15:23

...

Виной всему мои сиськи с дерзкими сосками. (с)
Какая-то тоскливая луна была в тот вечер… Как будто она уже грустила, еще не услышав слов. Может, она просто знала, что так будет, а может – она чувствовала…

И солнце встало как-то нехотя утром… С какой-то тяжестью выплывало оно из-за горизонта, а вот луна исчезла очень быстро – как будто она только и ждала, чтоб появился первый луч солнца и сбежала на другую сторону Земли. На ту сторону, где сегодня никто не умрет….

А на этой стороне, где сейчас я осталась один на один с этим солнцем, тяжело плывущим на небо, никак не могла понять, что должно произойти…

Но что-то произойдет – это чувство преследует постоянно, не обращая внимания на тщетные попытки отогнать его. Это злое чувство… Неприятное.

Выбежала на улицу – опять опаздывала. Все утро на удивление везло, и даже чувство солнечной тяжести постепенно забылось.

А потом звонок, голос врача в трубке.

И все – уже ничто не важно. Перехватило дыхание – начала задыхаться, легкие просто отторгают кислород. Подкосились ноги, чуть не упала… Как-то странно дошла до дома – в голове не пронеслось ни одной мысли. Уже дома, не желая заставлять кого-либо нервничать, через силу улыбаюсь… А самой хочется кричать до боли в горле : «Мне страшно!! Мне безумно страшно!!» Но нет, нельзя заставлять других нервничать… Да и легкие все еще с большой неохотой принимает кислород – мне просто не хватит воздуха на крик. Пока могу только шептать.

Спустя несколько часов наконец оказалась одна… И закричала. Как могла, со всей силы закричала.

И легкие не приняли кислород.

И я задохнулась.

А вечером луна опять прибежала на нашу часть Земли, где завтра уже никто не умрет.

Виной всему мои сиськи с дерзкими сосками. (с)
«Что угодно... Даже себя.»



Они все это запомнят. И все запомнят их. Пусть ненадолго, пусть скоро все утечет, но о них будут говорить. Их будут знать те, кого не знают они. А это – известность. А для этого им не пришлось ни петь, ни играть других людей, ни делать что-либо подобное.

Они просто ни-че-го в этой жизни не сделали, и именно это дало предпосылки скорой знаменитости.

Кто-то из них был лидером. Его так и называли – Глава. И называли часто, потому что от этого у него поднималось настроение. А это важно. Для него, во всяком случае.

Остальные – просто приятели. Или стадо, как их назвала бы личность. Да, стадо, которое гнал куда хотел грозя своей тростинкой Глава.

А они все равно ведь ничего не скажут? Нет, не скажут. Им почти вырвали языки. С самого рождения. И уши. А кому-то еще и глаза.

Глава связывал их между собой, был их связью с миром, друг с другом.

А ему нравилось быть главным. После долгих лет унижения и гонения со стороны общества, внутри него успело созреть зерно твердого диктатора. И ему нравилось быть таковым хотя бы среди этих несчастных людей.

Он говорил им, что делать. Куда пойти, что взять, кого убить. После своего восшествия на «трон» он велел казнить каждого, кто оскорблял его.

А стадо делало. Оно же ничего не скажет.



Лишь однажды кто-то запротивился.

- Казнь, - сказал Глава своим обычным тоном – тоном, не терпящим отказа.

Кто-то из толпы замотал головами.

Кто-то закричал что-то невнятное.

Глава молча показал длинным пальцем на противившихся.

- И их казнить.

В стаде поднялся шум. Многие мотали головами, а те, кто имел голос – кричали на своего лидера.

А он только продолжал повторять «казнь», при этом точно запоминая всех провинившихся.

Рядом молча сидел его сын. Он не знал, что происходит. Он не слышал, он не видел, он не говорил – отец сделал из него идеального человека, на свой взгляд.

- Ладно. Я милую всех.

Стадо, как целостное живое существо, в одно мгновение замерло. До этого Глава не помиловал ни одного человека.

- Да, я всех помиловал. Всех.

Кто-то радостно заулыбался, а остальные пытались донести произошедшее до неслышащих и невидящих членов стада.

- Я хочу вас кое о чем попросить.

Все закивали.

- Идите за моим сыном.



На крыше самой высокой башни их города он повернулся к стаду:

- Вы неповиновались мне. Не я ли ваш правитель? Не ваш ли лидер? Я всего себя отдаю вам, и что вы отдаете мне?! – он довольно осмотрел стадо испуганных людей, ублажая себя осознанием того, что боятся они его, - Я не злюсь. Но исполните мою просьбу. Идите за вашим принцем.

С этими словами от столкнул сына с крыши.


Для каждого, кто тебя знает, ты разный. © Чак Паланик
не моё, но очень понравилось:



читать дальше

01:05

Для каждого, кто тебя знает, ты разный. © Чак Паланик
это реальная переписка по чату:





[21:16:45] <иЛьюХа> это я

[21:16:50] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:16:57] <иЛьюХа> я крутой

[21:17:00] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:17:04] <иЛьюХа> как лабаю

[21:17:04] <$kРiП@4OнOK> а я никто

[21:17:13] <иЛьюХа> видала

[21:17:16] <иЛьюХа> ха

[21:17:18] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:17:23] <иЛьюХа> я крут

[21:17:26] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:17:28] <иЛьюХа> а ты нет

[21:17:31] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:17:40] <иЛьюХа> и что

[21:17:44] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:18:16] <$kРiП@4OнOK> а я никто

[21:18:27] <иЛьюХа> а это группа Его LюDи

[21:18:30] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:18:39] <иЛьюХа> и вот

[21:18:42] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:19:07] <иЛьюХа> а я поеду в Минск

[21:19:09] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:19:11] <иЛьюХа> гг

[21:19:13] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:19:22] <иЛьюХа> мне повезло

[21:19:24] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:19:25] <иЛьюХа> и что

[21:19:27] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:19:38] <иЛьюХа> да не ничего

[21:19:40] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:19:50] <иЛьюХа> так похвастаться

[21:19:53] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:20:04] <иЛьюХа> а что ты делаеш

[21:20:12] <$kРiП@4OнOK> ничего

[21:20:21] <иЛьюХа> и я

[21:20:24] <$kРiП@4OнOK> читаю про смерть

[21:20:29] <иЛьюХа> ого

[21:20:33] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:20:43] <иЛьюХа> ого

[21:20:53] <иЛьюХа> мне уже страшно

[21:21:03] <$kРiП@4OнOK> вот думаю "зачем мы живём?"

[21:21:24] "иЛьюХа" змяняе імя на "лЮхаН"

[21:21:32] <лЮхаН> а ты что незнаеш

[21:21:39] <лЮхаН> а ты что незнаеш?

[21:21:44] <лЮхаН> а ты что незнаеш?

[21:21:48] <лЮхаН> а ты что незнаеш

[21:21:52] <лЮхаН> а ты что незнаеш

[21:21:56] <лЮхаН> а ты что незнаеш

[21:21:56] <$kРiП@4OнOK> нет

[21:22:03] <лЮхаН> дааааа!

[21:22:08] <$kРiП@4OнOK> нет

[21:22:14] <$kРiП@4OнOK> а зачем?

