ты говоришь, чтобы просто испортить мне аппетит.
Я говорю тебе все это, чтобы просто рассмешить тебя, но рассказывать тебе об этом я не собираюсь. Просто продолжаю:
-И после того, как она сказала свое веское «Да», после того, как они едут к нему, после долгого, нежного секса, - я говорю, ты откровенно смеешься, – после всего этого идеального продолжения, она засыпает.
Ты откровенно смеешься, снова:
-Что, отворачивается к стенке и храпит?
Представь: я говорю это и улыбаюсь.
-Нет, она засыпает после получаса трепа о любви, она засыпает в его руках, - я смотрю на тебя, прищуриваюсь.
Представь: она засыпает в его руках, такая обнаженная, расслабленная, такая счастливая.
-А что он?
-А он не засыпает.
Представь: он встает с постели и идет в гостиную, эта квартира досталась ему от родителей; вместе со всей мебелью и тяжелыми шторами.
Я смотрю на тебя и улыбаюсь:
-Он просто пошел в гостиную и застрелился.
Представь: его отец – коллекционер оружия, и эта коллекция досталась ему вместе с квартирой, всей мебелью и тяжелыми шторами.
Ты смотришь на меня несколько секунд, а затем фыркаешь:
-Чушь.
Ты говоришь:
-Чушь.
Говоришь:
-Зачем ему кончать с собой?
Я пожимаю плечами, снова:
-От скуки?
Представь, его жизнь была идеальна, и в двадцать пять лет он просто застрелился от скуки. Представь: он застрелился потому, что его жизнь никогда не стала бы еще лучше. Представь: он застрелился просто потому, что застрелился.
Ты хмыкаешь, смотришь на меня, а я смотрю на тебя.
-Ну, даже если это на самом деле выглядит чушью, - я все еще смотрю на тебя, когда говорю это. – На самом деле, я думаю, это правда.
Ты облизываешь пересохшие губы.
Вот он, момент истины.
Представь, что подошел мой автобус, или что мы дошли до перекрестка, и я заканчиваю ровно на том самом моменте, на котором заканчиваю.
-Понимаешь, записка, которую он оставил перед тем, как пустить себе пулю в висок, - я смотрю на тебя, не отрываясь, до сих пор, все еще.
Представь, как ты выглядишь сейчас: с короткой усмешкой на губах.
-Записка, - я говорю, - понимаешь, она была идеальной.
Представь: ты смеешься в голос, долго, открыто и искренне.
Представь нас одетыми, как чучела, на Хэллоуин.

@темы: Авторское, Настроение

---

День когда я умер...

[(((=Businka=)))]

В тот день я был счастлив. У меня было все, и любимая работа и семья. Моя жизнь была интересной и разнообразной. Я работал местной газете и вел свою колонку. Работа так себе, но я всегда мечтал об этом и вот у меня получилось. Я ездил по разным городам в поисках чего то интересного для колонки и в течении некоторого времени она стала самой читаемой.В общем я был доволен. Вместе со мной в газете трудились все мои друзья, которых я очень любил и ценил.
Все у меня было замечательно пока не наступил тот день.
Моя жена была лучшим человеком из всех что я знал. Я любил ее так как никого и никогда еще не любил. Она была мила добра, мне было с ней интересно. Каждую свободную минуту я уделял ей. Каждой нашей встрече я радовался как маленький ребенок. Ее нежный голос был моим спасением в этом мире. Глубина ее глаз напоминала мне ночное небо,а теплый огонь в них,северной звездой,указывающей направление потерявшимся.Я тонул в них безоглядки не жалея ни о чем.Мы строили планы на будущее.Хотели детей.Хотели создать дружную семью.
В тот день мы поехали смотреть дом на окраине города.Было уже темно и шел сильный проливной дождь.Дорога была очень скользкой,но я почему то прибавлял газу.Дорога шла серпантином.Мы проехали два поворота.Третий,резкий поворот я не заметил.На огромной скорости мы съехали с дороги,перевернулись несколько раз и врезались в дерево.Удар оказался настолько сильным,что я отключился на несколько минут.Когда я очнулся,я был весь в крови.Машина дымилась,но моей жены в ней не было.Я начал кричать,звать ее,но никто не ответил и предпринял отчаянную попытку самостоятельно выбраться из машины.Я попытался открыть дверь,но она оказалась заблокированна .Я выбил лобовое стекло и выбрался таки из машины.Моей жены видно не было и я пополз на ее поиски.Примерно метров через двадцать был обрыв в глубокую канаву.На ее дне я увидел жену.Она была бледна.Мое сердце застучало как бешенное,а дыхание остановилось.Ближе и ближе я подползал,но жена не шевелилась.Когда я оказался рядом,увидел что ее глаза распахнуты.Они были пусты,не выражали ничего,а огонь,что всегда так грел меня потух.Потух навсегда.Последнее что я помню в тот день это был мой крик "Нееет....." который пробирался через все клеточки моего мозга.Слезы градом катились из глаз умывая лицо и остужая разбитое на мельчайшие кусочки сердце......Это был день,когда я умер.....

@темы: Несчастный случай, Автор сообщества (((=Businka=)))

---

Реальность абсурда. Сезон дождей.

[Травка]

Сезон дождей.

Что там, в дождевых облаках? Чей дух мечется, разбрасывая молнии, громко топая по полу, стуча каблуком по куполу неба? Он сметает со столов кубки с дорогими напитками, и они проливаются на землю. Кубки со звоном бьются об пол, высекая искры.
Все, что я представлю – реально.
Идет дождь. Небо темнеет и устилает свой купол ковром из облаков. С востока поднимается армия злобных карликов, с запада, со стороны луны идут слепые белые девы, снимая с себя одежды. Карлики и девы встречаются на вершине мира. Они совокупляются над облаками с неземной страстью и жестокостью. Кровь и сок стекает по небу светящимися струями, следом летит низкий утробный грохочущий крик слепых белых дев. От бессилья что-либо изменить они льют свои слезы на землю, слезы злобных карликов и белых дев. В холодные ночи в тайне от отцов девы сбрасывают вниз оплодотворенные яйца. Белые и ледяные, они обречены на гибель на поверхности земли. Большие или маленькие, они тают, смешиваясь со слезами родителей. Никто никогда не рождается и не умирает.
Девы часто снятся человеческим мужчинам на земле, но от этого нет никакого прока. Они не помнят своих снов, либо даже во сне хранят верность своим человеческим женам. Самое главное – они не верят ни в сны, ни в белых дев.
Вы правы. Лишь однажды произошло чудо.
На границе Мексики стоял старый облезлый фургон. Ближайшее поселение находилось в двух километрах от него. Вокруг фургона расстилались прерии: сухая желтая трава, потрескавшаяся земля, пересохшая скважина. В фургоне жил человеческий мужчина семидесяти двух лет от роду. На пенсии он завел четырех куриц и петуха и отпустил себе бороду, которую небрежно остригал садовыми ножницами. Позади фургона он разбил небольшой садик, в котором выращивал помидоры, чечевицу и марихуану. Он гнал из кактусов спирт и был, в общем-то, доволен жизнью. Фургон пропах сыростью и старыми матрасами, мутная дымка висела под потолком. На кухне, где почти без перерыва работал самогонный аппарат, стояло кресло и стол. В сезон дождей долгими вечерами мужчина любил растянуться в кресле и, попыхивая травкой, задумываться о смысле жизни. Так и не вернувшись на землю, он засыпал. Ему снились прекрасные странные сны. Серебряные водопады, зеленые холмы, камни во мху и стройные смуглянки. Они проходили мимо, скакали голышом по зеленым холмам, скрывались за ними, как испуганные лани. А он молодым оленем носился за ними, перепрыгивая через камни и мелкие ручьи. Смуглянки смеялись и дарили ему поцелуи. Полукольца радуг вырастали из брызг, когда он в объятиях девушек падал на реку. Этот момент он любил меньше всего. Под водой его спутницы превращались в синих уродливых русалок, которые били его хвостами и пытались утопить. Обычно на этом месте он просыпался весь мокрый, пытаясь отдышаться. Он протягивал руку под стол, нащупывал бутыль самопальной текилы и делал большой глоток, пытаясь вернуться к реальности. В этот раз все было по-другому. Он смотрел из-под воды, как солнце переворачивается, открывая бледный лунный лик. Русалки выскочили из воды и копытными ускакали вдаль. Вода вокруг него стала ледяной, а он не мог пошевелить и пальцем. Сквозь блики на поверхности проступили очертания женского лица. Ее волосы, глаза и кожа были белыми. Кожа отдавала синевой. Глаза не двигались. Дева взяла мужчину за руки и одним рывков вытащила из воды. Он стоял, заворожено глядя в ее невидящие глаза. В них отражалась боль и он сам. Дева опустилась на колени и взяла в холодные руки его естество, вдыхая запах. Она любила его с неземной страстью, оставив злобным карликам неземную жестокость. Вечер сменился ночью, а ночь – днем, и так несколько раз. Он вспомнил, как и где нужно целовать женское тело. Пальцам вернулась сила и уверенность, а сердце наполнила давно позабытая нежность. Он влюблялся в эту странную женщину все сильнее с каждым ее стоном, с каждой новой лаской. Ему казалось, что фургон в прериях ему приснился в дурном сне, что всю свою жизнь он прожил здесь, просыпаясь в объятиях белой девы каждое утро, проводя с ней безумные ночи. Он снова прожил жизнь. Он знал, что уже старик, но теперь был счастлив, посвятив эту жизнь ей.
Снаружи, не переставая, лил дождь. Он шел уже несколько недель. Дождь барабанил по крыше фургона, бился в стекла. Никто ему не открыл. Лишь спустя месяцы, когда ливни прошли, из-за туч появилось солнце и превратило почву в мозаику, в фургоне обнаружили труп старика. Никто особо разбираться не стал, от чего он погиб. Он был довольно стар для того, чтобы сгинуть от сердечного приступа или от отравления алкоголем.
Еще через год в Фарноме, что в часе езды на север от Лондона, разыгралась буря. Завывал ледяной ветер, шел ливень, а к ночи небо разразилось грозой, и дождь сменился градом.
Эволюция зерна белой девы была больше похожа на переселение душ в религиях востока. Его душа сменяла оболочки одну за другой: обзаводилась ложноножками, хитином и усиками, хребтом и костями, рождалось с мышцами и развитой нервной системой, пока, наконец, не появился на свет розовощекий малыш. Его судьба была похожа на судьбы миллионов детей, родившихся в благополучной семье с достатком выше среднего. Демон сомнений, пожирающий все подрастающее поколение в среднем с пятнадцати до семнадцати-восемнадцати лет, покинул его так же легко, как и появился, не оставив и тени выбора. Он уже тогда понял, какую судьбу готовит ему вселенная. И, как каждый амбициозный подросток, принял с гордостью, затаенной радостью и чувством превосходства.
Назвали мальчика Аарон. К семнадцати годам он был под два метра ростом. С крепкими руками и ногами он играл в школьной команде по баскетболу. Новоявленный пушок на лице был пока больше предметом гордости, нежели каждодневной рутиной, и он оставлял себе маленькую козлиную бородку на зависть сверстникам. Темно-русые волосы длиной в несколько дюймов вились на висках и за ушами. Аккуратные брови и прямой нос придавали его лицу аристократическую утонченность. Высокие скулы, темно-синие глаза глубоко посажены, тонкие хорошо очерченные бледно-розовые губы и твердый острый подбородок. После ночи без сна под глазами появлялись темные круги, подчеркивая их глубину и выразительность. Он быстро обгорал, поэтому яркими солнечными днями носил кепку с длинным козырьком и темные спортивные очки. Он любил бегать по утрам, когда туман от воды поднимался и стелился по пустынному шоссе. Подтягивался четверть сотни раз и пел баритоном от нечего делать. Музыкальные пристрастия – особые пунктик этого возраста: рок группы, гитары, наушники и музыкальные форматы, - Аарон был далек от всего этого, как ни пытались друзья привить ему вкус к прекрасному с их точек зрения. Тихая, спокойная музыка, под которую легко думать и бегать, все, что ему было нужно. Дебюсси, легкий пост-рок, фортепиано и гитара, софт-джаз. Он попробовал на вкус более десятка религий, подходя очень тщательно к этому вопросу, и остановился на учениях Лао Цзы. Педантичен и строг, в меру странен, не лишен обаяния. Таким был Аарон Прист в свои семнадцать лет.
Родители не могли нарадоваться. Он хорошо учился, не брезговал работой по дому, у него было несколько хороших друзей, и некоторое время назад появилась симпатичная подруга. Колледж встретил баскетболиста и отличника учебы с распростертыми объятиями. Его жизнь была по земному одной из самых успешных, будущее представлялось в ярких красках, а прошлого было почти не жаль. Никто не взялся бы с уверенностью утверждать, что подтолкнуло его к пути, который он выбрал впоследствии. Тысячи дорог были открыты ему, однако ни одной из них он не отдал предпочтения. В другой реальности современники помнят умнейшего профессора, успешного бизнесмена, щедрого мецената и талантливого игрока. Он помнит себя стрелой, устремленной в серое дождливое небо. Он не тратил ни минуты зря, совершенствуя ум, развивая тело, устремляя дух к незримым материям. Он постигал учения, доказывал теоремы, разрабатывал гипотезы и совершал открытия. Его ум подобно локатору рыскал в пространстве в поисках некоего совершенного знания, духовного абсолюта.
В свое совершеннолетие он нашел его. Тот год выдался таким же дождливым, как и две тысячи десять лет до него и еще четыре тысячи до пришествия Христа. Аарону приснился сон. В нем на вершине мира, укрытой серыми смятыми простынями соединялись в оргии тела слепых белых дев и злобных карликов. Там он увидел свою мать. Она умывалась слезами, терпя неземную жестокость, вынужденная отдавать себя на вечное поругание. Аарон увидел все в мельчайших деталях, проникаясь ужасом обреченных, чувствовал запах озона и дыхание ветра, волосы стояли дыбом от молний, сверкающих мимо. В то утро он долго лежал на кровати и смотрел, как дождь за окном умывает его родной город. В каждой капле, стучавшейся в стекло, он видел слезы своей матери, в каждом раскате грома – ее крик, пробирающий до костей. Столько лет бесцельного самосовершенствования обрели смысл. Путь высветился синими огнями аэродрома.
Дух, ум, тело Аарона представляли собой сверхсветовую вспышку, устремившуюся к цели: прекратить страдания народов, остановить неземную жестокость, освободить мать его духа от нестерпимых мук.
Расцветал яркий солнечный день – редкость в это время года. Из кухни доносились соблазнительные запахи блинчиков с джемом. Миссис Прист поднялась, чтобы пригласить сына за стол. Тело было еще теплое.
Заручившись поддержкой великих военачальников прошлого, отобрав могучее войско крылатых ассассинов, называемых еще ангелами, облекшись в броню веры и взяв в руки меч духовности, Аарон отправился за край неба за душами и телами злобных карликов. Ночью на землю падали тысячи звезд. Лишь самый ленивый не успел загадать желание. Это поверженные карлики, сгорая в атмосфере земли, падали из-за края неба пеплом на крыши домов. Победа была окончательная. Геноцид обещал быть увековеченным на скрижалях Создателей. Сияющие белые девы выходили со стороны заката и пели песнь об Освободителе. Увенчанный славой и золотой короной солнца, Аарон воссел во главе небесного народа ассассинов и дев и правил ими до тех пор, пока песочные часы, переворачиваемые титанами с каждой новой вехой времени, не истерлись, и драгоценный песок не высыпался в небытие, разжигая новые вселенные.
Со времени великой победы, ни одной слезы не пролилось на Землю. Растаяли ледники, высохли моря и океаны, деревья и травы зачахли. За несколько часов однажды ночью крупнейшие города мира обратились в пожарища. На вершине мира Аарон вдохновенно читал стихи забытых императоров. Считанные недели стерли человечество с лица планеты, не оставив камня на камне. Атмосфера истончилась и исчезла. Лишь острые песчинки, гонимые ветром, носились по поверхности пустыни.
Так погибла Земля.

(с)http://proza.ru/2009/11/01/241

@темы: Мифическое, Автор сообщества Травка, Авторское

---

Во всем виноват матанализ.

[Фло,]

Жили были юноша и девушка. Им нравилось друг с другом общаться, нравилось проводить вместе время. Им было тепло, уютно и приятно вместе.
И однажды юноша сказал девушке:
- Знаешь, а ты меня любишь.
Девушку очень сильно возмутила эта фраза. Не "ты мне нравишься", не "я тебя люблю", а какое-то "ты любишь меня". Она, конечно же, спросила у юноши:
- С чего бы это?..
И тогда юноша ей ответил:
- Предположим обратное и придем к противоречию. Допустим, ты меня не любишь.
Так как понятие "нравится" входит в понятие "любовь", то понятие "не любишь" содержит в себе понятие "не нравится". Понятию "не нравится" эквиваленты следующие понятия: "неприятен", "трудно общаться", "равнодушна".
Если я тебе не приятен, то нам не было бы так приятно проводить вместе время.
Если тебе трудно со мной общаться, то тогда мы бы не смогли столь легко общаться на разные темы.
Если я тебе равнодушен, то ты бы стремилась проводить со мной как можно меньше времени в силу заинтересованности в других. Тогда твоя любовь, а значит и понятие "нравлюсь" стремилось бы к нулю. Иными словами, существовал бы предел нашего общения, при общении стремящемся к нулю, равный нулю. То есть для любого положительного отношения, существует такое понятие, применимое ко мне, что для любого иного понятия, перевешивающего это понятие, выполняется условие: отношение ко мне минус ноль меньше положительного отношения.
Так как все вышеперечисленное нельзя применить к нашему общению. Значит, я тебе не "не нравлюсь", а, значит, ты меня не "не любишь". Как было выше доказано, ты ко мне не равнодушна. Значит, я тебе "нравлюсь" и, следовательно, "ты меня любишь".
И все действительно было бы прекрасно, если бы все действительно было бы так просто.
Девушка ушла.
Ей нужны были цветы и шампанское, стихи и романсы под окном, поцелуи в укромных романтических местечках и прогулки вместе под луной. Ей хотелось романтики. Той самой, фальшивой и лживой, за которой не видна романтичность математических формул, за которой не видна романтика совместного высчитывания интегралов и производных, за которой не видны столь милые попытки перенести свои чувства в знаки, столь прекрасные, и столь незапоминающиеся накануне экзаменов.

P.S. с точки зрения математики в словах парня просто тьма тьмущая ошибок уже в первом условии. Автор в курсе. Просто не на этом хотелось поставить смысловой центр.

@темы: Автор сообщества Ф.логин, Авторское, Любовь, Рассказ

---

Тур поход

[McKORMICK]

1
День первый.
Остановка.

- Шикарно-о-о – заразительно гоготал Картман, - а что потом?
- Потом она облизала мой член, только что побывавший у неё в заднице, - самодовольно завершил рассказ Кенни.
- Надо будет проделать тоже самое с Шарлотой. Она уже давала в жопу, за десяток баксов сверху.
- За такое ещё десяток накинешь, - сказал Стэн, выкидывая бычок.
- Нефига, Стэн, я её постоянный клиент. Мне вообще положена скидка за всё время, что я… вау! Смотрите кто бежит… наш малыш Кайл.
- Привет, пацаны. Что нового? – поздоровался со всеми, кроме Картмана, Кайл.
- Кенни развёл Бэбе на задницу, - сказал Стэн.
- Круто! Молодец, Кенни.
- Не расстраивайся так, Кайл, - ухмыльнулся Картман, - может и твою задницу кто-то захочет развести. А пока подрочи на Дэвида Духовного.
«Жирная тупая скотина! - подумал Кайл, - Надо терпеть и молчать, только так он заткнётся.»
- Кстати, пацаны… - завёл обычную пластинку Картман, - Я читал, что среди евреев самый большой процент педиков и сумасшедших. Интересно, к какой категории относится Кайл?
- Стэн, - игнорируя Картмана, начал Кенни, - А ты не намекал Вэнди насчёт анала?
- Нет, - поморщился Стэн, - Не думаю, что она согласится.
- Стэн, будь мужиком! Скажи ей: «Женщина, если я хочу чью-то жопу, значит я получу эту жопу».
- Жиртрест, Вэнди - не проститутка, она - моя девушка. Я должен уважать её желания.
- А твои желания она не должна уважать? Если она требует уважение своих желаний, но не уважает твои; то нафиг тебе нужна, эта хиппарская феминистка.
- Что бы не тратить деньги на проституток, как это делаешь ты, Жирная Задница! – не выдержал Кайл.
- Кайл! Я с Вэнди, потому что она мне нравится, а не для бесплатного секса, - возмутился Стэн.
- Вот видите, пацаны, - нравоучительно поднял указательный палец Картман, - У евреев всё измеряется деньгами. Я же, будучи, нормальным Американским христианином, в первую очередь забочусь о своих нервах. И не трачу своё духовное здоровье на общение с Бабами.
- Да просто тебе не даст ни одна девчонка, потому что ты жирный и тупой кусок говна! – закричал Кайл.
- Ошибаешься, жидяра. Во-первых, ты так говоришь, потому что сам ещё никакого не трахнул. А во-вторых, я могу трахнуть любую бабу. Весь вопрос только в цене. Назови любую девку из класса, и через неделю я её поимею.
- Спорим на штуку баксов. Что ты не трахнешь девку, которую я выберу!
- Спорим!
- Вроде автобус едет, - сказал Кенни.

2
Школа. Класс.

- Здравствуйте, дети. Поздоровайтесь с мистером Шляпой.
Стэн (Кайлу):
- С каждым днём шизофрения Гарсисона прогрессирует. Скоро он опять одичает.
- Дети! Я требую тишины! А теперь мистер Шляпа расскажет замечательную новость.
Мистер Шляпа:
- ОК, мистер Гаррисон. Школьный совет решил, что дети должны отдохнуть перед экзаменами, набраться сил. И поэтому весь класс отправляется в поход по самому трудному горному маршруту под номером 5.
Вэнди:
- А разве это не опасно?
- Конечно опасно. Но у вас в классе половина мужиков, а мужики должны сражаться с трудностями, потому что в жизни часто… Да, Эрик. Что ты хочешь сказать?
- Мистер Гаррисон, у нас в классе не все мужики. Вот мой друг Кайл – не мужик. Мало того, что он никого не трахнул, так он ещё и еврей!
- Заткнись, Картман! Я – мужик! – заорал Кайл.
- Тихо, Кайл. Эрик просто ошибается. На самом деле парни становятся взрослыми мужиками ни тогда, когда трахнуться в первый раз; а когда начинают сами нести ответственность за свои поступки. Будучи молодым и глупым, я как-то необдуманно решил сменить пол, и сделать вагинопластику…
- Господи, опять началось, - проворчал Стэн, кладя голову на парту.

3
Школа. Столовая.