[21:22:18] <лЮхаН> а я тебе не скажу

[21:22:26] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:22:41] <лЮхаН> просто тебе нужно дорасти

[21:22:45] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:22:50] <лЮхаН> и потом поймешь

[21:22:54] <$kРiП@4OнOK> а зачем

[21:23:00] <лЮхаН> а я тебе не скажу

[21:23:03] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:23:06] <лЮхаН> и потом поймешь

[21:23:08] <$kРiП@4OнOK> и что

[21:23:26] <лЮхаН> вот так

[21:23:30] <$kРiП@4OнOK> не вижу смысла жить

[21:23:45] <лЮхаН> ну тогда не живи

[21:23:50] <$kРiП@4OнOK> хорошо

[21:23:55] <$kРiП@4OнOK> пока

[21:24:04] <лЮхаН> пока

[21:24:12] <лЮхаН> прощай

[21:24:21] <лЮхаН> гы

[21:24:29] <лЮхаН> ы

[21:25:55] <лЮхаН> блин у меня столько вирусов, одуреть

[21:26:40] <лЮхаН> интересно с кем я веду беседу

[21:27:04] <лЮхаН> ну тогда не живи

[21:27:12] <лЮхаН> вот так

[21:27:17] <$kРiП@4OнOK> и небуду

[21:27:43] <$kРiП@4OнOK> прощай

[21:27:50] <лЮхаН> прощай

[21:28:05] <лЮхаН> я буду скучать

[21:28:26] <$kРiП@4OнOK> я серьёзно

[21:28:34] <лЮхаН> и я

[21:28:50] <$kРiП@4OнOK> да

[21:28:52] <лЮхаН> может не надо

[21:28:58] <$kРiП@4OнOK> а зачем

[21:29:00] <$kРiП@4OнOK> жить

[21:29:47] <лЮхаН> жить что бы пить (шутка)

[21:29:58] <$kРiП@4OнOK> всё я пошла

[21:30:07] <лЮхаН> куда

[21:30:14] <$kРiП@4OнOK> вешаться

[21:30:22] <лЮхаН> я буду скучать

[21:30:30] <$kРiП@4OнOK> не верю

[21:30:30] <лЮхаН> я буду скучать

[21:30:38] <лЮхаН> я буду скучать

[21:30:49] <$kРiП@4OнOK> по такой стерве как я???????

[21:30:57] <лЮхаН> ну да

[21:31:25] <лЮхаН> не надо

[21:31:32] <$kРiП@4OнOK> почему

[21:31:35] <лЮхаН> я буду скучать

[21:31:44] <$kРiП@4OнOK> и только из за этого

[21:31:51] <лЮхаН> ага

[21:31:58] <$kРiП@4OнOK> невижусмысла

[21:32:05] <$kРiП@4OнOK> жить

[21:32:06] <лЮхаН> не надо

[21:32:10] <$kРiП@4OнOK> надо

[21:32:30] <лЮхаН> живи я сказал

[21:32:34] <$kРiП@4OнOK> нехочу

[21:32:49] <лЮхаН> ну и х..ня

[21:33:03] <$kРiП@4OнOK> всё. прощай

[21:33:08] <лЮхаН> не надо

[21:33:14] <лЮхаН> я буду скучать

[21:33:14] <$kРiП@4OнOK> почему

[21:33:38] <лЮхаН> ну ты же стерва

[21:33:49] <$kРiП@4OнOK> всё. ладно. пока

[21:33:55] <лЮхаН> не надо

[21:33:58] <лЮхаН> ну ты же стерва

[21:34:00] <$kРiП@4OнOK> я пошла спать

[21:34:02] <лЮхаН> я буду скучать

[21:34:11] <лЮхаН> ну иди спи

[21:34:13] <$kРiП@4OнOK> я пошла спать

[21:34:17] <лЮхаН> СОНЯ

[21:34:23] <$kРiП@4OнOK> пока

[21:34:34] <лЮхаН> прощай

[21:34:35] <лЮхаН> СОНЯ

[21:34:47] <$kРiП@4OнOK> я буду жить но только ради родителей

[21:34:57] <лЮхаН> хууууууууууууу

[21:35:12] <лЮхаН> молодец

[21:35:18] <лЮхаН> так держать

[21:35:39] <лЮхаН> хорошая девочка







!!!это всё было со мной, огромное спасибо лЮхаНу за то что не дал мне сделать непоправимую ошибку!!!


18:35

оскорбляю подушку, обличаю одеяло, насмехаюсь над матрасом (с)
Вот еще одно замечательное стихотворение.

Не знаю кто автор.Извиняюсь перед ним заранее.

Просто эти строчки поражают до глубины души.






Ты знаешь меня… никогда не бешусь без причины.

Я вижу всё раньше, чем ты говоришь это вслух.

Ночами мне снятся тоннели и рокот машины.

Я мало прощаю – я редко считаю до двух.



Мне нужно так много, предательски, может быть, много.

Я слишком податлива медленным тающим звукам.

Я помню слова, забывая мотивы, дома и дороги.

Мне слишком отчаянно страшно и больно в разлуке.



Мне б нужно летать… если б только не страх высоты.

Мне б нужно взрываться… но нечему больше взрываться.

Люблю наблюдать, как медленно вянут цветы.

И сдаться пора… только я не умею сдаваться.



Что ты забываешь и - в мусор, упорно храню до конца.

Пишу аритмичные строчки о силе и ноющей боли.

Храню в своих пыльных альбомах движенья лица.

И лучшие роли, как маски… почти гениальные роли.



Ты знаешь меня… я кошмаров смотрю за двоих.

И часто хочу просто тихо на дне полежать.

Ты в письмах находишь мой свеженаписанный стих.

А я - твои песни.… Куда нам от них убежать…?



Куда нам от нас? Да, наверно, уже никуда.

И как от себя? Если только сквозь щели и трещины.

Мне нравится вдоль по спине дождевая вода.

И в снах моих песни поют босоногие женщины.



Я нежная, честная, верная, лживая сволочь.

И бьётся так гулко под рёбрами ржавая сталь.

Я плачу беззвучно, когда приближается полночь.

Ты знаешь меня? Совершенно не знаешь.… А жаль.(c)


23:16

Denn am Ende stehen wir zwei...
Мой рассказ. Написано на основе одноимённой песни.

Copycat


Он распахнул двери своего замка, стремительно ворвался внутрь, остановился, чтобы перевести дыхание. Бессильная, отчаянная злость душила его, он не мог ничего с этим сделать. Он не мог понять, что с ним происходит. Как Она могла? Он ведь так верил ей, так любил… Он ведь и сам раньше не знал, что умеет любить. Думал, что это лишь придуманная детская сказка. А жизнь его была лишь каким-то беспросветным мраком, на который он сам себя обрёк. Не было смысла жизни, лишь мечты о скорейшей смерти. Но почему-то он не мог оборвать эту жизнь. Хотел, но не мог. Что-то удерживало. Судьба? Может быть. Но лучше бы он тогда всё-таки ушёл из жизни, думал он сейчас, хотя когда-то Она заставила думать его иначе. Когда-то... Когда-то он был благодарен ей за всё... Хотя, что это "всё"? Он не мог объяснить. Просто был благодарен за то, что она есть, за то, что её присутствие некогда изменило его жизнь. Но сейчас... Всё рухнуло в одночасье. Измена. Предательство. Бессердечное предательство. Неужели Она? Неужели он недавно говорил с Ней? Слышал от Неё эти режущие душу слова? Без сомнения, она вновь притворялась, пытаясь выглядеть виноватой. Как можно теперь Ей верить, после всего услышанного? Она разбила весь его мир, всю его жизнь на мелкие острые осколки. Притворщица... Нет… Он больше не может любить Её… Или? Это непонятное чувство терзало душу. Ненависть пылала беспощадным огнём, немилосердно сжигая любовь. А любовь мучилась в предсмертной агонии, пыталась как-то уцепиться за жизнь, умирая, всё ещё жила в его сердце. Он направился к западной башне, самой высокой в замке, к той самой комнате. Винтовая лестница, ступенька за ступенькой… Быстрое, стремительное движение…