- Привет, детишки. Ну как оно?
- Привет Шеф. Нормально. Мы с классом идём в горный поход.
- Это здорово. Нет ничего лучше дикой природы. Именно там женщины теряют голову и готовы вытворять такое, на что никогда не согласятся в душном городе.
- Что, правда?!?
- Конечно. Послушайте песенку про дикий секс на природе:

О-о-оу, Детка. Давай займёмся этим в лесу.
Я тебя положу прямо на муравейник.
Пускай муравьи кусают тебя туда, и туда
Я тебя тоже хочу укусить, как муравей; ведь я не гей!..

- Ладно, Шеф, мы пошли.
- И у меня-а-а не муравьиный… А? Ах да, идите, детишки.
- Да… Шеф начал сдавать, - печально вздохнул Стэн.
- После того, как из тебя бы чуть не сделали педообраздного ДартВейдера, ты бы тоже сдал, - пожал плечами Кайл.
- Интересно, а какой у него был член? – ухмыльнулся Кенни, - Заводящийся, как у того киборга из Космических Дальнобойщиков.
- Блин, Кенни, ты озабоченный.
- Знаете, парни. Что я решил, - начал Эрик, - Я трахну бабу в этом походе. Кстати, Кайл, ты ещё не выбрал кого именно?
- Ещё нет. И я выберу такую, что её ни за что не трахнешь.
- Посмотрим.

4
Дом Стэна.

- Не понимаю почему ты не хочешь выбрать Ребекку. Она отличница-недотрога и она точно не даст жиртресту, - удивлялся Стен.
- Ну… не то что бы я боюсь, просто она может… - неуверенно мямлил Каил
- Погоди… Ты и Ребекка? Т.е. ты хочешь её развести в походе.
- Да!
- Ну молодец конечно. Удачи тебе с ней. Только почему ты раньше к ней не пробовал подкатить.
- Да как-то стеснялся. И потом, Картман, постоянно опускает меня перед всем классом, что я - девственник. Она небось думает, что я некрутой.
- Всё что тебе надо, это набраться храбрости пригласить её на свидание и… короче тебе надо снять шлюху до выходных.
- Что?..
- Да-да, мы уже много раз это обсуждали; но взгляни на это с другой стороны. Если походе ты покажешь себя неопытным, она может бросить тебя. Тебе нужен хоть какой-то опыт.
- Но ведь у тебя с Вэнди не было опыта.
- Это другое. Мы с Вэнди вместе с третьего класса, и моя неопытность не так сильно значила.
- А если она узнает, что позвав её на свидание я на следующий день, трахал шлюху? Она мне этого не простит или вообще решит, что измена это в порядке вещей. Сам ведь знаешь её неадекватную реакцию на разные новшества. И будет изменять направо и налево.
- Слушай, я конечно не такой спец в отношениях. Но думаю, что они предполагают доверие. Ты должен сам ей честно всё рассказать, я уверен она не обидится. А измена… знаешь, вот Вэнди мне никогда не изменит, что бы не случилось. Я думаю, что Ребекка – такая же.
- Может ты и прав. Ладно мне пора домой: на завтра много заданий делать.
- Погоди, так мы не придумали – кого выбрать.
- Всё равно, я уверен жиртресту никто не даст. Хотя есть у меня одна идейка…
- Какая?
- Неважно. Потом расскажу.

5
День второй.
Школа. Мужская комната.

- Жиртрест! Ну и вонь! Ты что опять фахитос ел?
- Кайл, иди в жопу. Дай мне хотя бы посрать без твоих семитских происков.
- Вэнди.
- Что? Не понял, причём тут Вэнди?
- Ты должен трахнуть Вэнди, т.е. я хотел сказать попытаться трахнуть Вэнди.
- Ты уверен. Может какую другую выберешь?
- А в чём проблема, Картман? Вэнди недостаточно сексуальна? Или, может, ты боишься, что Вэнди не даст жирному тупому расисту.
- Нет, Каил, Вэнди - нормальная баба, с сиськами и дыркой. И мне она даст без проблем, помню она сама на меня набросилась и стала сосаться. Проблема в том, что ты своим выбором, заставишь изменить девушку лучшего друга. Стало быть предательство - кошерно.
- Вэнди порядочная девушка и будет верна Стэну.
- Ну что ж, Каил. Это твой выбор. Игра началась.

6
Школа. Игровая площадка.

- Салли! Кенни! Мои лучшие друзья! – мило улыбаясь, подошёл к целующийся парочке, Картман, - Не хотите сигаретку? Вот для тебя, Салли, тонкие ментоловые, как все девчонки любят.
- Спасибо, Эрик, - сказала Салли.
- Чё те надо, Картман? – спросил Кенни.
- Мне надо посоветоваться. Извини, Салли, я заберу у тебя кавалера на пару слов.
- Ладно уж, заговорщики... – проворчала Салли.
- Слушай, Кенни, у меня возникла моральная проблема. Не надо ухмыляться, я тоже человек. Такой же как все. Так вот. Ты наверное знаешь о нашем с Кайлом пари?
- Угу. Ты опрометчиво на него согласился. Но я тебе не помощник.
- Кенни, погоди. Я не прошу помощи. Дело в том, что Каил выбрал Вэнди. И не знаю как мне правильно поступить. Если я скрою это от Марша, то я предам моего друга Стэнли. Если расскажу – то предам моего друга Каила. Видишь, я не могу обратится за советом ни к кому из них. И я пришёл к тебе.
- Картман, я тебя с детства знаю. Будешь так Батерса разводить. Тебе насрать на дружбу.
- Хорошо. Подойдём к вопросу с другой стороны. Кенни, есть отличная возможность заработать 1000 баксов.
- Шёл бы ты, Картман. Я – не крыса, что бы предавать Стэна.
- Стой, Кенни! Я говорю не о предательстве. Ты же не клялся ему в верности, как Вэнди. Виноват буду только я и ещё Вэнди. Если так разобраться, то во всём виноват Кайл. Это ведь именно он выбрал подружку Стэна, а не мы с тобой.
- Допустим, я согласен. Но чем я могу тебе помочь? Вэнди тебя ненавидит.
- У нас, конечно были небольшие разногласия…
- На прошлой неделе она назвала тебя больным жизанутым отморозком.
- Ладно, так не вариант. Но к тебе же она нормально относится?
- Ну и что?
- Всё что тебе надо, это соблазнить её во время похода. Для тебя это раз плюнуть. А потом, когда она будет готова для секса, ты затащишь её в палатку и в дело вступаю я.
- А Стэн? Думаешь, он будет спокойно стоять и смотреть, как я клею его бабу?
- Стэна я беру на себя.

7
Дом Стэна.

- Чел, неплохо смотришься, – Стэн подбадривает разодетого, как денди, Каила.
- Я так волнуюсь. Может мне снять эту шапку?
- Не стоит. Она часть твоей личности. Без неё ты – уже не ты.
- А как мне себя вести себя с Ребеккой? Она же вся такая правильная. Может мне тоже показать ей, что я тоже не мужлан?
- Да не парься ты так. Просто веди себя, как обычно.
- А о чём вы с Вэнди обычно говорите, когда гуляете?
- Обо всём. Не важно, что говорить.
- Ясно. А что мне…
- Ладно, иди уже. А то опоздаешь.
- Хорошо, пока.
- Удачи, дружище.
- Стэн, я хотел тебе рассказать о… - обернулся Каил.
- Потом расскажешь. Беги.

8
День третий.
Дом Стэна.
- Стэн! Просыпайся! Случилось ужасное.
- Что, Кайл? Ребекка тебя кинула?
- Нет. С Ребеккой всё в порядке. Этот мелкий засранец Айк спи@здил мою заначку. Все мои деньги, Стэн!
- Вот козел! Но ведь он вернёт их?
- Через два года!? Нахер они тогда будут нужны? Мне нужны эти деньги сейчас. За что я сниму шлюху?
- Успокойся, чел. Можно же что-то придумать.
- Ты не одолжишь мне?
- Да у меня у самого всего пара баксов.
- Супер, - саркастически подытожил Кайл, - У меня есть три дня… нет два дня что бы достать как минимум полтинник.
- Может, у родителей попросить?
- Как ты себе это представляешь? «Дайте мне 50 баксов на проститутку»
- Ну придумай что-нибудь… Например, «на палатку для похода».
- Не пойдёт. Моя мама обязательно сама попрётся в магазин купить мне эту чёртову палатку.
- Надо идти к Шефу. Если кто тебе и поможет, так это он.

9
Дом Шефа.

- Привет, Кайл, как дела?
- Хреново Шеф.
- Ладно, проходи. Рассказывай, что там у тебя стряслось.
- Шеф у меня есть друг и он ещё девственник.
- Так… продолжай.
- И у него как бы есть девушка. И он стесняется своей неопытности. А деньги на проститутку спёр его тупой младший братишка. Что ему делать?
- О-о-о… Я не уверен, что твоему другу нужна проститутка. Видишь ли Кайл, всё когда-нибудь случается впервые. И лучше, что б первой девушкой была не проститутка. И если сразу вышло не очень, то потом всё пройдёт намного лучше. Не стоит этого стеснятся.
- А вдруг не будет этого «потом». Вдруг эта девушка бросит ме… моего друга?! Шеф ты случайно не знаешь проституток которые дают в долг?
- Кайл!! Что ты такое говоришь?! Конечно же знаю. Только если я тебе расскажу – у меня будут проблемы, как это было у Барбреди, когда он посоветовал твоему другу Джими, где найти проститутку.
- Но что ж мне делать, Шеф?
- Ну… Когда в юности у меня были такие ситуация, а находил толстую уродину, которая никому не отказывала.
- Но в Саус Парке нет толстых уродин готовых на… минуточку Гидриета.
- Что?
- Девочка-гот! Всё что мне надо это покрасить волосы в чёрный и купить кофе. Спасибо, Шеф! Пока…
- Пока, - пробормотал Шеф, - Кофе?

10
Баскетбольная площадка.

- Стэн! Стэн! – ещё издалека начал кричать Кайл.
- Что такое?
- Стэн, ты помнишь где живёт Гидриета?
- Зачем тебе?..
- Шеф подсказал мне отличную идею. Нужно найти толстую некрасивую девчонку, которая не заморачивается на всякие ухаживания.
- Она же гот. А готы тусуются только с готами. И, вообще, они только несут всякую ахинею про боль.
- Отличный повод намекнуть на близость, - встрял Кенни, - Скажи ей томным голосом: «а хочешь испытать настоящую боль?»
- Ты что несёшь, Кенни? – воскликнул Кайл.
- Чувак, ты бы послушал его, - сказал Стэн, - В этом Кенни разбирается получше тебя.
- Лучше помогите мне покрасить волосы в чёрный.

11
Дом Стэна.

- Стэн, а ты уверен, что это обязательно? – спросил Кайл, недоверчиво разглядывая в зеркале, надетое на него перевёрнутое распятье.
- Мало покрасить волосы, надо полностью поменять прикид. А все готы носят такие штуки.
- Не знаю, - неуверенно протянул Кайл, - Не забывай, что я еврей. Что скажет мама, если увидит меня таким?
- Думаю, она скажет что виновато телевиденье и организует очередное общественное движение по защите детей от вредоносного готического влияния, - сострил Кенни.
- Заткнись, Кенни! Я уже скучаю по твоему балахону, который хоть немного оборонял наши уши от твоих дурацких шуточек, - рявкнул Каил.
- Да, чел, ты бы лучше поддержал его, - согласился с Каилом Стэн.
- Не падай духом, Брофловский. Девочки любят обрезанные, - Кенни хлопнул друга по плечу.
- Серьёзно? – спросил Стэн.
- Спроси у Картмана.
- Парни, пожелайте мне удачи.
- Давай, чел! – улыбнулся Стэн.
- Не подведи свой аппарат. И не забудь сказать про «настоящую боль», - крикнул вдогонку Кенни.

12
Больница «Путёвка в ад»

- Кайл!?! Что случилось? – вбежал взволнованный Стэн.
- Видишь ли, Гидриета, не захотела испытать «настоящую боль», и врезала мне по шарам
- Ты что серьёзно сказал ей такое? Мы с Кенни просто пошутили.
- Кстати, где этот козел?
- Вроде бы пошёл гулять с Пэтти Нельсон, а что?
- Ничего… Хотел поблагодарить его за хороший совет.
- Каил с тобой всё нормально? Выглядишь не важно.
- Ты бы так же выглядел, если бы тебе зарядили по яйцам металлическим каблуком.
- Сильно болят?
- Как будто их засунули в овощерезку. Доктор сказал, что бинты снимут только через десять дней. Что мне теперь делать с Ребеккой?
- Это же отлично! – воскликнул Стэн, но посмотрев на кислую физиономию Каила, поправился, - То есть, это - хреново. Но теперь у тебя есть повод отложить секс с Ребеккой, а через четыре дня жиртрест заплатит тебе штуку. И у тебя будут деньги на проститутку.
- А как мне объяснить Ребекке мои… эту травму?
- Я скажу, что это я тебе случайно врезал баскетбольным мячом.
- Спасибо, Стэн.
- Поправляйся.

13
День шестой.
Остановка.

- Здорово Картман, - сказал Стэн, - Чё это у тебя такой огромный рюкзак. Ты что джакузи с собой взял, что бы расслабить жирную жопу.
- Нефига. Там нечто такое, что скрасит наш горный поход.
- Резиновая баба? – подколол Кенни.
- Может ружьё? – спросил Стэн, - С нами пойдёт дядя Джимбо, он тоже прихватил парочку обрезов.
- Там бухло, отсосы. Пять литров отборного вискаря.
- Что, жиртрест, отчаялся выиграть пари, и решил залить горе алкоголем? – съехидничал Кенни.
- Нет, ирландец, в отличие от твоего папаши я пью когда счастлив, а не от горя.
- Иди нах@й.
«Какая замечательная, идеально продуманная сцена, - подумал Картман, - Жаль некому оценить масштаб моей гениальности. И ведь стараюсь для этого ирландского бомжа, что бы отмазать его от подозрений»
- Лучше б пивка купил, - мечтательно произнёс Стэн.
- Пиво пьют только грязные хиппари! Мужики пьют виски.
- Смотрите, Каил ковыляет. Врач сказал, ему нельзя алкоголь, пока он принимает обезболивающие, - сочувственно поведал Стэн
- Слышь, еврей. Ты чего так идёшь, как будто в штаны наложил.
- Заткнись, Картман! – гаркнул Стэн, - Нельзя над этим прикалываться.
- Тебя что, совесть замучила? «Ой! Мне так стыдно: я зарядил Каилу баскетбольным мячом прямо по его обрезу…»
- Привет, пацаны, - наконец подошёл Каил, - О чём говорили?
- Картман взял с собой пять литров виски, - пояснил Стэн.
- Нефига себе, жиртрест – удивился Кайл, - Зачем тебе столько?
- Я угощу весь класс. Я же не такой скупой, как жиды. Я, как Санта, дарю радость людям бесплатно, если конечно они не евреи.
- Ну и пошёл ты. Всё равно мне нельзя алкоголь.
- Ах да… ты же у нас слегка раненный. А я ведь говорил тебе, не играй в баскетбол – эта игра не для евреев. Для вас есть дрейдел.
- Кайл, не обращай внимание. Картман просто на взводе: бесится, что надо будет штуку отдать. Кстати а…
- Дай закурить. Хоть курить, надеюсь, мне можно, - заметно нервничая перебил Кайл.
- На…
- И мне тоже, - натянуто улыбнулся Кенни.

14
Автобус.

- Привет, Эрик.
- Зацени, Батерс, какой у меня крутой фотик. Четыре мегапикселя. Флешка - десять гигов памяти. Противоударный. Водонепроницаемый. Можно снимать видео.
- Ух ты! Круто! Можно будет под водой снимать.
- Или скорей под виски, - засмеялся Картман, и его неуверенно поддержал Сточ.
- Знаешь, Батерс, я пожалуй дам его тебе попользоваться.
- Правда?
- Да. Ты – пацан смышленый сообразишь, что к чему.
- Спасибо, Эрик.
- И вот ещё, что. Ты сегодня снимай, что хочешь, но когда я скажу тебе кодовое слово «дёртилайнен» ты подкрадешься за мной и будешь снимать всё, что я делаю.
- А разве хорошо снимать тайком?
- Батерс, это не тайком. Тайком – это когда человек не знает, а я сам тебя прошу.
- А-а-а… ну тогда ладно. Классно наверное погуляем.
- Ещё как, Батерс, ещё как…

15
Автобус. (Чуть позже)

- Слушай, Джимбо, мы ещё не приехали, а ты уже успел надраться.
- Гарисон, вот ты мне объясни. Что это, нахер, за поход, если мы до базы едем на автобусе?
- Но школьный совет счёл пешую прогулку слишком опасной.
- Да там сидят одни слюнтяи либеральные. В мое время, мы пешком до Канады доходили, питаясь только тем, что сами добудем.
- Неужели вы охотились?
- Ну… если честно, в основном мы грабили машины на шоссе. Но это было по-настоящему, по-бойскаутски. Немногие правда вернулись из того похода…
- Сейчас всё по-другому. Если хоть один мелкий паршивец получит царапину, нас затаскаю по судам. Тебе следует сбавить обороты. Я один не усмотрю за всеми детьми.
- Ерунда. Мой племянник Стэн – настоящий лидер. Он держит класс в ежовых рукавицах. Они у него по струнке ходят.
- Всё равно не следует тебе больше пить, - отрезал школьный учитель, выхватывая у Джимбо недопитую бутылку и выливая остатки жидкости в окно.
- Сволочь, ты Гарисон.

16
База.

- Эй, Жиртрест! Какого хрена ты не работаешь? Иди в лес за дровами! – переводя дыхание, сказал Стэн.
- Я занят более важными делами, Стэнли, - отмахнулся от него Картман и подошёл к Джимбо протягивая ему стакан, - Дядя Джимбо, а ты расскажешь нам про Вьетнам?
- Конечно, Эрик. Только позже.
- Я слышал, что те кто побывал во Вьетнаме получили отравление, из-за чего не могут потреблять алкоголь в нормальных кол-вах.
- Что? Да всё это чушь собачья… Мы можем пить стаканами, как все.
- Но вы при этом пьянеете сильней, чем надо.
- Да мы, вообще, не пьянеем. Я по дороге почти бутылку виски выпил и не в одном глазу.
- Наверное, маленькую бутылку 0,25.
- Какую маленькую? – срываясь на крик побагровел Джимбо, - Дай сюда стакан! Я тебе покажу, - с этими словами Джимбо опрокинул содержимое стакана себе прямо в глотку.
- Вот это да… - выдохнул Картман и чуть тише добавил, - Но всё равно…
- Что всё равно?
- А? Я просто говорю всё равно папаша Кенни может выпить три полных стакана подряд. Но всё равно вам верю…
- Что?! Да, я могу ПЯТЬ стаканов подряд выпить. Тащи их сюда… Сейчас посмотришь, что я могу!!!

17
База. (Чуть позже)

- Давай, Батерс! Тащи его в палатку! – командовал Картман
- Тяжелющий… - пыхтел Батерс.
- Стэн. Стэн! – крикнул Картман.
- Чё?
- Помоги Батерсу тащить твоего дядю.
- Сам помоги.
- Чёрт возьми, Стэн, это ведь твой дядя!
- Но это ведь ты его напоил.
- Правильно. Потому что вам идиотам такое не по плечу. Тут нужно работать головой.
- Да зачем вообще было его напаивать?
- Что значит зачем? Ты хочешь нормально провести время, общаясь с друзьями и попивая виски, или слушать всякие бредни, давясь брусничным компотом?
- А мне нравится брусничный компот, - счастливо улыбаясь сказал Батерс.
- Заткнись, Батерс! – в унисон рявкнули Стэн и Картман, после чего переглянулись и заржали.
- Ну а с Гарисоном ты, что хочешь сделать? – отсмеявшись спросил Стэн, - Тоже напоишь?
- Не совсем, - тихо не согласился Картман и про себя добавил, - У меня на него другие планы.
- Эй, Брофловский! – позвал Каила Картман, - У тебя там далеко обезболивающие?
- Зачем они тебе, Жиртрест? – удивился Кайл.
- Батерс спину потянул.

18
Поляна (недалеко от Базы)

- Да говорю же вам, мистер Гарисон, дядя Джимбо напился.
- Не знаю, Эрик. А где он взял выпивку? Я всё хорошо спрятал.
- Может он нашёл её, а может у него своя была. Сейчас не это важно. Важно позаботится о нём.
- Да, Эрик, ты, пожалуй, прав.
- Я уже затащил его в палатку, что бы солнце не напекло его.
- Молодец, Эрик.
- Я ещё пытался медицинскую аптечку, что бы дать ему понюхать нашатырного спирта, но так и не нашёл.
- Хорошо. Я всё равно схожу посмотреть. И… Знаешь, Эрик, раньше ты был избалованным противным ребёнком; но сейчас ты изменился. В лучшую сторону.
- Спасибо, мистер Гарисон. Я думаю это благодаря вам, у меня появилась такая организованность и тяга творить добрые дела. Я тут присмотрю, что бы ребята правильно развели костёр, а вы идите к бедняге Джимбо, кстати он… Хотя нет ничего.
- Что, Эрик? Начал – договаривай.
- Это так неудобно… не знаю говорить или нет… Хотя, наверное, стоит не говорить…
- Эрик! Говори, что хотел.
- Ладно… Понимаете, пока я тащил дядю Джимбо в палатку, я вот чисто случайно услышал, как он бормотал что-то про «сладкую попку», «чёртов Вьетнам», «а что мне было делать»… да потом ещё он сказал «я ж не знал, что мне понравится» и добавил «он так похож на Герберта». Я сначала подумал никому не говорить, но потом вспомнил, что вы как и дядя Джимбо были во Вьетнаме. И что это может иметь какое-то значение. И… Наверное я зря всё это вам рассказал…
- Нет, не зря. Это имеет значение, - мечтательно произнёс Гарисон, - Это… Мне надо идти, - наконец опомнился от грёз учитель и ушёл танцующей походкой.
- Идите-идите…

19
База.

- Стэн! – прогорланил Кенни, - Давай тост. Скажи первый тост.
- Стэнли, – ласково проворковала Вэнди, - Скажи. У тебя классно получаются речи.
- Хорошо, - согласился Стэн, поднимаясь из-за стола, - Мой тост будет немного необычен, потому что первый тост обычно не поднимается за человека, только если это не день рождение. И потому что человек, за которого я хочу поднять этот бокал редко слышит добрые слова свой адрес. Но сегодня он их заслужил. Это – Эрик Картман. Конечно многие из нас недолюбливают Эрика, и не без причины (Кайл криво ухмыльнулся). Чего греха таить, я тоже. В нём есть много отрицательных черт, которые отталкивают от него людей. Но одного у него не отнять. Его таланта, его целеустремлённости. Только Эрик может поставив себе цель будет её добиваться, забыв обо всём на свете. Причём будет делать это так самозабвенно и настолько креативно, что какая бы трудная цель перед ним не стояла – он всё равно её достигнет. Это конечно не очень радует, когда у него не добрая цель; но зато просто великолепно, когда Эрик на нашей стороне, как это было сегодня. Я хочу, что б мы почаще были на одной стороне. За тебя, Эрик!
- Ура! – закричал Кенни.
- Б-б-браво! - прокартавил Джимми.
- Отличный тост, Стэн, - одобрил, обычно невозмутимый, Клайд.
- Спасибо, - рассеяно пробормотал, смущенный Картман и опустил глаза, пряча огоньки ненависти от окружающих: «Только полюбуйтесь. Тост был в мою честь. В МОЮ!!! А все смотрят на Стэна. Ничего Марш… мы рассчитаемся, когда я оттрахаю твою милую Вэнди»
- Ну что, мужики, - размял пальцы Крейг, - Пора бы и по второй.
- Ага – обрадовался Твик, нервно елозя на скамейке, зажатый между Бэбе и Луиджи
- Мы же только, что выпили, - нахмурилась Вэнди.
- Вэнди, если не хочешь – можешь пропустить, - успокоил её Стэн.
- Я тоже пропущу, - пропищал Батерс, - Мне родители запретили пить виски. Вообще-то мне и первую нельзя было пить.
- Ты что, думаешь можешь просто так отказаться от угощений Эрика – недобро сощурился Крейг.
- Мы тебе морду набьём, - добавил Клайд.
- Парни не надо ссор, - примеряющие сказал Картман, - Если Батерс не хочет пить пусть не пьёт. Я не держу на него зла. И потом нам же больше достанется.
- Да! – звонко согласился Батерс и обнял Картмана за плечо.
- Ты лучше пофотаграфируй наш класс.
- Точно!

20
База. (Чуть позже)

- Ребята, простите, но мне надо отлучится; - громче, чем надо заявил Картман, - Батерс, пошли со смой за кампанию.
- Конечно.
- Знаешь, давай ты первый сходи, я пока фотик подержу, а то испачкаешь, а потом поменяемся.
- Давай, - Батерс протянул Картману фотоаппарат.
«Пора проведать наших голубков. Интересно Гарисон решил трахнуть Джимбо спящим или пробует растолкать?»
Картман осторожно открыл палатку Джимбо, стоящею в стороне от всех остальных. «Ага всё таки успел». Голый Гаррисон лежал на боку и водил пальцем по груди храпящего голого Джимбо. Покрывало на котором они лежали было испачкано тёмными мокрыми пятнами.
- Подъём, Джимбо! – вдруг гаркнул Картман и тут же принялся фотографировать парочку. Гаррисон завизжал и схватил какую-то тряпку что б прикрыться:
- Что ты делаешь, Эрик?
- Фотосессию для журнала: «Забавный турпоход или старые пидоры возвращаются». Ты в Главной роли.
- А-а-а… что тут происходит? – начал ворочаться Джимбо, - Гарисон какого чёрта ты - голый? И…какого чёрта Я - ГОЛЫЙ??!?!
- Джимбо, отличные вопросы. Думаю мужики из города их зададут тебе, когда увидят эти фотки, - Картман потряс фотиком.
- Эрик – это всё ты подстроил?
- Допустим. И что это меняет?
- А мне плевать на твои фотки. Все и так знают, что я – гей. И моему милому Джимбо – тоже наплевать.
- Чё ты несёшь, Гарисон?! Я – не пидор?!
- Ой, только не надо этого иррационального отрицания. Час назад ты трахал меня, как заводная машина и говорил, что любишь, а теперь значит…
- Джентльмены! - привлёк внимание парочки Картман, - Вы будете выяснять отношения потом. А сейчас послушайте меня.
Гаррисон! Тебе плевать на то, что тебя будут называть пидором, потому что ты и есть пидор. Это у нас в стране не противозаконно, к сожаленью. А вот то, что ты трахался, в дести метрах от твоих учеников, пока они бухали виски – уже посерьёзней. Думаю тебя за такое выпрут из школы, причём на этот раз уже навсегда.
Джимбо! Ты всю жизнь строишь из себе крутого парня. И, чёрт возьми, у тебя неплохо получается. Жители Саус Парка считают тебя крутым. Я даже понимаю этого очкастого Приблуда, возжелавшего такого мачо. Только, что будет с твоей репутацией, когда весь город узнает, что Джимбо – обыкновенный гомик.
- Я – не гомик! То что сделано По-пьяни, не считается за грех.
- А это уже не важно. Важно то, что подумают люди.
-Чего тебе от нас надо, Эрик – сообразил наконец Гарисон.
- Во-первых вы оба сейчас свалите нах@й с базы.
- На автобусе? – с надеждой спросил Гарисон.
- Пешком! – отрезал Эрик, - Тут недалеко шоссе. Завтра днём заберёте нас обратно. Во-вторых, вы захватите с собой Стэна и ты, Джимбо, сдашь своего племянника на руки его отцу. Но должны брать только одного Стэна. Никого больше.
- Ну что Гарисон? – повернулся к учителю Джимбо.
- Мы вынуждены согласится: Картман держит нас за яйца, - развёл руками Гарисон.
- И не только вас – довольно оскалился Картман.

21
Поляна.

- Кайл, да чего такой взъерошенный? - не переставая обнимать Вэнди спросил Стэн, - Всё же нормально.
- Нет, не нормально, - помотал головой Кайл, - Каждый раз, когда жиртрест такой неестественно добрый, - это может значит, только одно - он готовит пакость.
- Успокойся, может, он просто пытается тебя задобрить. Что б ты ему простил штуку баксов.
- Ух ты! –поразилась Вэнди, - Откуда такие долги?
- Да так… - засмущался Стэн и тут же сменил тему, - Кайл, а где Ребекка?
- Вроде с Кенни болтала.
- Ты бы не оставлял её наедине с нашим плейбоем, - засмеялась Вэнди, - От него же все девчонки млеют.
- И ты тоже? – язвительно поинтересовался Кайл.
- Кроме меня, - кокетливо улыбнулась Вэнди, ласково погладила Стэна по тёмно-русым волосам и пояснила, - Мне брюнеты нравятся.
- Так вот почему Кайл покрасился! - хлопнул себя по лбу Стэн и незаметно подмигнул другу, продолжая смеяться вместе с Вэнди.
- Да ну вас, - обиделся Кайл и ушёл.
- Странный он сегодня, - задумчиво сказала Вэнди.
- Это он после травмы такой. Мысли парней определяет состояние яиц. Мои например очень отяжелели и поэтому, я думаю о тебе.
- Фу-у-у, как пошло – надула губки Вэнди, - Такое мог сказать МакКормик.
- Но почему так Вэнди? Стоит мне заговорить с тобой о сексе, как ты становишься такой холодной.
- Стэн, - строго сказала Вэнди, - Мы уже много раз обсуждали этот вопрос. Я хочу надеть фату невинной.
- Пошли завтра в магазин одежды – наденешь свою фату, - фыркнул Стэн.
- Я с тобой серьёзно говорю. Я хочу стоять перед алтарём невинной. И согласился со мной.
- Я тогда был малой и многого не понимал.
- А что теперь изменилось? – срываясь на крик спросила Вэнди, - У тебя потяжелели яйца и решил всё таки заняться мной… этим?
- Вэнди, но все же так делают.
- А ты не будь, как все.
- Тогда меня не будут уважать, - повесил голову Стэн.
- Я тебя буду уважать.
- Мне этого мало.
- Т.е. твои кореша для тебя важнее меня.
- Вы все для меня важны.
- А кто важнее? – поднялась Вэнди, - Ответь мне кого ты выбираешь?
- Не надо заставлять меня выбирать.
- Ну и сиди тут один, Марш!
«Как кнутом по сердцу» - подумал Стэн, - «Самое страшное оскорбление из уст девушки – это назвать парня по фамилии». Стэн припал губами к стакану виски. «Напиться, что бы не было так больно… Зачем она постоянно это делает? Зачем заставляет его выбирать между ней и друзьями? Они все мне дороги. Они все часть меня»
Кусты зашуршали.
- Кайл? Кайл, это ты? – неуверенно таращась в темноту спросил Стэн.
Но из-за кустов вышел его дядя Джимбо, а за ним протиснулся мистер Гарисон.
- Дядя Джимбо! – улыбнулся Стэн.
- Собирайся, - сухо сказал Джимбо, обычно всегда весёлый, дружелюбный и неунывающий дядя в одночасье сделался бессердечным палачом.

22
База

- Батерс, Батерс. Сфоткай меня с Кенни и компанией – громогласно требовал Картман, пошатываясь подходя к Кенни, Ребекке и Кайлу, - Нет оставь вспышку. Вот так. Молодец!
- Картман, - как обычно надменно сказала Ребекка, - Может тебе уже хватит пить. Ты еле стоишь на ногах.
- Я порядке, - неестественно распрямившись храбрился Картман, - Меня пьянит любовь к вам, мои друзья, - Картман слюняво чмокнул Ребекку и Кайла.
- Угости сигареткой, - улыбаясь попросил Кенни.
- Конечно, бери хоть все, - размашисто доставая пачку Marlboro, горланил Картман.
- Кенни, ты не много куришь в последнее время, - озаботился Кайл.
- Я нервничаю, - пытаясь закурить признался Кенни.
- Из-за Бэбе? Да брось ты, - ободряюще сказал Кайл, - Подумаешь принцесса нашлась…
- А что с Бэбе? – заинтересовалась подошедшая Вэнди.
- Это вертихвостка, - брезгливо поморщилась Ребекка, - Только что затащила Твика в палатку…
- …А перед этим танцевала с ним медляк, - подхватил Кайл, - И всё норовила поближе к Кенни протолкнуться. Мол, вот с кем я теперь. Вот это парочка. Большегрудая Бэбе и тощий Твик. Особенно прикольно было когда он пытался свою большую голову спрятать в узкие плечи, когда Кенни показал ему кулак.
- Да насрать мне на Бэбе и на Твика, - раздражённо сказал Кенни, - Я за СЕБЯ волнуюсь. За своё будущее.
- Не рановато, - ухмыльнулся Кайл.
«Придурок. Богатенький придурок. Не знающий как страшна неуверенность в завтрашнем дне» - подумал Кенни.
- Я думаю стать артистом. Как вы думаете у меня есть шанс? – соврал Кенни.
- Конечно! – оптимистично заявил Картман, - Эй! Клайд, налей мне ещё стакан. Хочу выпить за Кенни, будущего обладателя семи с половиной Оскаров!
- Да, Кенни – задумчиво сказала Ребекка, - Внешность у тебя, что надо. Вылитый Бред Пит в молодости. Только подучиться на актёрских курсах.
«Которые стоят денег, которых у меня нег, - подумал двойник Бреда Пита, - И почему я не родился в семье адвоката?»
«И почему я не родился смазливым блондином?» - подумал Кайл, ревнуя Ребекку к Кенни.
- Знаете чем хреново жить в маленьких городках, вроде нашего? – вдруг сказал Карман
- У нас не хреново жить! - воскликнула Вэнди.
- Чем же? – спросил Каил.
- Тем, Кайл, - начал отвечать Картман, - Что через несколько лет мы вырастем и разъедемся кто куда. И больше никогда не найдём таких друзей. А нет на свете ничего страшнее одиночества! – последнюю фразу Картман произнёс шепотом и трезвым голосом, но потом снова улыбнулся, - Эй, Клайд, иди сюда! Хватит одному бутылку обнимать. Наливай всем.
«Хоть бы он нажрался и заснул, что бы мне не пришлось делать этой гадости, - с надеждой подумал Кенни, - Зачем я согласился? Зачем? Зачем? Зачем?...»

23
Шоссе.

- Гарисон! Если мы выберемся из этого дерьма, я тебя урою, - в очередной сказал Джимбо, показывая средний палец не остановившейся машине.
- Заткнись, Джимбо. Ты сам виноват. Зачем нажрался? – флегматично отмахнулся Гарисон.
- А тебя кто просил нажираться?
- А выпил всего пару глотков из бутылки, которую нашёл в аптечке. Просто этот засранец Картман, подмешал туда кокой-то дряни, - держась за голову объяснил Гарисон.
- Он подмешал туда обезболивающее, - мрачно уточнил Стэн.
- Отлично, Стэн. Из-за твоего жирного приятеля – я в полной жопе, Гарисона могут уволить и мы стоим ночью на морозе без всякой надежды попасть домой к утру.
- Он мне не приятель, - поморщился Стэн.
- Расскажешь это своему отцу, когда он будет тебя лупить за пьянку, - оскалился Джимбо.
- Заодно расскажу одну интересную штуку про дядю Джимбо, - не остался в дураках Стэн.
- Он тебе не поверит, - перестал улыбаться Джимбо, - У тебя же нет фотика, фотик у… Эй в чём дело? Ты чего лыбешься?
- Фотик не у Картмана, - сказал Стэн
- Что?
- Фотик у Батерса, - Стэн стал нервно расхаживать из стороны в сторону, - Скоро жиртрест нажрётся и завалится дрыхнуть. Стащить что-то Батерса, когда без опеки Картмана – раз плюнуть. Дядя Джимбо, давай попробую!
- Что думаешь, Гарисон? – спросил Джимбо.
- Хуже не будет, - пожал плечами Гарисон.
- Стэн, если ты справишься… - начал Джимбо, - Я твой должник до гроба. Беги.
- Спасибо, дядя Джимбо – крикнул Стэн убегая.
- Но Картмана мы всё равно отметелим, - крикнул вслед Гарисон.
«В очередь, - подумал Стэн, - Не один ты этого хочешь»

24
База. Палатка Батерса.

Батерс лежал в палатке и уже полчаса пытался заснуть. Но ничего не получалось. Слишком много всего случилось за день. Это всё надо было обдумать.
«Утро конечно было паршивым. Как всегда. Отец ругался. Мать молчала. Завтрак был сухим и безвкусным.
Но зато потом был просто рай. Эрик дал мне свой крутой фотоаппарат. Просто взял и дал. Не издеваясь, что у меня такого нет. Не требуя взамен какой-то гадости, вроде поцелуя в жопу; что-то попросил… какую-то безобидную мелочь, вроде снять его на видео… Не важно.
Что потом? Ах… да! Потом мы со Стэном тащили его дядю до палатки и Стэн сказал, что не такой уж я и дрыщ. Из уст капитана футбольной команды это звучит, как комплимент.
Потом было похуже: я выпил этот противный виски и меня чуть не вытошнило. А дальше самое приятное: Крэйг и Клайд захотели меня побить, а Эрик заступился за меня. Ещё никто никогда в жизни за меня не заступался.
Потом я всех фотографировал. Меня постоянно звали то туда, то сюда. Столько внимания!
Потом я танцевал с Пэтти. Она сама меня пригласила! Просто пригласила! Сам я в жизни не подошёл к такой красавице. Интересно почему она меня пригласила? Она стояла и щебетала с Кенни, они смотрели на меня и смеялись. Я ещё подумал, что у меня опять ширинка расстегнулась. Нагнулся проверить, поднимаю голову, а она стоит прямо передо мной и говорит: «Пошли Батерс! Хватит сидеть!
Я был так счастлив. Потом Клайд позвал меня. Угощал каким-то коктейлем. Что-то говорил про Кенни, но я не слушал: думал про Пэтти.
А потом у меня закружилась голова и я споткнулся. Но тут подошли Эрик с Кайлом и отвели в палатку, и спросили где это я так нажрался?
Вот глупые! Там же было полно еды. А Эрик почему-то пообещал отрезать Клайду яйца.
Вот вроде бы и всё. Пора спать.»
Но только стоило ему закрыть глаза, как чья-то мягкая рука коснулась плеча:
- Пора вставать, Батерс. Дёртилайнен.

25
База. Палатка Ребекки.

- Кайл! Перестань! – не очень уверенно отбрыкивалась Ребекка от похотливых рук еврея.
- Ребекка, я… ты мне нравишься, - пыхтел Кайл.
- Ты мне тоже, красавчик. Только зачем возбуждать меня, если ты сегодня не можешь удовлетворить.
- Извини, - рассеяно пробормотал Кайл, - Можно нескромный вопрос? Ты девственница?
- Ну и вопросик, - улыбнулась Ребекка, - Я отвечу, если ты мне тоже ответишь на один вопрос. Договорились?
- Хорошо.
- Да, Кайл. Технически – я ещё девственница.
- То есть как это технически?
- То есть там у меня всё цело, но оргазм я испытывала не раз, - сказала Ребекка и приложила палец к губам Каила, не дав открыть рот, - А теперь мой вопрос. Что на самом деле случилось с твоим девайсом? Только не надо врать про баскетбольный мяч.
- Это Гидриета ударила… - Каил опустил голову и вкратце рассказал, что случилось; ежесекундно ожидая заслуженной пощечины, которой почему-то всё не было.
- Бедный мальчик, - Ребекка погладила Каила по животу.
- Т.е. ты не сердишься на меня? – недоверчиво спросил Каил.
- Конечно нет. Ты делал это для меня. Это так мило.
- А ты теперь тоже… - попытался подыскать подходящее словечко Каил, - Захочешь набраться опыта с другим парнем?
- Что б мне тоже каблуком врезали – рассмеялась Ребекка; через пару секунд её поддержал, надувшийся было, Кайл.
- Так что мы будем делать?
- Я дам тебе денег и ты снимешь зрелую проститутку, которая тебя всему научит. И не спорь! Я читала, что раньше аристократы так всё время делали.
- Ребекка я знаю ты любишь все эти дворянские штучки. Но я не думаю, что в этом вопросе стоит поступать как они.
- Кайл! Они были не дураки. В отношениях у парня должно быть больше опыта. Я хочу лишиться невинности не только с любимым, но ещё и с опытным парнем.
- Я не знаю, что сказать.
- Ничего не говори. Просто продолжи то, что начал.
- Я же не могу тебя удовлетворить своим протезом, - горько усмехнулся Кайл.
- Удовлетворить можно и по-другому… Да ты правильно понял…Да… Вот так. Ой!
- Что-то не так?
- Всё так. Просто немного щекотно… Продолжай… Стоп! Ты слышал? -
- Кажется, кто-то кричал, - неуверенно предположил Кайл, вдруг его зрачки расширились, - О, боже… Вэнди!

26
База. (Чуть позже)

- Картман! – раздался крик не так далеко.
- Эрик. Эрик. – верещал Батерс выползающему из палатки Картману, - Тебя, кажется, только что звали.
- Заткнись и снимай, Батерс. Я хочу увидеть рожу униженного Кайла.
- Картман! – раздалось уже совсем близко, - Я убью тебя, тварь!
- Что бы не платить еврей готов… - начал было Картман, но кулак Каила заехал ему в челюсть.
- Ребят? –подошёл Батерс, - Вы чего это, дерётесь?
Они не просто дрались, они пытались убить один другого, стремились причинить как можно больше боли и страданий, вцепиться насмерть в ненавистного противника.
- Кто кричал? – к месту драки подбежали Крэйг и Джейсон, и не теряя времени тут же принялись растаскивать, дерущихся. Крэйг – Кайла, Джейсон – Картмана.
- Да что стряслось-то? – спросил Джейсон.
- Он её изнасиловал! – попытался дёрнуться Кайл, но Крэйг держал его крепко.
- Это правда? – нахмурился Крэйг.
- Нет, - сплюнул кровь из разбитой губы Картман, - Спросите у неё, если не верите.
Ребекка заглянула в палатку и увидела сидящую на корточках и обхватив колени руками Вэнди.
- Это неправда. Это неправда. Это неправда… - повторяла Вэнди, как заведённая, и раскачивалась взад вперёд.
- Вэнди, Вэнди, - обняла её Ребекка, - О, Господи! Да не стойте же, болваны, принесите ей воды! Вэнди, милая, зайка, расскажи нам что случилось?
- Это не правда. Это не правда…
- Вэнди успокойся, - сказал Джейсон, протягивая принесённый стакан воды, - На выпей.
Вэнди взяла стакан трясущимися руками и, большую часть конечно проливая, выпила. Реббека забрала у неё из рук пустой стакан и гладя по голове спросила:
- Вэнди, скажи нам. Это важно. Картман тебя изнасиловал?
- О-о-он… мен… не-э-э.. нет я думала, что… а где ке…, - срывающимся голосом пыталась ответить Вэнди, а потом просто уронила голову и зарыдала.
- Так, - упёрла руки в бока Ребекка, - Все вон. Идите по своим палаткам. Кайл, тебе тоже лучше уйти.
- Я знаю, - кивнул мрачный Кайл, - У меня есть дело

…

- А чего это все ушли куда-то? - спросил через минуту Батерс.

27
Поляна.

- Кенни! МакКормик! Ты тут? – осторожно пробираясь через кусты, гаркнул Кайл.
- Вл-вэ-эа-ау, - блевал Кенни упираясь в ствол дерева.
«Почему я не могу ему врезать?» - подумал Кайл, «Я шёл сюда что бы размазать этого ирландского ублюдка. Но руки сами опускаются»
- За сколько ты продал Стэна, тварь? – спросил Кайл.
- С столько же, за сколько и ты, за штуку.
- Что?! Да как ты смеешь? – занёс кулак для удара, но так и не ударил Кайл.
«Почему я не могу ему врезать?» - продолжал спрашивать сам себя Кайл.
- Если бы не ты, - Картман тыкнул в Ирландца пальцем, - Картман ни когда бы сделал это! Что тебе мешало отказаться?
- А что тебе мешало выбрать, другую бабу? Хотя бы свою «ненаглядную» Ребекку?
«Почему я не могу ему врезать?»
- Слушай, Картман – эгоцентричный социопат! Просто признай что ты пошёл у него на поводу.
- А зачем тебе надо было его поджучивать? Папинкому сынку захотелось острых ощущений?...
- Ничего мне не хотелось! «Почему я не могу ему врезать?»
- Захотелось. Ты мог бы себе жить да жить, жрать лобстеров на завтрак, ботанитить днём в школе, лизать п@зду своей Ребекке по вечерам. Но нет тебе скучна такая жизнь, тебе надо устраивать бесконечные соревнования со своим заклятым дружком Картманом.
- Он сам меня достаёт, говоря, что я еврей!
- Он всех достаёт, - пожал плечами Кенни, - Но только ты поддаёшься на его провокации
- Если не дать ему отпор, то станешь таким же как Батерс. Хочешь быть вторым Батерсом – валяй.
- Ты так боялся не стать Батерсом, что стал предателем, - сказал Кенни и отвернулся, - Уходи, Кайл. Я хочу побыть один наедине с виски.
- Ты не забыл, что это виски Картмана, - не удержался от подколки Кайл.
- Нет.
«Почему я не могу ему врезать?» - в который раз спросил себя Кайл и в уголке сознания прозвучал самый страшный ответ: «Потому что ты - такой же, как он»

28
День седьмой.
Автобус.