Ещё быстрее... Надо успеть… Пока ничего не случилось… Эта давящая тишина… "А что, если я сломаю эту тишину? Что, если я сделаю что-нибудь, чтобы прошлое было забыто навсегда?" – эта мысль пульсировала в её сознании и не давала покоя. Эта мысль заставляла её двигаться вперед, к Нему, несмотря на усталость, несмотря на то, что уже почти не оставалось сил… Она ненавидела себя за свой проступок, за свой разум, который однажды так не вовремя оставил её, позволив ей совершить то, чего уже не вернёшь. Да она же предала Его! Теперь она даже себе не могла верить. Просто удивительно, как минутное помешательство, мгновенное затмение рассудка может перечеркнуть всё, что создавалось так долго... Когда-то они шли к друг к другу, так медленно, но всё равно пришли… Два сердца согревали друг друга, любовь придавала жизни потерянный смысл. А вдруг ещё можно что-то изменить? Надо лишь успеть… Страшно… Предчувствие… Что-то произойдёт. Но что? Нет, всё обязательно будет хорошо, она придёт к Нему, бросится перед Ним на колени, она сумеет всё объяснить, рухнет стена между ними, прошлое будет прощено и забыто... И всё будет как раньше. Ведь правда? Как раньше... Только бы успеть...

"Почему? Почему это должно было случиться именно со мной? Ведь... Кто угодно... Кто угодно мог пасть её жертвой, но именно я... Все мои чувства, моя любовь теперь растоптана, выставлена на смех. Да, она насмехается надо мной. Ну почему ты так глупа, настолько, что не понимаешь, что любовь не игрушка? А я-то тебя и вправду любил... А ты даже не понимаешь... Единственная слабость моей жизни – любовь к тебе – оказалась ошибкой. Постыдной ошибкой, – эти мысли крутились в его голове, в то время как он смотрел на её фотографию в изысканной рамке, - Да, ты красива. Красота, которая не гармонирует с душевным уродством. Я его не видел... А теперь... Да как после всего этого я могу ещё любить тебя?! Да пошла ты...". "Притворщица!!!" – вдруг яростно выкрикнул он, и со всей силы, со всей ненавистью, переполнявшей его, швырнул фотографию об каменный пол. Стекло с резким звоном разбилось.

Ей стало не на шутку страшно. Какое-то непонятное чувство терзало душу, а она не могла понять, откуда оно взялось и почему. "Нет... Что за страхи... Ведь всё обязательно будет хорошо. Я смогу всё поправить. Я виновата перед ним, но я ведь люблю его! Любовь... Она воистину всесильна... Он узнает, как сильно я люблю его, узнает, что он для меня ВСЁ в этом мире. И когда-нибудь я смогу искупить свою вину. Я всё сделаю ради этого... И мы снова будем вместе. Ведь правда, любимый? Правда?! Только прости... Прости... Больше ни о чём не смею просить, жизнь моя... А что, если я сломаю эту тишину?"

"Ну что ж, значит, такова судьба! Решила поживиться моей кровью? Пожалуйста! Да только не на того напала, моя кровь отравлена! Радуйся теперь! Смотри, что ты наделала! Но тебе меня не сломить! Мы ещё посмотрим кто кого! Гори теперь в своём аду, чертовка!" – он поднял с пола фотографию, взял в руки тонкую серебряную иглу и принялся методично наносить удары по глянцевой бумаге, но не касаясь сердца. "Ты убила любовь!" – удар. "Ты убила доверие!" – ещё удар. Она резко вскрикнула от пронзившей тело боли. Резкие, колющие удары заставляли её испытывать нечеловеческие муки. Это просто пытка какая-то... Она чувствовала, это не просто так... Это уколы ненависти. Его ненависти, именно поэтому вдвойне мучительные. Но это не останавливало её, она продолжала бежать дальше, хотя было так тяжело и больно... "Но вдруг я успею?!" Он же продолжал истязание. "Убила любовь! Убила доверие! А теперь... А теперь же сама умри! Сволочь! Умри!" – с этими словами он вонзил иглу прямо в её глянцевое сердце. Этого она уже не выдержала. Ноги подкосились, она упала на холодный снег ослепительной белизны. Не успела... А ведь немного оставалось... Она уже была прямо перед его замком. "А что, если я сломаю эту тишину? Что, если я сделаю что-нибудь, чтобы прошлое было забыто навсегда? Я ведь люблю тебя!" – в этом её предсмертном выкрике ещё звучала какая-то нелепая надежда, что это может быть правдой. "Люблю... тебя..." – донесло эхо до открытого окна в комнате на самом верху самой высокой башни.


14:25

оскорбляю подушку, обличаю одеяло, насмехаюсь над матрасом (с)
Это не мое. Я уже не помню где нашла сие замечательное стихотворение. И не знаю кто автор. Но кто бы это ни был большое спасибо за эти строки, которые так точно передают мое нынешнее состояние. Еще раз спасибо. Если уже было-извините.



Всё пройдёт. Останутся слова.

Снаружи - снег. Внутри - тепло камина.

Душа, в которую кто попадя плевал.

Останусь я - податливая глина...



Всё пройдёт. Останется мой мир...

В проулках - ночь. Внутри - обрывки нервов.

Мой грязный мир, заласканный до дыр,

В котором я смогу прожить, наверно...



Все уйдут. Останутся дороги.

Цепочки фраз, тропинки чьей-то лжи.

Мои залапанные пыльные чертоги -

Как все уйдут, я в них останусь жить.



И всё прошло. И, звякнув, сдали нервы...

И блики города на пыльной мишуре...

Осталась подлая, измученная стерва

В своей сырой, заброшенной норе...


00:42

antigona
Часы





Жизнь, знаете ли, чудная штука – столько разных сюрпризов преподносит. Вот вспоминаю я забавный эпизод, банальнейший, конечно, но есть в нём одна загадка, отгадать которую мне так и не удалось. А было всё вот как.читать дальше


03:52

КАК ВАМ НОВЫЙ ДИЗ?


Если мир становится тесен - сядь на диету. (с) Рига
Плюшевый медвежонок сидел на своем обычном месте, на тумбочке около кровати своей хозяйки и грустно рассматривал уже полностью неживую лапу. Теперь она была просто из меха, без жизни, и даже в те редкие минуты, когда он мог двигаться и разговаривать, она ему не повиновалась. Глаза медвежонка блестели от слез. Из противоположного угла комнаты на него смотрели пуговицы мягкого котенка. Подумать только, всего два месяца назад и он мог смотреть, видеть, улыбаться, а теперь и он всего лишь безжизненная игрушка, все время... Скоро и он сам станет просто игрушкой, обычной и неинтересной... Ни хозяйке, ни ему самому... Но эта участь настигнет его последним из всех прежних жителей этой комнаты. Теперь медвежонок сомневался, действительно ли это хорошо. На его глазах жизнь ушла из всех его друзей. Разве это хорошо? Видеть, как живые сердечки обрастают ватой и мехом и знать, что то же самое ждет и тебя?