- ОК, детишки рассаживайтесь, Мистер Шляпа вас пересчитает, - Раз, два, три…Вэнди, не стой на проходе! Проходи… Четыре, пять, шесть…
- Ну что там Гарисон? – спросил Джимбо.
- Двоих не хватает.
- Кого?
- Стэна и Картмана.
- Час от часу не легче, - вытер потный лоб Джимбо, - А если Картман отберёт фотик у Стэна?
- Будем надеяться, что он его не догонит. Это если конечно твой племянник смог его выкрасть, - скрестил пальцы Гарисон, и опять заорал, - Дети! Кто-нибудь видел Картмана? Что? Никто не видел? Ладно, поехали.
- Мистер Гарисон, а где Стэн? – спросила Ребекка
- Он уже дома.
…
- Доброе утро, Кенни, - подсела к нему Ребекка.
- Привет. Как там Вэеди?
- Уже лучше. Передавала тебе «спасибо»?
- Каил тебе рассказал? – поднял бровь Кенни.
- Да.
- Мне жаль, что так вышло.
- Не сомневаюсь, - саркастически выдохнула Ребекка, - Ближе к делу. Мы с Каилом решили, что лучше ничего не говорить Стэну.
- Пол класса знает.
- Нет. Кроме нас троих, знают только Крэйг и Джейсон. Я с ними поговорила, и они пообещали молчать.
- Забыла Картмана и Батерса, он тоже там был.
- Зачем Картману выдавать себя? Ну а Батерсу Стэн просто не поверит.
- Поверит, когда увидит видео, - скривился Кенни.
- ???
- Батерс всё снял на фотик.
- Заберите его, - вцепилась в руку Кенни побледневшая Ребекка.
- Хорошо, только отпусти меня.
…
- Привет, Батерс, - хлопнул его сзади по голове Кайл, - Ну как тебе поход?
- Здорово! – обрадовался возможности выговориться Батерс, - Мне очень понравилось!
- Ага, здорово, - согласился сидящий чуть правее Кенни, - Это ты ж вроде всех фотографировал?
- Да, это я всех фотографировал. И даже снимал немного, - радостно закивал Батерс
- А давайте посмотрим как получилось! – предложил Кайл
- Давайте, - захлопал в ладоши Батерс и начал копошиться в рюкзаке, - Да где же он? Я точно помню, что клал его сюда?
- Батерс! Ты чего там ковыряешься? – раздраженно ткнул его в плечо Кайл.
- Ребят, - чуть не плача начал Батерс, - Я его кажется потерял. О, нет. Нет!

28
Шоссе

- Нет! Нет! – вопил в отчаянии Стэн, разбивая кулаки об дерево в кровь, - Как она могла?! Как? Господи, за что мне это? – Стэн обречённо упал на землю и снова схватил фотик: - Спокойно, Марш! Может это просто шутка, злая дурацкая шутка.
Стэн снова нажал на кнопку «Play», смотря в небольшой экран через слезящееся глаза:

… - Кенни, - раздавался голос пьяной Вэнди,- А Стэн меня бросил… Хны Хны… Я никому в этом мире не нужна. Кенни, почему он меня бросил? Я – не красивая, да?
- Успокойся Вэнди, - успокаивающе говорил Кенни, - Ты красивая. Ты очень красивая. И Стэн тебя не бросал. Просто вы чуть-чуть поссорились, так бывает. Завтра вы помиритесь и всё будет хорошо.
- Хорошо?
- Да.
- Спасибо, Кенни. Ты такой хороший.
- Ты тоже.
- Обними меня, мне холодно, - поёжилась Вэнди.
- Конечно.
- Ой. У тебя такие ясные глаза, как у Стэна.
- У тебя тоже красивые глаза, Вэнди.
- Правда?
- Да, - сказал Кенни прикасаясь своими губами к её губам.
- Кенни? Ты что поцеловал меня?
- Нет, это ты меня поцеловала.
- Разве?
- Да.
- Извини я не хотела.
- Нет, хотела. И за это – Я тебя поцелую.
- Кенни? Что ты делаешь?
- Глажу тебя.
- Зачем? Не надо…
- Разве тебе не нравится?
- Нравится,…но это неправильно.
- Правильно, Вэнди. Если ты хочешь, значит правильно.
- Только не надо там…О-о-ох. Кенни хватит!
- Не бойся, всё хорошо…
- Кенни. Кении! Милый Кенни.
- Я выключу этот дурацкий фонарик…

- Нет! Не могу больше! Хватит. Хватит! – закричал Стэн неизвестно кому.
Вдалеке показалась лесовоза.

29
День восьмой
Остановка.

- Привет, Кенни, - сухо поздоровался Кайл, - Ты же вроде собирался покончить с собой?
- Смерть не принимает меня.
- Что, опять стал оживать?
- Нет, просто не принимает. Поезд который должен был меня переехать сломался. Машины под которые я бросался всегда успевали свернуть. У всех пистолетов случаются осечки. Кирпичи летают мимо.
- Значит тебе везёт.
- Нет, везёт это когда твои желания сбываются. Раньше, я хотел жить – и меня постоянно убивали. Теперь я хочу сдохнуть – и ничто не может меня убить. Я проклят судьбой, - опустил плечи Кенни.
- Ты счастливчик. Знаешь сколько людей хотят быть… Смотри кто идёт.
К остановке опираясь на тросточку ковылял Картман. Не здороваясь он стал рядом.
- Ты нашёл свой фотоаппарат, Картман? – спросил Кенни
- Его нашёл Стэн, - мрачно ответил Картман, - Но, как сказал один умный человек: «Парень становится мужиком, когда сам начинает отвечать за свои поступки»
- И поэтому ты так классно выглядишь? – поинтересовался Кайл.
- Поэтому, Кайл, поэтому. Невелика плата с 1000 баксов.
- Которые ты пообещал Кенни.
- Это не важно, это уже будут не твои деньги, - сказал жиртрест, глядя на подъезжающий автобус.
- Важно, Картман,- улыбнулся Каил, - Я - должен тебе, Ты – должен Кенни, значит я – должен Кенни.
- Плевать, - брызнул слюной Картман, - Главное что ТЫ лишился штуки баксов!
- Кстати, Картман, - обернулся в дверях Кенни, пропуская Кайла, - Я тут подумал и решил простить Кайлу его долг. Надеюсь тебя это не сильно расстроит?
- Что ты сделал? – произнёс шёпотом побагровевший Картман.
- Ну ладно пока.
Двери автобуса закрылись.
- Ты не можешь так поступить! Слышишь ты, нищий Ирландский выбл@док! НЕ МОЖЕШЬ!!!

30
Дом Вэнди.

- Ну как ты? - нежно спросил Стэн.
- С мной всё в порядке. Ты лучше скажи, ты всё таки сделал это? Ты побил Картмана?
- Да. У меня не было выбора.
- Стэн! Я же говорила в этом нет необходимости. Если уж на то пошло, Кенни виноват не меньше.
- Кенни попал под дурное виляние Картмана. Он оказался слабее, чем я думал. Да и Кайл – тоже…- Стэн замолчал, - Давай не будем о них. Они мне не друзья. Теперь у меня есть только ты.
- А у меня ты! – слабо улыбнулась Вэнди.
- И кстати теперь у нас и с сексом проблем быть не должно. Жиртрест… ну понятно в общем.
- Никакого секса ближайшую неделю, - притворно пригрозила пальцем Вэнди.
- Кстати представляешь, что жиртрест придумал, сказал что ты была не девственницей – рассмеялся Стэн, - Я то всем говорил, что у нас уже было. А он перепугался и… Ты чего?
- Прости, Стэн, - упустила голову Вэнди.
- Вэнди! Ты чего? Прекрати так говорить, - это не так. Ты мне ещё год назад говорила…
- Прости меня Стэн, - начала плакать Вэнди, - Я не знаю что на меня нашло. Это всё эта скотина Грегори.
- Кто?!? – начал трясти девушку за плечи.
- Да! Да! Тот самый Грегори. Я хотела попробовать с тобой близости, а ты сказал что можно и только делать вид; главное что б тебя считали Крутым. Я страшно обиделась тогда Стэн. А Грегори наврал мне, что любит, а я повелась как дура. А потом боялась, что узнаешь и бросишь меня!!!
- Знаешь, - прошептал бледный Стэн, - Помнишь, я тебе говорил вы все часть меня? Вчера часть меня умерла вместе с друзьями. А сейчас умерла оставшееся часть вместе с тобой. Я мёртв, Вэнди. Я – труп. Меня нет – я исчезаю.

Красный финал.
Дом Стэна.

Десятилетний ребёнок мокрый от холодного пота стремительно поднимается с кровати:
- Что за чёрт!.. Бл@... Ну и муть.
Он подходит к телефону и набирает номер:
- Алло, Вэнди! Привет, это Стэн. Я тут подумал и решил всё таки сходить с тобой на эту дурацкое представление. Понимаешь, я многое понял: когда ты слишком сильно стремишься быть крутым – это нефига не круто.

Оранжевый финал
Голливуд.

- Следующий номинант – настоящая легенда, великий актёр, бесстрашный каскадёр, талантливый режиссер и сценарист, обладатель семи премий Оскар, наш любимый: Кенни МакКормик.
…
- Кенни, милый, тебе звонят из Денверской больницы, - подошла к пятидесятилетнему актёру его жена, - только побыстрей скоро объявят победителя
- Давай.
…
- Алло.
- Кенни МакКормик?
- Да это я.
- У нас при смерти лежит Вэнди Марш и просит вас к телефону. …вшвшв
- Ало… ало!
- Прощаю, - услышал тихий, слабый, но всё ещё знакомый голос Кенни.

ИТАРТАС: Люстра актового зала, прослужившая не один десяток лет, сорвалась прямо на известного актёра, Кенни МакКормик умер на месте…

Жёлтый финал.

- Мам! Пап! Я пришёл, - ворвался в дом радосный Батерс: ему нетерпелось рассказать о своих приключениях.
- Батерс! – в дверном проёме появился его отец, - Мы слышали, что один мальчик потерялся во время тур похода. Это правда?
- Да…
- Ты будешь наказан, молодой человек!
- Но за что? В чём я виноват? – пропищал, чуть не плача, Батерс.
- Две недели домашнего ареста. Марш в свою комнату!
- Ёшкин кот…

Зелёный финал
Возле дома Картмана.

- Кайл, ты уверен, что хочешь сделать это? – спросила Ребекка.
- Ты же сама предложила мне набраться опыта у зрелой проститутки, - развёл руки Кайл.
- Но почему именно у неё?
- Совмещу приятное с полезным. Стэн побил жиртреста. Кенни… тоже наказал. А я…
- Решил трахнуть его мамашу, - закончила Ребекка.
- Угу, - покраснел Кайл.
- Давай, ковбой. Не забудь резинку надеть. Мне зараза ни к чему.
…
- Мам. Ты где? Я жрать хочу… Ты у себя?... Мама?!!! Кайл!!? Я ненавижу тебя жидяра!!!!


Дом Генриеты.

- Моя мать настоящая сука.Я прихожу домой уставший, голодный и побитый, в надежде получить немножко ласки и тепла. И что же я вижу? – Картман небрежно отмахнул крашенную в чёрный цвет чёлку, - Я вижу как она трахается с моим заклятым врагом. Никогда ей этого не прощу!
- Добро пожаловать в реальный мир, - произнесла Гериета. - Ты заглянул в сердце тьмы. Ты осознал, что вся жизнь - это обитель жестокости и боли.
- А хочешь испытать настоящую боль?..
Удар.


Синий финал.
Денверский НейроФизиологический институт по исследованию заболеваний мозга. имени Николаса Кейджа.

- Вот тот самый пациент, о котором я говорил, Доктор Бровловский.
- Что с ним?
- Никто не знает, - сказал молодой ординатор и открыл историю болезни, - Белый мужчина, сорок шесть лет. Рост шесть футов, один дюйм. Вес 205 фунтов. Внутренние органы здоровы, за исключением немного увеличенной печени. Все анализы отрицательны. Никаких травм или ранений. Даже небольший ушибов. Однако по какой-то причине клетки клетки мозга умирают. Пару часов назад зрачки перестали реагировать на свет. Хотел бы я знать, что с ним такое…
- Он умирает, - сказал доктор, подойдя к пациенту.
- Но от чего?
- От одиночества.

@темы: Несчастный случай, саус парк, фанфик, Друзья, Любовь, Рассказ, Предательство

---

НЕ МОЁ

[Альбус Синяя Гусеница Поттер]

Рябина.
Автор: draw.
Rammstein...

Читать дальше

- Чёрт, кто их только пропустил? – бурчал Тиль, двигаясь, словно девятый вал, по узкому коридору. Позади – сцена, огонь и многотысячная толпа. И охотники за сенсациями.
Они семенили следом - несколько папарацци, - щёлкая фотоаппаратами и поминутно вскрикивая:
- Скажите, это действительно так?
- Подтвердите ваше заявление! Это действительно последний тур Rammstein?!
Пауль шёл рядом, чуть впереди, изредка оборачивался и посмеивался. Возраст, чуть округлившееся лицо и толстенный слой грима ничуть не портили его. Его ухмылка была всё такой же - ехидной, с чертовинкой.
Рихард шёл впереди, чуть сгибаясь от приступов кашля. Тиль посматривал на его широкую спину, по которой скользил люминесцентный свет, и чувствовал, как где-то под кадыком растёт шипастый ледяной шар.
От назойливых журналистов спасали Томас и Шнайдер. Барабанщик в последнее время стал необычайно общительным с прессой, хотя раньше, помнится, мог и вырвать фотоаппарат у не в меру назойливого охотника за сенсациями. Менеджер отвечал односложно и увещевал, что на завтрашней пресс-конференции всё будет поведано в полной мере и как нельзя подробнее.
Рихард. Тиль замер, словно его ударили по лбу.
Рихард исчез из поля зрения как-то внезапно и почти незаметно. Его кашель больше не слышался. Впереди заволновалась толпа. Несколько менеджеров мелькнули впереди. Пауль сорвался с места. Оливер как-то неуклюже выкрикнул: «Эй, Рих!»
Тиль стоял, как утёс, а мимо него вперёд неслась река из человеческих спин и затылков. Журналисты, словно шакалы, почуявшие добычу, обогнули массивного вокалиста и устремились вперёд.
Протиснувшись сквозь все эти потные, колыхающиеся спины, Тиль увидел Рихарда, лежавшего на полу без сознания. Невероятно белые вспышки фотоаппаратов резали его лицо на куски. Сквозь вату в ушах в сознание Тиля врывались крики.
Что с ним?
Что произошло?
Вызовите кто-нибудь врача!
Отойдите! Дайте ему воздуха!
Рих, эй, очнись!
А вы кто такие? Немедленно покиньте помещение! Эй, это запрещено!
- Пошли вооон!!! – заорал Тиль с яростью, которая вырвалась из него настоящим потоком лавы. Теперь с лёгкостью верилось, что этот постаревший, потерявший былую точёную форму человек – настоящий арийский бог огня…
Схватив одного из папарацци за шкирку, Тиль с силой швырнул его об стену. Но даже сейчас другой из них продолжал фотографировать. Щёлканье навороченной камеры казалось автоматной очередью.
- Не смейте его снимать! Твари! Скоты! Убирайтесь! Пошли вон! – орал Тиль, отнимая камеру и расшибая её вдребезги об стену.
Налетели Пауль и Шнайдер.
Тиль, успокойся!
Тихо, ты чего?!
Тиль!
Чёрт, это сенсация! Снимай, чёрт побери…
Шум, шум, шум!
Свет...
У него кровь на губах. Это кровь. Рих…
Его поднимают, уносят. Пустите…что с ним…пустите!!!

***
- Эму, мы не пойдём. – парламентёром вызвался быть Пауль. Остальные раммштайновцы, за исключением Тиля, сидели на кожаном диване в углу офиса. Казалось, они постарели за эти сутки больше, чем за все годы, прошедшие с выпуска последнего альбома.
- Ребята, я понимаю вас отлично. Но это бизнес. Тем более, после вчерашней выходки Тиля. Вы хотите уйти на пенсию в таком позоре? Вы должны отправиться на эту чёртову пресс-конференцию!
- Эму. Это просто…Просто…хм… - Пауль умолк, не в состоянии подобрать подходящего слова. Чтоб Пауль не смог найти слов - это редкость.
- Ффф…Я отлично понимаю ваши чувства, - проговорил Эммануэль Фиалик, стоя у окна и нервно закуривая. Небывалое дело. Топ-менеджер никогда не курил в своём кабинете до сего дня.
- Но вы можете съездить к Рихарду в больницу после…
- Нет. Мы поедем сейчас. А пресс-конференцию можно отложить. Или вовсе отменить. – твёрдо сказал Пауль, глядя на мягкий профиль Эму своими тёмными, жёсткими в этот момент глазами.
- Что ещё не услышали эти газетчики от нас за все эти годы? – продолжил маленький гитарист после паузы, - чего ещё они не видели? И чем плох такой уход? Чёрт с ними со всеми! Пусть обгладывают наши кости! Распад и так длился слишком долго. Мы устали, Эму. Просто устали. Это уже был третий срыв Тиля. Ты хочешь, чтоб он убил кого-нибудь в конце концов?!
- Хорошо. – выдохнул Эму, выдержав несколько минут давящего молчания, - хорошо. Я сам отвечу на все их вопросы. Если не хотите, то вас больше не потревожат.
Пауль чуть заметно улыбнулся, и на его осунувшемся лице, казалось, вновь проступила тень той озорной и в то же время серьёзной физиономии, так любимой фанатами многие годы назад.
Четверо музыкантов в молчании покинули кабинет менеджера. А Пауль на прощание пожал ему руку.

***
Кира больше не рыдала. Она тихонько всхлипывала, сидя на диванчике в больничном коридоре. Маленькая, ранимая и хрупкая, как замерзающий воробушек, она поджимала под диван ноги в «кислотных» кроссовках и тёрла распухший нос.
Тиль, наглотавшийся ставших уже привычными таблеток-транквилизаторов, стоял рядом словно на толстом слое ваты, слушая доктора, который так старательно обходил жёсткие и горькие формулировки, что его хотелось схватить за плечи и с силой встряхнуть, заставив говорить без виляний.
- Понимаете, шансы совсем не велики. Мы… мы мало что можем сделать. Господину Круспе следовало бы обратиться к врачам гораздо раньше…
Не туберкулёз, как все считали. Нет. Рак. Курение опасно для вашего здоровья….ха. хочется смеяться. Ржать, орать от смеха. Это не честно! Так не может быть. От курения – рак лёгких. Это же просто реклама.
Тиль стоял, окутанный с ног до головы невидимой ватой, и слышал монотонный голос врача, с усилием разведённый напополам с сочувствием. Профессиональным сочувствием. Так надо. Сочувствовать и не понимать ни на йоту, насколько же ничтожно и не нужно такое притворство. И насколько тяжко сейчас Тилю просто сохранять вертикальное положение в пространстве.
Операция уже произведена. Лучшие врачи за очень хорошие деньги. Достойный уход. Новейшее оборудование. Деньги решают многое. Но не всё.
Кира сидит на диванчике, одинокая и брошенная, казалось, всеми. Особенно папой. Который взял и так серьёзно заболел.
Тиль разлепил губы и проговорил:
- К нему сейчас можно?
- Боюсь, нет, герр Линдеманн. Сейчас герру Круспе необходим покой, - ответил доктор.
- Я не помешаю. Я просто хочу… - Тиль сглотнул, прикрыв глаза, потому что по всему его телу пронеслась лёгкая волна тоненькой боли, стальной змейкой юркнув куда-то под рёбра, - я просто хочу побыть с ним.
- Вы можете прийти завтра. – поймав взгляд этого огромного человека, напоминающего медведя-шатуна, доктор тихо добавил, доверительно кивнув, - Или подождать несколько часов. Герр Круспе должен хотя бы прийти в себя после наркоза.
Тиль ждал. Кира некоторое время сидела рядом, молчаливая и немного потерянная, безучастно глядящая в пространство. Потом ушла. Она уже давно была самостоятельной девочкой.
Тиль ждал. Мимо ползло время, и его невозможно было поймать за скользкий холодный хвост. Мимо изредка проходили какие-то люди. Мимо шли тени и жизнь. Тиль сидел, привалившись к спинке диванчика, словно древний старик. И ждал.
- Герр Линдеманн… - тихо позвала молоденькая медсестра.
Тиль подскочил, словно юнец, не обратив внимания даже на то, как хрустнуло больное колено. Да, конечно. Немедленно. К нему.
Рихард лежал на постели, похожий на покойника. Тиль на мгновение замер на пороге, но медсестра мягко подтолкнула его внутрь палаты. Он медленно прошел, присел на стул рядом с кроватью. И тихонько, словно боясь обжечься, тронул кончиками пальцев гладкие ногти Рихарда. Всё такие же гладкие.
Длинные ресницы поднялись, тускло блеснули потухшие серые глаза.
- Тиль… - свистящий, чужой голос. Слабая, полумёртвая улыбка. И гримаса боли, заметная лишь в нескольких морщинках, собравшихся меж бровей.
- Тише, - зашептал Тиль, чуть наклонившись вперёд, - тише. Я просто тут посижу. А ты поспи. Только обещай ничего не говорить. Береги силы.
Рихард сделал попытку кивнуть. Но это обозначилось лишь парой складок на подушке.
Серые глаза ещё были подёрнуты дымкой наркоза и боли. На губах лежали призрачной пеленой несказанные слова. Тиль сидел рядом, мягко взяв в свою ладонь руку Рихарда, и молчал. В тишине было слышно лишь, как мерно втыкаются в мозг звуки тонов сердца, отсчитываемые зелёной угловатой линией на мониторе. Ресницы, дрогнув, опустились и скрыли под собой серые глаза, и Рихард уснул почти мгновенно. Тиль сидел неподвижно и смотрел в его лицо.

***
Он ездил в больницу каждый день. Гораздо чаще, чем того требовали приличия и простые дружеские чувства. Его узнавали медсёстры. Врачи увещевали, что они сделают всё, что в их силах, и ему вовсе не стоит…
- Я сам решу, что мне стоит, а что – нет.
Перестаньте его мучить.
Дым летал вокруг головы, и невидимый пепел сыпался откуда-то сверху, запорошив мозг, словно первый снег. И мозг замерзал, немел, отказывался работать. Время ползло вязкой рекой ледяной лавы мимо и мимо, и Тиль плыл по течению. Его тело само приспособилось ко всем этим поворотам и коридорам, контроль мозга теперь не нужен. Рука сама брала руку Рихарда. А сознание в это время кружилось где-то очень глубоко и далеко в тёмном колодце памяти, словно тонущий бумажный кораблик.
Перестаньте… Вы же видите – ничего невозможно сделать.
Сделайте хоть что-нибудь!
Рихард теперь мог говорить. Он сидел в постели и улыбался с тем отчаянием и нежностью, с которыми улыбаются все умирающие. Тиль держал его руку и чувствовал, как по рёбрам ползают змеи из колючей проволоки.
- А я-то думал, что похудел из-за спорта и диеты. – горько проговорил Рихард, пытаясь шутить, но в его глазах – глазах обиженного, обманутого ребёнка – стояли слёзы, - знаешь, у меня до последнего момента ничего не болело. Наверное, потому, что лёгкие не могут болеть. Хм. А я всегда думал, что рак – это очень больно.
Он не выдержал и быстро закрыл лицо широкой ладонью. Его губы исказились, открывая белые зубы. Плечи мелко задрожали от беззвучного плача.
Тиль подался вперёд с такой же точно нежностью и отчаянием и обнял Рихарда, поглаживая его по шее и спине. В горле осколками фарфора застряли какие-то глупые слова утешения.
- Тиль, я не хочу умирать, - прошептал Рихард, вцепившись в Тиля, - я боюсь…Я не хочу вот так загнуться…
Это превратилось в ритуал. Иногда плача, а иногда – нет, он засыпал на руках Тиля. Лёгкий, невесомый. Уже не земной.
Тиль сидел рядом и молча смотрел на него, пока врач не намекал своим мягким появлением на то, что время посещения истекло. Потом Тиль вставал и уходил. Ехал сквозь толщу воздуха, как сквозь молоко, в своей машине. Потом выпивал дома стакан водки и залезал в душ. Он мог часами сидеть под горячими струями, перебирая в фотоальбоме памяти всю их жизнь. Он помнил Рихарда-бунтаря с невероятной причёской, наполеоновскими планами и горящими глазами, он помнил начало раммштайна и Рихарда-лидера с жестким нравом и короткой стрижкой, он помнил пик славы и Рихарда-звезду с чувственными чёрными губами и демоническими белыми глазами, он помнил кризис группы и Рихарда-эгоиста с нервными пальцами и игнорируемыми морщинами, он помнил…
Он помнил даже больше. Рихарда-мужчину. Рихарда-человека.
Он до сих пор помнил каждую его родинку.
Он помнил всё. Как дурацкая, необъяснимая страсть ударила их обоих под дых, как потом она выдохлась, устоялась и переросла в нечто более глубокое. И как зацементировалась, приковав их цепями друг к другу. Сплавив их, как сиамских близнецов…
Это невозможно назвать глупым и затасканным словом – любовь. Но называлось, потому что Тиль, изобретатель слов, их дрессировщик и укротитель, не мог подобрать другого термина.
Горячая вода проникала под кожу, неслась по венам, шумела в голове.
А на следующий день Тиль снова сидел у постели Рихарда. И снова всё повторялось.
Только с каждым днём чуточку усиливалось мертвенное мерцание в глубине зрачков Рихарда. И слабели его пальцы, сжимавшие ладонь Тиля.

Иногда приходили и остальные.

***
Гитара стояла рядом с кроватью, сиротливо привалившись к стене, словно отвергнутая проститутка.
- Пауль принёс, - тихо и невнятно говорил Рихард, - я попросил. Хочу поддерживать форму…
Его пальцы тяжко пошевелились, как старые ленивые псы.
- Только отдохну вот ещё немного и поиграю.
На гитаре лежал слой пыли. Он ещё ни разу за неё не брался. И не мог признаться себе в том, что просто не может её поднять.
Тиль молчал. Он всегда молчал и слушал его, словно бережно собирал каждое его слово и сохранял в чёрной лакированной шкатулке своей души. Рихард иногда говорил, что главное – настроиться на выздоровление, поверить, и просто выздороветь. Всё будет хорошо. Тур они всё равно закончат. А потом можно будет и на покой – косточки погреть где-нибудь на побережье Испании.
А иногда он замолкал и с силой удерживал слёзы.
Потом, в один день, слёзы кончились. Он лежал пластом, измученный бесполезным лечением и люминесцентными прямоугольными солнцами. И жаловался, что его всего исполосовали шрамами. Совсем не умеют зашивать. Так некрасиво…Тиль…Я теперь такой некрасивый…Да?...
Тиль молчал и осторожно держал его за пальцы.
Тоны вяло колыхали тонкую зелёную линию и втыкали в мозг иглы.
Пип. Пип. Пип. Пип…
- Тиль… - проговорил Рихард однажды, едва разлепив губы, и Тиль молча глянул на него, - знаешь. Я…Я вот сказать всё хочу…Я тебя люблю…
- …ше… - просипел Тиль, потом сглотнул и повторил пропавшую фразу, - я тоже. Тебя…
- Нет, я тебя правд… - помолчал. Веки опускаются.
- Мне нуш…было заболеть раком, чт...сказать тебе…тебе это…
Тиль молчал и проглатывал шипастых стальных змей, которые выползали из его сердца и тянулись вверх по трахее.
- Я тебя люблю. Ты посиди со мной…Ладно?...
Тиль сидел рядом и молчал. Изнутри его мерно резало какое-то огромное, невообразимо огромное нечто, которое не вмещало в себя даже крохотной доли того, то он хотел сказать Рихарду или хотя бы показать ему. Или того, что они оба не успели или не смогли сказать друг другу. Грудную клетку буквально распирало.
Рихард проснулся неожиданно быстро. Тиль всё ещё держал его за руку.
- Тиль… - бескровные губы растянулись, - привет. Я, наверное, опять ус..л… Знаешь, а мне приснилась рябина. Снег…и рябина. Она же…горькая, да?...А под снегом такая…такая сладкая…аж захотелось… Захотелось попробовать…
Некоторое время блуждающий взгляд плавал по палате, потом ресницы снова опустились.
Тиль поднялся, осторожно выпуская из пальцев его руку.
Вышел в коридор. Молчаливый и вырезанный из этого мира, словно аппликация из чёрной бумаги на детской картинке. Молча покинул больницу и привычно сел за руль. Рихард опять капризничает. Теперь он хочет рябины. Было время, Тиль любил побаловать его.

***
- Нет, таких ягод нет, - с заученной супермаркетовской улыбкой ответила на вопрос Тиля продавщица.
Тиль немного подался назад, чувствуя, как в мозгу покалывают зелёные тоны.
Пип. Пип. Пип. Пип.
И здесь тоже нет!
- Да чёрт побери! – заорал он, шарахнув по кассовому компьютеру рукой, - неужели в этом проклятом городе невозможно найти рябину?!!
- Успокойтесь… - испуганно пролепетала продавщица. Охранник встрепенулся и двинулся было в сторону Тиля. Стоявшие в очереди покупатели с пластиковыми корзинками в руках отпрянули назад от огромного психа в чёрном пальто.
Тиль стремительно вышел из супермаркета и хлопнул дверью своей машины.
Полночи мечется по этому каменному муравейнику – и нигде не может найти рябину! Нету её, и всё тут! Ну хоть просто остаток ночи рядом с Рихом провести. Помнится, они оставались вместе до утра.

***
- Где он. – Тиль физически ощущал, как его глаза стекленеют, когда он смотрел на пустую постель и выключенный монитор, на котором мерещился призрак изломанной зелёной линии. Рядом стоял доктор. Осунувшийся. Совсем чуть-чуть.
- Герр Линдеманн, пойдёмте, я должен с вами поговорить…
- Куда вы его перевели? Где он? В реанимации?
В горло один за другим вонзались когти какого-то странного липкого страха и тоны сердца, которые хранил в памяти перегруженный мозг.
- Мне очень жаль…
В мизинец левой руки вонзилась невидимая игла. Дыхание перехватило, но Тиль сглотнул и выслушал всё терпеливо и отрешённо, словно уже сотни раз слышал эти слова.
- Гера Круспе больше нет с нами.
- Когда…
- Около часа назад. Он просто уснул…Вам плохо?
Рука на плече. Очень робко. Габариты Тиля внушают благоговейные опасения.
Страх рвал на части грудную клетку, с каждым ударом сердца вдавливая под рёбра раскалённые ножи. Страх смерти. Чьей?
- Нет, нет, я в порядке…
Тиль развернулся и двинулся по выученному наизусть пути. Ноги переносят вес тела. Пальто давит на плечи. И страх бежит следом чёрной собакой. Болит. Как же больно…
- Вам плохо? – спрашивает какая-то медсестричка, и Тиль понимает, что стоит в коридоре, привалившись к стене.
- Всё хорошо. Не беспокойтесь…
Он идёт дальше. Тиль, ты большой мальчик. Ты можешь потерпеть боль. Там тебя Рих ждёт. Скорее отсюда.
Ключи падают на пол машины. Между лопаток утыкается шершавая, как наждак, спинка водительского сидения. Это ощутимо даже сквозь плотную ткань верхней одежды. Правая рука лежит на руле. Пальцы левой, непослушные и ватные, безрезультатно ловят ключи на полу. Рука немеет, отнимается.
- Сейчас поедем, Рих…Сейчас. Чёртовы ключи…

***
Санитар услышал резко раздавшийся протяжный автомобильный гудок и выскочил на улицу, намереваясь напомнить нахалу, что сигналить в такой близости от больницы нельзя.
Крупный мужчина в длинном чёрном пальто сидит в дорогой машине, уронив голову на руль. Его неподвижная и неудобная поза мгновенно сказала санитару, что читать нравоучения уже поздно.

***
Время отползает в тёмные углы, оставляя их в покое. В покое и тишине.

07.05.05

@темы: Чужое, Болезнь, Смерть, Рассказ, Творчество

---

Поезд

[Альбус Синяя Гусеница Поттер]

Поезд. автор: Die Wut. Предупреждение: слэш

Поезд мерно покачивался. За окном, в черноте, моросил холодный дождик, выл ветер, а я лежал, лениво развалившись, в теплом купе-люксе, и от скуки наблюдал за Оливером. Он сидел на кровати напротив, скрестив ноги, и читал какие-то листки. Я не часто оказываюсь с Олли наедине, и теперь, когда нас поселили в одном купе, решил порассматривать его вволю. Меня интересовала его внешность: большие и очень черные глаза, четкие губы, вообще правильные черты лица. Лучше, чем у Тилля. Но эти черты не возбуждают во мне ни малейшего движения, ни желания. Просто как красивое лицо неизвестного тебе человека.
Олли несколько раз бросал на меня удивленные взгляды, но затем перестал обращать внимание. Потом вошел Шнай.
-Чем занимаетесь? Можно я посижу тут у вас, а то Тилль там храпит, неинтересно как-то.
-В карты?-предложил Оливер.
-Давай. Риха, ты с нами?
-Не-а…
Мне лень. Я устал. Хочется просто лежать тут на боку и смотреть на происходящее со стороны. Например, на Шная. Темные курчавые волосы. Лицо довольно широкое, милое и спокойное, но, в общем, обыкновенное. Перевожу взгляд на фигуру. Он в мягких вельветовых штанах, свободно облегающих крепкие ноги, верх – только короткая футболка. Но она так выгодно обтягивает стройный мускулистый торс, особенно - плоский и подтянутый живот... Когда Шнай поворачивается, футболка собирается на животе мелкими складками, еще сильнее подчеркивая его подтянутость. Все-таки как гармонично составлен этот парень. Ну, думается, я не хуже.
Играя, Шнай и Олли вполголоса переговариваются, смеются. Вдруг Шнай поднимает на меня глаза:
-Рих, если мы тебе мешаем, можешь поспать на моей койке, все равно там в нашем люксе Тилль спит.
И зачем нас так разместили? Тиллю не следовало ехать с Шнаем хотя бы потому, что тот не курит. Да и у меня та же проблема: приходится выходить в тамбур. Конечно, Олли разрешил бы мне покурить, но как-то некрасиво. Не знаю, кто распределял места, Тилль, наверное. Как всегда меня подальше, чтобы отмести подозрения. Ну и ладно… я даже рад, что в этот раз мы… подальше.
-Идешь? Если надумаешь, у меня ключ.
Хочу ли я пойти к Тиллю? Что-то сжимается у меня внутри… Но я не хочу думать, не хочу, не должен. Я просто пойду, и все.
Осторожно заглядываю внутрь. Конечно же, Тилль не спит. Он лежит в темном купе, глядя на дверь. Он ждет. Я закрываю дверь изнутри и ложусь рядом с ним; Тилль двигается, давая мне место на узкой полке.
-Наконец.
-Я… подумал, что не стоит идти сразу.
Он обнимает меня, и его небритые щеки слегка царапают по лицу. Он напирает на меня всем корпусом, и я инстинктивно сопротивляюсь этому, неохотно отвечая на поцелуй. Он властно ведет мой язык за своим, настолько властно, что я не хочу повиноваться, что мне становится тяжело. С трудом оторвавшись, я говорю ему:
-Брось ты.
Он повинуется странно быстро. Смотрит на меня долгим и крайне серьезным взглядом, настолько серьезным, что я не могу прочитать мыслей в его глазах. Затем отворачивается и ложится ко мне спиной.
Я наполняюсь раскаянием, мне больно и обидно на самого себя. Зачем я так поступил? Так нельзя было делать. Только не сейчас, только не с Тиллем. И я начинаю целовать его спину в зеленой футболке, глажу рукой его мощное плечо, его руку. Потом спускаюсь ниже, к пояснице. Я не просто целую, я трусь и прижимаюсь к нему лицом, я хочу и жажду почувствовать то, что раньше, так, как раньше, хочу слиться с ним… но не могу, не получается. Мы мужчины. Мы слишком одинаковы, чтобы составить единое целое.
Тилль молчит, но я не слышу его дыхания, глажу рукой его живот и чувствую, как под моими пальцами начинают подрагивать мышцы. Значит, дело пошло. Вдруг он переворачивается – очень резко, быстро, – оказывается лицом ко мне. Он больше не трогает мои губы, но страстно впивается в ухо, буравит его языком. Его дыхание мгновенно срывается на хрип, я напрягаюсь, чтобы он не раздавил меня своими руками, но без синяков, похоже, не обойдется. Я уже жалею, что начал это, мы, в конце концов, не в гостинице, здесь же наши парни за стенками.
-Тилль, ты ведь не станешь… сейчас?
Вместо ответа он слегка ослабляет напор. Снова смотрит мне в глаза, и, кажется, злится. Но может и нет. Сегодня он необычно жесток, и я уже перестаю что-либо понимать. Тогда Тилль берет мою руку своей и медленно тянет вниз. Кладет ее себе на пах, и сквозь толстый слой джинсовой ткани я ощущаю под ладонью как будто бы горячий пульсирующий камень. Тилль прижимает мою руку крепче и на секунду закатывает глаза: я сам почти физически ощущаю, как волна наслаждения прокатывается по его телу.
-Я хочу тебя,-говорит он очень размеренно и серьезно.
Черт…
-Здесь мало места.
-Встань.
Я слушаюсь, и Тилль поднимается вслед за мной. Мы стоим друг против друга в узком проходе между полками, он быстрыми ловкими движениями расстегивает пояс на джинсах. Пояс падает на пол с глухим стуком. Тилль сдирает футболку, и, глядя на его мощную грудь, на темный крест волос, сходящихся в пупке, я сам начинаю испытывать желание… доставить удовольствие ему. Я встаю на колени и развязываю бантик на его спортивных трусах, дернув зубами за веревочку. Стаскиваю трусы до низу, Тилль нетерпеливо переступает с ноги на ногу, чтобы освободиться от них, и я успеваю поцеловать его ноги, покрытые жесткими волосами. Он садится на полку, откинувшись назад в расслабленной позе, и я на коленях придвигаюсь ближе. Я слышу неровное дыхание Тилля, но только притрагиваюсь языком к его напряженному члену, чтобы довести его желание до предела. Тилль срывается на хрип.
-Рих… Ну, поцелуй его…
Я обхватываю член губами, с силой провожу по нему языком… вперед-назад, как это привычно… поезд тоже как будто движется в такт… медленно ускоряюсь, мои губы и язык работают все быстрее, все увереннее… я хорошо знаю, что нужно делать, как нужно делать, за долгие годы я досконально изучил, что нравится Тиллю. Я даже знаю момент, когда он кончит, и успеваю вздохнуть за секунду перед этим… перед тем, как сглотнуть горьковатую жидкость, мощными толчками вырывающуюся мне в глотку.
Слава богу, он хотя бы не застонал в голос. Я вздыхаю с облегчением, облизываю зубы уставшим языком. Скорей бы он оделся, пока никто не пришел.
Пока Тилль одевается, я сижу на полу. Мы снова ложимся, и он дотрагивается рукой до моего живота. Я знаю, что его рука пойдет вниз, что это будет очень приятно, он легко возбудит меня и мастерски удовлетворит… Но я не хочу. Мне как-то не по себе от этой мысли, и место тоже держит в напряжении.
-Не надо. Я не хочу.
Тилль сразу убирает руку. Сколько раз он истязал меня, не спрашивая, но приятного насильно делать не будет. Он кажется таким незыблемым, но многого боится. Боится быть лишним. Наверное, поэтому он сейчас отворачивается от меня и, как всегда, погружается в мир своих мыслей.
Но что будет дальше? Даже сейчас, в бледном свете показавшейся луны, я различаю седину на его затылке. Мы не стары, но уже не молоды. У нас есть будущее, но о нем уже нужно думать. Как мы – я и Тилль - будем жить дальше? Как быть на старости лет? Я чувствую, что надо что-то менять. Эта любовь всегда была нелегка, но желанна, и мы как-то жили с ней. Жили, не особенно задумываясь о будущем, только настоящим мигом… Быть может, в этом и была наша сила? Почему я стал терять ее сейчас, задумываться? Почему я думаю о завтрашнем дне … и не о нашем, а о моем завтрашнем дне, о дне… без Тилля? Да, надо что-то менять, но неужели… неужели я могу допустить, что менять должны не мы, а я, что менять надо именно ЕГО?
Мне страшно и гадко на душе от этих мыслей, как бы я хотел, чтобы они никогда не приходили мне в голову! Но теперь уже я не могу их отбросить. И я задаю Тиллю роковой вопрос, никогда не звучавший столь конкретно:
-Что будет дальше?
Он не спит, он прекрасно слышит меня. Но не отвечает. Должно быть, потому, что не хуже меня понимает, что обычный ответ «Мы» уже не подойдет.
Вдруг раздается осторожный стук в дверь. Я в испуге вскакиваю, поспешно ворошу покрывало на полке Шнайдера, чтобы создать видимость смятой постели. Открываю. Это вернулся Шнай.
-Не разбудил?
-Да нет, я тут задремал немножко.
-Да уж, я тут с Тиллем тоже чуть не заснул, еще бы, такое сонное царство!
Шнай смеется, так искренне, так легко. Я поражаюсь его тактичности, меня наполняет огромное чувство благодарности, я даже не знаю, как ее выразить.
-Шнай, ты… ты просто… настоящий друг!-хлопаю его по спине, и он отвечает тем же:
-Какие проблемы, дружище!
Минутой позже я оказываюсь в своем купе. Оливер теперь уже лежит, задумчиво глядя в потолок. Мне становится легко и приятно, что я снова здесь, а не с Тиллем. Я пугаюсь этого, но ничего не могу с собой поделать: да, мне лучше одному. Мне лучше, когда я возвращаюсь от Тилля, чем когда иду к нему. Такое ощущение… словно выполненного долга. Но очень неприятное.
-Олли… Можно вопрос?
-Ну.
-Что такое дружба?
-Ну… Когда людям вместе легко и приятно.
-Но чем тогда отличается любовь?
-Когда любишь… вместе может быть трудно и неприятно, но друг без друга – невозможно.
-Умно сказано.
-Да нет.
Поезд начинает медленно сбавлять ход.
-Сейчас остановка, двадцать пять минут. Я расписание смотрел,-говорит Оливер.


Я вышел на перрон в поисках одиночества. Тусклый свет фонарей едва рассеивал темноту, противная изморось покалывала лицо. Найдя глазами скамейку, сел на дальний край, закурил. Из поезда вышел Рих, скользнул по мне взглядом и молча сел на другой конец. Я наблюдал, как он длинными ловкими пальцами изящно достает из пачки сигарету, чиркает зажигалкой. Курит быстро и неутомимо, устремив глаза в даль. Видимо, задумался.
А ведь его лицо почти не изменилось. Мне так хорошо знакомы эти резкие, прямые черты. Они были точно такими же много лет назад… может быть, более свежими, молодыми; он и сам был молод, хотя курил так же часто и много, как сейчас. Когда он делает затяжку, кожа плотно обтягивает скулы, и лицо становится еще более суровым. Затем он едва заметно приоткрывает губы, чтобы выдохнуть дым, и сухость лица сглаживается мгновенным успокоением.
Я готов смотреть на него вечно.
Мы долго курим и молчим, Рих заканчивает раньше – как это на него похоже. Я жду его взгляда, его красивых голубых глаз, я уже знаю, что сейчас он на меня посмотрит. И он смотрит: я как в замедленной съемке наблюдаю за медленным движением его головы, сначала вниз, подбородком к груди, словно для разгона, потом – вверх и в сторону, где сижу я. Эти глаза всегда были такими искренними и открытыми, внимательными и пытливыми, но самое главное – они были полны любви. Готовности. Готовности на все ради меня. Теперь… теперь ее не было. Чего-то не хватало, чего-то важного, настолько большого, что его могла заменить только пустота. Или – вина? Я видел вину в его глазах, вину, сожаление, что угодно, только не любовь. Он и смотрел-то как-то неохотно, не так, так раньше, когда не мог оторваться от меня часами, а словно по старой привычке. Я не хотел видеть этот виноватый взгляд, словно просящий извинить его. Да и его минет сегодня казался неким актом извинения.
Я отвернулся. Рих не понимал, что не виноват, дело было не в нем. Я днями и месяцами наблюдал, как уходит из его глаз любовь. Он еще не замечал это, и я не давал ему повода заметить, но каждая новая капля равнодушия отдавалась во мне страшной болью. И вот теперь равнодушия стало слишком много, чтобы он мог не замечать его дальше. А он, видимо, считал себя виноватым за недавние клятвы в безумной любви и не находил смелости сказать… сказать «все». Все кончено. Ведь все кончено. Я покосился налево: он уже не смотрел на меня. Конечно. А холодный ветер бил его по лицу, по нежной коже, заставляя прикрывать глаза, и тогда от ветра начинали трепетать ресницы. Так хотелось защитить его, согреть, прижать к себе… Но я знал, что он не хочет этого. Я не стал.
-Тилль… Ты не ответил. Что будет дальше?
-Ты уверен, что именно это хотел спросить?
-Что будет дальше?
-Это зависит от тебя.
-Но я хочу, чтобы сказал ты.
Заглядываю в его глаза. Он упирает взгляд в землю, чтобы не дать мне увидеть их, не дать мне увидеть правды.
-Я, Рих? А ты? Ты ничего не хочешь мне сказать?
Он молчит. Нервничает, я чувствую это, знаю по тому, как он царапает ногти друг о друга.
По-моему, до конца остановки еще минут десять. Хорошо. Мы пойдем каждый в свой люкс, растянемся каждый на своей полке… Никаких обязательств, никакой неловкости. Будем жить, как обычные люди, ничем не связанные. Ничего не изменится. Для остальных ничего даже не будет заметно. Даже для него. А я смогу… смогу выдержать один.
-Тилль, я не хочу этого.
-Да?
-Нет. В смысле, я не хочу, чтобы ты не так меня понял… не так понимал. Я думаю, не стоит, то есть, нет, это не должно кончаться… Так закончиться. Я не совсем понимаю, но…
Он говорит быстро и сбивчиво. Цепляется за слова. Зачем? Какой толк от слов, когда моя жизнь взяла и обрушилась на моих глазах? Она рушилась долго и постепенно, так, чтобы я успевал выстрадать каждый миг и каждый час, рушилась так уверенно и целенаправленно, чтобы у меня не могло остаться ни сомнений, ни надежды, что это может прекратиться. Она рушилась в глазах Риха, и я избегал смотреть на него, но от этого становилось только хуже. Каждый новый раз я желал и боялся заглянуть в его глаза, узнать, насколько разрушена моя жизнь, сколько мне еще осталось, и больше всего боялся в один прекрасный день не увидеть ее совсем. Зная, что это неизбежно. Она вконец обрушилась сегодня, сейчас. Моя жизнь. Моя жизнь - это была его любовь.
-Тилль, скажи что-нибудь. Пожалуйста, просто скажи.
Но что я могу сказать? Разве мертвые разговаривают? Я не хочу говорить. Не могу. Не люблю. Без слов - лучше.
-Тилль!
-Ты сам все знаешь. Мне нечего говорить.
-Неправда, я не знаю. Помоги мне. Позволь мне узнать.
-Нечего знать. Сам разбирайся.
Я тяжело поднимаюсь со скамьи. Тяжело, потому что мне самому тяжело. Тяжело в сердце, тяжело в душе. Их уже нет, они умерли, а я остался. И он, он, Рихард, моя любовь, мой убийца, он еще хочет, чтобы я сам объяснял ему это. Он настолько слаб, что не может найти силы уйти, и просит меня оттолкнуть его. Но и для этого тоже нужны силы. У меня их совсем нет. Нет и больше не будет.
Я иду к поезду. Я больше не хочу оставаться рядом с Рихом, я не должен позволить ему увидеть мое искаженное страданием лицо. Лучше равнодушие, чем жалость.
-Стой, Тилль! Подожди! Подожди!
Он кричит, и я замираю на пустом перроне, стоя к нему к нему спиной.
-Я скажу. Я не хочу терять тебя. Я хочу… я думаю… я хочу остаться с тобой. Не бросай меня, не надо, не уходи. Ты мне дорог, очень дорог. Я не понимаю, почему так получается.
Опять слова. Очень много, очень искренне, и… очень пусто. Я не слышу главного. Не слышу тех слов, в которые Рих всегда вкладывал столь огромный смысл. «Я люблю тебя». Я никогда больше не услышу их.
-Хорошо, Рихард. Слушай меня: МНЕ не хочется больше быть с тобой. Ты мне не нужен. Я тебя не люблю! Не люблю! И больше ко мне не подходи!
Я сделал это. Теперь он свободен. А я… мне уже все равно. Но теперь я тем более не покажу ему своего лица.
Не медля и не оборачиваясь, я запрыгиваю в поезд, быстро пробегаю в свой люкс, падаю на кровать… Меня больше нет. Есть только ощущение Рихарда, где-то там, за стеной, на перроне. Потом он тоже запрыгивает внутрь, и я чувствую его приближение. Его шаги, которые я знаю наизусть и которые никогда уже не остановятся около меня. Они раздаются так отчетливо и… так спокойно.