Где-то в глубине души, и медвежонок это знал, была сильная обида на свою хозяйку, которая постепенно переставала верить в них, своих самых преданных друзей. Он надеялся, что она не потеряет веру в него, своего медвежонка, но с недавнего времени и он начал терять жизнь. И ничего не мог сделать. Он уже не был для нее живым, она не разговаривала с ним, не делилась секретами, как это было прежде, она забывала про него. А он все так же любил ее, надеялся на нее и была обида. И бессилие что-либо сделать. Медвежонок сидел, смотрел на темнеющее окно, и из его живых еще глаз-пуговок по меховым щекам текли слезы...


22:43

Дождь



-Привет.



Привет? просто привет? Если она и думала о том, что с ней произойдет после смерти, такого она себе точно не представляла. Перед ней стоит… Там его называли Бог, Господь… Как не вяжутся эти немного шаблонные имена для того, кого она сейчас видела перед собой. Это был образ, это были ощущения. Он ей почему-то напоминал Кольку из детского сада, который нарисовал для нее когда-то давным-давно синего тигра, а она смеялась и говорила, что синих тигров не бывает! Не бывает и все тут! С ним было так же легко, как и с тем, кто сейчас стоял перед ней. Еще он напоминал ей ее любимого плюшевого мишку, которому она рассказывала все-все свои секреты. Ему она тоже могла рассказать все-все-все, и было бы абсолютно нестыдно и понятно. ЕЕ медведь… Пафнутий.… У него было такое потрепанное левое ухо, он всегда падал на пол, и она поднимала его за это ухо. Мама на похоронах, наверно, положила Пафнутия к ней в… гроб. Похороны, гроб… Как ужасно, непривычно употреблять эти слова по отношению к себе. Она почувствовала, как защипало в носу, как слезы подкатили к глазам. Интересно плакать из-за собственной смерти это нормально? Спросить было не у кого. Ладно, выясним.



-Ты знаешь, это же страшный грех…



Да, об этом она думала. Самоубийство – страшный грех. Но она не могла по-другому. Она бы умерла просто так, без этих всяких ритуалов: предсмертной записки, бритвы, ванны. Она бы просто зачахла, она его слишком сильно любила, чтоб жить без него. Ей и сейчас было противно вспоминать те розовые разводы в теплой воде, вкус разбавленной крови, которой она наглоталась погружавшись в эту чертову ванну. Противный способ. Бедная мама…. Она очень надеялась, что мама скоро отойдет от этого потрясения. Зачем она себя обманывает? Мама никогда не забудет, не успокоится. Ей стыдно, очень стыдно. Но она не могла, НЕ МОГЛА по-другому!



-А ты ведь в раю. Не удивлена? Расскажу тебе маленький секрет, любовь искупает все грехи. Только настоящая любовь, а она встречается редко, очень редко. А ты любила…



Да, она любила, в самом деле любила… До безумия, до сумасшествия… Она была просто невменяемой в этой любви. Она никогда не забудет этот день. Самый худший, самый последний день из ее жизни. Несколько дней прошло до ее смерти, конечно, но все они слились в серую муть. Так больно ей не было никогда в жизни. Она ненавидела его холодный равнодушный взгляд. Лучше бы он кричал на нее. Она что-то говорила ему, пыталась оправдаться, вымолить прощение, хватала его за руку, когда он попытался уйти. Он ее оттолкнул, от неожиданности мороженое выпало из ее руки, поплыло белыми пятнами по серому, пыльному, раскаленному асфальту. Она плакала, ей было без разницы, что говорить, лишь бы изменить этот бесповоротный миг. Ей было плевать на гордость, чувство собственного достоинства, как она выглядела в его глазах, и тем более в глазах прохожих. Все это было ничтожным перед его УХОДОМ. Он повернулся и пошел. Она готова была сделать, что угодно, лишь бы вернуть его. Она подбежала к нему, упала на колени, было, наверно, очень больно, на асфальте остались темные пятна крови из разбитых коленок. Тогда ей было все равно, она не чувствовала ничего, ничего не слышала, кроме слова «Нет!», визжащего у нее в голове. Опять что-то говорила…. Он ушел, развернулся и ушел. А она свернулась калачиком на асфальте и заплакала навзрыд, а вокруг стояли люди… Они не понимали, а ей было все равно.

Дома она набирала его номер, пыталась поговорить. Но ответ был один: «Ты ничего не изменишь. До свидания». Не изменишь, не изменишь… И она знала, она на само деле ничего не изменит. Она хотела превратиться в коврик у его двери, чтобы хоть иногда чувствовать его.… Нет, в других обстоятельствах она была гордой, амбициозной девушкой, которую не мог никто обидеть. Она же говорила, это любовь сделала ее невменяемой.



-Ты любишь, и у тебя есть выбор. Либо остаться тут, у тебя будет все, все мечты, все, что угодно. Либо… Я могу превратить твою душу в каплю дождя и уронить на землю, может, ты даже коснешься того, кого любишь. Но после этого твоя душа развеется, ты прекратишь чувствовать себя. Шанс крайне мал, я не советую тебе принимать это решение. Но это твой выбор.



Что ей этот райский сад. Без него. Даже, если бы он попал сюда, он ведь сказал «Никогда!». А никогда – это никогда. Она сделала выбор еще тогда, когда легла в ту ванну. Зачем ее спрашивают еще раз. Она не хочет существовать без него.



-Я согласна. Согласна на дождь.



Небо было черным, а она серебряной. Ей осталось всего несколько секунд, и ей было все равно. Лишь бы это закончилось. Лишь бы не думать. Она летела вниз, к концу. Сверкающим бриллиантиком, серебряной точкой. Небо плакало, сегодня у него было горе, большой горе.



Он уже подходил к дому, когда начался дождь. Внезапный, неожиданный. Первая капля дождя упала ему на щеку, потекла, проводя мокрую дорожку, к губам, коснулась губ и растаяла. Она была счастлива.



А дождь все шел и шел. Миллиарды капель касались земли. Небо плачет, видно, и у него горе.




Критиковать - значит объяснять автору, что он делает не так, как делал бы критик, если бы умел (с)
ВСЕ ЗАЕБЛО! СКАЖУСЬ БОЛЬНОЮ

И НА РАБОТУ НЕ ЯВЛЮСЬ.

В ЛЕС УДАЛЮСЬ И ПОД СОСНОЮ

САМА С СОБОЙ В ДРОВА НАПЬЮСЬ.



В ДРОВА! КАК ИВА НАД ВОДОЮ,

СКЛОНЯТЬСЯ БУДУ ГОЛОВОЙ

И ТОЙ ЖЕ САМОЙ ГОЛОВОЮ

БЛЕВАТЬ НА ИЛ БЕРЕГОВОЙ.



А ПОСЛЕ ВЫПОЛЗУ НА СУШУ -

НЕСЛЫШАШЕЙ, НЕМОЙ, СЛЕПОЙ...

ЖЕЛУДОК ОБЛЕГЧИВ И ДУШУ,

ВЕРНУСЬ ПРОТОРЕННОЙ ТРОПОЙ.

21:38

Будем делать всем на зло вид, что крупно повезло, и тогда нам повезет все равно!
Цезарь.




Я самый счастливый кот на земле. А моя хозяйка – самая счастливая девушка. У неё есть я, а у меня есть она. Больше нам никого не надо. У меня есть все, что нужно для полно счастья. Хозяйка никогда не забывает меня кормить, выпускать гулять, кладет спать в постели рядом с ней. Когда ей подарили меня, она очень обрадовалась и сразу дала мне смешное имя Цезарь. Если у неё спрашивали, почему она меня так назвала, то хозяйка отвечала: за его густую, пушистую, серую шерсть и воинственный вид. Я не знаю, что такой воинственный. Наверное, это обозначает смешной, раз хозяйка дала мне такое забавное имя. Кстати, мою хозяйку зовут не менее смешным именем – Лиля. Она, наверное, тоже воинственная, или как это там называется?