@темы: Чужое, Грустное, Рассказ, Чувства

---

21

[~Хатифнатт]

Ну вот, книга.
Книга про нас, мальчики и девочки

Называется (вы же посмотрели на картинку, да?) - 21.
Век, возраст, и вообще - 21 - половина от 42, а 42 - это все на свете.
Книга позиционируется как "правда последнего поколения", неодекаданс.
Герои, представляющие каждый свою линию. Но есть ли у них своя правда?
Секс в книге - описание реалий или беспомощное выражение любви?

Я прочел и мне понравилось.
Предлагаю тебе сделать то же и высказать свое мнение.
Не упусти возможность прочесть о себе. Мальчик ты или девочка, не важно.
То есть действительно.
Об этом уже говорят, а скоро будут кричать.

---

еще один старый рассказ

[Badend]

Желание

Пролог

Душа трепещет и плачет
От того, что творится в уме
Но я твержу, что всё будет иначе
Ах, кто бы твердил это мне!(с)

Яркие звезды ночного неба отражались в черных глазах девушки, сидящей у раскрытого окна. Легкий ветерок колыхал прозрачную тюль...Девушка прикурила сигарету и задумчиво посмотрела на оранжеватый тлеющий конец...Осуждающе улыбнулась, собиралась же бросить, снова не смогла...
- А любовь как сигарета...Быстро догорает, а бросить сил не хватает...- с обидой и разочарованием в голосе прошептала она и злобно затушила сигарету об оконную раму...Остался черный выжженный след, как на сердце... Слезая с подоконника последний раз глянула в небо... Упала звезда, одна из самых ярких... И девушка загадала желание...

Часть 1
Пол года спустя...

Я не люблю тебя: мне суждено судьбою,
Не полюбивши, разлюбить.
Я не люблю тебя, с больной моей душой
Я никого не буду здесь любить.(с)

История... тупой урок. Всегда не любила историю... Но история с Ленкой было еще хуже самой истории. Если раньше я считала что меня достать просто не возможно, то теперь я могу с полной уверенностью сказать что ошибалась...
- Ну пойдем!!! Ну чего ты???? Там будет классно! Давай! - с явным энтузиазмом трещала она мне на ухо...
Эх. Снова меня пытаются затащить на очередную пьянку. Нет, ну я конечно же полюбляю выпить, причем выпить хорошо, но вся проблема в компании которая устраивает эту пьянку. Каждый раз повторяется одно и тоже как по инструкции: начнется все культурненько, потом танцы, пляски ну и конечно же заключительная часть, когда все парочками разлазятся по укромным местам удовлетворять физические потребности. Девчонки под действием тинейджерского счастья (алкоголя и никотина) ведутся на парней, профи в своем деле соблазна. И я ведусь, по этому и не хочу туда идти, зачем же лишний раз проверять свою силу воли... Хотя, черт с ним...
- Ладно пойду...- проворчала я и дальше уткнулась в учебник.
Действительно пыталась понять то что читаю, но мои порывы учится последнее время не были успешными. Было как то все равно. Плевать, грубо выражаясь, на обучение, на отношения с отцом, на все эти проблемы, которые так и сыпались на меня последнее время. Раньше хотелось все исправить, сделать лучше, а сейчас... сейчас стало просто все равно... Довольно пессимистично для 16и летней девушки, но как говорит мой папа "такова селяви"...

Собраться решили как всегда на озере, народу было тьма-таракань, плюнуть негде... Правда пива было раза в три больше, так что это был огромный плюс. Водка тоже была на розливе, но для наших неокрепших организмов, в частности для меня, ее пить не стоило. Ленка уже где то затерялась в толпе, так что я, наслаждаясь одиночеством, пивом и любимыми сигаретами, стояла прислонившись к дереву и слушала музон, в этот раз подобранный достаточно неудачно...
- Ритка! Ты че здесь как не родная торчишь?!- подлетела ко мне Ленка.
За ней стояло два парня. Один Сашка, наш одноклассник, парень ничем не примечательный, симпатичный, но просто ничем не выделяющийся, не в моем вкусе. Да и тем более на него уже давненько положила глаз Ленка. А вот второй... Блондин... Одно слово блондин вызывало неприятные воспоминания... Но в нем было что то необычное. Я бы даже назвала его очень красивым если бы не тот первый взгляд который он мне подарил. Его глаза, красивые, цвета яркого голубого неба, но их выражение... Какое то холодное, снисходительно-оценивающее отталкивало и подсознательно предупреждало держаться от него подальше что б не было проблем... Но в следующий же мгновение как будто почувствовав мой страх его лицо озарила радостная, приветливая, даже чуть наивная улыбка. Таким людям хочется сразу же все рассказать и доверить все свои тайны, отдаться и принадлежать только ему... Но как то уж слишком хорошо я знала людей с таким взглядом... Хоть он и умел его прятать за своей улыбкой, но уже было поздно. Он не дождался ответной улыбки, было заметно что это задело его самолюбие...
-Знакомься! Это брат Сашки Леша.
-Привет.- сухо поздоровалась я.
-Здаров. - а он все еще пытался показаться вежливым...
-Пошли танцевать!!!- радостно завопила Ленка, а я решила все таки не портить себе вечер и немного развлечься.
Поддаваясь окружающей атмосфере остаток вечера прошел в полном отрыве. Блондин Леша более в поле моего зрения не попадал, пока я с не помню какой по счету бутылкой пива не решилась прогуляться. В таких случаях лучше всего отмазаться сказав "черт дернул за ногу". Пьяна я была до нельзя. Звездочки на небе уже плясали свои дикие танцы, земля ходила ходуном, но какие-то просветы в моем мозгу еще были, так как я умудрилась дойти в темноте до берега, ни разу не упав, и разлеглась на траве... Через некоторое время я почувствовала чье то присутствие и открыла глаза. Оперевшись плечом об дерево стоял Леша.
-Давно ты тут?
-Да нет... Я думал ты отключилась.
-Как видишь все в порядке.
-Чем же я тебе так не нравлюсь? Как будто я тебе что то сделал. Или ты просто парней не любишь?
Всегда ненавидела свою привычку становится болтливой по пьяни. И вот судьба снова сыграла со мной злую шутку...
-Потому что ты такой же как и все, только хорошо можешь это скрывать. Я таких не люблю...- пьяно философствовала я, а он нагло ухмылялся.
-Первое впечатление часто оказывается ошибочным.- немного помолчал и добавил- Даже мое...
Я удивленно уставилась на него.
-Ты о чем?
-Не имеет значения...
Снова улыбка, а потом неожиданно нагнулся и просто прикоснулся своими губами к моим. Легкий поцелуй...
-Еще увидимся. Когда-нибудь, где-нибудь...- и ушел...
Мое понимание не хотело воспринимать и давать толковое объяснение тому что только что произошло...А на следующее утро появилась очень большая проблема по имени похмелье и мысли про голубоглазых блондинов покинули мою и без того больную головушку...

Часть 2
Прошло 2 месяца...

Близка неизбежность
Так мало любви, так много слов
Совершенная нежность
Превращается в совершенное зло(с)

Мы пили, заканчивали учебный год, снова пили. Пришло лето, долгожданная свобода. Правда ничего особенного не происходило, мы все так же продолжали пить и гулять. Сила воли посланная защищать идею здорового образа жизни сдалась... душевные проблемы давно перестали тревожить. Все шло своим ходом...
Иногда в особо депрессивные вечера мыслями я все же возвращалась к тому дню, к той ночи когда познакомилась с Лешей. И все же я не думала что его обещанное "Когда-нибудь, где-нибудь" случится так скоро...
Нас посетила трезвая мысль съездить за город, и было принято решение ехать к к нашему однокласснику на дачу... И как ни странно снова пить... Было опасение что за неделю мы там все разгромим и поднимем весь дачный поселок на уши, но все таки на свой страх и риск взяли и собрались. Не стоит даже пытаться перечислить всю выпивку которую мы прихватили на первые дни. Мысленно извинившись перед родителями Ванадия ( в народе Гена) мы отчалили вереницей машин за пределы родного города...
Дом был громадный. Сразу становилось ясно что родители у Ванадьки были совсем не бедными. Нам с Ленкой досталась отдельная комната, но что-то в глубине души подсказывало мне что ни одной ночи мы в ней не проведем на своих кроватях. Тем более Ленкин Сашка тоже соизволил составить нам компанию на даче. К вечеру народ еще подъезжал, последних селили в пристройке к дому, комнаты в которой были гораздо меньше наших, но это особо никого не расстраивало... И так нас собралось 23 еще трезвых но явно готовых к банкету человека... Добрый Ванадий приглашал всех подряд. Он вообще был неплохим парнем...
Спускаясь в общую гостиную где уже вовсю гуляли, я чуть не скатилась с лестницы от удивления... На диване сидел Леша и держал на коленях симпатичную брюнетку с милированием и совсем не маленьким бюстом. Не могла не оценить его выбор. Он тоже меня заметил и вызывающе улыбнулся уголком рта. Не понравилось мне это, ох как не понравилось. Неделю на одной даче с ним и этой его улыбочкой... Хотя раз у него эта брюнеточка... При воспоминании о брюнетке что-то шевельнулось на дне сознания. Какое-то нехорошее чувство. Не к добру это...
Выбор что пить был огромный, а всем давным-давно известно как я обожаю коньяк... Правда пила я его нарушая все правила, но правила существуют что б их нарушать. Весь первый этаж был в тумане сигаретного дыма, и не только... Кто-то раздобыл травку. Сладковатый запах немного раздражал... Все плыло... Пол с потолком менялись местами ежеминутно...Люди, коньяк, сигареты, пиво... его голос "я же обещал..." и провал....
Утро... В такое утро хочется только одного : убить себя ап стену... Каждый раз я удивляюсь как же это меня угораздило в таком месте уснуть. В этот раз таким местом оказался кухонный уголок... Звучит вроде безобидно, тоже ведь диванчик... Но факт остается фактом, повернуться и вообще двигаться было определенно тяжело. Одежда была на мне и ДАЖЕ целая. Это радовало. Значит можно расслабиться. Главной задачей с утра являлось найти что то похмелиться... Горы бутылок, стаканчиков, переполненных пепельниц, пьяных тел на полу. Полоса препятствий еще та... Ну конечно же трудный выбор то ли сразу пивом запить то ли культурно минералочки. Но так как про минералочку вчера забыли в машине, как про второстепенный предмет, а я почему то особо рисковать не хотела так что искала ящики с пивом(была надежда что они еще где то есть). В доме заметно началось какое то движение. Страдальческие стоны, разговоры... Нельзя с утра после пьянки смотреть на себя в зеркало, это бьет по самоуважению. Зря я глянула на себя. Заметила сходство с хомяком. Ужас. Но найденная бутылочка Черниговского светлого развеяла все мои печали...
Днем решили сходить на пляж... Гудящей толпой повалили к озеру. После вчерашнего все в основном просто спали на полотенцах. Некоторые бесились в воде. Спать мне не хотелось, сидела читала детектив но как то иногда незаметно смотрела в сторону воды где Леша со свой Наташей, выяснилось что так зовут милированную брюнетку, развлекались как могли. Нужно было признать у него было привлекательное тело. Господи ну о чем это я думаю...
-Пиво будешь?- спросила Ленка, лежащая рядом..
-Буду...
-О, так эт и мне принеси...- и подло хихикнула
-Ну ты и свинья, Ленка- засмеялась я.
На пляж мы ничего не взяли, как то не подумали, теперь приходилось жалеть. По дороге к озеру был небольшой сельский магазинчик так что с горящей надеждой поплелась я туда. Солнце приятно грело тело лучами... еще не горячими, а ласковыми, как руками пытаясь доставить удовольствие. Я шла по прохладному песку, потом услышала быстрые шаги сзади и обернулась. Сердце застучало быстрее.
-Ты за пивом? - спросил Леша поравнявшись со мной...
-Да.
-Окис. Я тоже.
Пару минут мы шли просто молча, невыносимо как то даже, напряжно...
-Не ожидала тебя тут увидеть...- решила я хоть как то нарушить молчание.
-Странно. Я знал что ты приедешь.
Ну вот моя б романтичная натура щас подумала "О, он приехал из-за меня", но это было давно. К сожалению есть понятие горькая правда и лучше не мучать себя глупыми надеждами...
-Слушай, а прогресс...Ты со мной сама заговорила. Что то случилось? Или может на Вас так прошедшая ночь повлияла?- спросил он с насмешкой
-Прекрати. Я прекрасно знаю что ничего не было.
-Возможно...- засмеялся он и первым вошел в магазин давая понять что разговор окончен.
Как я все таки на него разозлилась. Эта наглость, уверенность что он может манипулировать людьми, тем более мной. Если он хотел меня вывести, то надо было его поздравить с успехом. Ему это удалось...
Вечер провели довольно таки мило. Сидели смотрели все вместе фильмы... Всякие ужастики. Кто-то отсыпался после вчерашнего, или еще чем занимались. Леши с Наташей тоже не наблюдалось. Ну и ладно. "Какого черта я так много о нем думаю?!". Злилась я на себя уже целый день и ничего не могла с этим поделать. Все раздражало, было неправильным... Вообщем что-то в компании мне не сиделось... Я взяла пачку парламента и пошла к озеру. В темноте дорога была совсем другой и даже немного жутко стало, но уже на берегу, освещенном большой луной, страх отпустил и появилось ощущения спокойствия. Тишина... Когда тихо в голову лезут всякие воспоминания. Обрывки фраз, картинки с прошлого. "Я все еще не могу забыть...". Затянулась и закрыла глаза. "-...а я смогу только ответить "Спасибо"..." Как ножом по сердцу воспоминание, по моему сердцу морально напоминающее перекрученное кровавое мясо...
-Опять ты... Ты случайно не преследуешь меня?- голос Леши. реальность.
-По-моему как раз наоборот. Я пришла сюда первая, а ты только что...Кстати где это ты свою подружку потерял?
-Что за тон, девушка? И выбрось ты эту каку. Здоровье портишь.
-Можно подумать тебя волнует мое здоровье.
-Ну а вдруг? Хотя ты же уверена в том что я отрицательный персонаж твоей жизни не способный на какие либо чувства...
-Какой сарказм... Почему бы тебе просто не уйти сейчас раз тебя так раздражает мой тон и сигарета?
Он сидел рядом на песке все это время... Резко рукой уложил меня на песок чем вызвал не малое удивление, которое просто отшибло все мысли включая мыль "а почему бы мне не встать". Его лицо было прямо напротив моего... губы, глаза...
-Потому что не хочу!- злобно прошипел он и грубо поцеловал меня. А я не сопротивлялась. ЧЕРТ. мне это даже нравилось. Поцелуй становился все настойчивее... Он резко отстранился.
-Черт...- сорвалось с его губ. Он встал и ушел быстрыми шагами...
"Может мне приснилось?"- первое что пришло в голову. Все так же лежала на песке со смятой пачкой сигарет в руках. "Да он же просто играет с тобой! Забудь!" черт. Хорошее настроение совсем покинуло пределы моей души...

Отступление
Когда-то давно, где-то далеко...

Любовь тебе отдать?
Любовь.
Не будет этого.
За что?!
За то что не люблю рабов...(с)

Яркое солнце пробивалось в комнату через раскрытое окно, но блондин сидящий на пушистом белоснежном ковре ее комнаты, оставался в тени... Девушка сидела на подоконнике, по детски свесив одну ногу в пушистом тапочке... Солнце настолько ярко окутало ее тело что нельзя было отличить деталей, лишь черный профиль, и блондин не видел как тихо одна за одной текли ее слезы...
-Прости, но ты знаешь, что я так не могу.
-Знаю, но я ничего не прошу, просто хочу быть рядом.
-И ты обязательно должна была все испортить, а ведь нам было так хорошо просто дружить... Зачем эти порывы откровенности?
-Я не могу скрывать. Я просто сказала что ты мне нравишься...
-Да, но придет день когда ты скажешь мне "Я тебя люблю", а я смогу только ответить "Спасибо". Ты слишком... слишком добрая, я не хочу делать тебе больно...
-Доброта ни к чему хорошему не приводит... Прощай...
Он хотел что то сказать в ответ... Но промолчал. Встал и вышел... Девушка осталась одна...Но с ней была ее грусть... Пусть...

Часть 3

Я думаю, нам не стоило
Увлекаться так сильно друг другом -
Я тебе ни жена, ни подруга;
Остальное – уже история…(с)

Три дня прошли как на иголках. Мы старательно избегали взглядов друг друга. Странно но ему по моему действительно было не удобно за тот случай. А возможно просто претворялся. Ленка уже прочно поселилась в Сашкиной комнате. По правде говоря я была рада что они наконец-то вместе. Сегодня как раз сильная половина нашей компании собралась поехать пополнить наши запасы алкоголя, которые вчера окончательно исчезли. Вечером ожидалась очередная пьянка на все 100%... Напиться и забыться...Это я и планировала. Слишком уж много нервов я тратила последнее время. Это все он виноват. Невольно начинала хихикать когда по детски обвиняла во всем его... "Невиноватая я, он сам ко мне пришел..." а что?! так и было ведь. Еще три дня и домой. И грустно, и хорошо одновременно. Патологическое раздвоение личности одним словом, а точнее двумя. Я не влюблялась, а это главное. Любить это так глупо, ведь выйдет не так как хочется... А мне не хотелось...
Начинало темнеть и к дому подъехали машины с разрывающимися колонками... Точно соседи будут недовольны, еще участкового вызовут гады. А мы устроили что-то вроде пикника. Вытащили столы в сад, притащили магнитофон, даж шашлыки пожарили... Все таки умели наши устроить праздник без повода. Пили, говорили тосты за хорошее лето и прочую дребедень. Потом всей компанией повалили танцевать. Было в этом что-то красивое. Свечи заботливо расставленные нашими девчонками на столах создавали что-то романтичное, хотя все снова свински нажрались. Люди просто развлекались и радовались жизни. Оказалось что Наташа уехала днем вместе с пацанами и так и осталась в городе. Странно как то было, но в то же время нехорошее злорадство играло во мне. Когда мне жизнь начала казаться вся в розовом цвете, что явно свидетельствовало о воздействии всего выпитого, Ленка потащила всех на ночное купание. До озера дошли не все. Поскидывав верхнюю одежду мы толпой побежали в воду, поднимая кучу брызг в каждой капле которых отражался лунный свет... Сказать что мы бесились это ничего и не сказать. Вытрезвителя на нас не хватало... "Интересно а как найти потом свою одежду в той куче..." пролетала трезвая мысль порой. Но именно пролетала... В какое то мгновение мою талию под водой коснулись руки. Нежно, так аккуратно обнимал он меня, шептал на ухо столько приятных слов... Мое тело само поддавалось ему... Он решительно взял меня за руку и повел на берег...
Первое что увидел мой глаз, именно глаз, ибо второй однозначно все еще спал были зеленые ветви деревьев над головой. Надо было срочно разобраться в том что происходило... Собрав все силы я все таки разлепила второй глаз и приподнялась... Рядом спал он. Кадрами перед глазами пронеслась вся прошедшая ночь... "Вот ЧЕРТ! какого ..." Надо было срочно принимать решение. Высохшая майка и белье нашлось недалеко, так что быстро все натянув я решительно поднялась и уже собралась уйти когда услышала его сонный голос:
-Ты куда?- даже без тени насмешки или издевательства спрашивал он, но я не могла поддаться...
-Развлеклись и хватит. Ты еще чего то ожидал?- ответила я, стараясь смотреть куда-то в сторону.
Он ничего не сказал, просто начал собирать свою одежду а я пошла к дому по тропинке. Естественно меня мучала совесть и все такое, но уж лучше я это скажу чем он. А ему собственно то и побарабану. Куча одежды оставленной вчера на пляже была кем то заботливо перенесена в дом. Ну хоть за это спасибо, а то я уже волновалась за свои джинсы. Голова жутко раскалывалась, ну и я конечно же не выспалась так что самым разумным решением показалось просто пойти спать на удобную кровать в комнате...
Я помнила все что было ночью, с какой то стороны жаль, а с другой интересно. Канеш блондину просто не с кем было провести веселую ночку, Наташка ж уехала. Ну он добился чего хотел так что все довольны. И я, и он. "Врешь". Как не хотелось этого признавать...
Проснулась я только в конце дня, зато чувствовала себя гораздо лучше. Надо было хоть сегодня попробовать как это вести здоровый образ жизни. Даже пива не выпила. Вообщем светлый порыв. Через пару часов до меня дошло что не пить когда все по чуть чуть но все же пьют это скучно. Заняться было определенно нечем. Тынялась по дому, приставала ко всем с глупыми разговорами, даже Ленку нашла у нас в комнате (прогресс). Сил не было больше ничего не делать и снова меня дернул черт за ногу. Я взяла плеер и пошла на веранду. Там с бутылкой пива на гамаке разлегся Леша... Это точно была дааалеко не первая бутылка, но я не собиралась сдаваться и села на веранде. Нельзя же избегать друг друга постоянно, иначе появляется вопрос "А зачем?" мало ли какие ответы придут в голову...
-Ты стерва...
-Спасибо за откровенность.
-Нет, ну действительно.
-Что же тебя на такую мысль натолкнуло?
-Ну не знаю даже...Поведение твое с утра.
-А чего ты хотел? Нежных объятий, приятных слов и прочих влюбленных мелочей?
-А почему бы и нет?
-А про свою девушку ты уже забыл? Стоило ей уехать а ты уже с другой...
-О, господи... Она того и уехала, поругались мы.
-Спасибо, что просветил.
-Стерва ты...- прошептал он и вроде как уснул.
Черт. Не знаю что делать. Оставлять его тут нельзя, замерзнет ночью, еще заболеет. Эх, сказать бы щас своим светлым порывам хватит. Явно пора было остановится. Но, мозги еще плохо работали и думать явно не хотели. Я растолкала Лешку и как то довела его до комнаты. Уложила на кровать... Он спал так мило, не было этой снисходительности, его взглядов... Просто спокойное выражение лица. Я сентиментальна. И тут я сделала вообще самое неожиданное для себя. Я легла рядом с ним и уснула. Даже не буду пытаться спрашивать сама себя зачем я это сделала...
Я открыла глаза и сперва немного перепугалась. Перед моими глазами были его глаза...
-Чего ты так на меня смотришь? - сонно проборотала я
-А как на тебя еще смотреть, когда ТЫ лежишь в моей кровати.
-Ты явно не помнишь вчерашние моменты откровенности...
-Не помню. Просветишь?
-не стоит. Не люблю говорить плохие вещи в свой адрес.
-Ясно. Ну прости, ты ж знаешь я был немного нетрезв.
-Ага. Немного. Кофе будешь?- по моему я решила сыграть роль его спасительницы, не знаю как еще объяснить всю эту доброту.
-Давай...
Я спустилась на кухню где никого еще не было и по быстренькому сделала две чашки кофе. Никогда не умела делать настоящий кофе, но хоть как то. Мы сидели на его кровати, пили кофе и болтали о всяких глупостях. Было весело, хоть у него жутко раскалывалась башка. В какой то момент я подумала что может быть не так уж он и плох, но виду не подала. Нельзя было переходить границы между нами, иначе потом могло бы быть поздно отступать. "А может влюбиться? Просто так. Что б было. Помучаюсь немного, но хоть какое то разнообразие... НЕТ!"
Просто тихое печальное НЕТ...

Отступление
когда-то давно, где-то далеко...

Полет к вершинам серой стаей
Закрыт на веки для меня
В клубах пугливой серой гари
Сожжет меня моя душа...(с)

-Может слезешь с подоконника? Упадешь же.
-Я не упаду. Я полечу.- девушка радостно улыбалась парню.
-Ты не умеешь летать. - с насмешкой ответил он.
-Умею. С тобой я всегда летаю.
Он был ее солнцем. Солнцем которое приносит счастье одинокой птичке. Но приблизившись слишком близко птичка опалит крылья и упадет на землю, холодную, жестокую землю...

Часть 4
«Последний раз»

Ты стараешься забыть о том,
что будет впереди и бросаешься вся в огонь
последней любви.
Сгорая, как бумага, в моих нежных руках,
ведь это всё в последний раз
и ты забыла свой страх.(с)

Последняя ночь на даче. Решили провести прощальную пьянку, на которую я почему то просто не спустилась. Сидела в комнате на окне, курила и думала. Было от чего то очень грустно и тоскливо. Это была не депрессия, которая не несет в себе смысла. У моей грусти была причина. Нельзя было ее называть что б для себя самой не признавать что так оно и есть. Закат оставил за собой сиреневое с примесью синевы небо. Красиво. Холодный ветер. Погода полностью соответствовала моему настроению... Привычка сидеть на подоконнике у меня была с детства, близкая возможность реализовать свою мечту полететь. Но мечты всегда остаются мечтами, много раз проверенная мною истина. В один прекрасный день я просто перестала мечтать, но тяга к свободному полету оставалась со мной.
Тихий стук в дверь отвлек от мысленных полетов. Я подошла и открыла. В темном коридоре стоял он... Молчал... И я молчала... Отошла в глубь комнаты, приглашая его войти... Он вошел...вошел...
В комнате было темно. Он лежал напротив меня. Смотрел в мои глаза. Я держала его за руку.
-Мы не сможем быть вместе...- прошептал он, - ты ведь знаешь?
-Знаю. По этому и не можем...Когда-нибудь я скажу лишнее и буду ждать ответа, который ты не сможешь дать не соврав...
-Прости...
-И ты прости...
Днем когда все собрались и убрали следы нашего пребывания на даче мы уехали. Каждый к себе домой. Неделя была всего лишь отрывком в моей жизни, не более...

Часть 5
еще пол года спустя.

Я вдруг расстался с тобой,
я понимаю сейчас,
Что это был всего лишь сон
в тот полуночный час.(с)

Леша переехал в наш район, мы часто собираемся всей компанией где он со своей девушкой, а я со своим парнем. Мы не разговариваем. Боимся сказать что то лишнее. То что может заставить нас задуматься а правильно ли мы поступили. Мне его не хватало, но я его не любила. Я не хочу ничего менять... Ведь я сама этого просила... когда-то давно...

Эпилог

... Слезая с подоконника последний раз глянула в небо... Упала звезда, одна из самых ярких... И девушка загадала желание...
-Я хочу больше никогда не любить...

@темы: Авторское, Любовь

---

Герда

[Badend]

Герда

- Какая твоя самая любимая сказочная героиня?...
- Герда...
- Почему?...
- Она такая же холодная, как и ты...(с)

..............................................

Наше время:

-Хочешь я расскажу тебе сказку?
-Сказку о чем?
-О жизни, о людях, о тебе...
-Это ведь будет сказка с плохим концом, правда?
-Да, но я знаю, что ты в любом случае хочешь ее услышать.
-Тогда чего же ты не начинаешь? Давай... Я слушаю.
Парень устало прикрыл глаза и опустил голову на зеленую траву. Девушка села рядом и начала рассказывать...
-Когда-то жил был парень, который никого не любил. Он знал что влюбленность чувство быстро проходящее, а любить ему просто не дано. Он считал это своим достоинством, большим плюсом...
-Многообещающее начало...- саркастически сказал он.
-Не перебивай...

.................................................

25 мая 2005 года

-Приветик, - девушка подошла к парню и ласково взяла его за руку. - Как ты сегодня?
-Привет, Лена. Все хорошо. А ты как?
-Да вот, видишь со школы только иду. Устала жутко слов нет.
-Ну ничего, тебе совсем ничего осталось учиться то. Пару дней и экзамены выпускные. А вот потом долгожданный выпускной. Наверняка запланировали что-то грандиозное с одноклассниками. - Сказал он и хитро улыбнулся.
-От ты же все равно знаешь что без тебя я точно никуда не пойду. Так что не надо на меня так хитренько смотреть. - она привстала на носочки и чмокнула его в щеку. - Ладненько, Тёма, я пойду домой, через пол часика выйду. Я тебя люблю.
-Давай. Буду ждать...
Девушка ушла вперед по улице, а парень сел на скамейку, смотря невидящим взглядом в одну точку. Его явно что то мучило изнутри. Но он старался это не показывать при ней.

***

27 мая 2005 года

-Алло.
-Привет Тёма.
-Привет Лена.
-Ты почему не звонишь совсем?
-Ленусь, извини, у меня ж скоро сессия, готовлюсь, времени совсем нет.
-Ну тогда прощаю. А гулять когда пойдем?
-Давай завтра, ок?
-Хорошо, ловлю на слове. До завтра.
-Пока.
Артем устало положил телефон на место и подошел к окну. Вся улица была залита яркими лучами солнца, люди веселые и жизнерадостные ходили по тротуарам, дети играли в песочнице. А у него в комнате царил полумрак, ему нравилось сидеть так. Он закрыл штору поплотнее и сел на пол оперевшись на стенку.

***

28 мая 2005 года

-Пошли еще мороженного возьмем?
-Ну давай.
Они уже три часа лазили по Гидропарку, покатались на всех аттракционах и съели по несколько порций мороженного. Но Лена все никак не могла остановится.
Взяв по очередной порции лимонно-шоколадного мороженного в вафельном стаканчике, они нашли свободную лавочку и наконец-то сели отдохнуть.
-Тёма, ты чего весь вечер такой кислый?
-Все нормально, Лен. Просто немного устал.
-Бедненький ты мой. - Лена обняла его и поцеловала в лоб.
-Давай уже домой собираться, хорошо? - вдруг сказал он.
-Ну ладно. Хотя я рассчитывала на то что мы подольше погуляем.
-Ну прости. Честно, мне пора. Надо еще кое что повторить и поучить. Вот после сессии будем долго гулять.
-Обещаешь?
-Ну конечно.
-Ладно, давай тогда пойдем пока светло.
Лена взяла его за руку и они пошли домой, только вот как она не пыталась завести разговор, он на это никак не реагировал.
Прощаясь под подъездом Артем попросил:
-Не обижайся...
-Не буду.- жестко ответила Лена и ушла, но потом развернулась и добавила:
-Хоть ты меня и обижаешь, все равно ты все еще приглашен на мой выпускной в качестве моего кавалера.
Он улыбнулся:
-Спасибо тебе большое.
-Не за что. Я все же люблю тебя как никак...
-И я тебя...

***

1 июня 2005 года

Первый день лета был дождливым и серым. Под подъездом, укрываясь от дождя стояли парень и девушка. Лицо девушки закрывал большой капюшон плаща, с которого стекали одинокие капли дождя.
-Лето началось. - тихо сказал Артём.
-Это что-то меняет? - сухо ответила девушка.
-Не знаю. Нам надо поговорить, мне так кажется. - странно но с ней он чувствовал себя очень неуверенно.
-Пока что нам не о чем говорить. Для меня и так все ясно. Да и ты все знаешь, просто не хочешь воспринимать правду. - ее голос звучал совершенно без интонации, как шелест ветра.
-Давай хотя бы ты не будешь пропадать на долго как в этот раз?
-Что изменится если я буду приходить чаще? Твоя жизнь от этого не зависит. - Девушка подняла голову, посмотрела на него глазами лишенными каких либо эмоций. Голос дрогнул на последнем слове.- Извини, мне пора.
-Подожди!- попросил он, но она уже уходила вдоль дороги залитой дождем.
Темный плащ девушки развивался на ветру, а он все стоял и смотрел как она снова как всегда уходит и не известно вернется ли...
-Ты вернешься. Я уверен...-прошептал он в пустоту и вошел в подъезд.

***

5 июня 2005 года

-Алло.
-Ну и как это называется? - послышался недовольный голос.
-Для начала привет, Лена.
-Здравствуйте, Артем Юрьевич.
-Как официально однако... Что случилось?
-Случилось то что ты мне уже шестой день не звонишь. Как это понимать?
-Ну как подготовку к сессии. А что?- он старался говорить как можно спокойнее, но было достаточно трудно сдерживать себя, когда на тебя вот так наезжают.
-Уже ничего.
-Лен, что ты хочешь? - решил завязывать этот бесполезный разговор Артем.
-Ну ты и наглый!- злостно прошипела она и бросила трубку.
"Бывает"-подумал Артем и пошел дальше смотреть телевизор.

***

7 июня 2005 года

Артем возвращался с дискотеки. Шел дождь, он весь промок и спешил попасть домой. Но возле подъезда на скамейке он заметил девушку в темном плаще.
-Привет- сказал он подходя к ней.
-Привет. Я вернулась.
-Я знал это.
-Не будь таким самоуверенным. Ничто не вечно.
-По-моему ты слишком пессимистична.
-А ты врешь сам себе.
-Как тебя зовут?- вдруг спросил он.
-Ты уже спрашивал.
-Но ты же не ответила.
-Я сказала что бы ты сам придумал мне имя. Так романтичнее.
-Ты точно не хочешь сказать?- с разочарованием протянул он.
-Точно.
Он сел возле нее на мокрую скамейку.
-Зачем ты ее обманываешь? - спросила девушка.
-Ты о ком?- удивился Артем.
-О Лене. Зачем ты ей врешь?
-Откуда ты знаешь что я ей вру?- еще больше удивился он.
-Просто знаю. Так ответишь или нет?
-Ну так получилось.
-Все вы такие.- усмехнулась она и встала.
-Подожди! Не уходи!
-Зачем мне оставаться? Я не хочу еще больше в тебе разочаровываться.
-Как мне тебя найти?
-Никак. Я сама приду... Как всегда. Пока.
Она медленно наклонилась, сняла капюшон и прикоснулась ледяными губами к его щеке. След холодного поцелуя жег кожу, но он все так же сидел и смотрел в темноту пустой улицы куда ушла девушка.

***

9 июня 2005 года

-Артем! Подожди!
Парень обернулся и увидел что Лена идет сзади него.
-Привет.
-Привет. Знаешь, я была неправа. Давай мириться?- ее взгляд был полон раскаянья, но Артем уже твердо решил что нужно делать.
-Лен, помириться то мы можем, но останемся друзьями. Мне кажется у нас уже ничего не выйдет. - Слова были заранее подготовлены и дались с легкостью.
-У меня просто слов нет...- сказала Лена, развернулась и ушла.
Артем еще какое-то время постоял на одном месте, а потом пошел дальше.

***

15 июня 2005 года

-Ты снова на долго пропала...
-Но вернулась же.
После празднования дня рождения своего лучше друга Артем в немного нетрезвом состоянии возвращался посреди ночи домой. На небе была полная луна и много тусклых звезд, а на скамейке его уже ждала она...
-Я расстался с Леной.
-Я знаю. Только вот не знаю зачем ты это сделал.
-Мне казалось ты этого хотела.
-Я? Да нет, просто хотела что бы ты ей не врал.
-Так ты теперь не довольна?!- возмутился он
-Зачем тебе мое одобрение? Делай как знаешь.- тихо отвечала она.
-Ты манипулируешь мной как марионеткой! Я тебе не игрушка! Я живой человек! А ты относишься ко мне как не понятно к чему. Я хочу что бы ты хоть немного считалась со мной! И не пропадала так надолго каждый раз! Ты хоть раз прислушалась к моему мнению?! НЕТ! А я к твоему постоянно.- на одном дыхании выпалил он.
-Знаешь...-начала она после пары минут молчания,- мне интересно с чего ты взял что ты имеешь право как то влиять на мою жизнь. А в том что ты думаешь что я так на тебя влияю виноват лишь ты. Прости что у тебя от меня столько проблем. Больше этого не будет.
Она встала и собралась уходить. Артем резко схватил ее за руку. От такого неожиданного жеста она резко обернулась и уставилась на него своими прозрачно-серыми глазами.
-Прости! Я пьян. Извини, я не имел права. Не обижайся.
-Я не обижаюсь.
-Вернешься?
-Когда-нибудь...
Он нехотя отпустил ее руку и она ушла.

***

18 июня 2005 года. Дискотека

-Девушка, девушка, а можно с вами познакомиться?
Артем подошел к симпатичной длинноногой брюнетке сидящей за барной стойкой.
-Смотря с какими целями...-улыбнулась она
-С самыми что ни на есть невинными. Как Вас зовут?
-Ксения. Можно просто Сена.
-А я Артем. Очень приятно познакомиться.- он легонько приобнял ее за талию - пошли потанцуем?
-Пойдем- согласилась Ксюша и слезла со стульчика.
Дискотека продолжалась до полуночи. Артем с Ксюшей танцевали весь вечер, до самой последней песни. Потом держась за руки он провел ее до дома. На прощание девушка подарила ему нежный поцелуй и ушла. Артем медленным шагом поплелся к себе. На улице практически никого не было, да он и не замечал никого, просто шел. Войдя в подъезд он так и не заметил девушку стоящую возле дерева напротив, не заметил ее разочарованный взгляд и хитрую усмешку.

***

23 июня 2005 года

-Алло.
-Приветик солнышко.
-Приветик Артемка. Как ты?
-Все супер. Вот звоню пригласить тебя погулять. Пойдешь?
-Хорошо. А куда?
-Да просто на Крест, Майдан... Погуляем, пошляемся.
-Тогда заходи за мной минут через 20.
Весь вечер они просто медленно гуляли по главным улицам большого города, уже погруженного в вечернюю атмосферу. Народу было много, иногда было трудно пройти не задев кого-нибудь. Они шли о чем то разговаривая, Артем улыбался, выглядел счастливым. Но улыбка мгновенно исчезла с его лица, когда девушка в темном плаще задела его плечом. Он резко развернулся и посмотрел на нее. Она повернула голову и улыбнулась, потом незаметно исчезла в толпе людей.
-Артем, что случилось? - Сена, встревоженная его поведением, дергала его за руку.
-Ааа? Все нормально, солнце. Просто показалось.
Остаток вечера он ходил задумчивый, чем немного расстроил свою девушку.

***

24 июня 2005 года

Был прохладный вечер. Мелко лил дождик, дул прохладный ветерок. Артем, застегивая повыше спортивную куртку, вышел на улицу в магазин.
-Я знал что ты придешь сегодня.- грубо сказал он девушке стоящей возле подъезда.
-Ты не рад меня видеть? - радостно ответила она.
-Нет.
Артем врал. Он знал это. Но он решил больше не мучаться мыслями о ней и просто забыть. Только это было очень тяжело.
-Ты неисправим. - снова улыбка.
-В смысле?
-Ты сам понимаешь о чем я. Ты так любишь врать самому себе.
-Пошли пройдемся...
-Ну пошли.
"Забуду. Точно забуду. Только не сегодня. Сегодня она еще тут"-уговаривал он себя
-Ты так и не выдержал одиночества и холодной постели.
-Не слишком ли много сарказма в твоем голосе? - начал раздражаться он.
-Успокойся. - спокойно отрезала девушка. - Я все прекрасно понимаю и больше не собираюсь портить тебе настроение. Удачи.
Она резко развернулась и ушла. Артем почувствовал какую то непонятную пустоту внутри. Он не знал что будет дальше. В любом случае он собирался жить нормальной жизнью и не зацикливаться на какой то вообще незнакомой девчонке.

***

9 июля 2005 года

Все это время Сена и Тема прекрасно проводили время в свое удовольствие. Последнее время встречи не приносили ничего нового, становилось даже скучно. Порывы влюбленности ушли с прошедшими днями.
-Привет Сена.
-Приветик.
-Я хочу с тобой поговорить. - начал серьезно он.
-Что-то случилось? - взволновалась Ксения.
-Нет... То есть да.
-Так. Давай рассказывай.
-Вообщем я думаю нам стоит разойтись.
Ксения посмотрела на него гневным взглядом, размахнулась и со всей дури дала ему пощечину.
-Пошел ты! Козел!
Артем промолчал. Ему стало легче. Он знал что к этому все идет. Жаль что не было девушки в плаще. С ней было проще. Он пожалел уже не один раз что тогда так погорячился. Только исправить ничего не мог.

***

9 августа 2005 года

За окном была ночь. Артем стоял и смотрел на черное небо затянутое темно серыми дождевыми тучами. "Она не вернется."- обреченно подумал он и пошел спать. Уже начиная засыпать, сквозь туманный сон он услышал звонкий удар камешка об окно. Сначала один, потом другой. Удивленный он встал с кровати и подошел к окну. Во дворе стояла она. Обрадовавшись просто до умопомрачения он быстро оделся и спустился вниз, заметив ее недалеко от подъезда подбежал к ней и обнял. Девушка ответила на его объятия...
-Спасибо. - прошептал он.
-Это будет тебе уроком. Что б аккуратнее думал что говоришь.
-Прости. Я очень жалею что так вышло... Честно.
-Ладно. Давай не будем об этом. Я же к тебе не за извинениями явилась посреди ночи.
-Кстати, а зачем? - вдруг заинтересовался он.
-Нуу... Подумала что стоит тебя навестить. И вообще не ставь меня в неловкое положение.
-Как у тебя дела?
-А твои как?
-Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос?
-Потому что считаю что твои дела гораздо интереснее для обсуждения чем мои.
-Мне кажется ты в курсе как у меня все обстоит.
-Ты прав. Но мне интересно послушать тебя. Ты снова разошелся с девушкой...
-Это было очень давно. Почему ты вспомнила?
-Я надеялась у вас настоящая любовь - саркастически протянула она,- иначе это сильно било по моему самолюбию, как то обидно думать что тебя посылают всего лишь из-за какой-то временной девушки.
-Ты все неправильно понимаешь. - покачал он головой.
-Поверь, я все прекрасно понимаю. Просто есть вещи которые лучше не говорить. Я ведь права, согласись.
-Да.
Они сидели на скамейке и молчали... Девушка изящным движением руки стянула капюшон и ветер развеял длинные пепельные волосы.
-Ты очень красивая...- прошептал он.
-Мне пора. Я еще вернусь. Ты главное жди...
Девушка встала и быстрыми шагами ушла.


***


24 августа 2005 года

-Алло.
-Привет красавица.
-Привет. А кто это?
-А мы вчера с тобой в парке познакомились. Помнишь?
-Ааа... ну конечно помню.
-Какие планы на сегодня?
-Никаких, а что есть предложения? - заинтересовалась девушка.
-Пойдем в кафе сходим?
-А это будет свидание?
-Ну конечно же, Оля.
-Тогда я согласна
-Через пол часа зайду за тобой.

***

5 сентября 2005 года

Утро было серым и прохладным. Артем собрался в универ и вышел из дома.
-Не сильно спешишь?- девушка подошла к нему с боку и взяла под руку.
-Для тебя всегда найду минутку. - улыбнулся он
-О как приятно. А она симпатичная, не такая как предыдущие.
-Ты об Оле?
-Об ком же еще...Кстати я думала у тебя уже четкий вкус: длинноногие брюнетки, а тут такая низенькая, пухленькая блондиночка. Чем она тебя покорила?
-Ну с ней есть о чем поговорить. Да и вообще она очень приятный человек.
-Любишь ее?
-Могу поспорить на что угодно что ты знаешь ответ.
-Я хочу услышать это от тебя. Хочу понять признаешь ли ты это.
-Хорошо. Ради Вас все что угодно. Я ее не люблю. Довольна?
Девушка не ответила. Опустив голову она шла с ним до самого метро, потом поцеловала в щеку и сказала:
-Все будет хорошо. Верь мне.
-Верю...

***

23 сентября 2005 года

-Алло.
-Привет Артем...
-Привет солнышко.
-Как ты?
-Я отлично. А ты чего такая грустная? Что-то не так? - заволновался Артем.
-Я хочу тебе кое что сказать...
-Ну.
-Я полюбила другого, понимаешь, я думаю нам стоит остаться друзьями. Хорошо?
-Да. - спокойно ответил он.
-Спасибо что понял. Пока
-Пока.
Артем положил трубку и облегченно вздохнул. "Как хорошо все сложилось однако..."