Люди очень не понятные. Недавно я узнал, что полное имя моей хозяйки – Лилия (никто не знает, что такой полное имя?) Ещё есть такой цветок. Вот и думай, про кого говорят: про мою хозяйку или про цветок.

Однажды, когда мы с хозяйкой гуляли в парке, к ней подошел какой-то парень. Они начали разговаривать. В конце беседы он протянул Лиле листочек с какими-то цифрами и попросил позвонить. Хозяйка тоже дала ему листочек, но уже с другими цифрами. Потом он ушел. Я заметил, что настроение у моей любимой хозяйки улучшилось. Я порадовался за неё. Когда мы пришли домой, хозяйке кто-то позвонил. Из трубки раздался голос того парня, которого мы встретили на улице. Хозяйка разговаривала так долго, что чуть не забыла меня покормить. Потом я узнал, что к нам в гости придет этот парень. Меня это не очень обрадовало. Но я должен уважать вкусы моей хозяйки, и если ей он понравился, то и я должен постараться его полюбить.

Вечером к нам пришел тот парень. Он не подходил близко ко мне. Он совсем не был воинственным. Мне он не понравился. У меня появился к нему страх, но я убедил себя, что он любит животных. Если бы я знал, как я ошибался…

Прошло несколько месяцев. Этот странный парень остался у нас жить. Я узнал, что его зовут Максим. Очень смешное имя. За это время я привык к нему. Но он почему-то не хотел со мной играть, как это делала хозяйка, он вообще не хотел подходить ко мне.

Однажды я услышал, как Максим говорил хозяйке: «Зачем он тебе нужен? Подари его кому-нибудь!» Сначала я не понял, про кого говорят. Но когда хозяйка сказала «Потому, что он мне как родной и никому я его не подарю!» я сразу все осознал. Этот человек не любил животных и не любил меня. Как только глупая Лиля может его любить?

Один раз я сидел на коленках у хозяйки. Она меня гладила, а я мурлыкал. Внезапно в комнату ворвался тот самый парень. Он сел рядом (я спрыгнул с колен, и спрятался под шкаф) и сказал: «Или он, или я!». В комнате воцарилась тишина. Послышался тихий, дрожащий голос Лили: «Он…». Я думал что будет хуже, но Максим только встал и, сказав «я так и знал» вышел из комнаты. Нет, он никуда не ушел. А так и остался с нами жить.

Через несколько дней ночью, когда все спали, кто-то схватил меня и куда-то потащил. Я увидел, что это был Максим. Я шипел, мяукал, царапался, в общем, отбивался как мог. Но он все равно вытащил меня на улицу. Хозяйка ничего не знала. Я решил не убегать, я просто лег под елку и стал ждать утра. Я знал, что утром хозяйка будет бегать по дому в поисках меня.

Все произошло так, как я и представлял. Хозяйка бегала по дому и саду и кричала «Цезарь!», а тот (не хочу называть его по имени) только стоял и ухмылялся. Когда хозяйка вышла в сад, я побежал к ней. Она очень обрадовалась когда меня нашла.

Вскоре они поссорились. Все встало на свои места. Хозяйка уехала на отдых, а меня оставила со своей подругой. Подруга очень полюбила меня. Мне она тоже понравилась, но хозяйку я любил больше. Я ждал её каждый день. Все было хорошо. Хозяйка уже должна была приехать, как мы узнали что самолет в котором она летела разбился… Погибли все пассажиры. И моя хозяйка тоже. Подруга забрала меня себе, ухаживала, любила меня как и моя Лиля. Я до конца был предан только ей, и теперь её нет… Я не мог с этим смириться. Ничего уже не вернуть. Но я все равно до конца жизни помнил свою самую любимую, первую хозяйку, и всегда скучал по ней…




13:31

легкомысленная. легко мыслимая. легче вымысла. легкая немыслимая.
Холодная октябрьская ночь была как всегда холодна... Лил дождь...Под тяжестью его капель, изменяя свою форму и положение, шумела оставшаяся на деревьях листва... Она шла по лесу, то ускоряя, то замедляя свой ход, и только полная луна на некоторых тропках освещала ее путь... Окоченевшие от холода пальцы почти не шевелились... Дыхание сбито...По ее красивому, с правильными чертами, лицу течет черная тушь...С одежды и длинных спутавшихся волос текут маленькие, едва заметные, струйки... Одна шпилька на кожаном сапоге ломается... "Боже, помоги мне" - слышится тихий стон... Она делает передышку около большого дуба...но нельзя останавливаться! надо продолжать свой путь... ноги подкашиваются... Она смотрит на свои руки... По ним течет смешанная с водой и грязью кровь... "За что? Почему??!!"- кричит она, что есть мочи, смотря на черное небо... Но ответом ей был только еле слышный вдалеке одинокий вой волка... и раскат грома невдалеке "почему?? скажи! Где же Ты сейчас, когда мне нужна ТВОЯ помощь!? а? Почему я тоже не умерла?? Почему? Зачем ТЫ оставил меня в живых!?"... Она продолжила бежать... хотя ее попытки двигаться сложно было назвать бегом... Нога задела корень дерева и девушка, упав на землю, сильно ударилась головой... Сил не оставалось ни на что... Ее всхлипы и рыдания, которые на это время заменили ей обыкновенное дыхание, становились все бесшумнее и бесшумнее... Собрав свою волю в кулак, она развернулась... Все, сил не было даже на то, что бы убрать волосы, мешающие дышать, с лица...Она прокручивала в голове этот день... самый ужасный во всей ее жизни... ...как накричала вечером вчерашнего дня на братика, мешающего поговорить с подругой по телефону ("А ведь он просто просил прочитать на ночь сказку!!! За что мне все это? ведь я могла не обсуждать с ней Диму, а прочитать жалкую книжонку Саше! Боже, Сашка, прости меня!")... Как утром, собирая чемодан, поссорилась с мамой ("зачем я это сделала?! ведь могла промолчать! Там живут наши хорошие друзья, могла и поехать, а не пойти на вечеринку...! Боже, Мама, прости меня!...")...Как поссорилась с отцом... он кричал на нее из-за того, что в телефоне случайно увидел фотку, где она была с сигаретой...а она...("почему я начала в ответ ему орать? ну почему!?! ведь он был прав, я могла и не начинать курить в 15 лет! почему я начала говорить, что если бы он чаще бывал дома и хоть когда-нибудь занимался моим воспитанием, а не работал до ночи, то может я и не была бы такой... Я его сильно обидела...Он ушел из моей комнаты с покрасневшими глазами.....Я НЕ ДОСТОЙНА ЖИТЬ!!! Господи, пожалуйста, верни их, а мою жизнь забери взамен !!! Боже, папа, прости меня.....")...как все вчетвером сели в машину, загрузив багажник 3 чемоданами, как ехали до аэропорта...молча смотря по разным сторонам...и только Сашка играл с маленькой машинкой...как зашли в аэропорт, прошли паспортный контроль, сели на самолет , выполняющий рейс "Москва-Киев",села, как всегда к окошку... взлетели...набрали высоту...ты начала слушать плеер...как всегда, тяжелый рок...("Я ведь могла перед ними извиниться ..а слушала этот тупой плеер !!Как я его ненавижу.. Как я ненавижу себя! почему именно они?! Господи! забери мою жизнь! но верни их! я тебя умоляю...")... пролетев ровно 36 минут, ты заметила, что самолет странно трясется и потихоньку сбавляет высоту...она взглянула на родителей и братика... мама и папа одновременно посмотрели на дочь...в этом взгляде она поняла все ("как же я НЕНАВИЖУ этот день! да будь он проклят!")... самолет накренился на один бок...а братик все спал...дети вообще крепко спят...("я навсегда запомню его таким...спокойный, умиротворенный, счастливый в своем сне...как же я его любила! но только он этого никогда не узнает! я буду вечно тебя любить!!")... родители взяли тебя за руку...этого прикосновения было достаточно, чтобы передать всю их любовь...ты это почувствовала...("как же я их обоих люблю! любила и всегда буду любить!! только когда я говорила им это в последний раз? когда мне купили что-то? или свозили за границу? а именно так, внезапно просто из-за того, что люблю? в первом, во втором классе? Господи! мне столько нужно им всем сказать!! пусть я рожусь заново! поверни время вспять, ровно на 15 лет, 9 месяцев и 5 дней! я Тебя умоляю... ")...а самолет все снижал высоту и набирал скорость...стюардессы, все заплаканные , помогали одевать на людей кислородные маски и спасательные жилеты...внезапно чемоданы один за одним начали падать с полок…все кричали, женщины плакали…тебе стало невыносимо страшно, страшно не только за свою жизнь, но и за жизнь тех, кого больше всех на свете любила….Сашка проснулся...заплакал, вы его обняли... а он все плакал, плакал… впервые в жизни ты видела родителей такими беспомощными и отчаявшимися...ты последний раз посмотрела на них, на братика... слезы на глазах мешали видеть все четко, поэтому образы были расплывчатыми...("ну почему я не отговорила их лететь в Киев? Почему?? как же я их люблю!!!")... тебе было так страшно, что тело все оцепенело и дрожало, губы были сине- белого цвета…но это уже лишние подробности. В окнах очень быстро замелькали тени…гул мотора, скрежет металла и жуткий звук от крушения деревьев смешались в самый ужасный звук, который ты когда-либо слышала в своей жизни. И уже никогда не забудешь. Удар был очень сильным…было ощущение, что все действия происходят в замедленной съемке…но прошло лишь несколько минут…самых страшных в твоей жизни….

Нога сильно пульсировала...голова болела...из правой руки текла бордовая струя, а левой вообще было невыносимо больно шевелить...ты с трудом повернула голову... увидела родных… все они лежали как-то необычно тихо и неподвижно. Да и вообще все было как-то слишком тихо…и бездвижно…“Мам, как ты? ” ответа не последовало…“Мааам! “ ты судорожно отстегнула ремень, бросилась к маме, отцу, братику, тормошила их, рыдая, пыталась вернуть к жизни…но ничего не получилось…лишь головы безжизненно качались от твоих усилий вернуть родных к жизни все было так тихо…таак… ты слышала, как бешено колотится твое сердце…но ты не слышала больше стука ничьих сердец, как бы ты этого не желала……они были мертвы ..мама...папа...Сашка...("мои...мои самые...самые любимые и близкие люди...они...НЕЕТ!!!!!")...но ничего нельзя было сделать... ты проползла по рядам, пытаясь понять, жив еще кто-нибудь или нет, трогала каждого за плечо…без результата...все были мертвы...все...("ПОЧЕМУ???, я тоже хочу умереть! зачем мне жить, если их нету со мной рядом?!")...ты выбралась из самолета и пошла...побежала ,иногда падая...иногда, сдирая кожу ветками...тебе было очень страшно….но ничто не могло сравниться с тем, что ты пережила до этого…ты бежала, стараясь оказаться подальше от этого "кладбища", несмотря на то, что сил не было на то, чтобы просто вздохнуть…(”да и не хотелось больше дышать”)...

ты лежала, долго...потеряла много крови... Тут пришел я, верно?

- Да

- Давай уточним некоторые подробности

- Я не могу все это переживать по новой

- Я же тебе все объяснил! я- ангел, посланник Господа Бога. Всемогущий ведет Великую Книгу Жизни, где записывается каждое событие, происходящее на этой планете...сейчас я выясняю все, что касается крушения этого самолета

- Я не больше не верю ни в ангелов ни в твоего Бога. ВЫ забрали у меня все! так заберите и меня!!

- Не гневи Бога!

- Почему он мне не помог, когда я молила?

- Это твоя судьба!!

- Я не хочу так жить!

- Не гневи Всевышнего!

- убирайся! оставь меня одну!

-…И он улетел, оставив ее умирать...Ты этого хочешь???!

-ДА!! Убирайся прочь! я ВАС ненавижу!

- Твои родные умерли, но Господь поможет тебе...через 3 часа здесь будут поисковые вертолеты...тебя найдут, вылечат и ты будешь жить

- Мне не нужно помощи ни от тебя , ни от твоего бога! Ни от кого вообще! Хочешь помочь?? Убирайся! Я ненавижу тебя, ненавижу твоего бога и ненавижу этот мир!

- Ты сама выбрала этот путь…поисковые вертолеты и спасатели будут здесь. Прощай…

...Собрав все силы, она приподнялась...опираясь на дерево и истекая кровью, встала и пошла..."у тебя есть только 3 часа...терпи...потом отдохнешь!"-говорила она сама себе...и с каждым шагом голос ее был все более и более уверенным...шаги все четче и четче...а душа все пустела и пустела…замутненный разум не понимал больше смысла в жизни…она сняла сапоги...идти стало легче...правда, больнее, но это не важно!... она шла...шла...долго...очень...время для нее перестало идти...перед глазами стоял Сашка, предлагающий почитать сказку, отец, читающий газету, мама, готовящая завтрак...девушка не видела, куда идет... ей было все равно...главное- уйти подальше, чтоб тебя никто никогда не нашел...и уж тем более, не спас...



Виной всему мои сиськи с дерзкими сосками. (с)
Он бросил кроткий взгляд на неподвижную воду и потрогал кончик крючка. Убедившись в его надежности, закинул удочку. Блеснула тетива, на какую-то долю секунды вода заволновалась, но спустя мгновение опять стала абсолютно ровной. Быстрое движение – спичка загорелась, и он прикурил сигарету-самокрутку. Помотав запястьем из стороны в сторону, гася спичку, он вздохнул, и присел, не сводя взгляда с поплавка.

«Глупые они, это рыбы…» - пронеслось у него в голове, - «почему они никак не уяснят, что червяк просто так посреди пруда плавать не будет… Как они до сих пор даются себя ловить? Глупые они, эти рыбы… Совсем-совсем глупые.»

Он не знал, что в этот момент его в сына стреляют, жену насилуют, а дом готовятся жечь. Сейчас он просто сидел, покуривал свою самокрутку, и смотрел на неподвижную гладь воды.

Он совсем забыл о всем на свете, просто нюхая табачный дым.

Ему было все равно…

Он считал, что он умен, раз рядом только насекомые и рыбы. Он был уверен, что уже вот-вот кто-то клюнет. Потом еще раз. И еще. И, нагруженный свежим уловом, он вернется к себе домой. И увидит там только чернеющую обгоревшую кучу мусора. Он дрожащими руками побежит разгребать завалы, будет орать до хрипоты, до боли в горле, зовя сына и жену. Он изорвет руки в кровь, откидывая за спину обгоревшие доски. Он будет молить бога умереть на месте, увидев два сгоревших трупа, лежащие рядом. И уже не важно, от чего они умерли – задохнулись ли, сгорели ли, или их убили до того, как сожгли дом. Это не важно – они мертвы. Они звали его, они кричали, они плакали, пока он лежал и спокойно, в полудреме курил свою самокрутку.