***

25 сентября 2005 года

-Как себя ощущаешь?
Артем обернулся и увидел свою сероглазую незнакомку.
-В смысле? - не понял он.
-Тебя бросили. Такое бывает исключительно редко. Так как ощущение, а ?
-Нормально. Все равно я собирался с ней разойтись в ближайшее время. Она только все упростила.
-А я то думала твоя гордость будет конкретно задета.
-Ну разве что чуть-чуть... Тебя когда-нибудь бросали?
Девушка посмотрела ему в глаза, нежно улыбнулась а потом ответила:
-Бросали.
-Значит у нас есть что-то общее. - усмехнулся он.
-Ага. Ладно мне пора. Пока.
-До встречи...

***

20 декабря 2005 года

-Артем, подожди минутку!
Артем шел по лестнице в своем универе, когда его окликнула Света, его однокурсница.
-Что?
-Знаешь мы тут с компанией подумали и решили отметить Новый Год у меня на даче... Поехали с нами, а?
Света уставилась на него наивными зелеными глазами и ждала ответа.
-Ну планов у меня никаких вроде как нет, так что я поеду- улыбнулся он.
-Круто! Тогда еще договоримся. Пока
-Пока.

***

31 декабря 2005 года

Шел мелкий колючий снег. Улицы были практически пустые. Все люди отмечали Новый Год дома, праздновали, радовались... Только девушка в темном плаще стояла около поьезда и ждала кого-то, кого-то кто не придет в этот день...

***

21 марта 2005 года

-Где ты была все это время?
-Думала.
-О чем?
-Не важно.
-Важно!
-Я сказала нет.
-Но почему?
-Это не твое дело.
-Ладно. Что ты хочешь?
-Ничего.

***

3 июня 2005 года

-Почему ты так редко приходишь?
-Я тебе не нужна. Зачем мне приходить?
-НУЖНА!
-Зачем?
-Я люблю тебя! Понимаешь?!
-Для тебя эти слова ничего не значат.
-Это ты так думаешь! Да раньше так было. Но не сейчас. Я люблю, я уверен.
-Хорошо. Я верю.
-И это все?
-Пока.
-Ну не уходи...
-Мне надо.

***

Наше время:

-Привет.
-Я рад что ты пришла.
-Я пришла поговорить.
-О чем?
-О тебе и обо мне.
-Это хорошо.
-Хочешь я расскажу тебе сказку?
-Сказку о чем?
-О жизни, о людях, о тебе...
-Это ведь будет сказка с плохим концом, правда?
-Да, но я знаю что ты в любом случае хочешь ее услышать.
-Тогда чего же ты не начинаешь? Давай... Я слушаю.
Парень устало прикрыл глаза и опустил голову на зеленую траву. Девушка села рядом и начала рассказывать...
-Когда то жил был парень, который никого не любил. Он знал что влюбленность чувство быстро проходящее, а любить ему просто не дано. Он считал это своим достоинством, большим плюсом...
-Многообещающее начало...- саркастически сказал он.
-Не перебивай...
-Он менял девушек одну за одной, каждой говорил что любит ее, хотя сам знал что врет. Он был настолько уверен в себе. В это же время жила была девушка которая умела только любить. Ей не нравилось что такой парень лишен такого счастья и она решила сделать ему подарок. Она научила его любить. Только вот не заметила как сама влюбилась. В отличии от него она действительно знала что такое любовь, какую боль она приносит, а приносит она ее в любом случае, по этому знала что ни в коем случае не должна ни в кого влюбляться, тем более в него. Ведь она была его не достойна, он заслуживал девушку лучше, красивее чем она. В поисках решения она оградила себя от него. Старалась забыть. Она не забыла, но смирилась и спрятала свои чувства. Когда он наконец-то понял что он все таки может любить, что любовь его она, когда он осознал что ему нужно он рассказал ей. Она поверила и поняла что сделала то что хотела, она подарила ему любовь и теперь не нужна ему. Он забудет ее и будет жить счастливо с какой-нибудь хорошей девушкой, которая его действительно достойна, будет любить ее по настоящему и ценить ее любовь к нему...
-Значит это конец?
-Да.
-Теперь ты точно не вернешься, да?
-Может когда-нибудь, где-нибудь...
-Ты забудешь меня?
-Нет. Я же тебя люблю...
Она нежно поцеловала его в губы, поднялась и ушла. Навсегда...

***

Много лет спустя:

Красивый, молодой мужчина шел по залитой осенним солнцем аллее... Он был счастлив... У него была хорошая семья, маленькая дочка, жена которую он по настоящему любил и ценил ее любовь к нему. Вдруг он увидел девушку в темном плаще, сидящую на скамейке. Он подошел и сел рядом.
-Привет.
-Здравствуйте. - девушка подняла голову.
Это была не она. Это была совсем другая молодая девушка...
-Простите, я вас перепутал с одной знакомой...
-Ничего страшного.
"Да она ушла навсегда. Спасибо тебе, Герда."-подумал он про себя и пошел дальше...

пы.сы. не спрашивайте почему она не захотела быть с ним, написано давно, сама уже не помню отчего так должно было случиться, вообщем она такая =)

@темы: Авторское, Любовь, Рассказ

---

Болит моё сердце...

[Vasilisa Vice]

Здрасте;D я новенькая,пишу стихи (если это можно так назвать), прошу сразу не выгонять

 

***

Болит моё сердце,но пульс бъётся ровно.

Тебя я хочу позабыть... и надолго...

Хочу всё забыть,но опять вспоминаю,

Что делать? Как жить? Помоги,умоляю!

 

Кто сделает шаг,тот заветный и первый?

Кто первый даст знак,самый главный и верный?

Я часто пишу и тот час удаляю.

К тебе я пишу и себя проклинаю...

Когда ненавидишь- тогда ты и любишь,

Уже забываешь,но вспомнишь опять.

Когда ты мечтаешь-тогда себя губишь,

Ты это всё сможешь однажды понять...

@музыка: Paramore

@темы: Любовь, Стихи, Чувства, Я

---

Обрушился дождь на столицу.

[AeternaMagni]

Обрушился дождь на столицу.
Серый. Угрюмый. Ненужный.
Вокруг силуэты и лица
Исчезают каплями в лужах.
Грозные тучи запели
Унылую песню дождя.
Опустели дворы, а качели
Больше не ждут ребят.
Этот странный ритм тревоги
Выбивает из колеи.
А перо лишь выводит строки:
"Ты сможешь. Дальше живи."
Сонный замер под ливнем город.
Люди прячутся от дождя.
Только это ведь не погода.
Это слезы мои. Про тебя.

п. С. и Н.
навечно.
28.09.2009

@темы: Авторское, Личное, Стихи

---

Параллели

[Ice_Chimaera]

Машенька с самого детства занимается рукоделием. Она вяжет, вышивает крестиком, шьёт кукольную одежду. Мама покупает Маше книги по рукоделию с красочными и подробными рисунками.
- Мама! Мама! – с радостными криками 7ми летняя Маша вбегает навстречу.
- Привет! – мама лукаво улыбается и вынимает из сумки небольшую книгу с бело-желтой обложкой, и протягивает её дочке, - Это тебе. Я надеюсь, тебе понравится.
Маша взяла книжонку в ручки, улыбнулась и спросила:
- Что это?
- Это книжка научит тебя плести красочные фенечки для тебя и твоих подружек.
- Ух, ты!- девочка залилась ярким смехом, - спасибо! Прямо сейчас и начну!
- Сегодня уже поздно, дочка. Подождёшь до завтра?
Машенька широко зевнула, прикрыв рот ладошкой:
- Хорошо, мама
Весь вечер Маша крутила в руках заветную книжку и мечтала о завтрашнем дне. Она уже рассмотрела, как и какие узелки делать, и что должно получиться в итоге. Красные, синие, зелёные: цвета феничек были такими красочными и заманчивыми, что хотелось начать прямо сейчас. Н девочку клонило в сон, и она сама не заметила, как заснула на мягкой подушке



За окном уже светила бледная луна, стрелки часов приближались к 9ти. Марина сидела у окна и рассматривала соседний дом. В нём горело 15 окон, а ещё в 4х светил красноватый свет ночников, еле пробивающийся сквозь тюли и занавески. Марина думала, что завтра будет интересный, весёлый день. Она и 2 её подруги решили пройтись по магазинам и заодно прогуляться по центральной площади и набережной. Дни стояли солнечные, но не жаркие, поэтому прогулка обещала быть благоприятной.
Тут сердце девушки забилось быстрее, появилось волнение и тревога. Марина встала со стула, но в глазах потемнело, в ушах что-то зазвенело, и девушка снова упала на стул. Закрыв глаза ладонью, она прошептала:
- А это что ещё такое?
Через минуту звон в ушах пропал, и сердце начало биться ровнее. Марина поднялась со стула:
- Что-то должно произойти, но что?.. – прошептала девушка, - всё будет хорошо… хорошо…



Глаза горят, руки сами тянутся к бело-жёлтой книжке с фенечками. Нитка, вот ещё; одна жёлтая, 2 красных и снова жёлтая. Один правый узелок, один левый…
Машенька снова рассматривала картинки, читая по слогам нужные слова. Нитки готовы, пока начинать! Желтая с жёлтой, потом с красной и снова с жёлтая. Ярко, увлекательно. Первая диагональ готова! Машенька заливается громким смехом и продолжает плести.



Марина почувствовала, как сердце начинает биться быстрее, как начинают звенеть в ушах тысячи колокольчиков, а ночи становятся ватными. Её подруги шли по центральной площади и оживлённо говорили. Марина остановилась, а подруги тут же начали спрашивать:
- Марина, ты чего?
- Как вчера, - выдохнула девушка, - Что же это такое?



- Что с тобой?
-Ничего, просто голова закружилась. Сейчас пройдёт.
Марина закрыла лицо руками. Как и вчера, через минуту всё пришло в порядок, но теперь волнение тревожной волной накрыло девушку…



Жёлтая, красная, жёлтая. Половина фенечки уже готово. Звонкий смех снова заполнил квартиру. Чем дальше, тем увлекательней, тем красивее становится фенечка. На жёлтом фоне вырисовывались красные диагональные полоски.



Второй раз это произошло в парке. Подруги смеялись, говорили не о чём, распивая бутылку колы. Такие же симптомы и расспросы подруг. Только длилось гораздо длиннее. Такое ощущение, что звон в ушах не прекращался вечность. Марина откинулась на спинку скамьи и закрыла глаза. К звону и бешеному биению добавилась страшная головная боль и слабость. Марина не могла пошевелить даже пальцами. На это раз, чтобы прийти в себя, ей понадобилось около 5ти минут.



Вот, уже почти готово! Ещё 6 узелков и всё. Девять диагональных полос смотрятся ярко, по-детски. Машенька уже доплела, и осталось только закрепить фенечцу на руке. Девочка затягивает узелок…


Боль в голове становилась невыносимой, пульс стучал во всём теле. Марину сковала ужасная боль во всём теле. Она уже почти не слышала вопросов подруг, не видела их испуганных глаз. Дыхание срывалась на кашель, было трудно сделать вздох. Страх, мысли: всё перемешалось, перекрывалось невыносимой болью.
Марина попыталась встать, но упала, и почувствовала под своими ладонями неровную поверхность асфальта.
- Что это?! – простонала девушка.
Перед глазами всё тускнело, теряло смысл, пока не стало совсем темно. Мысли всё ещё смешивались с болью. Но скоро всё ушло, и последний вздох девушки – был вздохом освобождения…
А откуда–то, издалека, донёсся яркий, весёлый детский смех…

@темы: Автор сообщества Ice_Chimaera, Авторское, Смерть, Разное

---

Одна банальная истрия...

[Мертвая звезда]

Посвящается моему другу Коле


-В центре Москвы повышенная влажность - говорила диктор по радио. Девушка посмотрела в окно и увидела мокрый асфальт.
"Такого цвета хочу машину" - подумала она еще не определившись с маркой машины. Надев серую шаль, она посмотрела на монитор, в котором бежали циферки.
-Тань, оплата по счёту 14212 прошла?
Девушка устало посмотрела на отчет.
-Сто сорок оплатили - ответила она.
Ей было тяжело говорить - очень болело горло и не помогала согреться шаль.
"Температура что ли?" - подумала она, набирая номер заявки для платежки. Пальцы автоматически бегали по клавиатуре - "Интересно, где он? Вернется ли он когда нибудь?" - пальцы всё сильнее стучали по клавишам.

Они познакомились несколько месяцев назадв одном общежитии, в котором ей и ему от предприятия дали комнаты. Он так мило и смешно ухаживал. Сначала девушка не обращала на него внимания, считая, что он просто шутит. А парень на то время и сам не знал, шуит ли он, либо пытается выбить из своего сердца любовь к одной из своих многочисленных подружек.
Однажы она поддалаь его обаянию, и позволила любить и быть любимой. Новой паре пошло на пользу ее решение- они добились новых успехов, сняли квартиру вместе и играли в семью. Петя был примерным семьянином, она была хорошей заботящейся женой.
Их счастливе улыбки видели продавцы магазинов, консьержка в подъезде, люди в метро. Благодаря внутреннему полету души и выбросу серотонина, гормона счастья, Таня добилась больших высот в компании. Теперь она была главным бухгалтером, иногда помогая коллегам справится с их работой. абсолютно не конфликтная, счастливая девушка была на девятом небе от счастья.
Так прошло несколько месяцев.
В один из зимних вечеров, она вышла из метро и торопилась в сторону дома. Шел снег и пушистыми хлопьями ложился на ресницы.
Петя все время встречал ее около метро. Но сегодня его не было. "Может опаздывает" - продрогшими пальцами она набрала номер, но абонент не отвечал - "Ну может по дороге встретимся" - подмала она.
Пройдя сквозь заснеженный парк, она так и стретила его. Снег скрипел под ногами, а к сердцу пробралась не понятная тревога.
Зайдя в магазин и купив продуктов, она вышла из супер маркета.
-Ты беременна - сазала ей гадалка, которая входила в этот же супер маркет.
-Глупости - подумала Таня, продолжая путь к дому. Но неприятный голос цыганки и ее кривой палец стояли перед глазами. Девушка была не суеверной, но тревога и странное самочувствие заставили ее зайти в аптеку, которая находилась на первом этаже дома, в котором она жила.
-Глупости - еще раз она сказала себе, смотря на витрину, на которой лежали тесты.
-Вам что-то подсказать? - обратилась к ней консультант.
-Да, какой лучше?
Таня вышла из аптеки, а в сумке у нее лежали четыре теста на беременность.
-Глупости - повторяла она себе каждые две минуты.
Но зайдя в пустую и серую квартиру, какой она казалась без него,послушав голос автоматической девушки, которая говорила о том, что абонент не доступен, она сразу же направилась в ванную комнату.
Спустя несколько минут, она вышла счастливая, радостная и довольная - конечно, гадалка ошиблась - и выкиула тест с одной полоской в корзину для мусора.
Таня достала мясо, приготовила соус, ананасы, картофель пюре и салатик. запахи были восхитительные.
Радостно прыгая, она вошла в комнату.
-Что - то изменилось - но она не могла понять что. Набрав еще раз номер Пети, она услышла:
-Тань, извини, не смог предупредить - на работе задерживаюсь.
-А во сколько будешь? - спросила она.
-Увидимся завтра вечером, а сегодня останусь у Дениса, нам надо поменять один транзистр, завтра испанцы приезжают, они заинтересованы в нашем аппарате.
-Хорошо, целую, много не пей - она положила трубку.
И уже ужин не показался таким вкусным, и квартира уютной.
Наложив себе немного картофеля и кусочек мяса, она решила поужинать. Очень хотелось есть. Но съев немного, она поняла - что к горлу подступает тошнота.
-Неужели все таки права? - думала она про гадалку.
Ночью Таня пыталась заснуть до трех ночи. Но сон никак не шел. Она встала и сделала чай.
-А если всё таки правда? - часы показывали четвертый час. Выглянув на улицу, она увидела елку, которая приветливо светилась рождественскими огонькими.
-Здорово.
Зайдя в комнату и промучавшись еще полчаса, она погрузилась в неспокойный утренний сон.
Будильник предательски закричал в семь часов. Посмотрев на себя в зеркало, девушка поняла, что ей совсем не нравится то, что она видит. Переведя взгляд на настенный календарь, она поняла.. Что у нее задержка неделю.
-Как же я вчера об этом не подумала? - удивилась она, и взяв еще два теста пошла в ванну.
Спустя десять минут, она вышла чернее тучи.
-Значит всё таки права - и медленно осла на стул.
Коллеги на работе заметили ее рассеянность, директор предложил пойти домой, но ей предстоял важный отчет. Петя до сих пор не звонил.
Но когда Таня в следующий раз посмотрела на время, было без десяти десять. И он до сих пор не звонил...
Она надела куртку, завязала шарф и вышла из офиса.
Улыбнувшись охраннику, она поспешила кметро. Набрав номер и услышав голос девушки, которая говорила "Абонент не доступен" - она закинула телефон на самое дно сумки.
Уставшие люди ехали с работы, кто то злился, кто то улыбался, кто то с беспристрасным выражением лица рассматривал рекламу, арсклеенную на вагонах.
Таня смотрела в одну точку. В голове крутилось тысяча мыслей, самая страшная из которых была - что делать дальше.
Снова пробегая по пустому парку, она вошла в квартиру. первое, что бросилось в глаза - не было его куртки и света дома. Войдя на кухню, она открыла холодильник:
-Не приходил - она увидела, что количество еды не изменилось.
Самый срашный удар ждал ее, когда она вошла в комнату. Вешалки с его одеждой были пусты. Не осталось ни одной фотографии, где был бы он. Сиротливо пустовало место от его ноутбука, который она подарила ему на день рождения. Она снова и снова набирала его номер. Но беспристрастные интонации голоса девушки всё время повторяли, что абонент не отвечает или временно не доступен. Из глаз полились слезы. Такая счастливая, крепкая иллюзия развалилась. Она начала звонить его друзьям, но все каким то фальшивым голосом говорили, что не знают где он.
-К черту всё - разозлилась она.
Внезапно заболел низ живота.
-О Господи, что это - она согнулась и присела на корточки. Боль становилась все сильнее.
Последнее, что она помнила, это Петя, вошедший на кухню.

Девушка открыла глаза...
-Где я - она осмотрелась. Рядом стояли еще три кровати, на одной из них лежала женщина лет сорока и читала книжку Донцовой.
-Где - где, в гинекологии - добродушно улыбнулась она. - как чувствуешь себя?
Но Таня не успела ответить, лишь схватившись за живот. Она не чувствовала ничего.
-Все мы тут - кто с абортами, а кто и с выкилашами.

Пальцы все быстрее бежали по клавиатуре.
-Тань, у тебя ошибка.
-Что? - отвлеклась она от своих мыслей и посмотрела на коллегу.
-У тебя программа ошибку выдает.
-Да? - и она посомтрела в монитор. Красная звездочка говорила о том, что данные введены не верно.
-Надо же..

Она шла по пустому парку. Всю грязь, которую стыдливо прикрыл белый снег, теперь было видно. И на душе почему то была грязь. Она всё так же ждала и верила, что он вернется. Она готова была его простить. Вот только он, видимо, думал по-другому. ...

@музыка: агата Кристи

@настроение: Усталое

@темы: Автор сообщества Мертвая звезда, Авторское, Грустное, Любовь, Разлука, Смерть

---

Любит-не любит

[Легко_мыслие]

Ленка любила его больше жизни. Это она осознала, когда увидела его силуэт на фоне вечернего моря. Он шёл, а точнее, летел к ней, немного пританцовывая. Белая рубашка-поло красиво подчеркивала его шоколадный цвет кожи и в меру накаченную грудь.
их знакомство было самым обычным: она лежала на надувном матрасе, мирно покачиваясь на волнах. Он подплыл к ней на ярко-синей поверхности, которая гордо именовалась матрацем, однако напоминало гладильную доску. Завязал разговор и назвал ее "милочка". В Москве ее бы это обращение оскорбило, а тут, на волнах, показалось таким милым и необычным, что... завязалось знакомство. С тех пор они общались постоянно. Оказалось, что они живут в соседних гостиницах и ходят в одни и те же кафе.
Вечером этого же дня они договорились встретиться в кафе, куда он опоздал на 15 минут (при условии, что сама Лена опоздала на 10). Она уже было хотела обидеться, но он подплыл к ней, расцеловал в обе щеки, и представил ее взору шикарная ромашка на длинной ножке. За ужин платил он, хоть она и сопротивлялась.
Потом была ночная прогулка по песчаному берегу, где он вытоптал сердечко для нее, а затем бутылка шампанского на двоих и рассказ о себе.
У них нашлось много общего: мало друзей, любимая группа - "Hi-Fi" (особенно Митя), школа с уклоном во французский язык, любимый цвет - ярко-синий и клубничная "Маргарита" перед ужином в кафе-баре.
Славик учился на экономиста, а ночами подрабатывал в баре барменом, смешивая коктейли. Ленка училась в медучилице, а вечера проводила у телевизора, просматривая одну мелодраму за другой.
Со Славиком хотелось казаться лучше. С ним хотелось быть лучше.
Эти 15 дней отдыха были самыми лучшими для нее. За 3 дня они сдружились настолько, что она съехала со своего номера и перебралась в его 2комнатные апартаменты. Днем они загорали и купались, пока Славик - вечная батарейка на ножках - не организовал пляжный волейбол. С тех пор физические упражнения были обязательны. Славка играл против Ленки, и, если его команда выигрывала, танцевал свой "особый танец" и устраивал себе салют из заранее собранных ракушек. А вечером угощал "бедную милочку" Лену 2мя клубничными "Маргаритами" собственного приготовления.
А когда Лена отравилась чем-то, он выиграл для нее несколько плюшевых игрушек и весь вечер разыгрывал мини-спектакли, веселя ее.
И в те вечера она спала в его крепких объятиях, потому что боялась оставаться одной, да и он сам не хотел ее бросать. Она чувствовала терпкий запах его одеколона, его мятное дыхание и нежное "зая, выздоравливай!". И еще он в течение всей ночи заботливо укрывал ее одеялом.
Он был Идеалом. И она его любила. С ним она поняла значение слова "любовь"...
У них было столько общего, что это поражало.
Её любовь была взаимна, только выражалась она в троекратном поцелуе в щеки при встрече, совместных медленных танцах и поцелуях в губки перед сном.
Она знала, что у них ничего не получится, несмотря на то, что они были будто созданы друг для друга. Он мог начать фразу, а она ее закончить, и всё же... Не могло ничего быть, потому что...
Рядом с его силуэтом появился еще один. Высокий и широкоплечий. Наконец, они подошли к ней.
- Привет, милочка. Познакомься, это Артур, мой бой-френд. Наконец-то он приехал... - этими словами Славик поприветствовал девушку...

@темы: Девичье, Чувства