А сейчас – он просто думает о глупости рыб, и ждет клева. Но рыба так и не клюнет. Рыба сейчас спустилась ко дну, зная, что его дом уже вот-вот загорится, а его жену уже насилуют, а в сына уже стреляют. И они кричат от ужаса, запертые в горящей комнате, как крысы в мышеловке. Он уже их не спасет, но пускай он подольше будет хотеть жить… Пусть он проживет еще два, или даже три часа! А червяк, плавающий посреди пруда – конечно, ужасный соблазн… Но… Животные, они же не глупые…




Виной всему мои сиськи с дерзкими сосками. (с)
Открылось новое сообщество для вашего творчества))

http://www.diary.ru/~1111111555555555555555333/ - заходите, выкладывайте.

Сообществу всего несколько дней, но это только начало, люди подтянуться и т.д.

Корочь - велком))



тематика сообщества - просто творчество.

вот.


22:38

легкомысленная. легко мыслимая. легче вымысла. легкая немыслимая.


корявенько, но мое

objects in the mirror are closer than they appear
«...Но вера осталась

и надежда живет,

Я знаю, что любовь

никогда не умрет,

лишь дай мне иллюзию,

что все не так уж плохо

и расскажи мне сказку со

счастливым концом...»

С. Чиграков




На крыши домов, деревья и мостовые монотонно падал тяжелый снег. Вечно куда-то спешащим людям почему-то казалось, он не просто покрывает землю, а укутывает и согревает её теплом.

Закрыв глаза, он прижался горячей, мокрой щекой к стене, пытаясь вдавиться в нее головой. И в который раз воспроизвел на сетчатке воспаленных глаз ее образ. Прекрасное бледное лицо, чуть оттененное волосами, волнующимися и спадающими на шею. Печальные глаза, цвета его тоски, с тенями усталости, залегшими под ресницами. Точеный нос, словно выделанный из мрамора, но дольше всего его память оживляла ее губы. Всегда разные, они были, то надменно вздернутыми, то их кривила горькая усмешка или еле сдерживаемый смех, то уголки их печально опускались и скорбная тень скользила по ее лицу. Иногда линия губ ломалась и до него, словно издалека, доносился ее тихий плач. Она плакала или смеялась, звала его, протягивала к нему руки. В каждом сне она была с ним, иногда подходя настолько близко, что он готов был поверить, что слышит ее дыхание. Но она неизменно покидала его, растворяясь в его сознании, оставляя лишь тупую, жестокую боль, не прекращавшую терзать его, даже если он ни о чем не думал. Его ночи были сладким кошмаром, а дни превращались в жестокую, в своем постоянстве, пытку временем. Ему приходилось одеваться, выходить из дома, видеть людей и разговаривать с ними, пить и есть. А он хотел лишь одного - лежать, зарывшись лицом в ее платья, заглушая в них свои рыдания, за плотными шторами на окнах, в комнате, где все еще пахло ее духами. Лежать, впадая в забытье, проваливаясь в тяжелое беспамятство, словно после похмелья и ждать, ждать часами, сутками, прислушиваясь к своим иллюзиям, создающиеся восхитительно правдоподобные галлюцинации.

Он не знал чего ждать от жизни, от себя и других людей, поэтому он ждал скорой смерти. Терзаясь, молил об этом Бога, хрипя и задыхаясь, требовал ее у Дьявола. Но они были безучастны к его просьбам...

Лишь только она, неслышно приходила, садилась на стул в углу и нежно окликала его, в который раз, одаряя зыбкой надеждой. Он столько раз звал ее, но она всегда появлялась внезапно, не взирая на его тщетные мольбы. Сначала он чувствовал ее присутствие, потом ощущал легкие тени. И вот уже она сидела, тихо раскачиваясь взад вперед на месте, иногда что-то напевая глухим голосом, прерывая свою песню шепотом или коротким смехом. Она не была ни веселой, ни печальной, ни далекой, ни близкой, она вообще не была...

Снег за окном все падал, и часть окна уже была занесена плотным сугробом. В наступивших сумерках ему казалось, что если снег не перестанет идти, все окно скоро закроет этой плотной, синеватой пеленой, как покрывалом, наступит темнота и он задохнется от душившего его горя, необъятного, как этот снег...

В день, когда она ушла, шел такой же точно снег - он был уверен в этом. С тех пор прошло немало времени - долгих, тоскливых дней и никто не знал, зачем и когда это случилось. Разве что чугунная решетка моста, в которую судорожно вцепились ее руки и в один миг отпустили побелевшие пальцы, или, быть может, темная, холодная вода, которая приняла ее тело. Она ушла, не оставив записки о своем разбитом сердце и раздавленной жизни, не проклиная и не щадя никого, кто был и хотел быть с нею. После нее остались лишь сожаленье об упущенном и невозвратимо потерянном, воспоминанья о прошлых счастливых днях, ставших тяжелым, холодным камнем на сердце и странная, не проходящая боль, охватывающая, давящим оцепенением, и уже не отпускающая до самых последних дней.

Очнувшись от своих тягостных мыслей, он отошел от окна и, бросившись в густой полумрак комнаты, начал мерить ее неровными шагами. Всякий раз, доходя до конца, он кидался к окну, цепляясь за подоконник или раму, он пытался разбить стекло, как свое горе, смешать осколки со своей кровью, которая утекая не уносила его вины, размазаться, раствориться, распластаться, захлебнуться плачем, задохнуться в крике, но в сумрачном небе он видел ее лицо, и отшатнувшись кидался на пол, бросая об землю свое отчаянье...

Когда выпадает снег, за ночь город одевается в белые одежды. Ты идешь по заснеженным улицам и площадям, заглядываешь в ярко освещенные окна и ищешь в них тепло. Не стоит обманывать себя, тебе это ничего не даст, когда внутри холод и пустота. Легче ловить губами колючие снежинки, остро щиплющие, тая на языке, и смотреть с покрытого инеем моста в заковывающуюся льдом реку, бесконечно пересчитывая все новые, незаметно плывущие льдины. (c)1995г.






23:36

Моё

Смысл жизни в смерти

Миша был всегда странным.Я знала его всю свою жизнь,потому что наши родители были хорошими друзьями,и в детстве нам не редко приходилось играть вместе.Даже тогда он как-то странно сомтрел на мир,говорил непонятными фразами,побаивался людей.Бывало я подходила к нему и спрашивала что-то,а Миша,поднося палец к губам,шептал "Тсс!Тихо...Смотри как отчаянно кружат чайки в небе?" я тупо сомтрела наверх,боясь пошевелиться.Чайки...и что?

Когда мы подросли всякое общение между нами прекратилось.В школе мне еще изредка удавалось столкнутся с ним на лестнице и обменятся взглядами.После окончания основной школы Миша ушел учится в местный техникум,и я стала видеть его еще реже чем раньше.

Иногда,сидя на подоконнике в неясный день я видела Мишу во дворе с парнями.Парни были не местные и не внушающие доверия,и Миша казался среди них белой вороной.Низкорослый,с правильными чертами лица и желто-зелеными глазами,он не редко становился центром девчачьего внимания.Но Миша,казалось,не видел их.Он жил где-то в своем вымышленном мире,мире грез и несбывшихся мечтаний,в мире,куда никого не пускал.

однажды днем я шла после школы домой.Лифт в моем доме был сломан,и мне пришлось подниматся на седьмой этаж пешком по лестнице.Где-то на половине пути я увидела Мишу.Он сидел в углу глазами,которые выражали абсолютную пустоту.Я присела на корточки и прошептала :

- Эу,ты в порядке?Может тебе нужна помощь?

Миша поднял на меня глаза и я увидела в них слезы.Он достал из кармана "Барклай" и закурил.Бледно-серый дым клубами вылетел из его легких.

- Тсс...Слушай...Слышишь?

Я затаила дыхание,но ничего не услышала.Миша затянулся еще раз и закрыл глаза.

- Тишина...Тишина - это лучшая музыка.Ее нельзя услышать,ее нужно чувствовать.

Я пожала плечами.Опять эти странные фразы,которые я никогда не понимала.

- Ты знаешь, - сказал Миша, - Все мы зачем-то живем в этом мире.Ищем смысл бытия,хотя не все его находят.До сегодняшнего дня я думал,что смысл моего существования в том,чтобы дарить людям счастье.Я старался относится ко всем людям,как к братьям.А в итоге эти же люди "убили" меня.Уже как 4 месяца я сижу на тяжелых.На той неделе сдавал тест на ВИЧ.Результаты положительные.Я болен.Я болен!Я в жизни не болел...Значит,такова судьба?Значит смысл жизни потерян,как и сама жизнь?Значит так...

я сидела в недоумении.Все услышанное никак не могло уложится у меня в голове.Я сидела и думала.Когда я бросила снова взгляд на Мишу,он сидел полулежа на холодном полу,с глазами,выражающими пустоту.При вскрытии врачи сказали,что нашли в его крови смертельный яд.

Капли мелкого косого дождя стучали по карнизам, то и дело поднимались к стонущему, потемневшему от туч и холода небу небольшие стайки мокрых птиц. Дождь, шумом взбивал тишину, оставляя вокруг горький сумрак. На крыше молча стояли двое - он и она…

Она сидела, на корточках под навесом, так что холодный дождь не касался ее. А по щекам все же сбегали крупные капли…

Он стоял к ней спиной и смотрел сквозь стену дождя на серый город. Его взор бесцельно устремился вдаль улиц, пальцы крепко сжимали сигарету, а на губах дрожали соленые дождики. Да, именно этим холодным майским вечером они должны были расстаться.

Она взглянула на его спину, смахнула слезу. Его черная футболка промокла насквозь и прилипла к телу, джинсы потемнели от влаги. Сигарета еле-еле дымилась.

С их первой встречи прошло 6 месяцев. Они любили друг друга так же, как земля любит небо, как огонь любит ветер, как люди любят только в мечтах. Они и жили одной только мечтою все эти месяцы. И все же они расставались. Он был крылом ангельского крыла, а она повестью бессмертного автора. Они жили друг другом, но как никто другой были далеки. Судьба не оставила им шансов.

-Пожалуйста, подойди ко мне, - тихо позвала она. Ответом ей был лишь шум дождя и его глухой кашель. Он сбросил вниз пепел. Ее сердце сжалось от боли, она вышла из под навеса и приблизилась, встала перед ним на самом краю крыши. Но его взор не коснулся ее лица, он все так же видел серый город.

Вода стекала с ее темных волос на открытые плечи, впитывалась бархатом длинной юбки, холод заставил тело вздрагивать, губы ловили западный ветер.

-Не молчи, - произнесла она еще тише. – Скажи мне хоть слово.

Ее глаза смотрели умоляюще. Он молча поднес ко рту тлеющую сигарету.

-Почему ты не смотришь на меня? – ее шепот был почти заглушен шумом дождя.

-Почему молчишь? Неужели ты совсем не любишь меня.

Он вздрогнул, слова ее эхом отозвались в сердце: «…не любишь…». Из его груди вырвался вздох, он кинул окурок вниз, в бездну дождя и мрака, опустил голову.

-Обними меня, - попросила она. – Пожалуйста, обними.

- закашлялся, доставая из кармана пачку сигарет.

-У меня холодные руки, - чуть слышно ответил он ей.

Она больно закусила губу, чтобы не закричать, схватила его за футболку.

-Ну, я прошу тебя, - плакала она. – Скажи, что любишь. Ну… ну хоть что-нибудь скажи!

Вдруг ее нога соскользнула с края, она зашаталась, падая назад, в глазах вместе со слезами блестел страх.

-Нет!!! – Сигареты полетел вниз.

Он крепко схватил ее за талию, потянул к себе. Она испуганно вцепилась в него, ее мокрые волосы водопадом чувств легли на его шею, прерывистое дыхание обжигало кожу. Она ощутила на пояснице его крепкие руки. Действительно холодные…

-Что ты, родная моя? Что? – он гладил ее по голове, прижимая к себе все теснее.

-Испугалась? Их взгляды встретились. – Все хорошо, я с тобой. Ну, не плач, не надо.

А она все плакала, обхватив его, уткнувшись лицом в шею. Ее пушистые ресницы трепетали, щекоча кожу. Его влажных губ коснулась улыбка, он поцеловал ее в висок.

-Не делай так больше, - произнес он почти строго. – Я не смогу жить, зная, что тебя нет. Она внимательно посмотрела в его глаза, такие глубокие и большие, словно само чувство любовь.

-Ты не оставишь меня? – ее голос дрожал и звучал тихо, словно шелест листвы под дождем. – Не оставишь?

Он отвернулся, в бессилие, сжимая кулаки.

-Я должен. Иначе нам никогда не дадут жить нормально…

Она снова заплакала, уткнувшись в его плечо. Он крепко-крепко зажмурился. В голове его мелькнула мысль: «Хорошо, что идет дождь. Иначе она заметила бы и мои слезы…»

-Я тоже не хочу расставаться. Я очень сильно тебя люблю, но.…Так нельзя. Они не позволят нам быть счастливыми…

-Забудь о них! – умоляла она. - Давай вместе забудем и уйдем. Умрем, испаримся, исчезнем, умрем вместе! Поверь, мне ничего не страшно, если ты будешь рядом.

Он внимательно смотрел на ее лицо, глаза, губы, волосы, руки и, понимая, как сильно он любит ее, и всегда любил, все эти месяцы… Его сердце разрывалось от боли, он стиснул зубы до скрипа.

-Я очень люблю тебя, милая, но мы не можем так больше. Я не за себя боюсь, пойми, что-то может случиться с тобой. Я не прощу себе этого.

Она всхлипнула, отошла в сторону, обернулась. Он прямо смотрел на нее, холодный ветер трепал ее мокрые волосы. «Он тоже плачет,» - подумала она . – «Да, он меня любит… »

Она подошла к самому краю высокой крыши. У него замерло сердце, он готов был в любую секунду броситься к ней.

-Слышите, вы! – закричала она, взмахнув руками. – Радуйтесь, вы добились своего!

Ветер подхватил ее крик и слезы, и бросил их вечности. Но вязкий сумрак не ответил. Только капли все так же часто-часто падали с неба.

Она обернулась. Он все еще смотрел на нее.

-Ничего, - всхлипнула она. – Ты ведь любишь меня, а это главное, верно?

Он ничего не ответил. Ему хотелось теперь самому броситься вниз с этой проклятой крыши в немую бездну отчаяния и несправедливости. Они улыбнулись друг другу, сквозь слезы и пошли разными дорогами одной большой жизни. А небо не понимало, что все его проклятье – лишь дождь, обыкновенный мелкий дождь…

Послесловие:

Автор смахнул рукой слезы, отложил в сторону белоснежное перо. Перед ним лежала повесть длинною в его вечную жизнь, повесть о непоколебимой любви и бессмертной верности. Повесть, которую не смоет с сердца ни один дождь…